Конфликт интересов

После того, как известный злодей Фантомас, державший мир в страхе вот уже второй год, совершил дерзкое похищение светила науки, профессора Лефевра, прошла уже неделя. Никто не понимал, с какой целью Фантомас похищает невинных ученых. То профессор Маршан двумя днями ранее, теперь еще и его коллега, Лефевр. Определенно, у него были преступные замыслы, которые и планировали выяснить хитроумный журналист Фандор, его предприимчивая невеста Элен и, разумеется, комиссар Жюв. Фантомас же только довольно потирал руки. Наконец-то опасный Фандор и путающийся под ногами Жюв будут заняты расследованием, оставят Элен одну, и возможностей для того, чтобы сделать ее своим новым «другом», прибавится. Отличное начало дня. Тем более, сегодня вечером еще и представится удачный шанс для долгожданной операции, к которой Фантомас и его приспешники так тщательно готовились. Его финальный аккорд. Его Ватерлоо. Его собственный маленький Тулон. Венец его громких деяний – разработка оружия, с помощью которого можно будет поработить Землю. Да, это не кража драгоценностей и не банальный шантаж. Уж теперь-то никто не осмелится смеяться над ним. Тем временем, нужно было все же отвлечься и заниматься делами. Как раз уже без пятнадцати пять. – Через пятнадцать минут вам позвонит Фантомас, – раздалось в трубке информатора. Что поделать, Фантомас был крайне педантичен и обычно старался предупреждать собеседника о звонке заранее. Почему-то некоторых это пугало, что весьма и весьма огорчало злодея. Переговорив с информатором, номер один в списке самых известных преступников современности довольно кивнул. Маска не позволяла выражать свои эмоции более красочно. Леди Бельтам принесла чай. В последнее время она будто бы копировала стиль Элен, или же ему казалось? С тех пор, как она подсунула Фандору и его невесте машину со сломанными тормозами, Фантомас был уверен, что его «добрый друг», должно быть, ревнует. Надо сказать, ему это льстило. Что ж, уже сегодня вечером ему в руки попадет недостающий элемент мозаики. Маршан и Лефевр были всего лишь пешками, теперь же он получит ферзя. К тому же, судя по подробному досье, предоставленному информатором, его будущий пленник был чрезвычайно умен, да и слово «Оксфорд» внушало уважение. Разработки профессоров очень пригодились Фантомасу и его большой команде ученых, так что за пребывание Чарльза Ксавье в стенах его тайного убежища можно было не волноваться. Способности телепата здесь наглухо блокировались. Оставалось только воздействовать на него в своем обычном стиле и мягко, но уверенно вынудить согласиться на сотрудничество. Перед ним рыдали в голос непрошибаемые мафиози, неужели он не справится с профессором Ксавье? *** – Остин, ты просто невероятен… – сладко зашептала очередная девица из числа особо симпатичных поклонниц. Таких было большинство, а посему проблем с поисками случайной подружки на ночь не возникало. А сейчас агент Грозный Пауэрс как никогда нуждался в любви. Как раз недавно во время очередной битвы с доктором Зло миссис Кенсингтон, находясь под воздействием его экспериментального препарата (какой-то красной дряни, как впоследствии описал его Остин своему начальнику Бэзилу), призналась, что, если бы мистера Кенсингтона не существовало, она бы с удовольствием посвятила всю себя напарнику. Это повлияло на Остина, как говорил Бэзил, «деструктивно». – Я знаю, пупсик, – он улыбнулся девушке. – Сейчас мы доберемся до моей хаты, и ты узнаешь, на что я способен. С другой стороны, моджо все еще было при нем, значит, девушку ожидало много всего интересного. От приятных мыслей Пауэрса отвлек знакомый сигнал. Экран в машине включился, и на нем появилось довольное жизнью лицо Бэзила-Разоблачителя. Девица изумленно ахнула. – Для тебя задание, Остин, – торжественно произнес босс, глядя куда-то в сторону. – Слушаю тебя, Бэзил, – произнес агент Пауэрс нарочито серьезно, глядя на дорогу. Юная поклонница замерла в восхищении. Сейчас на ее глазах свершится что-то невероятное: великий Остин Пауэрс получит задание и отправится на его выполнение. И она будет свидетельницей. Да газеты любые деньги заплатят за интервью! Разоблачитель деликатно кашлянул. – Это очень важное задание, Остин. Девушка приготовилась слушать и приняла такой серьезный вид, будто она и есть сам Остин Пауэрс во плоти. «Трахуар», тем временем, остановился прямо напротив обиталища Остина. – Выходи, пупсик, достань нам пока шампанского, – он протянул девице ключи, и та с сожалением выпорхнула из машины. – Так что там у тебя, Бэзил? – Ты когда-нибудь слышал о Фантомасе? – осторожно осведомился Разоблачитель. – Не удивлюсь, если он приходится родным братом Доктору Зло. Бэзил хмыкнул. В словах Остина была доля истины, правда, Фантомас больше походил на негатив фотографии не к ночи помянутого доктора. – Остин, доселе мы не вмешивались в дела Франции, но деяния Фантомаса постепенно вышли за ее пределы и затронули… некоторые интересы Британии. В том числе Фантомас покусился на профессора Чарльза Ксавье и… – Увел его у нас из-под носа? Агент Трахвелл недавно рассказала, – простодушно пояснил Остин. Обстоятельства, при которых он получил доступ к столь ценной информации, он решил опустить. – Будем считать, что так, – Бэзил выглядел подавленным. – Тебе нужно восстановить справедливость, Остин, и присоединиться к ученикам профессора, чтобы отыскать его. Будешь работать под прикрытием, якобы сотрудничая с ЦРУ. А как только отыщешь его, доставь в Лондон, мне