Не суперсилы — всего лишь способности

Первым сигналом того, что что-то не так, послужил эпизод "Стар Кинга", когда прямо посреди съемки Кан Ходон воспарил в воздух и провисел так добрых десять секунд, прежде чем неведомая сила сбросила его обратно на пол. Естественно, что впоследствии озадаченные редакторы вырезали эту сцену, а люди на площадке, прощаясь, с подозрением поглядывали друг на друга, но за исключением этого, все было как всегда. По пути домой, совершенно измотанный Тэкён сквозь дрему подумал о том, как хорошо бы было, если бы ему не пришлось тянуться за бутылкой воды через Джунсу. И как во сне, бутылка перелетела к нему на колени. Минджэ-хён, негромко беседующий о чем-то с водителем, ничего не заметил. Но сидящий рядом с ним Джей, единственный из всей группы, кто еще был в сознании, изумленно смотрел на бутылку, невинно покоящуюся на коленях Тэкёна. И только через несколько минут Джей разорвал оглушающую тишину единственными вразумительными словами, которые могут возникнуть в такой ситуации: "ЧТО ЗА ХРЕНЬ?!" Позже Джей воспользовался своим статусом лидера, чтобы выкинуть Джунсу из комнаты на ночь, объяснив это тем, что ему и Тэкёну нужно поговорить о "Jonas Brothers" и о том, какой бум они произвели в Сиэтле (действительно, кому сдались эти пацаны, тем более в такое время суток). Выключая свет, Тэкён не мог не задаться вопросом, чего Джей хотел от него на самом деле (и лучше бы это было не его тело, потому что Тэкёну определенно нравились девушки). А тем временем Джей вспомнил, что, когда случился Инцидент на "Стар Кинге" (именно так его будут называть впоследствии), он как раз объяснял смысл английской фразы "когда свиньи научатся летать", а Тэкён в это время с интересом разглядывал их упитанного ведущего. - Хён, ты знаешь, мне нравятся… - Как ты это делаешь? - Делаю что? – не понял Тэкён. Джей закатил глаза: - То! С Ходоном-хёном! И бутылкой! - Ты думаешь, это был я? - фыркнул Тэкён. Джей перегнулся через край кровати и прищурился на огромный ком внизу, который едва можно было различить в темноте. - Я знаю, что это был ты. Тэкён вздохнул: - Хён, сейчас ты несешь еще большую чушь, чем обычно, может тебе просто надо поспа… - Попробуй! Ответом ему было лишь молчание. - Нет, серьезно, давай, сделай это! Он мог буквально видеть, с каким измученным выражением лица вздохнул Тэкён. - Джей, ну в самом деле… - ПРОСТО ПОПРОБУЙ, ЧЕРТ ПОБЕРИ! - Ничего не получится, - предупредил Тэкён, но, тем не менее, развернулся к груде носков, которая, как он знал, валялась на столе. Представляя себе летающие носки и кое-чье ущемленное эго, Тэкён снова фыркнул. - О, грязные носки Джунсу, придите к своему хозяину! В последовавшей тишине Джей не мог расслышать даже дыхания Тэкёна. Он спрыгнул с кровати и щёлкнул выключателем. На подушке Тэкёна лежала кучка носков, и еще два украшали его голову. Джей не знал, плакать ему или смеяться, и остановился на одном простом слове: - Охренеть! Они решили не говорить остальным об их открытии (но ставили эксперименты еще целых полтора часа), потому что Джей не хотел бы, чтобы Тэкёна загребли ФБРовцы (эти гады повсюду!) на опыты, и им бы пришлось навещать его в пластиковых скафандрах. И к тому же фигово было бы, если бы 2РМ лишились своего "чудовищного чудовища" только из-за того, что тот неожиданно научился передвигать предметы силой мысли. Хоттест взбунтуются, а Сеул не выдержит еще одного наплыва разъяренных фанаток (все-таки это больше подходит Кассиопеи, а не их милым, вежливым и здравомыслящим Хоттест). И все шло прекрасно ровно до того дня, как Никхун взлетел в воздух прямо посреди караоке