Боль - часть человеческой жизни.

Саундтрек — Proba — еще люблю, а ты в больнице в коме и по привычке хочется набрать твой номер. Я зашла в кабинет к главному доктору. Первое, что попалось на глаза — ребята и Эсми с Карлайлом. Они неподвижно стояли глядя в даль, по щеками Элис, Роуз и Эсми текли слёзы. Мне привычно было видеть картину всех печальных лиц, ведь в последние месяцы никто никогда не улыбался. Но понятие того, что сейчас они здесь, в больнице, в кабинете врача, который занимается Эдвардом, ко мне в голову полезли самые страшные мысли. Что-то случилось с Эдвардом. Со страхом в груди я взглянула на врача. — Что случилось? — Карлайл дрожащими руками подал стакан с водой Эсми, которая практически колыхалась в пространстве комнаты. Её тихие всхлипы говорили мне о том, что произошло что-то ужасное. Эммет подошел ко мне сзади и положил руки на плечи. — У мистера Каллена показатели не улучшаются, а только падают с каждым разом. Он находится в тяжелом состоянии. Пульс, давление — это не приходит в норму. Нет никаких, даже самых призрачных надежд на выздоровление. Вы должны подписать бумагу о том, что Вы согласны отключит Эдварда Каллена от аппарата искусственного жизнеобеспечения. — На этих словах я задержала дыхание. Голова закружилась, перед глазами всё поплыло. Если бы не сильные руки Эммета, я бы валялась на полу без сознания. Я отрицательно покачала головой. Я ни за что на свете не дам согласие на верную смерть Эдварда! Даже если уже нет никаких надежд! Для меня надежда будет всегда, пока его сердце ещё будет биться! От его сердца зависит и моя жизнь. Никогда, ни за что. Это мой Эдвард, я не позволю кому-нибудь его у меня забрать. С меня достаточно боли, которую я пережила, когда потеряла родителей. Я не потеряю ещё одного, самого близкого моей душе человека. — Я ничего не буду подписывать! Я отказываюсь. — Эммет ещё крепче сжал моё плечо. Меня замутило в преддверии плохих новостей. — Извините, мисс Свон, но ваши родственники уже подписали бумагу, вашего отрицательного ответа недостаточно. — Я в шоке взглянула на Элис. Она стояла уткнувшись в грудь Джаспера, безуспешно надеясь подавить рыдания, которые звались на ружу. — Элис?! — Осознание того, что все настолько потеряли надежду на выздоровление Эдварда, что готовы отключить его от аппарата, пришло ко мне только сейчас. Неужели они совершенно не верят в чудо? Разве они не могут бороться за счастливое будущее? Эдвард сейчас борется за свою жизнь, пусть у него это и плохо получается, но всё же. Неужели нам так трудно верить? Мне сразу вспомнился парень из кафе. Это его слова про веру, и эти слова — чистая правда. Нужно только верить в чудо! Вера поможет нам.  — Оставьте нас одних, пожалуйста. — Тихо попросила Розали. Врач понимающе кивнул, уходя с кабинета. Эсми с Карлайлом присели на диван. Мистер Каллен бережно обнимал свою жену, гладя её по спине в утешительном жесте. — Белла… Извини, но даже я, как врач, ничего не могу сказать о его дальнейшем выздоровлении. — Проговорил Карлайл тихим, вкрадчивым голосом. Даже в этом голосе звучала боль. Все были на грани истерики, готовые разрыдаться в любой момент. Даже Эмметт-весельчак, сейчас опустил голову, чтобы не было видно заплаканных глаз. — Ничего не говорите, Карлайл. Лучше послушайте меня. — Я вздохнула и с помощью поддержки МакКартни подошла к диванчику, на котором сидели Эсми и Карлайл. — Если бы кто-то из вас — не дай Бог — был в коме, я уверена, Эдвард бы волосы на голове рвал, но искал бы выход, хранил надежду на то, что вы выздоровеете. Он бы не сдался, он сильный, он никогда не опустит руки! Он всегда говорил мне, что мы все должны пережить боль, что мы все должны будем пройти сквозь трудности, но всегда нас в конце пути ждёт счастье. А какое счастье будет нам, когда вы отключите его?! Все будут только страдать. В нашей семье воцарит хаос, боль, отчаянье и полная разруха. Пока он в