Суровые будни в магическом мире

– Да какого, сука, хера, тупой долбаёб, ты туда полез! Да чтоб у тебя, пидараса, жизнь была такая же дерьмовая, как моя зарплата! – в комнате и без того не прибывавшей в тишине раздался вопль двадцатитрехлетнего Виктора Андреева, пятый год отстаивающего права Ноксуса на полях правосудия. Короче, типичного задрота, чьей личной жизнью является компьютер. Три года назад парень переехал из своего захудалого посёлка в чуть менее захудалый городишко, который не на каждой карте найдёшь, его в общем-то всё устраивало: работать можно не выходя из дома, еду заказывать, никто не пилит, а из коробок из-под пиццы можно сделать домик для кота, питающегося этой же пиццей. Раз в пол года приезжала мать и наводила порядок, немного поорав на раздолбая сынишку и в очередной раз пообещав выкинуть ноутбук из окна. Однажды обещание она выполнила, а подобная перспектива парня не устраивала, поэтому он предпочитал хотя бы выкидывать коробки перед приездом матери. И сейчас двадцатое января, на улице гололёд, зимняя куртка после сражения с котом Альтаиром восстановлению не подлежит, а про зимнюю обувь и шапку стоит промолчать, таких просто-напросто нет. Кот точит когти об остатки обоев внизу стены, коробки от пиццы упакованы в лентовские пакеты и готовы к отправке на мусокру, Виктор, проиграв из-за нерадивого мидера, матерится на всю однокомнатную квартирку. В такой идиллии, привычной для всех обитателей жилища, включая тараканов, присутствует лишь одно «но»: завтра приедут мать с отчимом. Мать опять наорёт и примется разгребать то, что назовёт если не бомжатником, то точно помойкой. Отчим, недовольный чем-то, может оттаскать за наполовину сбритую голову, назвав патлатым пидарасом и пару раз дав по нахальной роже. И всего этого можно избежать, выкинув из дома злосчастные коробки из-под пиццы и как-то зашаманить тараканов, чтоб денёк отсиделись в безопасном месте, иначе кому-то, и не только тараканам, привалит старым тапком. – Звиняй, Шарк, надо срач немного убрать, я на часик в афк. Надо этого урода в чёрный список добавить, чтоб больше с такими гениями не играть. – Да без базара, Акрон. А то опять по щам получишь, – из колонок послышался смех, без особой причины, что в общем-то неудивительно для Шарка. С этим парнем Виктор уже пять лет, что для него вообще странно. В отличии от дрищавого Виктора, на котором следы мускул остались только благодаря усердным измываниям отчима, тот хотел сделать из подростка мужика, Шарк был жирным прыщавым критином у которого к удивлению всех и всякого была вполне нормальная девушка. Они неплохо общались сначала в игре, потом несколько раз встретились, Шарк был единственным реальным другом Виктора, за что тот был премного благодарен. И сейчас под недовольное фырчанье Альтаира, обозлённому на всех раков планеты Виктору приходится вытаскивать из дома пять огромных пакетов с мусором, который состоит из коробок из службы доставки и бутылок из-под пива. Мусоропровод тут не работал уже год, так что приходилось таскаться через дорогу, дабы избавиться от ничуть не мешающего мусора. Парень, шумно зевнув, ногой открыл и закрыл дверь, не удосуживаясь запереть её. Если что Альтаир, как сторожевая собака шум поднимет такой, что соседи сбегутся с двух ближайших этажей. И вот злополучная дорога, красный свет благополучно проигнорирован из-за злобы, крик какой-то дамочки, противный скрежет шин и темнота. Кто-то что-то кричит, коробки из под пиццы летают по улице, дети тычат маленькими ручонками в кучу битого стекла и лежащего в ней парня, от которого аккуратной лужицей растекается кровь. Скорая приезжает на удивление быстро, парень, что удивительно, ещё жив, лицо после проезда по асфальту превратилось в кровавое месиво, куча переломов сулят инвалидность на всю оставшуюся жизнь. Врачи неустанно борются за жизнь парня, но даже после многочасовой операции, отнявшей добрую половину выходного лучшего хирурга, оплаченного матерью, приборы затихают, издавая беспрерывный мерзкий писк. Сердце остановилось. Время смерти 22:22 Альтаир спокойно вышел из открытой двери квартиры и, гадко мяукая, направился к выходу из подъезда.