вечеринки «Эй-сейчас-три-часа-ночи-давай-разбудим-всех-соседей-и-взбесим-Минджэ-хёна». От удивления Уён выронил микрофон, а глаза Джунхо стали как минимум в 5 раз больше обычного. Джей повернулся к Тэкёну и сердито спросил его на английском: - Ты вообще думаешь, что творишь? Тэкён был сбит с толку. - Это не я. - Твою мать, и как ты тогда это объяснишь? - Я же говорю, это не я! - ТОГДА ЧТО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ЗДЕСЬ ТВОРИТСЯ? Корееговорящие раздраженно хмурились: Кхун висел в воздухе, в то время как Джей и Тэкён ругались, а они даже не могли понять из-за чего – для 3 часов ночи это было слишком. Это продолжалось до тех пор, пока Никхун дрожащим голосом не предложил для начала придумать, как опустить его обратно. В конце концов было установлено, что конкретно к данному случаю Тэкён не имел никакого отношения, и Джей пришел к выводу, что Никхун может летать. Тогда же всплыла вся правда об Инциденте, но никто не мог поверить в то, что Тэкён смог поднять Кан Ходона одной лишь силой мысли. Черт бы побрал это чудовищное чудовище с его чудовищными зубами. До зарплаты оставался всего один день, и Джун-братья скучали в офисе JYP, пока все остальные были заняты своим расписанием. Джунсу страшно хотелось пить, в частности молочного коктейля, и, пересчитывая монетки в кармане, он хотел быть богаче. Он перестал считать, мечтая о сотнях и сотнях пачек денег, и вдруг осознал, что монеты в его ладони стали тяжелее. У него чуть челюсть не отвисла, когда он увидел, что у него в руках золото. Золото. Эта монетка в 500 вон в его руке – золотая. Джунсу попытался подсчитать, сколько молочных коктейлей он может себе позволить теперь. Как и ожидалось, остальные попытались подговорить Джунсу превратить все их материальные сбережения в золото ("Я уверен, нам удастся связаться с кем-то из подполья и заработать реальные деньги"), пока Джей вновь не воспользовался своим статусом лидера, чтобы установить правила касательно новой способности Джунсу: 1. Просить Джунсу использовать свою силу можно лишь раз в неделю. 2. Объект трансформации не может быть больше монеты в 100 вон. 3. Десятая часть трансформированного объекта должна быть пожертвована в фонд "Накорми Джея американской едой" Прошло не больше трех дней с момента вступления Джунсу в "Клуб Обладающих Странными Силами", когда Джей заметил, что что-то не так с ним самим. Предполагалось, что он будет делать остроумные замечания на плохом корейском вперемешку с рандомными фразами на английском (иностранным фанатам тоже надо угодить), но он мог думать только о том, как бедро Уёна касается его бедра, и жаре, исходящем из точки соприкосновения. И когда тот вновь изображал из себя няшку, Джей уже больше не считал, что это выглядит по-дурацки, и ему потребовалась вся сила воли, чтобы удержаться и не сжать эти пухленькие щечки. Когда они встали на прощание, Уён переместился ближе к камере, и Джей, почувствовав, как спало тепло, списал все на стресс и пагубное чужестранное влияние. Это чувство вернулось, когда они все семеро ужинали за одним столом, и Джей не увидел ничего дурного в том, чтобы положить голову на плечо Уёна, до тех пор, пока не получил по морде от Никхуна, сидевшего по другую сторону от того. - О, Господи, Джей! Мне так жаль! Я не знаю, что на меня нашло. Боже… Никхун никак не мог перестать извиняться, пока Джунхо аккуратно прижимал лед к глазу лидера. Удивительно, но разум Джея был гораздо чище, чем за ужином. Он не совсем понимал, что произошло, не только этим вечером, но и вообще в течение всего дня, и никак не мог подобрать для этого слов. Никхун, казалось, испытывал