больнице, пока он дышит, пока бьётся его сердце, мы все храним надежду на лучший исход. Он там, борется за жизнь и мечтает вернуться к нам, а вы так просто берёте и соглашаетесь на его смерть! Вам тоже трудно бороться? Вам не хватает сил? Вы потеряли надежду? А вы думали что будет после? А я вам всем скажу. После будет в разы больнее, чем сейчас. Вы будете полностью разбиты, сбиты с толку, вы будто не будете существовать, потому что рядом нет того человека, который всегда так был нужен. Это будет похоже на падение с двадцатого этажа. Сначала ты просто летишь и от шока не понимаешь, что происходит. Но потом, ты сталкиваешься с землёй, но не умираешь, а чувствуешь как все твои переломанные кости отдают дикой болью, как твои мозги превратились в какую-то жидкую массу, как твои внутренности перевернулись с ног на голову. И ты просто лежишь, чувствуешь всю ту боль, желая умереть, но ты не можешь, ведь ты жив. Но я вам скажу: жить после этого совершенно не хочется. Я уже потеряла родителей. Я много лишилась после той катастрофы, я много пережила. Я была сама не своя и если бы не Эдвард, никогда бы не пришла в норму, не узнала что такое любовь, забота, нежность. Он помог мне справится с моей депрессией. И я не позволю, чтобы у меня так нагло забрали третьего, самого дорого человека в моей жизни! Я сама готова умереть ради него, я так и сделаю если вы отключите его. Он — мой луч света, я не хочу оставаться во мраке. Я хочу, чтобы вы все верили. Хранили даже самую призрачную надежду. Он бы так и сделал. — Я вытерла скатившиеся слёзы с щек и схватила Эсми за руку. — Пожалуйста. — Эсми легонько сжала мою руку. Это я приняла как согласие, поэтому вымученно улыбнулась. Повернувшись к друзьям, я увидела, что Джаспер с Эмметом тоже плачут. Всех тронул мой монолог. Поддавшись секундному желанию, я обняла всех присутствующих в комнате. — Спасибо! Я пойду к Эдварду. — На этих словах, я пулей вылетела из кабинета и пошла в палату Каллена. *** C того злосчастного дня прошло больше двух месяцев. И ничего не изменилось. Состояние Эдварда стабильное. Он не идёт на поправку, но и не ухудшается его состояние. А вот, я начала пасти задних. Бессонные ночи рядом с койкой в больнице, много показов и фотосессий, которые я должна посещать и совершенно нулевое настроение. Из-за всех этих страхов, отчаянья, несуразного отношения к себе, мой внешний вид теперь можно назвать » я упала с сеновала, тормозила головой». Исхудалое тело, мешки под глазами, плохая ориентация в пространстве, не добавляли мне нормального вида. Все были просто в шоке, как я изменилась за пол года. Из больницы меня уже выносили на руках, причем Эммет, которому просто нет равных в силе. Всё из-за того, что я не могла находится в нашем с Эдвардом доме, где каждая деталь отдаёт невыносимой болью воспоминаний о нём. Наша комната, где мы провели столько незабываемых ночей. Наша кухня, где каждое утро я наблюдала Эдварда за завтраком. Наша гостиная, в которой мы резвились и проводили вечера за просмотрами фильмов. И самая значимая для меня комната. Комната с роялем, где Эдвард играл мне мою колыбельную и признавался в любви. Говорил, что никогда не оставит меня, что всегда будет рядом, и в горе, и в радости… Утром меня разбудило неожиданно охватившее меня чувство паники. В груди нещадно щемило, из-за этого чувства было сложно дышать. Из-за того, что чувство не покидало меня на протяжении всего утра, я начала торопится в больницу. Вдруг моя интуиция подсказывает мне, что что-то произошло? Так как я старалась всё делать быстро, как на зло из рук всё валилось. Пару раз я даже звонила Карлайлу и спрашивала о состоянии Эдварда, но он говорил, что всё как обычно. Видимо, его слова не произвели на меня должного впечатления, я всё так же спешила в больницу. На дороге было много машин. Сегодня понедельник, люди спешат на работу, на важные встречи. Невозможно было протолкнутся