— Извините, вы, кажется, номером ошиблись

      Прошло ровно два дня, пятнадцать часов и тридцать пять минут с того момента, как мы с Ромой расстались. Истерика, длившаяся около полутора дней, прошла, и ее место заняла безнадега и шок от произошедшего. Слезы, кажется, перестали литься часов семь назад, может — чуть больше. Вместо этого мое лицо приняло безразличное выражение, а серо-голубые глаза застыли, уставившись в одну точку, но они до сих пор блестят от застывших в них слез.       Мое сознание до сих пор отказывается принимать недавно поступившую информацию. Подумать только, спустя пять лет общения и три года отношений, Рома попросту решил свести наше общение к минимуму, предложив остаться друзьями. Какой глупый… Неужели, он не понимает, что эта «дружба» только добивает меня? Уж лучше вообще не общаться, чем терпеть, так называемую, дружбу.       Сижу на диване, крепко сжимая в руках подушку, и представляю, что обнимаю Рому. Вновь в голове всплывают некоторые из многочисленных счастливых воспоминаний, подаренных мне этим парнем, и я, вновь не выдерживая, снова сначала всхлипываю, а потом содрогаюсь от рыданий. Ни один парень не приносил мне столько слез и боли, сколько принес Рома. Но, в то же время, ни один из них не делал меня столь счастливой, сколь делал меня он. Верно говорят, что те люди, которые принесли нам больше всего счастья, они же и принесут нам больше всего страданий…       Это невероятно, совсем недавно я и предположить не могла, что буду так убиваться и заливаться слезами днями напролет. Конечно же, с чего бы мне было это предполагать? У нас с Ромой все было более, чем безупречно, для того чтобы в мою мысль хоть на секунду могла прокрасться подобного рода мысль. Да уж, все было настолько идеально, что напоминало сказку, в которой так быстро наступил счастливый конец… Но, тем не менее, эта история, видимо, еще далеко не закончена, ведь где же мой хэппи-энд?.. А если и закончена — то точно не в мою пользу, потому что такая концовка меня совершенно не устраивает — она совершенно не похожа на радужный финал, с какой бы стороны на это не посмотреть.       Это ужасно: такой одинокой и опустошенной я не чувствовала себя никогда. Как будто из меня потихоньку высасывают всю жизненную силу, и когда-нибудь она иссякнет, а тогда я умру. Ведь, как бы то ни было печально, пока что я не могу представить жизнь без Ромы: без его карих, миндалевидных глаз, теплой улыбки, нежного взгляда. Без его постоянных подколов и придирок — ведь он же у нас перфекционист. Прошло совсем немного времени, но я уже безумно скучаю по его столь приятных объятиях, по его манере речи, поступкам, заливистому смеху, милым словам, которые он произносит… произносил, глядя на меня с любовью. Мне очень недостает Ромы. До боли в голове, до жуткой ломки…       Поднимаюсь с дивана и, не кладя подушки, направляюсь к большому зеркалу. Подхожу к нему и усмехаюсь — пару дней назад я стояла перед этим самым зеркалом в обнимку с Ромой. Каждую нашу встречу я подетально помню, и эта — не исключение. Опускаю глаза на свою босые ноги, и на секунду в голову приходит мысль, что пол-то холодный, и мне следовало бы надеть носки, но я тут же отбрасываю ее, и вновь поднимаю все такие же безжизненные глаза, и мой взгляд падает на не расчесанные каштановые волосы. И я снова погружаюсь в воспоминания. Вспоминаю ту, последнюю встречу, когда все еще было хорошо, и мы с Ромой стояли перед этим зеркалом в обнимку. Тогда он, нежно убрав за мое ухо прядь темных волос — как он это любил делать, — сказал, что любит меня, и что не собирается никуда отпускать… ложь. Наглая и гадкая ложь. Зачем он говорил такое, если собирался покончить со всем этим? К чему тогда был весь этот набор красивых (но пустых) слов?       Перевожу взгляд на свои бледные, местами потрескавшиеся губы, и их уголки слегка приподнимаются, когда я вспоминаю, как в тот день, произнеся столь приятные мне слова, Рома, аккуратно развернув меня к себе лицом, пылко поцеловал меня, при этом слегка прикусив мою нижнюю губу — так в его стиле. Он всегда говорил, что ему нравятся мои губы, а потому как раньше я имела привычку облизывать именно нижнюю из них, Рома решился отучить меня от этого — каждый раз кусая ее, когда я проводила по ней языком. Что ж, у него вышло, можно поздравить. Но к чему он понемногу изменял некоторые мои качества, действия (да и вообще — многое), если не собирался остаться?       Зачем же он так усердно учил меня испанскому, обещая мне, что когда-нибудь мы обязательно улетим из нашей страны в Испанию? Для чего он строил планы на наше совместное будущее, разбирая подетально все, что с ним могло бы быть связано. Почему он уверял, что мне нужно научиться идеально готовить? Если в итоге совсем не планировал открывать в той же самой Испании собственный ресторанчик?.. Столько вопросов, на которые я не смогу ответить. Столько бессмысленных действий было совершено ради того, чему не бывать. Столько всего было пережито для того, чтобы вот так закончиться? Не верю!       Резко срываюсь с места и лихорадочно пытаюсь найти свой мобильник. После недолгих поисков нахожу его под кроватью и, набирая номер, за столько времени уже выученный наизусть, нажимаю кнопку «вызова» и с бешено стучащим сердцем слушаю гудки, непроизвольно считая их про себя: один… два… пять… — Алло, — наконец звучит на противоположной стороне провода, и я сразу же узнаю этот голос. Шумно выдыхаю с каким-то облегчением — он поднял трубку — но тревожное ощущение все не покидает меня. — Алло, — более громко и четко произносит Рома, а я нервно сглатываю. — Ром, привет, давай, поговорим! — пищу я, а слезы уже вновь от чего-то застывают в моих глазах, готовые с секунды на секунду пролиться водопадом. — Рома, пожалуйста, я очень хочу поговорить! — восклицаю я через некоторое время, так и не дождавшись ответа. — Извините, — сухо говорит собеседник. — Вы, кажется, номером ошиблись, — через несколько секунд заканчивает фразу Рома. — Проверьте, правильно ли вы набрали номер. — Ром, умоляю! — истошно воплю я, чувствуя, как слезы ручьями стекают по моим щеках. — Умоляю тебя! Прошу, давай поговорим! Я же знаю, что это ты! — сквозь рыдания выдавливаю я. — Пожалуйста! Я же… я, — я замолкаю, судорожно пытаясь подобрать нужные мне слова, но почему-то мозг совершенно не хочет поддаваться моим усилиям. — Ром, просто мне очень нужно с тобой поговорить. Прошу, не отвергай меня. — Простите, но я действительно ничем не могу вам помочь, — холодно говорит знакомый голос в ответ. — До свидания.