***

Виктор спокойно лежал, осознавая, что просыпаться ему ещё слишком рано, да и совсем не хочется. Вот только настойчивые лучи солнца всё не хотели пропадать, кто вообще раздвинул шторы? Пытаясь устроиться, парень ворочался и перекатывался… по траве? Виктор тут же распахнул глаза, ничего не понимая. Он лежал посреди реально огромного странного леса. Огромные корни не деревьев, закрывавших своей кроной небо, Вообще странно, что тут было так светло. Парень сидел около дерева напоминающего дуб, и размышлял о том, где он вообще. – Не удивлюсь встречи с Леголасом… Парень встал и осмотрелся, всё в лесу было крайне странным и непонятным, начиная этим светом, как в мало бюджетном фентези. Почти все растения вокруг были не знакомы, а если и знакомы, то изменены до неузнаваемости. Внезапно парень схватился за голову и упал на колени: приезд матери, коробки от пиццы, Альтаир, машина, сирены, – воспоминания ударили в голову, вызывая ужасную боль по всему телу. Осознание пришло не сразу, но как ни странно совершенно не шокировало, будто всё вполне нормально, словно так и должно быть. Он вполне спокойно воспринял мысль о собственной смерти. – Значит, сдох, что ж, простите, Валентин Сергеевич, по щам я от вас больше не получу. Виктор засмеялся, горько, но искренне, хоть что-то радовало. Теперь после тяжелого осознания стоит осмотреться, вдруг в этом то ли аду, то ли раю есть что-то интересное? Парень сквозь чащу начал пробираться хоть куда-то. Собственно о том, куда ему идти понятия не было, да и зачем, когда ты уже труп давно, можно просто наслаждаться прогулкой по лесу. Только вот так парень думал первые четыре часа, после которых был готов получить от отчима за бутылку воды и бутерброд с колбасой. Почему он вообще хотел пить, он же вроде как труп? Под конец шестого часа беспрерывной ходьбы парень увидел просвет в этой адовой роще. Со всех ног он побежал туда, не слыша ничего вокруг. Зря. Выбежав на степь, которой резко обрывался лес, Виктор, ничего не видя и не слыша, кинулся по полю, выкрикивая что-то про лес и чью-то мать, чем сильно озадачил кентавров и орков, которые как раз избирали двух лучший воинов для того, чтобы решить свои споры. Те удивлённо смотрели на странно одетое существо, бегающее по степи и матерящее всё, что есть на белом свете. Зеленокожий орк внезапно стал ткнул пальцем на радостного Виктора лежащего на спине и что-то шикнул воину стоящему рядом. Тот медленным шагом направился в сторону человека, за ним медленной рысью побежал и один из кентавров, озадаченных таким неуважением. Только когда древко топора ударилось о землю рядом с парнем, тот понял, как попал. – Господи Исусе, ну и рожа… Орк Комментария не оценил, судя по громкому рыку, и текущем по толстой губе мерзким слюням. Ну правда, такой рожи, да ещё с одним глазом и всей в шрамах, сложно не испугаться. Но бежать потом пришлось быстро. Обратно в лес не хотелось, но когда мимо пролетела ещё и стрела кентавра, лес показался совсем неплохим местечком. Очень даже тихим, спокойным, и без всяких конелюдов и зелерожих монстров. Виктор и сам не знал, что он такой быстрый ловкий и выносливый. Перепрыгивая через массивные корки он мысленно поблагодарил отчима. В расторопности он явно превосходил противников, так что расстояние между ними увеличивалось. Орк сошёл с дистанции довольно быстро, но вот кентавр продолжал преследовать парня, не взирая на то, что они уже давно ушли за пределы нейтральной территории за которую боролись. Здесь было опасно, Виктор не знал этого наверняка, но чувствовал неладное. Первым свист тетивы услышал кентавр, он попытался быстро развернуться и бежать прочь, но было поздно, стрела метко пронзила бедро, и кентавр обессиленно сдался. Верно осознавая, что в лесу против эльфов он никто. «Имя… Дай мне имя» Послышался в голове тихий шёпот, но Виктору было не до того. Сейчас он с поднятыми руками стоял посреди леса, замечая в кроне деревьев странных людей в капюшонах. Подойдя, они говорили что-то совершенно непонятное, но когда один из них без каких-либо колебаний прикончил кентавра, Виктор понял, что хорошего его ждёт мало.