сквозь эту пробку. Я вспомнила как пару месяцев назад, я точно так же стояла в пробке и спешила в больницу к Эдварду. У меня тогда тоже было чувство паники внутри. Простояв несколько минут слушая надоедливые сигналы машин, я включила музыку на всю и старалась успокоится. Волнение в груди с каждой секундой набирало обороты. Я не могла не думать о чём-то, кроме как об Эдварде. От этих надоедливых мыслей становилось ещё хуже. Наконец-то, потихоньку пробка начала рассасываться. Быстро свернув в свой поворот — к счастью не было машин — я быстро погнала по, наизусть знакомой дороге, которая вела к больнице. Даже не удосужившись припарковать машину в нужном месте, я оставила её перед крыльцом и скрылась в здании. На входе меня с улыбкой поприветствовала медсестра, которая уже не раз приносила мне успокоительное и советовала ночевать дома. Девушка подошла ко мне. — Мисс Свон, что-то Вы рано сегодня. — Сказала она мне. — Дел мало, решила заскочить. Никаких изменений? — Спросила я, надеясь услышать хоть какие-то новости. Медсестра отрицательно покачала головой. — Мне жаль, но никаких изменений. — Поджав губы и промолчав на её реплику, я двинулась к палате. Быстро доехав на лифте до шестнадцатого этажа, я выскочила, как ошпаренная и понеслась к Эдварду. Когда я вошла в палату, то поняла, что волнение и паника в груди исчезли сами собой. Будто только и требовалась, что приехать к Эдварду. Он так же неподвижно лежал на больничной койке. Его бледное лицо не выражало никаких эмоций. Впалые щёки, мешки под глазами — я теряла Эдварда. Он истощён. Его конец уже близок, если он не придёт в себя. Я прикусила свою губу, чтобы сдержать слёзы. Ничего не получилась и солёная влага скатилась по моим щекам. Губа начала печь, я прикусила её аж до крови. Опять. Я подошла к любимому и села возле его кровати. Взяв холодную, бледную руку, я поцеловала его ладонь и опустила голову на койку. Слёзы сами по себе затуманивали моё зрение. — Знаешь, мне трудно без тебя, — вдруг сказала я Эдварду, будто он сейчас меня слышит.  — Я люблю тебя. Я не могу без тебя. Моя жизнь никчёмна без тебя. Я чувствую, как теряю тебя, но ты обещал, что никогда не оставишь меня. Никогда. — Прошептала, вновь уткнувшись в простыню. Слеза медленно стекла по моей щеке, падая на белоснежную простынь, оставляя за собой серое пятно. В комнате царило молчание, только надоедающий, пикающий звук приборов доносился до меня. Неожиданно для самой себя, я почувствовала, как мою ладонь тихонько сжали, а потом услышала такой родной, такой любимый, нежный голос. — Не оставлю. — Прохрипел Эдвард. — Никогда. — Я отшатнулась не в силах поверить, что это говорит Эдвард. Мой рот открылся беззвучном крике радости. Я взглянула на Эдварда и увидела такие любимые, серые глаза Каллена, которые даже теперь светились любовью. — Эдвард… — Прошептала я и кинулась обнимать его и целовать. Нужно было делать всё аккуратно, ведь из него всего торчали непонятные трубочки, которые присоединялись к аппаратам. — Эдвард! — Вновь воскликнула я. Неужели весь тот кошмар закончился? Неужели я наконец очнулась и теперь мой любимый рядом со мной? Правда это, или у меня помутнение рассудка и мне всё это снится? Я не могу поверить, что Эдвард очнулся, но я так безмерно рада! Счастье заполнило меня от пальцев ног до корней волос, каждая моя клеточка сияла от счастья. Теперь Эдвард рядом. — Я вызову медсестру! — Через мгновение холод его бледных пальцев покинул мою руку. Меня быстро понесло к кабинету врача, там должен быть мистер Берти. Так оно и оказалось. Не удосужившись даже постучать, я вломилась в его кабинет: — Мистер Берти! Эдвард… он… — Моё дыхание сбилось из-за бега, мой рот не мог вытолкнуть воздух вместе со словами. Врач обеспокоенно на меня посмотрел. Он, наверно, забоялся, что с Эдвардом случилось что-то плохое. — Что с Эдвардом? — Спросил он. Его глаза смотрели на меня, в руках он держал