С рождеством, твою мать!

      Дождь лил как из огромного дырявого небесного ведра. Враскорячку, вскрывая капот и пытаясь спрятать внутренности машины под полами плаща (сволочь умерла прямо посреди шоссе, подальше от любых козырьков, крыш и деревьев), Саске еле-еле успевал ловить ртом воздух — вода была ледяная, и ветер швырял ее в лицо, словно какую-то мокрую ткань.       Новенькая Хонда, почти совсем необъезженная, стояла мертвой кучей металлолома и беспомощно мигала желтыми аварийными глазенками.       Буквально через десять минут он сдался. Нет, это было просто невозможно.       Не то, чтобы Саске не хватало знаний или навыков. Машины он любил и радостно копался в них, с умным видом и азартно испачканным лицом, но в этот раз ситуация оказалась безнадежной — руки дрожали от холода, пальцы отказывались сгибаться, за шиворот и на плащ лилось ледяное. Это сильно мешало технической мысли и способности сосредоточиться.       Захлопнув капот, Учиха попытался подумать иначе — мог он хоть раз в жизни попросить помощи у Итачи? Раз. Всего разок. За поражение не примут, насмехаться не станут. А если станут, получат в ехидный черный глаз. В конце концов, от такой прогулки он мог слечь с воспалением легких… не самый приятный расклад на ближайшее будущее. Для Итачи тоже — возиться с больным братцем ему все равно придется, но с таким скрипом, что все ржавые калитки обзавидуются.       Забравшись обратно в салон, Саске зашарил в бардачке и, проморгавшись от дождевой воды, уставился на мертвую пластину экрана смартфона.       С рождеством, твою мать!       Печальная Ситуация, сгрудившись над головой, заговорила почему-то голосом Итачи: «Весь год ты был плохим мальчиком, Саске. Придется тебя наказать».       Далее Ситуация скакала полуголой феей на манер Сейлормун и орала: «Дождь — лей! Машина — сдохни! Телефон — разрядись в самый неподходящий момент!». А потом Итачи в матроске смеялся, заливисто и хрипло. Саске этой радости не разделял и для наглядности побился лбом о руль. Угораздило его поехать за город к родственникам в такой день, в такой час, в такую погоду.       На попытку пробуждения сотовый капризно высветил перечеркнутую батарейку и снова впал в кому. Учиха чертыхнулся и царственным жестом бросил его обратно, в тьму маленького карцера под приборной панелью. Наказан, сволочь.       На этом идеи кончились — он был один, Хонда была мертва, телефон был наказан, руки все еще дрожали и дождь усиливался, превращаясь в маленький ураганчик.       Конечно, он мог попытаться переждать все это дело в машине, тупо рассматривая кристальные потоки на стекле. Но дальше-то что?       И тут Саске посмотрел на зеркало заднего вида — спасение ехало! Может быть, не все так безнадежно, может быть, в уходящем году его ждет приятная встреча с милой девушкой? Ну, например.       Саске заценил свой грустный-грустный взгляд, белые щеки с налипшими на них разводами волос, влажные длиннющие ресницы и решил, что такому няше не откажет даже самая стервозная стерва.       Он определенно спасен.       Выбравшись из машины, Саске снова оказался один-на-один с диким ветром. Оный злился и трепал наглеца с каждой секундой всё ревнивее — так что к тому моменту, как машина подъехала впритык, Саске обратился несчастной поганкой посреди дороги, был взъерошен и мокр до мозга костей (и, честно говоря, мало напоминал няшу).       Ниссан остановился немного нервно, как будто хозяин не сразу решился дать по тормозам и предусмотрительно не сбавлял скорости — мало ли на дороге появился призрак погибшей сто лет назад девочки или еще чего. Дверь распахнулась, Саске бездумно прыгнул внутрь, просто надеясь, что внутри окажется теплее, чем в Хонде.       Ожидания оправдались частично — в салоне было тепло. Но за рулем была не стервозная стерва, а загорелое лохматое нечто. Таких в фильмах ужасов убивают вторыми, сразу после темнокожих.       