требуется с ним побеседовать. Так что не теряй времени и вылетай завтра же в Америку. – Договорились, Бэзил, – лучезарно улыбнулся Пауэрс, радостно потирая руки. Он-то соскучился уже по настоящему делу. Это не очередная схватка с доктором Зло, проходящая по набившему оскомину сценарию. О, как же жестоко ему суждено было ошибиться. *** Тем временем, в убежище бывшего Клуба Адского Пламени происходило экстренное собрание. – Итак, что сегодня на повестке дня? – Магнето обвел присутствующих взглядом. Эмма отложила пилку для ногтей. – Покушение, – сообщила Фрост скучающим тоном. – На меня. Как видишь, неудачно. Магнето поморщился. Он бы предпочел, чтобы оно удалось, и, судя по виду всех остальных членов команды, они были абсолютно солидарны с шефом. – Обстоятельства? – Я ездила за покупками. Кстати, у нас что, серьезно больше некому купить стиральный порошок? Почему я — Я — должна заниматься этим самостоятельно? – не получив ответа, Эмма снова взялась за пилку. – Я ездила за покупками, – повторила она, – с Азазелем. На меня напали мужчины в черном. Два симпатичных, три откровенно страшных и один женатый. Все с автоматами. Азазель убил четверых сразу, одного пришлось самой, – укоризненный взгляд на Магнето, – последнего я прочитала. – И как? – Ничего интересного, – она фыркнула. – Обычный приспешник очередного злодея, считающего себя крутым. – И зачем им понадобилась ты? Другой язвительной стервы поблизости не было? Эмма поудобнее перехватила пилку. Если удачно метнуть, можно попасть в глаз через прорези шлема. Магнето кашлянул. – Прости. Продолжай. – Им нужны телепаты. Для «оружия». Лучше бы кабачки сажали, ей-богу, хотя куда им, им ведь нужны особые злодейские кабачки... Их шефа зовут Фантомас. – Телепаты... – Магнето наклонил голову. – Что ты еще прочитала? – Что дома у него на ужин спагетти, – Фрост вздохнула. – Что толку этих мелких сошек читать, как будто они что-то знают. Но я точно не единственная, на кого они охотились. Есть еще несколько команд, которые выслеживают других телепатов. Могли и Ксавье вычислить, к слову. Правда, плохо представляю, как они будут похищать калеку, разве что вместе с креслом. И там же еще все эти... – Все эти — трое детей и одна мымра, – Магнето снова поморщился. – Мойра. – Трое детей и одна Мойра, хорошо. Раз плюнуть. И никакой Чарльз не калека, разве что на голову. – Это у него врожденное, – добавила Рейвен. – А кресло? – Эмма, ты не первый день на этом свете живешь, кому деньги дают охотнее — здоровому, просто слегка чокнутому парню или несчастному калеке с жалобным взглядом? – Это же ЦРУ... – В ЦРУ работают идиоты, – вставил Азазель, оказываясь у Фрост за спиной. – Есть спецслужбы куда эффективнее. – К примеру? – Моссад, – Магнето фыркнул. – Вернемся к теме. Если Чарльза уже похитили, его надо спасти. – Зачем? – Эмма аккуратно положила пилку на стол. – А, глупый вопрос. Я помню. «Брешь». Тебе стало не с кем играть в шахматы. Или вы там не только шахматами занимались? Рейвен дернулась. – Это мой брат вообще-то! – Да, это ее брат! И, к слову, я перед ним в долгу. Он, между прочим, спас мне жизнь. Риптайд невольно задумался, что за великий человек этот профессор, если ему даже евреи должны, но промолчал. Потому что он был очень воспитанный. – И ты хочешь ему отомстить, продлив его дни в этом идиотском мире. Отлично. Зачем нас впутывать? Бьюсь о заклад, ЦРУ уже устремилось... если его вообще похитили, кстати. – Азазель, проверь! – скомандовал Магнето, и демон, подавив желание сплюнуть на пол, покорно телепортировался в особняк. Вернувшись через пару минут, он кивнул. – Похитили. Там паника, истерика и массовый психоз, меня даже не заметили. – Отлично. Значит, мы его спасем! – с энтузиазмом — каким-то очень нехорошим энтузиазмом — провозгласил Магнето. Ангел застонала. – Может, ну его? – взмолилась она. – Он сам быстренько взорвет этому... Фантомасу мозг и вернется домой своим ходом! – Нет. Мы его спасем! – строго повторил Магнето. – Давай поспорим, – неожиданно предложила Эмма. – Только не на щелбаны, это слишком примитивно. На что-нибудь важное. Я ставлю на то, что когда мы явимся, его там уже не будет, потому что его спасет ЦРУ. – Если его спасет ЦРУ, Эмма, я приму ислам. – А если он, когда мы явимся, будет еще там, и мы его спасем, я... – Ты примешь гиюр*, – Магнето фыркнул. – Азазель, разбей. На этот раз демон все же выругался, но покорно разбил их спор. Хвостом. – А теперь — план операции. *** Азазелю и Мистик поручено было на общем собрании мониторить ситуацию, поэтому в особняке они теперь проводили куда больше времени, чем в штабе, появляясь лишь изредка, чтобы отчитаться перед Магнето. Впрочем, в хаосе, возникшем после исчезновения профессора, никто даже не заметил, кроме, пожалуй, Зверя, что еда из холодильника пропадает подозрительно часто, в комнате Рейвен снова кто-то живет, а самое главное — что по дому ходит какой-то краснокожий мужчина в черном, вроде бы не очень похожий на индейца, обращается ко всем «товарищ» и нагло расспрашивает их насчет обстоятельств похищения. Команде Ксавье банально было не до того: Мойра связалась с ЦРУ, и они прислали им в помощь какого-то агента из союзной страны. Поразмыслив хорошенько, Эрик отправил Рейвен на разведку. Пришлось принять облик статуи Фемиды — в будущем Мистик пригодится умение стоять неподвижно и не реагировать на внешние раздражители, правда, американский вариант греческой богини оказался вполне себе зрячим, – в кабинете какой-то важной