Новогодний подарок.

Предновогодняя суета выводит из состояния эмоционального равновесия всех и каждого, но в особенности Тэгуна. Да, он любит эти милые ёлочные игрушки, раскрашивающие ёлку в разные цвета, эти радостно мигающие огоньки гирлянд и запах мандаринов, заполняющий пространство их общежития. Но любит он всё это лишь тогда, когда Джехван часами крутится около рождественского дерева, подбирая шарики по гамме, каждые десять минут подбегает с протянутым пальцем и просит поцеловать, потому что снова укололся о ёлочную иголку. Лишь тогда, когда Джехван превращается в скалолаза, покоряя вершины дивана и кресел, а Тэгун становится его единственной страховкой. Он готов терпеть любой, так ненавидимый им, физический труд лишь тогда, когда тонкие пальчики с короткими ноготками чистят для него мандарины. Тэгун готов стерпеть всё, лишь бы лишнюю минуту провести в компании озорной улыбки и пары оленьих глаз. Но в этот вечер всё было иначе. Последний пластырь из всего домашнего запаса вслед за остальными оказался на кровоточащем пальце Лео, а миллионное матерное слово слетело с его раскрасневшихся губ. Ёлка была похожа на шоу трансвеститов, где не важно в каких пропорциях и в каком порядке - лишь бы больше разных цветов. Неоднократные полёты с дивана закончились порванной гирляндой и дикой болью пятой точки. В этот вечер Тэгун проклял всё и, в конце концов, облюбовав сей ужас, погряз в уныние и самобичевание. Во-первых, потому что он 'редкостный придурок, в очередной раз расстроивший Джехвана', а во-вторых, потому что 'откуда растут мои руки, вашу мать'. Вот уже восьмой день Кен всячески игнорировал Лео, не обращая внимания на милые подарки, нежные и молящие взгляды, и чужое присутствие в его постели после двух ночи. На остальных мемберов этот бойкот не действовал, отчего Тэгуну становилось ещё досаднее. Он едва сдерживал удары обиды, когда Ли приставал к Хонбину и Хакёну, даря им улыбку, принадлежащую только ему, как считал сам Лео. Он чувствовал себя призраком, когда отчаянно пытался ухватиться за талию младшего или же безуспешно переплести их пальцы. А у Джехвана просто накипело. Он устал быть невидимкой для вечно занятого Тэгуна. Он устал кричать о своих чувствах в пустоту, где только его же эхо отвечает ему. Он устал слышать от него 'какой ты шумный' и 'оставь меня в покое'. Ему надоело проводить вечера в одиночестве, когда буквально за тонкой стеной находится его возлюбленный. Последней каплей стал отказ Тэгуна спеть с ним дуэтом. А ведь он знал, как это для Джехвана важно. Знал, что тот непременно расстроится, но всё же отказал. Тогда Кен решил показать Лео - каково это быть неуслышанным, незамеченным, игнорируемым, забытым и ненужным. Ли надоело, что все шишки достаются только ему. Ли надоело, что на его чувства так откровенно плюют. С момента принятия решения прошло восемь дней. Уже на третий день Джехван заметил изменения в поведении Тэгуна. Каждый день его полка в шкафу ломилась от подарков Лео, каждую ночь его окутывало любимое, жизненно необходимое тепло. Он уже готов был сдаться и утонуть в любви и нежности, но через неделю должен наступить Новый Год, а вместе с ним ещё один способ помучать бессердечного Чон Тэгуна. flashback Предновогодним вечером Джехван собрал всех мемберов, кроме провинившегося и, уперевшись о спинку кресла, взмолился: - Всего лишь пару часиков! 120 минуточек. 3000...3... - 7200 секундочек, - кивнул Санхёк. - Я знал! - надулся Кен. - Ну пожалуйста, доверьтесь мне и Тэгуну, - сложив руки в молитвенном жесте, хныкал Ли. - Не понимаю. Обычно этим занимаешься ты, - развёл руки по сторонам Воншик. - Разве вы не хотите, чтобы Тэгун немного пострадал? Все единогласно кивнули и стали собираться, выбирая куда можно пойти на 7200 секундочек. - Вот, - вручив Тэгуну большую коробку с елочными украшениями, Джехван последовал за другими. - Джехван-а, - отставив коробку в сторону, Тэгун ухватил Кена за кончики пальцев и притянул к себе. - Я не хочу делать это один. - Повзрослей, - вырвавшись из рук Лео, Кен, едва сдерживая улыбку, выбежал из комнаты, громко хлопая дверью, скорее не выплескивая злость, а от переполняющих его эмоций. end flashback Первому гулять надоело Джехвану, поэтому, заплатив за кофе, он помчался домой, в предвкушении чуда. Ему не терпелось посмотреть на недовольную мину Тэгуна и его творение. Яркая улыбка озаряла темную заснеженную улицу, стоило ему только представить нахмуренные брови, сморщенный носик и надутые губки Лео. Он включил третью скорость и буквально за 10 минут долетел до общежития, так сказать 'на крыльях любви' или правильнее будет 'на крыльях предвкушения редчайшего и наимилейшего зрелища'. Как он понял позже, к такому его психика не была готова. Он перебрал все возможные исходы событий, но это было милее даже любви Тэгуна к кошкам