то же самое, однако что-то близкое к ужасу отразилось на его лице, когда он осознал, к чему это все могло привести. Звон разбитого стекла и грохот опрокинутых стульев из соседней комнаты подтвердили опасения Джея. Тэкён и Чансон сидели сконфуженные, а Уён хандрил, будучи изгнанным в дальний конец комнаты. Джей и Никхун пытались утопить все произошедшее в алкоголе (несмотря на то, что завтра их рабочий день начинался в пять утра), Джунсу и Джунхо тем временем тестировали радиус действия новой способности Уёна. - Около двух метров, - объявил Джунсу, волоча за собой Джунхо, который все еще выглядел слегка ошеломленным. – С таким радиусом нам будет трудно полностью избежать его влияния, поэтому, когда мы вне дома, придется стиснуть зубы и терпеть. Джей уронил голову на кофейный столик. Уён и так всегда был популярен у противоположного пола, и трудно представить, что будет теперь, когда он обрел такую силу. Следовало бы запретить всем особям женского пола приближаться к Уёну ближе, чем на 2 метра. Но потом Джей вспомнил, что подобный запрет пришлось бы наложить и на мужчин, потому как сегодняшние события наглядно показали, что никто не мог устоять перед чарами Уёна. Буквально. В своем сиротливом углу Уён захныкал. Они рубились в Call of Duty в 4 часа утра, когда джойстик в руках Чансона загорелся. Чансон выронил его из рук от неожиданности и начал усердно затаптывать огонь. В итоге джойстик превратился в бесформенный кусок пластмассы, а тапочек с Хэллоу Китти почернел и слегка дымился. Джунсу, который стал свидетелем происшествия, ничуть не удивился. В конце концов, Тэкён мог передвигать предметы силой мысли, Никхун мог летать, он сам – превращать вещи в золото, а Уён вообще был ходячим афродизиаком. На этом фоне воспламеняющий предметы Чансон не выглядел чем то из ряда вон выходящим. Чансон мог воспламенять предметы. Джунсу крепко выругался. Джей так слетит с катушек. Их милый, но слишком темпераментный для своего возраста макнэ мог теперь воспламенять предметы. Сложно представить тот ад, который он может сотворить в следующий раз, когда кто-то посмеет покуситься на его драгоценные бананы или же втихую схомячит манго. Джей решил, что пришла пора установить новые правила, касающиеся этих чертовых способностей, которые он до сих пор отказывался называть суперсилами. Им действительно следовало предпринять какие-то предупредительные меры в целях минимизации возможного ущерба. Рано или поздно им это пригодится. 1. Тэкёну не разрешается перемещать предметы весом более 5 килограмм и полностью запрещается перемещать что-либо во время работы по расписанию. Даже если ему лениво поднять рюкзак. 2. Никхуну не разрешается летать. Вообще. Никаких "а", "если" и "но". Кроме тех случаев, когда они исходят из уст женщины и, желательно, англоговорящей. 3. Касаемо правил Джунсу – см. Правила Джунсу. 4. Уёну не разрешается использовать свою силу во зло (т.е. соблазнять одногруппников, соблазнять красивых нун на съемках, вообще соблазнять кого бы то ни было). На самом деле, Уёну вообще запрещается использовать свою силу, но так как он не может ее контролировать, то должен держаться ото всех на расстоянии не менее 2,5 метров, за исключением времени работы по расписанию. 