телефон, готовый в любой момент звонить Эсми или Карлайлу, если с их сыном что-то случится. — Он пришел в себя! — От радости я готова была прыгать на месте. — Не может быть. — Промолвил он. — Не было никаких шансов. — На этих словах он быстро вышел из кабинета и шел по направлению к палате Эдварда. Я бежала за ним, не желая ни на секунду больше покидать Эдварда без необходимости. Оказавшись в палате, врач быстро начал проверять его состояние задавая ему вопросы о самочувствии, потом он проверил показатели приборов и записал всё в тетрадь, которая была прикреплена к койке. — Сейчас не напрягайся, тебе противопоказано. Сейчас полежи пока, пообщайся, а в обед я прийду и вколю тебе снотворное, чтобы ты выспался. — Эдвард тяжело кивнул и врач вышел из кабинета. Я неуверенно подошла к койке Каллена и села на краешек, чтобы случайно его не побеспокоить. Он быстро взял мою руку в свою ладонь и легонько сжал. На его губах заиграла лёгкая улыбка. — Такая тёплая… — Прошептал он, не движущимися губами. — Огонь и лёд, помнишь? — Промолвила я. Эдвард вздохнул и скривился. — Что-то болит? — Обеспокоено спросила я, готовая в любой момент бежать за врачом. Но Эдвард лишь улыбнулся моей реакции. — Всё хорошо, любимая. — Он посмотрел мне в глаза, а потом нахмурился. — Сколько я так провалялся, без сознания? — Серьёзно спросил он. «Для меня, целую вечность!» — хотелось ответить мне, но ответила более просто: — Семь месяцев. — На этих словах его глаза выпучились, на лице было непонимание. Он казался таким забавным, что впервые за семь месяцев на моём лице была самая настоящая, не вымученная, улыбка. — Так долго. Как ты жила всё это время? Как остальные? Что произошло? Я ничего не помню. Расскажи. — Попросил он, глядя на меня печальным взглядом. Он боялся услышать правду, боялся узнать, как всё было плохо, но тем не менее ему было интересно. — Тебе правда хочется узнать? — Очень. Я немного помедлила. — Всё было очень плохо, Эдвард. Ребята и родители опустили руки, всё пошло наперекосяк. Когда ты месяцами не приходил в себя, когда твои показатели не вписывались в норму, когда ты не подавал никаких признаков жизни — все отчаялись и потеряли какую-либо надежду. Все будто не жили, а существовали. Парням нельзя было расслабляться, ведь они поддерживали девочек как могли, но и сами были не в лучшем состоянии. Всем было тяжело. Элис сходила с ума, Эсми плачет по ночам. — А ты? — Я никому не могла рассказать о той боли, которая преследовала меня, кроме Эдварда. Но и его самочувствие не позволяло ему рассказать, ему нельзя волноваться. — Тебе нельзя волноваться и… — Он не дал мне договорить, перебив. — Я хочу знать, Белла! — Твёрдо произнёс он. Посмотрев в его глаза, меня будто унеслов другой мир. Очаровать и запудрить мне мозги, заставить чувствовать головокружение и манипулировать одним лишь взглядом — это получалось со мной только у Эдварда. Его глаза всё так же сверлили дыру во мне. Только пришел в себя, а уже так давит на моё сознание! — Мне было плохо… — Шепотом начала я. — Очень. Я не могла находиться в доме, ведь там всё напоминает о тебе. Поэтому мои ноги несли меня сюда, здесь и сидела днями и ночами. Я бы направилась к друзьям, но они тоже были полностью убиты, мне не хотелось напрягать их ещё и своей болью. Я не могла без тебя, Эдвард... — Я запнулась и почувствовала как слеза потекла по моему подбородку. Эдвард хотел смахнуть её рукой, но трубочки, присоединявшиеся к аппаратам не дали ему этого сделать. — Вытри слёзы, милая, не плачь. Я не могу смотреть на твоё зарёванное лицо. Когда я в последний раз видел тебя заплаканной, произошло вот что. — Он легонько развёл руками. Я быстро стёрла слёзы с щёк и нагнулась к Эдварду. — Если ты ещё раз так меня помучаешь, я клянусь, что застрелю тебя собственноручно! — Эдвард лишь улыбнулся на мою фразу. — Иди ко мне. — Он потянулся ко мне, но ему мешали эти дурацкие трубочки, поэтому