шишки, где и было назначено совещание спецслужб. На совещание явилась и осиротевшая команда, возглавляемая, в отсутствие Ксавье, агентом МакТаггерт. Фемида поморщилась. Мойра изрядно раздражала Рейвен своей вопиющей нормальностью. Никаких тебе скелетов в шкафу или хотя бы прыщей на заднице. И относились к ней — нормально. Большинство. Эрика, к примеру, от ее имени видимо корежило, хотя об истинных причинах Рейвен вряд ли догадывалась. – Итак, – начал, откашлявшись, какой-то из одинаковых мужчин в костюмах. Им было слегка за пятьдесят, у всех была седина и пивные животики, одинаковые галстуки, одинаковые бейджики, поэтому Рейвен просто обозначила его мысленно «номер 1» и напрягла слух. – Итак, – повторил Номер 1 и похрустел пальцами. – Вы ученики профессора Ксавье? Зверь кивнул. Он приоделся ради такого случая, побрил, кхм, лицо и надел костюм приблизительно шестьдесят четвертого размера. И галстук. Синий. Полиции моды на них нет, ей-богу. – Мы команда Икс, – зачем-то ляпнул Шон и тут же покраснел под пристальным взглядом Фемиды. Мойра пригляделась. Кажется, статуя моргнула, прошептала какое-то ругательство – мисс МакТаггерт не очень разобрала, какое именно, – и заткнулась. – И агент МакТаггерт, – торопливо добавила Мойра. Номер второй важно кивнул. – Вас мы знаем, – сообщил он. – Вы тут уже пять лет работаете, между прочим. Мойра страдальчески кивнула. Пять лет на одной и той же должности, с одним и тем же начальником, и только у нее появился свет в конце тоннеля, как этот свет похитили. Немыслимо. – Профессор Ксавье должен быть найден. Живым или мертвым. Для нас лучше мертвым, но живым он еще может быть полезен Америке. – Но это толпа детей, – негромко произнес Номер 1. Номер 2 покачал головой. Он уже успел оценить мускулатуру Зверя и не решился рискнуть здоровьем. – Поэтому, – торжественно объявил Номер 3, чуть помоложе остальных, – вам будет помогать агент британских спецслужб. Позовите его, пожалуйста, – добавил он. Фемида снова скривилась. Аллергия на британский акцент въелась в подкорку. – А при чем, простите, тут британские спецслужбы? – вмешался Алекс. Лучше бы он молчал и не демонстрировал свое знание географии, потому что Номера явно не обсудили этот вопрос раньше. – Он учился в Британии, – выдал неоспоримый аргумент Номер 3. Номер 1 фыркнул. – Он гражданин Америки! – И что? Великобритания дала ему образование. Пусть отрабатывает. – Он вырос в Соединенных Штатах! – И Соединенные Штаты его не уберегли! – Хватит! Номера оглянулись на Мойру. – Может быть, вы не будете решать судьбу моего жениха в его отсутствие? Сначала его нужно спасти! Фемида невольно задумалась, знает ли ее брат о наличии у него невесты. По всему выходило, что для него это тоже окажется сюрпризом — как и для всей команды. – А давно вы... – осторожно спросил Зверь. Мойра бросила на него уничтожающий взгляд. – Хэнк! – тоном строгой учительницы произнесла она. – Это глупый вопрос! Спроси у Чарльза! – Но его здесь нет. – Спаси и спроси! Где там этот агент? Дверь хлопнула. Те, кто сидел спиной к двери, обернулись. Те, кто сидел лицом к двери, закрыли лицо руками. Фемида с трудом удержала весы. – Познакомьтесь, Остин Пауэрс, – торопливо произнес Номер 3 и самозадвинулся за Фемиду. Судя по выражению лиц остальных, они бы тоже с радостью куда-нибудь делись. – Он один из лучших, – добавил британец и покивал, чтобы убедить хотя бы себя. Мистер Пауэрс ослепительно улыбался. *** До этого Мойра МакТаггерт искренне считала, что единственный человек, которому она желает немедленной смерти от заворота кишок из-за некошерной пищи, – это Эрик Леншерр. Но реальность сурово ее обломала. За приблизительно десять часов перелета из Нью-Йорка в Париж она трижды попыталась убить Остина Пауэрса, пять раз убрала его руки со своей груди и дважды попыталась их сломать, пятьдесят семь раз послала его в пешее эротическое путешествие, не меньше девяноста восьми раз напомнила, что помолвлена, и один раз все-таки дала ему в глаз, украсив лицо британца ярким синяком. Жаль, выбить ему зубы ей все-таки не дали: Зверь скрутил озабоченного союзника и увел его в другой конец самолета, рассказывать о новейших методиках кастрации при помощи зубной нити и десертной ложечки. В Париже их ждали новые неприятности. Переводчиков на всю их команду не нашлось. Мойра французского не знала, Хэнк знал немецкий и латынь, Алекс знал три матерных французских слова, Шон знал ирландский. Что до Остина, его словарный запас и на английском-то был весьма ограничен: «какая цыпочка!», «меня зовут Остин», «давай переспим» и «крутые буфера». Для общения с французской полицией этого явно было мало. Впрочем, выяснилось, что комиссар Жюв, с которым они должны были сотрудничать, понимает по-английски. Комиссар Жюв по-английски действительно понимал, но на уровне собачки: делал в ответ умные глаза и отвечал набором полузнакомых слов, которые из-за акцента совершенно не поддавались расшифровке. Поэтому от помощи Фандора он отказываться не стал — ну да, они с журналистом не больно-то ладят, но тут от него хотя бы есть польза. Встречу по объективным причинам назначили в гостинице, где остановились американские гости, в номере Зверя, чтобы он не шатался лишний раз по коридорам. Комиссар оказался невысоким забавным человечком с истеричными интонациями в голосе и ужасно подозрительным профилем. Фандор понравился Мойре куда больше, и она даже на мгновение задумалась, а стоит ли Чарльз всего этого и не лучше ли ей стать французской