5. Чансону не разрешается воспламенять предметы. Даже если его еду украли/съели/положили не на то место. Он может применять свою способность только под надзором всех шести хёнов на парковочном лоте, где сломаны все камеры, при этом объект воспламенения не должен: а) быть больше книги; б) иметь предупредительных знаков; в) быть живым существом. Часы и часы репетиций означают меньше времени на дураковаляние или даже его полное отсутствие, поэтому разум Джея оставался невредимым. Но к тому времени, как был назначен день их камбэк-выступления, и они стали проводить со стилистами куда больше времени, чем хотелось бы, подступил совершенно иной вид безумия. И только Джунхо не был подвержен всей этой суете вокруг предстоящего камбэка: все те же улыбающиеся глазки-щелочки и избитые шутки. Но в тех редких случаях, когда репетиция шла под откос, и Джунхо получал по шее слишком много раз (в шутку, настаивал Джей), казалось, что вся комната холодела, и появлялось ощущение угнетения. Так было всего пару раз, и Джей заметил, что все чаще проводит время с их вице-макнэ и второй половинкой Джун-братьев. Джей как-то мимоходом упомянул об этом Джессике по телефону. Она рассмеялась и сказала, что Джунхо напоминает ей персонажа из книжки. Какой-то подростковый ангст про вампиров и способность влиять на эмоции. А дальше разговор ушел в сторону какого-то чувака по имени Эдвин Каллен и сопровождался глупым хихиканьем, пока наконец Джей не решил, что с него хватит и не соврал что-то про то, что у него садится батарейка. Как и следовало ожидать, к началу практики вокала Джей был абсолютно никакой (в самом деле, какой уважающий себя мужчина захочет слушать о вампирах, которые сверкают на солнце? Это ж с ума сойти можно!), но добрый донсэн Джунхо не оставил это без внимания. Он похлопал Джея по плечу, и настроение того тут же необъяснимым образом поднялось. В ту ночь, вспоминая возбужденную болтовню Джессики и проклиная Тиффани, подсадившую ее на эту дурацкую книгу, Джей полез на Википедию за этим Эдмундом Калленом. Как и ожидалось, сплошные сопли, но потом он наткнулся на персонажа по имени Джаспер, который обладал способностью влиять на настроение людей. Джей замер. Не так плохо, как в случае с Чансоном и Уёном, но все еще ничего хорошего. - Так ты хочешь сказать, что Джунхо может делать людей счастливыми? – спросил Уён, совершенно неприемлемо (мило!) склонив голову набок, когда Джей пытался объяснить группе, почему они все чувствуют себя так уютно в присутствии Джунхо. - Ну да. Что-то вроде. Это сложно, - Джей не знал, как рассказать им о сверкающих вампирах с суперспособностями. Тэк и Кхун поняли его (практически) сразу – они оба знали о существовании Википепии и имели сестер, которые, как оказалось, тоже сходили с ума по этим глупым книжкам. - Джунхо оказывает влияние на настроение окружающих людей в соответствии со своим собственным настроением в данный момент времени, - подсказал Тэкён, листая страницы манги. Джей никак не мог взять в толк, как плоские и неподвижные картинки могут быть интереснее движущихся, объемных и разговаривающих красоток на экране, но он готов был мириться с этим, покуда они удерживали Тэкёна от этих его дурацких шуточек. Минуту все хранили нетипичное для них молчание. Чансон с натренированной годами легкостью очистил банан и откусил половину. Прожевав, он спросил: - Мне одному кажется, что это полный отстой? Отстой или нет, но новая способность Джунхо оказалась полезной. Особенно в такие моменты. Они всемером за кулисами, вокруг суетятся стилисты и парикмахеры, Минджэ-хён толкает ободряющую речь, проходящий мимо стафф дружески похлопывает по плечу, и это все слишком. Джей слышит, как громко скандируют Хоттест (их Хоттест, прошу заметить) за дверью, ведущей в их будущее, и Джей так нервничает, что едва видит что-то-то вокруг себя. И вот, наконец, момент настал. Шесть пар глаз впиваются в него взглядом, и он открывает рот, чтобы что-то сказать, но слова теряются где-то на полпути. Стоящий слева Тэкён