Домработница.

И проснулась я опять в этой комнате. Никого не было. Я вышла в холл и заглянула в окно. Темно. Уже ночь. И направилась в ту самую спальню на третьем этаже. Когда уже передо мной была та дверь, я почувствовала страх. Мне стало очень страшно заходить туда. А вдруг он опять там сидит и держит ремень? Но все равно он еще придет, чтобы получить свое, а спать все равно надо. И нажав на ручку, я открыла дверь. Та же кровать с балдахином. Из-за висячей белой ткани, да еще и в темноте ничего нельзя было увидеть. Но все равно я подошла и заглянула туда. Так и есть. Этот подонок лежит на животе, а моему взору открылась татуировка на верхней части спины, почти на шее. Татуировка скорпиона. Я все равно боялась лечь на кровать, а спать не очень-то и хотелось, поэтому я решила пойти к лестницам и зайти на чердак. Смело поднялась по «пожарной» лестнице, потому что бояться было нечего, ведь чудовище спит в спальне, а значит страшнее его никого в доме не осталось. На потолке дверка. Я ее подтолкнула и она открыла мне темноту чердака. Я быстренько залезла и закрыла за собой. Нащупала на ней ручку и засов, но на засов закрывать не стала. И быстренько оглянулась. Круглое окошко освещало эту маленькую комнату. Через него лился ярко-синий цвет. Выключателя не было, но мои глаза теперь сфокусировались и мне было видно хоть немного. Матрас, свечи, пыль, паутина и полки с книгами. Немного прохладно, но все равно лучше, чем в спальне с тираном. Я стряхнула с матраса накопившеюся пыль и какой-то мусор. Легла. Так и заснула. — Аделя! Аделина, ты где? — заорал Саша и я вскочила. Опять этот мерзкий голос. — Аделя, блядь! Он очень зол. Я прислушалась к полу и когда услышала, как он зашагал вниз, то сразу открыла дверцу и залезла на лестницу. Потянула за веревочку и чердачная дверь захлопнулась. Я быстро спустилась и не знала куда мне дальше идти. — Сучка, я тебя все равно найду и будет хуже! — этот голос становился ближе. А вот и он поднимается по лестнице и замечает меня. Я со всех ног бегу в спальню и начинаю удерживать всем телом дверь. Подбежал Макс и начал ломится и стучать по двери. — Открой, стерва, а то хуже будет. Ты меня знаешь! Но я очень боялась. Адреналин так и кипел во мне, а сердце билось в тысячу раз сильнее. И опять сильный удар в дверь. И я чуть не потеряла равновесие. И тут он уперся в дверь и начал давить ее на меня. Его оглушительная сила не давала мне противостоять ему и я упала на пол и разбила губу. Макс зашел в комнату с ужасной злобой на лице и посмотрел на меня. — Почему ты не открыла? — спросил он спокойным тоном. Я была не в состоянии отвечать. — Почему ты не открыла?! — спросил уже повышенным тоном. Я начала отползать дальше от него, а он все приближался ко мне. И вскоре ползти мне было не куда, а между нами расстояние всего в один метр. — ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ОТКРЫЛА ЭТУ Ё*АНУЮ ДВЕРЬ?! — уже заорал он. Со своим голым торсом, пижамными штанами и без тапочек он мог бы выглядеть сексуальным, но только не сейчас. А я не могла ничего сказать. В уме были тысячи слов, но не одно не вышло наружу. А он сел на корточки рядом со мной. — Почему я должен орать и звать тебя по всему дому? — он опять это говорил обычным спокойным тоном. Я не могла отвести глаз от него, хотя в этот момент боялась его больше всего на свете. Макс обхватил мое лицо ладонями и провел большим пальцем по моей нижней губе. Мне стало больно. То ли от того, что он задел мою разбитую губу, то ли от того, что это был все тот же человек, который грубо и жестоко насиловал меня и теперь находился в ярости. А мне было очень страшно, что теперь он вполне бы мог меня ударить. Я зажмурилась, и из глаз потекли слезы. Он убрал свои руки от моего лица. Встал и посмотрел на меня сверху вниз. — Успокойся. На прикроватной тумбочке лежит таблетка и стакан воды. Затем наклонился и посмотрел мне в глаза. — Ты знаешь, что я сделаю, если ты не выпьешь. Да, и на работу ты не пойдешь. Я продлеваю матери командировку на неделю. Выпрямился и вышел из комнаты... Я встала и на трясущихся ногах направилась в ванную. Приняла душ, причесалась и посмотрела в зеркало на мою губу. Там была ссадина. Не маленькая, но и не огромная. И от прикосновений она сильно болела. Вышла из ванной комнаты я голая, так как Саши не было, и направилась к комоду за одеждой. И как только я вытащила первый ящик, в комнату зашел он, в деловом костюме и плаще. Макс все с тем же серьезным выражением лица начал осматривать мое тело. Я мигом взяла несколько вещей, чтобы приложить их к своим интимным местам. После того, как я прикрылась, он посмотрел мне в глаза и улыбнулся. — Тебе страшно. Твои глаза полны таких сильных эмоций, — все это он произнес с такой улыбкой, как будто это смешно. — Я на работу. Приеду вечером. Хочу, чтобы ты мне приготовила ужин. На кухне завтрак. У Анастасии сегодня опять выходной. Пока. И удалился. А я оделась в шортики до колен и надела майку тренировочную. Она подчеркивала мою грудь, поэтому я сначала боялась ее надевать. Но он вернется только вечером, а до вечера я еще двадцать раз смогла бы переодеться. Пошла на кухню и позавтракала яичницей с колбасой. Потом вспомнила про таблетку и пошла быстрее ее выпить. Надеюсь, что после еды тоже можно. И после стало невообразимо скучно. Что делать? Так он будет каждый день уходить на работу, а я? Ммм... Чердак! И понеслась к «пожарной» лестнице. Залезла и толкнула чердачную дверь вверх и моему взору открылся уже освещенный дневным светом чердак. Глаза разбежались. Я закрыла за собой дверь и пошла к книжной полке из любопытства. Там лежали книги классических писателей: Пушкин, Толстой, Есенин и т. д. А потом решила прибрать эту комнату и сделать здесь себе «гнездышко», где я бы спокойно сидела, пока Макс на работе. Так и сбегала за тряпкой, шваброй, веником и совком и через два часа здесь все просто блестело. Еще заметила мутное окно и решила его тоже помыть. Открыла, помыла и так оставила на час, чтобы чердак проветрился. А то не известно, когда последний раз здесь хоть кто-нибудь был. Я решила почитать Толстого и зачиталась до вечера..