домохозяйкой. Впрочем, счет в банке у Чарльза все равно больше, так что мисс МакТаггерт отбросила ненужные сомнения и перешла к делу. – Итак, кто наш соперник? – пафосно спросил Шон, явно ловя кайф от ситуации. Алекс посмотрел на товарища, как на полного кретина. – Фантомас. У тебя память, как у золотой рыбки, мы же вчера про него говорили! – Фантомас — противник французской нации! – не менее пафосно возвестил Жюв. Ну что вы сидите, Фандор, записывайте! Фандор покорно записал и вернулся к рисованию на полях карикатуры на очередного политикана. За публикацию подобных почеркушек под псевдонимом ему неплохо платили, и терять заработок журналист не хотел. – А кто такой этот Фантомас? – Сволочь он, вот он кто, – ляпнул кто-то из пострадавших от его действий жандармов. – Конкретнее, пожалуйста, – Мойра закинула ногу на ногу. – Он, как я поняла, преступник. Клептоман промышленных масштабов. Кого он еще похитил, кроме профессора Ксавье? – Мою невесту, – мрачно ответил Фандор, снова отвлекаясь от карикатуры. Мойра вздохнула. Карьера французской домохозяйки накрылась медным тазом. – И еще двух профессоров. Маршана и Лефевра. Но они уже старенькие, так что вряд ли он будет их обижать, он же не зверь, в конце концов. – Он чудовище! – взорвался Жюв, брызгая слюной на рядом сидящих. – Ненормальный! Его ждет гильотина! Остин Пауэрс оторвался наконец от задравшейся юбки мисс МакТаггерт и откашлялся. – Зачем французскому правительству спасать профессора Ксавье? Только для того, чтобы нарушить планы Фантомаса? Комиссар снисходительно посмотрел на британца. К тем, кто обитал за Ла-Маншем, он относился с понятным презрением. – Вы идиот, наверное, – сочувственно произнес он. – Мсье Ксавье останется во Франции. У него французская фамилия, значит, он достояние Республики. Вам все ясно? – Он гражданин США, – напомнила Мойра. Жюв фыркнул. О женском интеллекте он тоже был не самого высокого мнения. – ЦРУ может залиться соплями, мадмуазель, но профессор Ксавье не выедет за пределы Франции, ясно вам? Зверь поморщился. – Ни к чему делить неспасенного профессора. На него уже претендуют четыре стороны, и хотя бы три из них могут объединиться, а там он уже сам как-нибудь решит, полагаю. – Решит, непременно решит, – кивнул Алекс. – Он умная голова. Кстати, а Эрик? – А что Эрик? – Он тоже может его спасти, – задумчиво протянул Саммерс. – И там же Рейвен. Она Эрику всю плешь проест, если тот ее брата бросит. Жюв явно заинтересовался. – Кто такой Эрик? Он может нам помочь? – Нам троим — да, вам — нет, если, конечно, вы не умеете плеваться огнем или дышать гелием. Он и его команда — против людей. Фандор быстро открыл блокнот на чистой странице и приготовился писать. – Команда? Рассказывайте, мсье МакКой, я слушаю. Сколько там человек? Как они выглядят? Что умеют? Мутанты переглянулись. – Синяя женщина, – начал диктовать Шон. – И красный мужчина, – добавил Алекс. – Пижон-латинос, – Банши на секунду задумался. – В костюме. – Блондинка с сиськами, – Саммерс облизнулся. Пауэрс снова заинтересовался беседой. – Большие сиськи? – жадно спросил он. Шон согласно кивнул и показал на себе, суеверно перекрестившись после этого. Вдруг такие же вырастут. – Стриптизерша с крыльями, – продолжил Хавок. – И все, кажется. – И Эрик, – добавила Мойра, обиженная тем, что ей не дали и слова вставить. – Эрик? – Они с Чарльзом в шахматы играли, – важно кивнул Зверь. – И он был в Аушвице. Фандор фыркнул, сверяясь со списком. – Синяя женщина, красный мужчина, латинос, блондинка, стриптизерша и еврей-шахматист. Еще дополнения будут? *** Однажды Чарльз встретил день в логове Фантомаса весьма оригинально. Учитывая, что требования злодея не менялись, завтрак был крайне посредственным и однообразным, а беспрестанно сидеть в коляске без возможности как следует размяться начинало надоедать, появление в его «апартаментах», как шутливо называл две маленькие комнатки самый опасный человек в мире (разумеется, не первый в списке), миловидной блондинки не могло остаться незамеченным. Отчасти сказалось то, что Ксавье уже достаточно давно не видел нормальных людей. Леди Бельтам он за человека не считал: невозможно было понять, что на душе у этой загадочной женщины, а уж с заблокированными способностями – и подавно. К тому же, она была безраздельно предана Фантомасу, а это автоматически исключало ее из списка возможных собеседников. Охранники? Это дохлый номер, Чарльз так и не смог их разговорить. Как блондинка появилась в его спальне, Ксавье не имел ни малейшего понятия. Кто она, откуда она взялась и зачем – тоже. Но уже сама мысль о том, что это нужно будет выяснить, здорово подстегивала. Дождавшись, пока девушка (чем-то похожая на Брижит Бардо, разве что знаменитую прическу «кислая капуста» заменила модная стрижка «боб-каре») очнется, Чарльз все-таки не выдержал и впервые за несколько дней встал с коляски, уповая на то, что за ним в данный момент никто не наблюдает. – Доброе утро, мисс, – ответом ему был только жалобный стон. Подъем давался девушке с трудом. – Если бы оно только было добрым, – протянула Элен, схватившись за голову. – И так каждый раз, а это уже третий, – тоскливо пожаловалась журналистка, принимая от Чарльза стакан воды. – Вас он тоже похитил для работы над оружием, которое поработит мир? Как профессоров Маршана и Лефевра? Но ни одна газета не освещала третьего похищения… – в глазах девушки зажегся неподдельный интерес. Как только Элен представила, что такая новость непременно бы