я нагнулась к нему ближе. Я накрыла его губы своими. Это чувство блаженства, раскатившиеся по всему телу, аж до кончиков пальцев, полностью охватило меня. Его губы, такие холодные, такие нежные, такие родные и я снова могу их чувстововать. Мы словно огонь и лёд, продолжали нашу борьбу губами, но никто не мог выиграть, никто не мог остановиться. Мы так соскучились друг по другу. Я была осторожна и нежна, боясь что-то задеть, причинить Эдварду неудобства. Я так не хотела отрываться от него, но нам пришлось. В палату забежала Элис, вся в слезах и с перекошенным выражением лица. За ней были все остальные: Эсми, Карлайл, Эммет, Джаспер, Роуз. Все собрались в одной маленькой душной комнатке. У всех на лицах была улыбка и слёзы. Все кинулись к Эдварду, я отошла от него к Эммету. МакКарти обнял меня за плечи, Джаспер взял за руку. Я была благодарна парням за поддержку, они тоже были очень рады. Женщины плакали, мужчины улыбались, Эдвард устало улыбался всем присутствующим. — Мальчик мой… — Прошептала Эсми, когда уже все одолели свои рвущиеся через край эмоции. Эсми гладила сына по волосам, Элис сидела рядом на стуле, держа брата за руку. Эммет с Роуз сидели у окна в кресле, Эммет наконец-то начал шутить! Я села на колени Джаспера, который сидел на стуле, возле входной двери. — Мам, теперь всё отлично. Не надо плакать. — Эдвард погладил маму по голове, она улыбнулась своему сыну. — Ты больной дурак, Эдвард! Мы все так измучены, а виноват ты. — Пробурчала недовольно Элис, но все засмеялись. — Ну извините, я даже не знал, что всё так будет. — Эдвард фыркнул. — Да, Эдвард, как ты мог! — В притворном ужасе воскликнул Эммет, Роуз погладила мужа по голове. — Ну извини, за то ты у нас героем стал за время моего отсутствия. — Сказал Каллен. Эммет поморщился и буркнул себе под нос: — Тоже мне герой. — Ещё какой герой, чтобы было с Роуз и Беллой если бы не ты? У меня есть Джаспер, у Эсми — Карлайл, а у Беллы никого не было. Подумай, чтобы было с ней, если бы ты не помогал ей? — Сказала Элис. Все посмотрели на меня. Ну надо ж было обо мне речь завести! Сидела, никого не трогала и тут - БАЦ! — Вместо неё было бы исхудалое от анорексии тело. — Ответила за Эммета Розали. — Хотя, она и сейчас не многим от анорексички отличается. — Вот выпишут меня из больницы, я буду тебя откармливать. — Сказал Эдвард с улыбкой, все рассмеялись. — Вы чего? — Недоумевая спросил Каллен. — Это кто вообще говорит? Ты ли это, Эдвард? Да вы с Беллой оба на два скелета похожи! Мы все вас откармливать будем! Чур мы с Джаспером готовим обед! — Захохотала Элис. — Тогда мы с Эмметом — ужин! — Роуз перевела взгляд на Эдварда, а потом на меня. — Вы у меня пальчики оближите. — Что ж, тогда нам с Карлайлом достался завтрак? — Вздохнула со спокойной улыбкой на лице Эсми. Эдвард заботливо посмотрел на маму: - Мам, наверно, вам с папой лучше поехать домой, вы устали. — Нет, нет, нет! — Запротестовала Эсми. — Ни за что! Пока ты здесь в сознании, я тоже тут буду. Эдвард закатил глаза: — Мне скоро сделают укол, и я усну. Тебе действительно пора домой, выспаться. А когда ты завтра приедешь, я буду более бодрым, а ты перестанешь зевать. Эсми любяще посмотрела на сына, потом перевела усталый взгляд на Карлайла: — Что ж, если ты скоро уснёшь, то, пожалуй, я поеду. Мне действительно нужно выспаться. Эсми поцеловала сына в щёку, пожелала всем доброго дня и напутствовала мне тоже поехать домой и выспаться, на что я ей обещала честно выполнить просьбу. За сон я уже не переживала, сегодня я буду спать спокойно, ведь завтра увижу своего Эдварда — здорового и в сознании. Вокруг воцарило счастье, облегчение. Все перебывали в эйфории, которая практически можно было пощупать рукой. Мы бы долго просидели возле Эдварда болтая о пустяках, никто не желал уходить, но врач сказал прийти завтра. Эдварду вкололи снотворное, поэтому он крепко уснёт и не проснётся до завтра.