Спасибо, Эванс

Рыжие волосы отбрасывают в свете камина такие же отблески, как и в вечер Хэллоуина. Удивительно. Это кажется почти нереальным. Он разглядывает ее профиль, вновь радуясь тому, что теперь он может сидеть рядом с ней, и она не кривит лицо и не отворачивается. Это приятно. Он все время благодарит ее за это. «Спасибо, Эванс». «Лили, спасибо». «Спасибо». Она смеется и отвечает: «Глупости». Они сидят на диване в гостиной факультета. Она морщит лоб и прикусывает губу. Не понимает. Проделывает рукой движения в воздухе, стараясь повторить описываемые в учебнике по Чарам движения палочкой. Вздыхает. От камина идет сильный жар. Джеймс продолжает пялиться на ее профиль. За окном падает снег. Эванс захлопывает учебник и откидывается на спинку дивана. Она не любит Чары. — Устала? Она поворачивается к Поттеру и отвечает: — Очень. Не могу дождаться каникул. Лили откладывает учебник на журнальный столик и придвигается поближе к Джеймсу, чтобы положить голову ему на плечо. Он млеет от ее прикосновения. Она очень теплая. От ее волос пахнет яблоками. Он будто погибает. «Спасибо, Эванс». «Лили, спасибо». «Спасибо». Смеется: «Глупости».

***

Лили стоит у двери, сжимая в руках сверток с подарком. Она боится. Она все еще не уверена, что у них все серьезно. Порой Джеймс ведет себя так, будто она ничто, но в следующий момент так, будто она — это целый мир. Эта неопределенность пугает. Угнетает. Она постоянно думает об этом. О них. О Джеймсе. И сейчас, стоя у его двери. Давай, Эванс. Она стучит. Проходит десять секунд или около того. Дверь распахивается, являя взору комнату парней. Там не очень прибрано, но в целом нормально. Перед ней стоит Ремус. — Привет, — неуверенно говорит Лили. — К вам можно? Люпин оглядывается на друзей, которые еще валяются в кроватях. Кто-то говорит что-то неразборчивое, — Эванс предполагает, что это Питер, — и Ремус просто ей кивает. — Спасибо. Она проходит в комнату. Джеймс сразу же подрывается с постели, чтобы подбежать к Лили, подхватить ее на руки и покружить по комнате. — Доброе утро, Эванс! — И тебе доброе, — улыбается Лили, когда Поттер ее отпускает. — Я пришла, чтобы отдать подарок. Только теперь Джеймс замечает маленький сверток в ее руке, который она ему протягивает. — С Рождеством, Джеймс, — неловко обнимает его и целует в щеку. Сириус протяжно, громко зевает, и Поттер готов прибить его на месте, потому что тот грозит разрушить идиллию. — Спасибо, Лили, — старательно делая вид, что Блэк не существует. Она, будто ничего не замечая, смеется: — Глупости. Ремус копается в пергаментах на письменном столе, Питер лежит на кровати, глядя в потолок, один только Сириус явно забавляется ситуацией. — Ну... я пойду, скоро уже на поезд, если помните, — говорит Лили, собираясь уходить. — Подожди, у меня тоже для тебя кое-что есть, — поспешно произносит Джеймс, направляясь к своему чемодану, приготовленному к отъезду. Достает оттуда небольшую коробочку, которую отдает Лили. — И тебя с Рождеством. Она краснеет и отводит взгляд. Джеймс отмечает, что она особенно мила, когда смущается. Хотя она вообще всегда мила. — Спасибо, Джеймс, — широко улыбается. — Ладно, теперь я точно пойду. Счастливого Рождества, ребята. Увидимся после каникул. — Пока, Лили, — хором. Она еще раз им улыбается и покидает комнату. Бродяга уже свободно покатывается со смеху, чем сильно злит Джеймса, но тот не подает вида. — Она такая невероятная, — лишь вздыхает Поттер, пялясь на закрывшуюся за ней дверь. Лунатик по-доброму усмехается, сортируя на столе книги и сверяясь с расписанием. Он уже привык, хотя прошло лишь около двух месяцев, как Лили наконец ответила взаимностью на чувства Джеймса. По правде говоря, он никогда не видел его таким счастливым и довольным. И это радует. — Сохатый, — серьезно начинает Сириус, — мне кажется, Эванс опоила тебя приворотным зельем. А закончив, хохочет пуще прежнего. — Заткнись, Бродяга, — отмахивается Джеймс. Блэк, разумеется, затыкаться не планирует, но сейчас отступает, продолжая смеяться над влюбленным другом. Что за потеха! — Она — лучшее, что со мной случалось, — вновь вздыхает Сохатый, на что Ремус лишь бормочет: «Похоже, что это серьезно». Хвост переворачивается на бок, чтобы заснуть снова, Бродяга удаляется в ванную, Лунатик продолжает сортировать свои книжки, а Джеймс все пялится на дверь. И единственная мысль в его голове сейчас: «Спасибо, Эванс». «Лили, Спасибо». «Спасибо».