ободряюще хлопает его по спине, а Джунсу обнимает его с правой стороны. Джунхо улыбается, и волна уверенности накрывает Джея, заполняя его легкие воздухом, а сердце чем-то гораздо большим. Весь мир вокруг затихает и замирает, он видит каждое нервное движение, слышит их каждый вдох и выдох, каждую произнесенную шепотом молитву. А потом это проходит. Загорается свет, грохочет музыка, и Джей видит свое отражение в глазах каждого сидящего в зале. Когда они выиграли свою первую награду, в глазах каждого стояли слезы, слезы нескольких лет тренировок, бессонных ночей и бесконечных молитв, не оставшихся без ответа, и Джею хотелось раствориться в этом моменте, наслаждаться им еще немножко дольше. Он ничуть не удивился (потому что мало что могло удивить его теперь), когда все вокруг остановилось. Стихли крики Хоттест, Тэкён и Чансон замерли, касаясь ладоней друг друга, так и не закончив свои "дай пять", Джун-братья сцепились в объятьях, рука Никхуна на плече Джея была тяжела и неподвижна, а Уён выглядел довольно глупо застывшим посреди вопля с широко открытым ртом. И только потом, дома, в полной безопасности своей постели, с трофеем, гордо выставленным на всеобщее обозрение на кухонном столе, Джей осознал, что он остановил время. В августе Джей виделся со своей мамой. В первый раз за последние два года. В сентябре у 2PM годовщина дебюта, а после этого планируется их камбэк, так что возможно, он не сможет увидеться с ней еще год. Джей никогда не считал себя сентиментальным человеком, но что-то кликнуло в душе, когда он увидел лицо матери, и он не стал сопротивляться, когда она притянула его к себе для объятий. Ее маленькое тело обладало просто неимоверными запасами силы, любви и настойчивости. Джей знал, что он будет счастливчиком, если хотя бы наполовину будет похож на нее. Останавливая время во второй раз, Джей надеялся, что этот раз будет последним. Объятия его мамы были теплыми и мягкими, и ему хотелось замереть в них чуть дольше. Ее присутствие заполнило его до краев, как жаркий солнечный день, который, как он знал, поджидал его за стенами аэропорта. Но момент прошел, и Джей услышал объявление на посадку. Он думал о рабочем расписании и братском духе, к которым он возвращался, но, когда он ложился спать, перед глазами стояла только грустная улыбка мамы. 8 сентября 2009г. Сеул, Корея. 3:00 В свой последний день в качестве Пак Джебома, лидера 2PM, Джей вновь остановил время. У Чансона он забрал 70 гигов порнофильмов: ребенку все равно не следует смотреть такую хрень. Когда Джею выдастся возможность, он отошлет все обратно Бум-хёну. У Джунхо он забрал его любимые баскетбольные шорты, а у Уёна – солнечные очки. Джей беспокоился за Уёна больше всего. У Тэкёна он забрал их общие преддебютные фотографии, те самые, что просочились на форумы и увековечили дни ужасных стрижек и открытых, непринужденных улыбок. У Никхуна он забрал его коллекцию девчачьих журналов, потому что у Никхуна незапятнанный ничем имидж, который необходимо сохранить, а Джея больше не будет рядом, чтобы взять на себя всю вину. Он забрал бы у Джунсу воспоминания, если бы мог. Все-таки они попали в компанию в одно и то же время. Он посылает последнюю смс Джессике, потом вынимает батарею и ломает сим-карту. Это довольно бессмысленный жест, потому что ее номер, как и ее улыбка, выгравированы в его памяти. После последней таможенной проверки, с паспортом и посадочном талоном в кармане толстовки, он сидит и наблюдает за восходом. Солнечные лучи бьют в глаза, и он моргает. Гул большого города доносится снаружи, и он думает о том, что никогда еще не видел таких прекрасных восходов.