Сейлормун-Итачи-Ситуация еще немного попрыгала на нервах и растворилась в пространстве со сказочным розовым «пуф» в форме задницы, как и полагается плохим, очень плохим феям.       Саске нарвался взглядом на яркие голубые глаза (распахнутые аж до самых черепных дуг, круглые. Мелким шрифтом — симпатичные), парень-водитель нарвался на всклокоченное черное чудовище с гнездом на голове. Так они и смотрели друг на друга минуту-другую, пока загорелое не отвисло и не пробормотало:       — Сломалась?       Учиха нахмурился. Перевел взгляд с парня на силуэт своей машины, едва видимый сквозь толщу ливня и кивнул.       — Есть телефон?       Лохматый качнул головой.       — Извини, дома оставил.       Саске хотел было побиться лбом об приборную панель, но вовремя вспомнил, что промачивает сидение чужой тачки. Некрасиво будет.       — Как звать? — немного стыдливо усмехнулся парнишка, включая печку. Саске благодарно прильнул к теплу и подставил лицо его жаркому дыханию.       — Учиха. Саске, — коротко выговорил он, понемногу возвращаясь в привычное осмысленное состояние. Оттаивая, короче.       — А я Узумаки. Наруто, — передразнил его парниша, улыбнувшись так, что у Саске зарябило в глазах. — Вообще я за пивом ехал. Смотрю — смертник на дороге, издалека похож на призрака. Чуть в штаны не наложил. Нельзя ж так людей пугать.       — А что еще делать. Если Ситуация, — деловито заявил Учиха. — Поможешь, а? Я расходы оплачу. И потраченное время.       Наруто кивнул и снова улыбнулся — на вид он был добряком, каких очень немного на Земле осталось.       — Докину тебя до заправки, там телефон есть, и хозяин мой старый друг.       Машина под руководством парня поползла по дороге, соскальзывая с обочины и выравниваясь на линию. Саске с мрачной ненавистью смотрел на проплывающую мимо Хонду. И мысленно обещал ей, что продаст к чертовой матери. А то и хуже — поставит в гараж, отрабатывать мертвым грузом. Вместе с сотовым, кстати. Оба предатели.       — Куда ехал? — Наруто завел ненавязчивую беседу, включил радио и удобно откинулся на спинку сидения. Саске от нечего делать начал спасителя рассматривать — бронзовая кожа красиво контрастировала с светло-оранжевой майкой на голое тело, внизу — просто джинсы. Просто черные. Никаких свитеров и курток. Ему было жарко.       Нет, Учиха не спорил — в Ниссане было тепло, но не настолько, чтобы так беспечно красоваться отличным телосложением в разгар чертовой дождливой зимы.       Блин, а при чем тут телосложение?       — Я к родственникам. Брат достал — они тебя сто лет не видели, забыли, как ты выглядишь, ублюдок неблагодарный. Сгоняй хоть на Рождество, покажи, что еще живой. Я-то поехал, и что из этого вышло?       Саске чувствовал, что ему хреново — а в таком состоянии он становился неожиданно болтливым, прям как попугай тетушки Мияко. А пернатый нытик никогда не упускал возможности рассказать всем о своих попугаичьих проблемах и пожаловаться на жизнь. Самое смешное, что попугая тетушка назвала в его честь. И гордо так. Сасуке-сама.       — Судя по всему, ничего хорошего, — печально подытожил Наруто, снизив скорость на повороте. — А я вот, опять крайним оказался. Наруто-то, Наруто-сё, вертят мной, как хотят. Слушай, а давай просто свалим куда-нибудь вместе? Жуть как не хочу возвращаться.       Саске отлип от печки и присмотрелся к Узумаки повнимательнее. Взглянул как-то иначе, заинтересованно. Обычно он отличался рациональным мышлением, совершал правильные поступки, не сходил с давно выверенной черты. И ждал момента сделать что-нибудь по-настоящему идиотское. Может быть, это тот самый момент?       — Куда, например? — насмешливо спросил он.       «Кажется, это бунт!» — заорал в его мыслях злая фея-Итачи. — «А ну прекрати улыбаться! Я приказал тебе страдать, если ты не заметил!».       — Да хоть в кабак, — предложил Наруто, став вдруг за одно мгновение понятным и каким-то близким. Саске даже растерялся немного. Ему было несвойственно за три минуты знакомства объявлять человека своим другом. На самом деле у него друзей-то настоящих не было, так, знакомые. Левые поперечные, мимо проходящие.       А тут, ишь ты, расчувствовался.       — Прости, но ты хоть волосы пригладь. А то на летучую мышь похож.       Наруто посмеивался, а Саске взглянул в зеркало заднего вида и ужаснулся.       — Так сейчас модно, — зачем-то попытался оправдаться он, пальцами пробуя уложить на голове что-то похожее на прическу. Наруто заинтересованно поглядывал одним глазом — оказывается, у Саске были довольно длинные волосы, почти до плеч. И лицо интересное.       Кабак был неподалеку от парковки и магазинчика. Небольшой, мест на сорок, и шумный — в углу стоял телевизор, по которому транслировался футбольный матч, совсем как в американских фильмах. Саске называл такие места забегаловками и в обычное время обходил за десять километров.       Но сегодня был особенный день.       Наруто заказал им по огромному стакану пойла, именованного светлым нефильтрованным, семечки и кунжутные палочки. На двух промокших парней никто не обращал внимания, и Саске почему-то был этому рад. Ему внезапно захотелось оказаться далеко-далеко от всего — от брата, от осточертевшей семейки, тетушки Мияко и Сасуке-самы в частности, от обязательств и фирмы, от вечной рабочей усталости.       Ему захотелось напиться в дрободан с водителем спасительного Ниссана. Чтобы ползать, пускать слюни и икать, как в студенческие времена.       И получилось так, что Наруто тоже было это нужно. Отвлечься от суматохи, от проблем и счетов за жилье, от горячо любимых, но чересчур заботливых родителей, от однообразия и привычки.       — Ну что, расскажешь о себе? — когда им принесли заказ, Наруто подцепил пальцами соленую кунжутную палочку и начал так аппетитно грызть, что Саске не удержался и тоже приложился.       — А что рассказывать? — вздохнул он. — Как-то осточертело всё. Работа, дом. И этот ливень.       Он кивнул на вакханалию, что творилась за окном. Блик света упал на стекло и заставил перевести взгляд на лицо Наруто. А у того в глазах творилось что-то совершенно потрясающее — такая свежая, непривычная буря эмоций, что Саске стушевался. И потянулся к пиву.       Привидится же.       Вообще он действительно был красивый. Не мужик, не мальчишка — такой подросток-переросток. Голос вообще делал этому юнцу половину шарма. Вторую устраивала песочная копна волос и глаза. В самом деле, что-то невообразимое.       Все стало хуже после первого стакана.       — Знаешь, что? — прищурился Наруто по-лисьи, с хитрецой. — Раз уж ты все равно мой временный попутчик, будешь слушать.       — Окей, — согласился Саске, делая большой, смачный глоток. Светлое нефильтрованное отдавало горечью, но в целом шло легко. Черт, когда он последний раз пил разбавленное пиво?       — Я друга потерял, — вздохнул Узумаки. — Сказал ему правду. Сказал, что гей. Поэтому с девкой не буду, даже если она ему всю жилетку проплакала, что любит. Я-то тут при чем?       Саске опять посмотрел на Наруто под другим углом. Все это начинало становиться интересным. Парнишу, между прочим, понесло всего со второго стакана.       — Хреновая Ситуация, — согласился Учиха, усмехнувшись. Будь фея-Итачи во плоти, она бы настучала ему по голове за этот маленький и хитрый приступ радости.       Глаза Наруто чуть увлажнились, и он начал взволнованно грызть предпоследнюю кунжутную палочку.       — Не то слово — хреновая. А ты тоже считаешь таких, как я, отбросами?       — Неа, — Саске мотнул головой и неожиданно почуял, что его тоже скоро понесет. — Я даже спал с парнями пару-тройку раз. И даже не по пьяни.       