сподвигла Фандора на долгожданное предложение руки и сердца, она с еще большим рвением принялась атаковать незнакомца вопросами, уже и забыв не только о своем печальном положении, но даже и о том, где она находится. Чарльз с тоской размышлял о том, что ему-то и придется стать главной составной частью этого оружия, если Фантомас все же добьется своего. И если блокировать телепатию ему уже удается, то какова вероятность того, что через какое-то время злодей найдет способ, как подчинить его себе? Тем не менее, на вопросы он старался отвечать в меру запутанно, чтобы смысл сказанного остался под покровом тайны. Так что, даже если собрать все ответы и приукрасить громким заголовком, можно было бы составить лишь коротенькую заметку слов эдак на сто, посвященную «очень важной персоне, обладающей необходимыми Фантомасу сведениями». Фандор был бы недоволен такой работой и со смешком бы посоветовал любимой держаться подальше от пера и заниматься тем, что она умеет лучше всего, – фотографией. Элен, победно улыбаясь, потянула за кожаный ремешок фотоаппарата, однако в кармане твидовой юбки так ничего и не нашлось. Ремешок для девушки интереса не представлял, интервью получалось провальным, собеседник не сообщил никаких любопытных деталей о планах Фантомаса. Зачем же ее вообще сюда доставили? Обычно Фантомас желал с помощью Фандора передать какую-то информацию. А каковы же были его цели сейчас? В итоге Элен так распереживалась, что даже не заметила, что вместо Чарльза говорила теперь она. И, видимо, с большим удовольствием, с каким рассказывала обычно соседке Жаклин о том, какой хорошенький пеньюар ей удалось отхватить на распродаже в «Галери Лафайет». – И тогда он вызвал к себе Жюва и сказал, что хочет произвести его в кавалеры. «Кавалер ордена законченных идиотов», вы можете себе это представить? Так и сказал! – она смеялась, вспоминая веселую сценку. – Вы не переживайте так, Чарльз, – девушка успокаивающе похлопала по плечу мрачного, как туча, Ксавье. – Комиссар Жюв и Фандор обязательно нас найдут. Я уверена, они уже идут по следу. Для комиссара поимка Фантомаса – это дело чести, идея-фикс. Вы бы знали, что он устроил, когда мы поехали в Рим на конференцию… Как хорошо, что в школе Чарльз научился делать вид, что тщательно внимает всему, что ему говорят. Нет, Элен была милой девушкой, но после такого напора даже профессор перестал считать себя говорливым. Чарльз догадывался, что французская полиция не дремлет и ищет пропавших ученых. Все-таки достояние республики, да и помешать Фантомасу стать властелином мира тоже неплохо бы. Однако то, что комиссар Жюв может сильно заинтересоваться причиной похищения Чарльза, не приводило Ксавье в экстаз. В его планы не входило раскрытие своих способностей еще и французской полиции. Достаточно и ЦРУ. С другой стороны, даже выбравшись с помощью Жюва и его помощников без особенных потерь (вариант утопический, судя по решительному настрою Фантомаса, но имеющий право на жизнь), можно будет стереть всем память для профилактики и чувствовать себя далее в безопасности. Так Чарльз и успокоился. – Мне кажется, он хочет мне что-то сказать, но не может, – продолжала взволнованная Элен. – Леди Бельтам так холодно смотрит на меня, когда я тут оказываюсь. В первый раз она подсунула нам с Фандором машину с сломанными тормозами. Я понимаю, она рассчитывает стать «мадам Фантомас», но это же лежит на поверхности и можно было не совершать таких радикальных действий! Градус накала страстей в спальне Чарльза поднимался. – … Я знаю, что я здесь делаю. Два дня назад он похитил моего непутевого младшего братца, сказал, что леди Бельтам трагически погибла и он желал бы, чтобы ее место заняла я. Голос Элен дрожал, она не могла справиться с собой, только из сочувствия к девушке Чарльз не стал ей говорить, что вообще-то леди Бельтам еще жива и здравствует. Хотя это вопрос времени, конечно, если намерения Фантомаса обзавестись новой соратницей серьезны. – Сегодня он снова спросит меня, и я должна буду ответить утвердительно, чтобы спасти Мишо. Хотя, может быть, он сжалится и даст хотя бы день на раздумье. Если только потянуть время… Белокурая головка Элен поникла, и Чарльз обнял дрожавшую девушку, чей энтузиазм так быстро испарился. «Как же тяжело живется холерикам», – думал Ксавье, поглаживая журналистку по волосам. – Какая идиллия, – раздался искаженный, немного металлический голос Фантомаса, появившегося как всегда эффектно. Все его действия, казалось, были направлены на то, чтобы произвести впечатление. Какое – неважно, но произвести любой ценой. – Я вижу, профессор, женское общество творит чудеса не только в переносном, но и в прямом смысле. Вы встали на ноги. – Не нужно быть злым гением, чтобы заметить это, – спокойно ответил Чарльз. – Буквально через час я покажу вам кое-что очень любопытное, профессор. Вы, я надеюсь, пойдете сами. Заодно разомнетесь, наверное, порядком устали все время сидеть, – снисходительно бросил человек-загадка. – Где мой брат? Где Мишо? – Элен все же решила прервать зачин милой беседы. – Пройдемте со мной, мадемуазель. Я отведу вас к нему, – Фантомас галантно подал даме руку, и та демонстративно приняла ее. – А что же произошло с леди Бельтам? – не мог не поинтересоваться Ксавье исключительно в мирных целях, разумеется. Зеленоватое лицо Фантомаса как всегда не ничего не выражало. – Несчастный случай, – и в голосе, кстати, тоже не слышалось никаких эмоций. – Я скоро вернусь к вам, – посчитав разговор