Крайняя степень нарциссизма

      Джек очнулся, чувствуя неприятную ноющую головную боль и тщетно пытаясь вспомнить, что произошло. Пошевелив пальцами на ногах, он хотел было потянуться, но с недоумением обнаружил, что его руки прочно закреплены. Дав себе минуту на приход в себя, мужчина осторожно открыл глаза. Обнаружив себя в обычной уютной спальне с кроватью и большим зеркалом, к тому же оказавшись раздетым, Джек попытался подтянуть к себе ноги и приподняться над кроватью, к которой был привязан, но чуть не вывернул себе руки. Разочарованно вернувшись в прежнее положение, не чувствуя особенного смущения по поводу своей наготы, Харкнесс задержал дыхание, услышав скрип двери, и повернулся к источнику звука.       В проёме стоял невероятно хорошо знакомый Джеку мужчина, с обожанием в глазах смотревший на прикованного человека. Около глаз гостя появлялись еле заметные морщины, когда тот давал волю легкой предвкушающей улыбке. Похититель снял с себя тяжелую военную шинель и бросил на стоящее рядом кресло. Оставшись в рубашке и брюках, он подошел к Джеку и провел своей рукой по его обнаженному торсу, отчего улыбка на его лице буквально расцвела, заставляя и без того ошарашенного Харкнесса нервно сглотнуть.       - Ты прекрасен… - промолвил странный человек, продолжая водить рукой по гладкой коже. Джек же не смог и слова произнести в ответ на комплимент от самого себя.       - Так жаль, что я старею, хоть и медленно, – с сожалением произнес гость из будущего, свободную руку положив на гладко выбритую щёку пленника.       Джек немного пошевелил связанными руками, желая проверить реальность этого явления. Старший же добродушно улыбнулся на это действие, прекрасно помня его мотивы. Его похищение не было спонтанным решением: он знал все, чего хочет Джек Харкнесс, знал, как сделать ему приятно, знал, что ни с кем ему не будет больше так хорошо, как с самим собой.       Капитан также знал и то, что молодая версия сопротивляться его действиям не станет, поэтому оторвался от ненавязчивых ласк и перебрался к ногам своего любовника. С волнением и азартом проследив за перемещениями похитителя, Джек смог наблюдать, как чужие руки, идентичные его собственным, бесцеремонно раздвинули не защищенные одеждой ноги и потянулись к паху. За секунду до прикосновения, пленник подал голос, тем самым приостанавливая поползновения в свою сторону.       - Ты не хочешь ничего объяснить? – прерывая речь тяжелыми вздохами, спросил он.       - Я знаю все, чего ты хочешь. И мои объяснения тебя точно не волнуют, – ехидно улыбнулся, глядя в чужие расширенные зрачки, – просто представь, какого это делать минет самому себе… - искуситель перешел на шепот, все ближе наклоняясь к еще вялому члену Харкнесса, после чего едва лизнул головку. Раздался тихий стон наслаждения.       Убедившись в отсутствии желания сопротивляться, капитан переключился на уже слегка блестящую от пота кожу, став гладить и целовать грудь и живот мужчины. Практически забравшись на него, подползая к лицу, старший наклонился к слегка прикрытому волосами уху и прошептал: «Посмотри налево».       Выполнив просьбу, Джек увидел отражение происходящего на кровати. Собственное положение и довольная улыбка начавшего расстегивать на себе рубашку любовника прошли через мужчину волной возбуждения, концентрирующейся в паху. Проследив взглядом за улетающим предметом одежды, Харкнесс потянулся к губам нависшего над ним человека, насколько это ему позволяли связанные руки, но был мягко уложен обратно.        - Позже я развяжу тебя и буду рад твоей инициативе, но сейчас у меня другие планы… просто наслаждайся, - буквально пропел капитан и уже сам наклонился к приоткрытым от тяжелого дыхания устам.       С удовольствием отвечая на страстный поцелуй, Джек ощущал, как чужой язык буквально ощупывает его рот: щекочет нёбо, очерчивает каждый зуб, словно бы удостоверяясь в том, что на самом деле целуется сам с собой. Мужчина испытывал жгучее желание избавиться от веревок, из-за чего двигал и дергал руками. Желание это было вызвано исключительно невозможностью проявления инициативы, так как никаких физических неудобств по этому поводу он не ощущал.       Получая явное наслаждение от процесса, Харкнесс, каждый раз, когда кончается воздух, делая вдох, вновь и вновь целовал знакомые до малейшей трещинки губы. Ощущая какую-то жадность по отношению к распластавшемуся под ним пленнику, он стал гладить любимое тело, слегка задевая ногтями кожу, испытывая особое удовольствия, замечая трепет пленника при прикосновении к ягодицам.       Когда сладострастный похититель сквозь ткань брюк ощутил касание чужого возбужденного члена, он последний раз прошелся языком по верхнему ряду зубов и оторвался от покрасневших губ. Продолжая оглаживать торс мужчины, Джек снова заговорил, все больше переходя на томный шепот.       - Ты же можешь доверять самому себе, правда? Я хочу сделать тебе приятно, и тебе это понравится, я-то знаю.       Из-за временного парадокса создавалось впечатление, словно капитан читал мысли связанного. Периодически иронично улыбаясь, замечая невидящий взгляд Джека, он и сам вспоминал, о чем думал в этот момент.       Дразняще облизнув губы, старший из присутствующих удобно устроился между чужих ног, положив ладони на оголенные колени.       - Это лучше, чем представлять, правда? – с хитрой улыбкой прокомментировал он и обвел языком головку чужого члена.       Джек только беззвучно распахнул пересохший от волнения и возбуждения рот в глубоком вздохе. Похититель же явно был неплох в своем занятии, отчего и сам получал удовольствие. Руками чуть касаясь внутренней стороны бедер, он то полностью погружал головку в рот, то только дразнил щекочущим прикосновением языка к самому кончику органа. Когда стоны удовольствия стали звучать, не прекращаясь, мужчина максимально расслабил горло и практически полностью заглотил возбужденный член. Вернувшись к головке, Харкнесс слизнул сочащуюся смазку и встал с кровати, направляясь к её изголовью.       Подарив младшему короткий поцелуй в губы и избавившись от оставшейся одежды, он стал быстро развязывать путы на его руках. Когда веревки упали, похититель оказался в плену рук своей жертвы, но не растерялся и впился в его шею, телом все теснее прижимаясь к своему любовнику. Буквально кувыркаясь под собственные стоны, они пользовались заветными точками и действиями, которые знали оба. В то время, как один гладил и целовал соски другого, тот гладил и массировал чужую шею, вызывая у мужчины мурашки. Буквально доведя друг друга до крайнего возбуждения, они стали массировать и стимулировать члены друг друга, неотрывно смотря на лицо напротив. Многократное отражение затуманенного взгляда в зрачках сводило с ума.       Достигнув оргазма, мужчины еще долго молча смотрели друг другу в глаза, восстанавливая дыхание, пока старший не кивнул. Они оба знали, что это значит.       Полностью одевшись, Харкнесс весело улыбнулся и протянул младшему клочок бумаги.       - Здесь мой возраст… Ты же хочешь посмотреть на произошедшее другими глазами? Хотя, чего я спрашиваю… Прощай, капитан, ты знаешь, что делать.       Отсалютовав, капитан Джек Харкнесс покинул комнату.