Сказал и сам удивился.       Точно же, не по пьяни — он хорошо помнил все подробности и детали.       Следующее столкновение с глазами Наруто обещало обернуться большими и маленькими проблемами. Саске почему-то смутился собственной реакции на его искренность.       — И как?       — Если ты хочешь поговорить об отношениях, то я очень плохой выбор. Я эгоист, дурак, и думаю только о себе, — Учиха подпер голову рукой и столкнулся с пальцами Наруто в поисках последней палочки. Эти заразы шли хорошо — какую тарелку они опустошали? Вторую, третью?       — А, по-моему, ты милый. Но не думай, что я флиртую, — деловито вскинул палец Узумаки. — Или думай…       Палочку Саске все-таки стащил.       Вопли болельщиков чуть не оглушили их — Наруто смешно сморщился, а Саске не смог отвести взгляда.       Как странно.       Он видел этого человека первый раз в жизни. И мог вот так говорить, пить, улыбаться даже. Итачи точно что-то напутал сегодня.       А вообще, пошел он в баню, этот Итачи!       После третьего стакана они вывалились в ливень, повиснув на плече друг у друга. Саске думал о том, что пиво было неразбавленное, а Наруто о том, что его сегодня прибьют. Не друзья, так родители точно.       Они рассказали друг другу много ничего не значащей ерунды и напились в дрободан, по крайней мере, Учиха уже не вывозил с какой стороны льется вода — с земли или с неба. Все было черным, мир разрезал пополам только свет усталого, одинокого фонаря.       У самой машины он встал как дурак, поймав взглядом огромное черно-фиолетовое облако и подставив лицо обжигающе-холодным каплям. Скука, стальным рулоном жести сдавливающая его жизнь, развеялась легким касанием теплой ладони и светлыми голубыми глазами, полными искристой жизни.       Наверное, они целовались. Наверное, обжигаясь, глотая дождевую воду, как дураки — неистово и зло, прямо под зимним дождем. Но снег тут никогда и не шел…       Пьяные и до умопомрачения счастливые, с пустыми головами.       Но не взглядами, нет. Взгляды были очень наполненные — говорящие. Наруто запомнил, как Саске пробрался холодными пальцами ему под воротник легкой куртки и шепнул, что он вообще в говно. Саске запомнил, как Наруто ответил — плевать, и снова полез целоваться, разрезая ледяной поток своими пухлыми и теплыми губами.       Все это было так странно, что перехватывало где-то в горле, стягивало лентой предчувствия — чего-то необычного, веселого, светлого. Нового приключения.       Но как они завалились в машину, Саске не помнил. Не помнил он и то, как Наруто гладил шею и лез под мокрую одежду. Помнил — прикосновения, и серьезный, долгий, глубокий поцелуй. Помнил, что задыхался. Помнил, что дрожь была очень мелкой. Что он был не так уж и пьян на самом-то деле.       Проснулся Саске в обнимку с печкой Ниссана — его лицо горело от тепла и с висков стекали крупные капли влаги. На лобовом стекле налипли редкие снежинки, небо сияло безмятежно-голубым, а голова трещала по черепным швам.       Наруто спал у него на коленях, уткнувшись носом в живот и прячась от света в распахнутом пальто. Саске посмотрел на это и решил — Итачи точно что-то напутал.       Если он хотел его наказать, то изрядно так накосячил.       Теперь Ситуация представилась рождественским эльфом и игриво подмигивала откуда-то сверху. Саске вдруг рассмеялся своим мыслям.       Хонду он все-таки простил. И телефон, и Итачи тоже. Прощал всех, пока Наруто мирно отсыпался у него на коленях, бормоча что-то нечленораздельное о кунжутных палочках.       Как-то неправильно тащить все эти обиды в новый год.       Тем более, он преподнёс ему неожиданный подарок.       — С рождеством, твою мать, — усмехнулся Саске и снова свалился на печку.       — Да… пожалуйста, — сквозь сон ответил Наруто.       А Итачи на другом конце города хорошенько приложился головой о стол.