оконченным, злодей удалился вместе с Элен, успевшей бросить на Чарльза взгляд, исполненный искреннего отчаяния. Оставшись в одиночестве, профессор прижал палец к виску. Это средство всегда помогало. Итак, нужно попробовать порассуждать логически. Во-первых, это успокаивает, во-вторых… впрочем, достаточно и первого пункта. Итак, команда наверняка давно его хватилась и обратилась к Мойре. Мойра обратилась за помощью к ЦРУ. А к кому могло обратиться ЦРУ? И дошла ли весть о его исчезновении до Клуба Адского Пламени? Почему-то Чарльз поймал себя на мысли, что был бы не против, если бы они узнали. То ли за этими невеселыми мыслями он не заметил, как прошел час, то ли прошел вовсе не час, а несчастных пятнадцать минут, но Фантомас явился подозрительно скоро. Без Элен. – Предрекая ваши вопросы, профессор, скажу вам сразу, что с ней все в порядке. Более того, сейчас вы ее увидите. Но в несколько ином… состоянии. Он провел Ксавье в огромный зал, где на круглом столе высилось несколько мониторов. Нажав кнопку на пульте, Фантомас включил один из них, и Чарльз увидел Элен рядом с каким-то мальчиком, видимо, тем самым Мишо, которого выгоняли из всех коллежей. Однако выглядели они весьма странно. На лицах обоих блуждали странные улыбки, которые Чарльз последний раз видел в университетском учебнике на рисунке к главе, посвященной отставанию в развитии. – Это гипноз? Или же экспериментальный образец вашего оружия? – Нет, всего-навсего эликсир счастья, – Фантомас произнес это с таким апломбом, будто Чарльзу нужно было немедленно упасть на колени и умолять рассказать ему об этой панацее. – Вы считаете, на их лицах написано счастье? – Можно сказать и так. Элен уже испытывала на себе действие эликсира. Он расслабляет, заставляет забыть обо всех невзгодах. Каждую минуту вы будете переживать только самые лучшие моменты своей жизни, а все тревоги больше не станут вас одолевать. – И как долго длится его действие? – естественно, Чарльз даже и не думал пробовать эту отраву. Он даже не соблазнился мыслью о том, что можно будет раз за разом переживать те приятные моменты. Пробежку с Хэнком, тренировки с Шоном и Алексом, игру в шахматы с… Тяжело стало дышать, должно быть, межреберная невралгия. Не что-то еще, нет. – Пока что час, но ведь достаточно всего одного глотка, чтобы снова вернуться в царство полного покоя. Не желаете попробовать, Чарльз? Когда вы согласитесь сотрудничать со мной, поверьте, вам достанется столько эликсира, сколько вы пожелаете. Нет, уговаривать он не умел. – Я, пожалуй, воздержусь. После того, как воздействие этого наркотика закончится, приведите их ко мне, раз уж все равно вздумали тут держать. – Отчего бы и нет? Я не чудовище, профессор. Глядя на его зеленоватую физиономию, почему-то думал Ксавье об обратном. Хорошо, что телепатией Фантомас пока не обладал. К вечеру Элен и Мишо все-таки доставили, чему профессор был несказанно рад. От эликсира оба уже оправились, так что ужин пленники провели за непринужденной беседой. Особенную непринужденность вносил Мишо, то и дело норовивший насолить по очереди то Чарльзу, то сестрице. После ужина встал ребром вопрос о том, чем же заняться. Обсуждение важнейших вопросов политики пришлось отмести ввиду вопиющей неосведомленности одного из участников дискуссии. Положение спас Мишо. Мальчик ловким движением заправского фокусника вытащил из кармана брюк колоду карт, и вместе с Чарльзом они быстро объяснили Элен правила игры в покер. Дело пошло. Утром следующего дня Фантомас, решивший в очередной раз донести до пленников, что их не рвутся спасать, наблюдал удивительную картину. Вся компания, кажется, так и не ложилась, судя по синякам под глазами и странной бледности. Возле Элен лежали рогатка, семь с половиной франков мелочью и шерстяной жилет. Рядом с Мишо валялись туфли сестры, ее же вывороченное наизнанку портмоне и брошка в виде обезьянки. Выигрывал, кажется, Чарльз, судя по обилию вещей за его спиной. Дамская сумка, кулон, нательный крестик, брелок для ключей в виде груши и солнечные очки – и это лишь малая часть его богатств. – Пас! – Стрейт! – Каре! – Забирай, забирай духи, они мне никогда не нравились! – Сдавайте! – Ставки? – Цепочка. – Пять франков. – Расческа. – Поднимаю. Припиши еще пудреницу. Вскрываем? – Я тоже поднимаю. Ботинки! – Я купила тебе эти ботинки, не смей их ставить! – Успокойтесь. Вскрываем? – Вскрываем!!! – Два плюс два! – Ха, пиковый флэш! – Фул-хаус, – торжествующе изрек Чарльз, подтягивая к себе банк. Фантомас ощутил себя лишним на этом празднике жизни. *** Эрик посмотрел на список. – Что это? – с оттенком легкой брезгливости спросил он. – Список убежищ Фантомаса, – невозмутимо ответил Азазель, разглаживая мятую бумагу хвостом. – Добыт в честном бою против его секретарши. – Замечательно. И что ты с ним собираешься делать? – Эмма отложила пилку для ногтей. Риптайд дернулся. Где-то все это уже определенно было. – Он собирается проверить их все по порядку в поисках профессора, – сказал Леншерр тоном, не терпящим возражений. Однако Азазель все-таки возразил. – Вообще-то у меня есть вобла, – озабоченно сказал он. – У нас с Шоу всегда был уговор. Я делаю то, что ему позарез надо, а он не мешает мне спокойно есть мою воблу. Эмма кивнула. Уговор действительно был, и даже был где-то записан. – И надолго эта твоя вобла? – нервно спросил Эрик, барабаня пальцами по столу. Азазель пожал плечами. – Это как пойдет. Но я постараюсь побыстрее. «Побыстрее» затянулось на сутки. Как можно было