и детям. Казалось бы ничего необычного: Тэгун просто сидит под елкой, вокруг него лежит разорванная гирлянда, лицо его, как и всегда, не отражает ни одной эмоции, но деталь, которую просто невозможно пропустить, заставляет Джехвана пищать и пробуждает желание затискать до смерти. Большой красный подарочный бант украшал взъерошенную чёрную макушку краснеющего Чон Тэгуна. Писк так и рвался из груди Кена, вот-вот он бы взорвался от умиления и восхищения, но мозг пришёл на помощь, подавая конечностям сигнал о нужде передвижения. Ли налетел на шипящего Тэгуна, поваливая на ковёр. С дикими воплями он истыкал возлюбленного указательными пальцами, защипал его щёки до приятного покалывания и превратил его кости в кашу. Он готов был утопать в этом долгожданном тепле хоть всю жизнь, слушать его кряхтения и видеть улыбку на так любимом им лице. Он наслаждался каждой секундой, проведённой так близко к Тэгуну, наслаждался каждым его нелепым прикосновением, его шёпотом и попытками улыбнуться как можно ярче. От прошлых обид не осталось и следа. О каких обидах может идти речь, когда Тэгуну пришлось переступить через себя. И ради кого? Ради Джехвана. Только ради него. Эта мысль согревала сердце и кружила голову одурманенному Ли. Он бы так и продолжить перемалывать рёбра старшему, если бы не крепкое объятие и горячее дыхание на его шее. Чон обречённо шептал 'прости' и покрывал поцелуями вены на длинной шее Джехвана, в то время как последний больно кусал губы, лишь бы не дать волю эмоциям. - Прости меня, Джехвана... - выдохнул Тэгун, переплетая их пальцы. - Я давно на тебя не обижаюсь! Честно-честно! - широко раскрыв глаза, закивал Джехван. - Поможешь мне? - кивнув в сторону безобразной ёлки, спросил Тэгун. - С удовольствием! - слезая с Лео, воскликнул Кен. - Ну и натворил ты тут делов... - Эй, не всё ведь так плохо! - Ты действительно так думаешь? Когда твоё зрение успело так испортиться? - нахмурив брови, Джехван тыкнул в лоб Тэгуна. - Потому что я постоянно смотрю на тебя... Ты меня ослепил, - притянув Кена к себе за талию, промурлыкал Чон. - Тэ-эгуни... - зардевшийся Кен уткнулся лицом в плечо Лео. Кого не смутят такие слова? Особенно из уст Тэгуна! - Давай начнём, скоро остальные вернутся, - прошёптал Чон, аккуратно отстраняя от себя Джехвана. - Как скажете, командир Чон! - отдав честь, Кен подлетел к ёлке, тяжело вдыхая и не зная с чего начинать. - Какой всё-таки у тебя отвратительный вкус! - Был бы у меня отвратительный вкус - любил бы я тогда тебя? - усмехнулся Тэгун, обнимая Кена со спины. - И то верно, - потирая подбородок, хмыкнул Кен, всё же решаясь взяться за тот ужас, что натворил старший. Весь процесс Тэгун не отлипал от Джехвана, словно впитывая в себя его аромат и тепло, пытаясь вернуть каждое потерянное, из-за этой дурацкой ссоры, прикосновение. Абсолютно несвойственное ему поведение удивляло даже его, ну а Кен просто пользовался этим редким случаем и молча наслаждался своим новогодним подарком. Утомительное занятие валило с ног обоих, поэтому как только последний шарик оказался на ветке, парни повалились на пол рядом с ёлкой, облегчённо выдыхая. - Донеси меня до кровати, - хныкал Джехван, пихая уже сопящего Тэгуна в бок. - Хм.. Ос... Н... - а Тэгун уже сквозь сон бормотал что-то несвязное, попутно прижимая к себе обмякшее тело Кена. - Тут неудобно, - вздохнул Джехван, пытаясь устроиться как можно удобнее на жёстком полу, половиной тела укладываясь на грудь Тэгуна. Длинные пальцы пробрались в растрёпанные пшеничные волосы, перебирая пряди твёрдых, из-за многочисленных покрасок, волос. Мягкие подушечки холодных пальцев приятно ласкали кожу головы, успокаивая нервы, снимая напряжение и прогоняя все плохие мысли прочь. Джехвана хватило буквально на пять минут таких до одури приятных ласк и уже через 5 минут он засопел в объятиях, крепко прижимающего его к себе, Тэгуна. - Воншик-а, - как можно громче прошептал Хакён, притопывая ногами. - Скорее, сюда. - Айгу, опять паук? - почёсывая живот, Рави подошёл к Эну и обнял его за талию. - Да нет же! Смотри, - кусая кулаки, Ча всячески пытался сдержать приступы умиления. Сложно было сдерживать эмоции, когда перед глазами простирается такая милая картина: обнявшись, Тэгун и Джехван крепко спали под сверкающей ёлкой. Лица их озаряли счастливые улыбки, пальцы были переплетены, дышали они в унисон. Хакён уже начал кусать Воншика, лишь бы не запищать от восторга. - И я из-за этого три часа мёрз на улице? - воскликнул, появившийся в дверном проёме, Санхёк. - Не совсем мёрз и не совсем на улице. - промурлыкал, повисший на макнэ, Хонбин. - Слишком много флаффа за 5 минут, - поморщился Ким, напоследок фотографируя сладкую парочку, не для благих целей, естественно, и утащил пищащего Хакёна в спальню. Мораль сей басни такова: для любимых мы жертвовать должны.