Dear

      Я помню тот день, когда впервые увидела на сцене Джулиана. Он тогда играл главную роль в «Щелкунчике», и каждый его жест, каждое движение словно предназначались мне.       Все его очарование было направленно только на то, чтобы влюбить меня. Но я попусту не хотела этого замечать. Проще было думать о том, что все его чувства неправда и ими руководит только похоть, а где-то далеко от Нью-Йорка меня ждет мой Пол, показавший все прелести настоящей любви. Иной раз я не понимала: благодарность ли вызывает во мне любовь к нему или же то была всего лишь попытка переключиться и избавиться от неправильных чувств к Крису? Я не знала, честно, не знала.       Но с Джулианом я чувствовала себя по-настоящему живой. Он помогал мне реализовывать собственную мечту, а иметь единомышленника и преданного сподвижника казалось бесценным – ведь Крис и близнецы совсем не разделяли мою страсть к балету.       На сцене Джулиан был робким, нежным, а в жизни то молил меня о любви, то посылал к черту, потому что не мог смириться с тем, что я достанусь не ему. Маркет был так красноречив и резок, всячески пресекая на корню появление в моей жизни хоть кого-то, что за это я его просто ненавидела.       Пылкая любовь на сцене. И моя жгучая ненависть за кулисами.       Наверное, совсем не этого ожидали от нас восторженные зрители. Но как бы то ни было, я не могла сдаться и броситься в раскрытые объятья Джулиана. Он слишком часто говорил, что любит меня, потому я и перестала в это верить.       Я до сих пор помню тот его первый поцелуй на сцене. Впервые он так нагло показал, что я принадлежу только ему. Уверена, на следующий же день заголовки газет будут пестреть только этим сообщением: журналисты просто жаждали показать нашу любовь не только на очередном представлении, но и в реальности.       Зрители в зале аплодировали, но я знала, что только два взгляда сейчас смотрят на меня с настоящим неодобрением. Крис и Пол. Каждый из них также претендовал на место в моем сердце. И более заслуженно, чем наглый и чересчур самоуверенный Джулиан Маркет.       После того, как Пол сделал мне предложение, я совсем по-иному взглянула на свою жизнь. Пусть он и говорил, что я продолжу заниматься балетом, но это было слишком важно для меня. Я должна была стать прима-балериной и доказать своей матери, что достойна жить. Я выше и лучше ее.       А еще был страх, что я не смогу жить так: редкие встречи с любимым, возможно через пару лет он все-таки потребует от меня пожертвовать карьерой ради рождения ему ребенка. И тогда мне придется отказаться от Пола, потому что добиться признания от матери для меня важнее, чем прожить с ним долгую и счастливую жизнь.       Именно поэтому, когда Джулиан в очередной раз вспылил на репетиции и уронил меня, я дала ему отпор. Все мои страхи и сомнения вылились в совершенно иной форме: Маркет просто попался под горячую руку. Я кричала, что он ничего не понимает и никогда не поймет. Я не доверяю ему только потому, что он слишком жаждет меня заполучить, совсем не заботясь о моем мнении.       Он назвал меня эгоистичной стервой, а я влепила ему пощечину. Потом снова закричала, что он давно опоздал и я помолвлена. Никогда до этого я не видела столько боли в его темных глазах. И без того бледное лицо, казалось, стало белее, чем стены в нашей студии.       Джулиан просто ушел. Бросил меня одну. Прямо перед одним из самых важных выступлений в моей жизни. В нашей жизни… Он жертвовал и собственной карьерой в угоду своим чувствам.       Как мне было больно. Я так долго танцевала с Маркетом, что с другим партнером оказалось просто невозможно выполнять самые сложные поддержки в произведении. Я попросту не доверяла новому партнеру. Он не мог взять меня так, как делал это Джулиан, он не заставлял чувствовать меня счастье и легкость на сцене.       Потому мое выступление было просто отвратительным. Несмотря на цветы, что бросали нам на сцену, я впервые заплакала от того, что мне было так больно стоять перед взглядами зрителей, которых я предала. Я не вложила в собственный танец душу и, наверное, напоминала куклу, которую кто-то дергает за ниточки, чтобы она выполняла действия… Действия без души.       В тот же вечер я бросилась к Джулиану. Я очень долго стучалась в дверь, но мне никто не открывал. Крики и мольбы не увенчались успехом, потому я просто привалилась к двери и просидела так почти целую вечность. Задремав, я не сразу поняла, что дверь все-таки открылась. Маркет просто взял меня на руки и занес в квартиру. От него пахло алкоголем и отчаяньем, потому я даже не дернулась, когда он сел на диван и очень робко поцеловал мое плечо.       – Прости меня, – очень тихо попросил он. – Но я действительно люблю тебя, потому больше не смогу танцевать с тобой. Этого тела должны касаться другие руки, раз ты выходишь замуж.       Это было так неожиданно, что слезы против воли потекли по щекам.       – Я не могу так, Джулиан. Я нуждаюсь в тебе. Моя карьера важней для меня, чем собственная жизнь.       Сейчас собственные слова казались мне жестокими. Даже Джулиан посмотрел на меня с болью во взгляде.       – Почему ты просто не можешь любить меня так же, как я люблю тебя? С первой нашей встречи я думал только о том, как мы будем вместе: и в постели, и на сцене. Я был бы самым нежным любовником, ведь я люблю тебя больше жизни, больше балета, – снова страстно зашептал он. – Выйди замуж за меня, и мы оба всегда будем счастливы, я обещаю.       Я посмотрела Джулиану в глаза. Там было столько надежды, столько мольбы, что она потопила в себе все мои страхи и сомнения.       Когда наши губы соприкоснулись, я робко ответила на этот поцелуй. Его руки трепетно прикасались ко мне, но вдруг Джулиан остановился, снова посмотрев на меня.       – Так ты согласна? – нетерпеливо спросил он.       Я улыбнулась и кивнула. Мадам Золта будет так рада за нас…       Прости меня, Пол. Я нашла другого человека, который покажет мне, как надо любить.