поглощать одну-единственную сушеную рыбину столько времени, было не вполне ясно, впрочем, Азазель славился своими уникальными талантами. Наконец он рискнул явиться перед «начальством», которое уже пребывало в полной боевой готовности, сутки не спало и явно имело самые кровожадные намерения. Начальство смерило мутанта пристальным взглядом, длинно выматерилось на идише и повторило приказ: прочесать весь список, найти Чарльза, не спасать его пока, просто убедиться, что он там, и вернуться за остальными. Шума не поднимать, при угрозе боя драпать. Азазель печально кивнул. Подраться хотелось, как всегда после воблы, но приказ был определенно не лишен здравого смысла. Когда он телепортировался обратно на базу, в столовой царило нездоровое возбуждение, не имевшее, к сожалению, ни малейшего отношения к сексу. Точнее, все отношение к сексу было в том, что кому-то этого секса определенно не хватало. Риптайд был абсолютно вменяем, адекватно реагировал на происходящее и не пытался создать парочку маленьких вихрей, чтобы поправить укладку. Это настораживало. Мистик рядом с ним уныло грызла каменное печенье, изначально рождественское имбирное, но пекли его, судя по всему, на Рождество за пару лет до появления на свет Азазеля. Эмма решила привести в порядок ногти и полировала их о свою же алмазную кожу. Ангел просто сидела на полу у дивана, скрестив ноги, и считала, сколько раз Магнето прошелся из угла в угол и сколько при этом он повторил слово «шмок». Что это слово означало и к кому оно относилось, Азазель не знал и знать не хотел, поэтому он просто остановил Эрика, преградив ему путь хвостом, и отчитался о результатах. Чарльза он нашел. Удачно телепортировался в главное убежище Фантомаса, именно в ту комнату, куда выходили все камеры видеонаблюдения. Потом еще оценил обстановку, прикинул примерное количество охранников и степень симпатичности блондинки, с которой флиртовал Чарльз, и на основе этого сделал несколько простых выводов. Раз. Драться, скорее всего, не придется или придется очень мало. Два. Тащить Риптайда и Ангел не имеет смысла. Совершенно. Три. Сам Азазель тоже туда не очень хочет, но его немного утешает то, что Эрик не будет им рисковать. Четыре. Чарльза от блондинки придется отрывать силой, но Азазель, если что, поможет. Вдвоем как-нибудь оттащат. Выслушав отчет, Магнето милостиво кивнул. План «прийти и забрать» не нуждается в корректировке, и идти можно прямо сейчас, так что все, кто идет, к ноге, Азазель, марш. Азазель послушно марш, и боевая группа команды Магнето открыла глаза уже в коридоре рядом с "камерой" Чарльза. *** – Стильно, – заметила Эмма, принимая привычный облик и воинственно поправляя бюст. Мистик фыркнула и увеличила свой бюст еще на размер. Эрик прекратил дамскую битву одним строгим взглядом и поправил шлем. Трагическим шепотом уточнив у Азазеля, та ли это дверь, он выбил ее ногой с разворота — естественно, подняв кучу пыли. Отплевавшись, Эрик взмахнул плащом и шагнул в проем, предоставив своим спутникам уникальную возможность самостоятельно побить охранников, сбежавшихся на шум. Чарльз, занятый в это время яростным спором с Фантомасом, даже не обратил внимания на то, что кто-то там выбил дверь и вообще-то освободил его, за что по закону жанра ему полагается броситься спасителю на шею, кем бы он ни был. Однако Ксавье терпеливо убеждал будущего правителя Вселенной не принимать закон об отмене азартных игр. Фантомас же упрямо стоял на своем, мол, увидел он, как пагубно они влияют на человеческие умы. В чем-то он был прав: к этому времени Чарльз уже был раздет по пояс, потому что у него раньше всех закончились вещи для новых и новых ставок. Но это-то мирового злодея не волновало. Уже не волновало, потому что в дверях стоял человек, явно страдающий дурновкусием. Причем в таких масштабах, что Фантомас даже не сразу отреагировал на его появление. Чарльз, обрадовавшись, что собеседник затих, энергично взмахнул было руками, сопровождая очередной довод, но тут же замолк, с ужасом глядя на того, кто выбил дверь. Красно-фиолетовый. Фиолетово-красный. А он-то думал, что у Хэнка есть некие проблемы с восприятием цветов, когда увидел первые костюмы. Он жестоко ошибался. – Эрик? – только и поинтересовался Ксавье. Так, только собственного успокоения ради. А вдруг он ошибся? Мало ли что может привидеться после трех дней без сна (пара часов не в счет, и то тогда Мишо ухитрился быстро поменять колоду на крапленую)? – Я очень рад наконец-то с тобой увидеться, – Чарльз широко улыбнулся, как в прежние времена. – Это – мои друзья, Элен и Мишо, – он указал на смущенную девушку и ее крайне довольного братца. – А это – мой оппонент, Фа… Но Фантомас уже успел исчезнуть таинственным образом. – Фа? Чудесное имя. Азазель, найди его и приведи сюда, мне с ним тоже нужно... побеседовать, – Эрик со зловещим хрустом размял пальцы. Эмма поморщилась. – Опять твои варварские методы, – с искренним презрением сказала она. – Фу таким быть, Эрик. Надо учиться цивилизованно общаться с людьми. Мистик вздохнула, приняла привычный синий облик и бросилась брату на шею, в основном для того, чтобы отвлечь его от дикого костюма Эрика. Комиссар Жюв пнул дверь убежища Фантомаса. – Откройте ее кто-нибудь! – приказал он, оглядывая команду. Алекс сплюнул и прицелился. Остальная команда, наученная горьким опытом, быстренько уложилась на землю и прикрыла голову руками на всякий случай. Тренировки тренировками, но с прицелом у Саммерса до сих пор были проблемы. И с концентрацией силы тоже. Когда дым немного рассеялся, Пауэрс отважно ринулся внутрь, только кружевные манжеты в воздухе мелькнули. Ему не терпелось погеройствовать, тем более что Фандор показал ему фото своей невесты. А, как известно, нет лучшего способа соблазнить даму, чем спасти ее. Но с дамами ему не повезло. Первым, кого он встретил, был Азазель. С идиотскими костюмами Азазель еще как-то смирился. Спасибо Эрику. Но Леншерр не носил ничего кружевного, и тут у Азазеля решительно не было иммунитета. С другой стороны, если к синим людям Пауэрс привык, то красные люди — это уже был перебор. Нервы у шедшего следом Фандора были определенно крепче. Он не заорал и не попытался перекреститься. Он спросил у Азазеля на ломаном английском, куда идти в сторону Чарльза, и мутант только пальцем ткнул. О том, что где-то там же обретается взбешенный Эрик, он предпочел промолчать — и правильно, приятные сюрпризы никогда не бывают лишними. Эрик тем временем пытался отлепить Рейвен от Чарльза и отослать всех подальше, чтобы поговорить с профессором наедине. Рейвен отлепляться категорически не желала. Наконец, когда градус общего идиотизма ситуации превысил максимально допустимое значение, в комнату вошел Банши. Зашел, увидел команду Магнето, извинился и вышел, но его появление оказало удивительно отрезвляющее влияние. Рейвен отцепилась наконец от брата, толкнула его в сторону Эрика, что-то прокричала и унеслась ловить бывших товарищей, явно собираясь что-то им начистить за такое опоздание. Леншерр снова размял пальцы, еще более зловеще. – Я тоже рад тебя видеть, друг мой, – негромко сообщил он, отстегивая плащ и заворачивая в него Чарльза. – Собирай вещи. Хэнк, единственный из всех, проявил стальную выдержку. Он не побежал рысью спасать профессора, разумно заключив, что, судя по Азазелю, Магнето уже здесь, и он как-нибудь справится сам. Нет. Зверь решил сделать кое-что не менее важное. – Профессор Маршан, профессор Лефевр, – дружелюбно улыбнулся он, выпуская ученых. – Здравствуйте. Я Хэнк Маккой, если вы помните, мы с вами переписывались насчет телепатических устройств. Ученые переглянулись. Хэнка Маккоя они помнили. Но не думали никогда, что он может оказаться, эм, синим. – Ваша идея насчет усиления телепатических волн путем их многократного отражения просто прекрасна, коллега! – Маршан пришел в себя первым и тут же принялся трясти руку Зверя, имитируя рукопожатие. Лефевр согласно помычал. Нужные слова у него пока как-то не находились. Хэнк тоскливо подумал, что спасение ученых отныне самый большой вклад в науку, который он сможет сделать. Но не стоит пренебрегать и этим. Азазель честно собирался найти Фантомаса. Но комиссар Жюв явно нашел своего заклятого врага раньше и теперь что-то возбужденно кудахтал, путая статьи уголовного кодекса. Азазель решил не вмешиваться в их милое уединение — злодей, жандарм и наручники, – и предпочел принести пользу в каком-нибудь другом месте фронта. Фронт был не слишком обширен: Зверь и ученые, к которым охранники Фантомаса попросту боялись приходить; Эрик и Чарльз, к которым не рисковал до прямого приказа подходить сам Азазель; Банши, Хавок и Рейвен, хором предающиеся ностальгии; еще какой-то француз и какая-то француженка, которые не стеснялись даже мальчика; Эмма, занятая своим маникюром; сам Азазель и дама, представившаяся как леди Бельтам. Леди Бельтам пришлось расстроить. Должность подружки главного злодея в команде Магнето была уже занята, причем, судя по увиденному краем глаза, занята Чарльзом. Кроме того, на должности главной стервы давным-давно обосновалась Эмма. У них даже было кому готовить и штопать носки, и танцевать на столе после бутылки текилы — тоже. Дама покачала головой и ушла драть волосы информатору Фантомаса, который его подставил. Смотреть на это Азазель не пожелал: он не был любителем женских споров, тем более что болеть ни за леди Бельтам, ни за информатора, на которого вдоволь полюбовался еще на кубинском пляже — это ведь она, кажется, тогда стреляла в Магнето? – не собирался. Еще через несколько минут хаоса слегка поубавилось. Зверь увел своих драгоценных светил науки в безопасное место, Азазель телепортировал Эмму и Рейвен обратно на базу, сдав их на руки Риптайду, Фантомасу наконец надоели вопли Жюва, и он красиво исчез, оставив комиссара в наручниках бегать по кабинету и орать о справедливости, Фандор и Элен, прихватив Мишо, ушли куда-то вслед за Зверем, леди Бельтам и Мойра МакТаггерт тоже разбежались зализывать раны, причем первая захватила с собой обнаруженного ей совершенно случайно Пауэрса. Эрик сорвал к чертовой матери голос, пытаясь втолковать Шону и Алексу, что профессор вот прямо сейчас никуда с ними не пойдет. Вот прямо сейчас профессор — да где же этот Азазель, когда он так нужен, – отправится с Эриком на две недели на Лазурный берег, чтобы поправить здоровье, но Банши и Хавок с ними не пойдут, потому что имеют ли право лучшие друзья две недели провести на курорте, играя в шахматы и обсуждая Кафку, или они твари дрожащие и обязаны терпеть рядом с собой двух озабоченных малолетних придурков, которых волнует исключительно бюст Эммы Фрост? Малолетние придурки, естественно, тут же заявили, что не брать детей с собой на отдых попросту нечестно, и Леншерр кое-как отделался от них, пообещав покатать их всех как-нибудь потом на яхте. Но на Эмму пусть не надеются, у нее есть дела поважнее — к примеру, изучение Торы. Азазель ухмыльнулся. В такие дни он просто обожал свою работу.