Против всех.

После значимого разговора с совестью, Уэйдом и всего прочего, Мари значительно притихла – засела в спальне с какой-то книгой и вела себя тише воды. Уэйд, правда, недоуменно посматривал на девушку, потому то кто знает, что у нее в голове – она по его скромному мнению совершенно непредсказуемая. С ее-то силой стоит быть всегда настороже, а тут еще Виктор забот добавил, проорав что-то о том, чтобы он Мари из дома не выпускал и пусть вообще сидит смирно. «Ебанутая семейка», - подумал Уэйд, поудобнее устроившись в кресле и достав катаны – он терпеть не мог, если его оружие не было всегда в идеальном состоянии. Достав полироль, мужчина методично начал чистить лезвие, отчищая холодную сталь от запекшихся на ней брызг крови. Его работа ему нравилась, как ни парадоксально – большинство наемников сейчас будут говорить о том, что они занимаются этим исключительно ради денег. Не верьте, не ради бабла, то есть, не только ради денег – в большинстве из них живет внутренний зверь, который всегда хочет перегрызть кому-нибудь глотку и упиться свежей кровушкой. Уэйд себя причислял к их категории – рвать кадыки ему не привыкать, а катаны стали уже практически продолжением его рук – тут Уилсон иронично усмехнулся, вспомнив Страйкера и его опыты, и дальше продолжил полировать сталь. - Уэйд, - возникшая на пороге Мари сродни дьяволу, только куда красивее. – Ты звонил Виктору? - Да, звонил, - мужчина вполглаза следил за девушкой, ловя себя на мысли, что предстоящее материнство ее не капли не обезобразило, а даже совсем наоборот – этакая пампушечка. – Он скоро приедет, у него небольшие… м-м-м, дела. - Ладно, - Мари вздохнула и замерла на пороге. – А что мне делать? - В смысле?- не понял Уилсон, растерянно посмотрев на девушку. Та развела руками. - Мне скучно. - О, боги! Займись чем-нибудь, свяжи свитер, например. Я ебу, что обычно делают беременные? - Ты так говоришь, словно эта болезнь. - Как по мне, то это куда хуже. «Да рявкни ты на нее и всего-то», - голос в голове зевнул. «Сразу отвалит, ага», - второй поддержал идею первого. Уэйд скрипнул зубами – дошел до ручки. «Братан, а ты никогда не пробовал с беременной?», - третий похабно заржал. Нет, ну это уже ни в какие ворота – Уилсон психанул и встал с кресла, ощущая ногами приятную прохладу пола. Головные боли в последнее время усиливались, но мужчина стоически не обращал на это внимания – были дела поважнее его постоянно шатающегося здоровья. Кроме того, наличие Райдера на хвосте значительно усугубляло ситуацию – они не могли оставаться на одном месте подолгу, риск быть пойманными увеличивался в разы. - Эй, Рапунцель! – отчего ему на ум пришло именно это дурацкое сравнение. – А расскажи-ка о своем прошлом. - Зачем? – удивительные зеленые глаза уставились на него с поистине детским удивлением. Уэйд едва не умилился. - Просто, - не объяснять же ей, что у него голова пополам из-за этих ебаных голосов разрывается. Главное – слышать звук ее голоса и концентрироваться на нем. - Мне интересно, что ты за фрукт такой. - Ну, давай, - на удивление легко согласилась девушка, неуклюже двигаясь на кровати, освобождая Уэйду место. – Начинать с чего? - Не с сотворения мира. Начни с того момента, как проявились способности, - Уэйд лег рядом и закрыл глаза, лелея ломоту в висках. Скорее бы уже нашлось это долбанное успокоение – веру в то, что когда-нибудь он излечится, Уилсон оставил лет этак десять назад. – Ты испугалась? - Очень, - Мари задумалась, воскрешая в себе чувства, которые она тогда испытывала. – Я даже и не поняла, что произошло, если честно. Я просто поцеловала парня и он впал в кому. - Кстати, а что за способности-то? – Уэйду вовсе и не интересно, а может и интересно – он еще сам не определился с этим. Мари покачала головой – каштановые кудри разметались по плечам. - Я забирала жизненную силу и других, а вместе с ними и их способности, - девушка повернула голову к Уэйду. – Я была монстром. - Вовсе нет, - Уэйд поудобнее улегся на кровати и почувствовал, как его плечо касается руки Мари – теплая, мягкая кожа наталкивала на совершенно другие мысли. Мужчина поморщится, словно от зубной боли, и слегка отодвинулся. – Ты еще не видела настоящих монстров. - Я считала монстром Виктора, - неожиданно, после минутного молчания, тихо произносит Мари. – Но, кажется, я ошибалась. - Все ошибаются. - Наверное. Уэйд зажмурился – голова начала нестерпимо гудеть. - Тебе плохо? - Голова, - сквозь зубы прошипел мужчина. – Раскалывается, как чертов арбуз. В ту же секунду ему на лоб легла прохладная ладонь – Уэйд попробовал дернуться, но малейшее движение причиняло такую боль, что он оставил все попытки отстраниться и просто притих. Мари не делала ничего сверхъестественного, просто поглаживала и ерошила волосы, но самым парадоксальным образом ему стало немного лучше. Даже дышалось свободнее. - Не напрягайся так, - тихий голос девушки шелковой ленточкой проник в его сознание. – Просто отдохни. - На том свете высплюсь. - Учитывая тот факт, что ты бессмертный, - Мари тихо хихикнула. – То это будет крайне нескоро. **************************** Виктор даже и не собирался вот так, сломя голову, ехать обратно на бешенной скорости, старательно и виртуозно обходя все ухабы на дороге. То, что сказал ему этот прихвостень Редфокса никак не выходило у него из головы – не то чтобы он испугался, нет. Но его и не порадовал тот факт, что он и эта девчонка оказались под прицелом настырного всевидящего ока Райдера. Крид не привык кому-либо подчиняться. Ему вдоволь хватило печального опыта со Стайкером – интересно, сколько еще раз этот мужик появится в его жизни, прежде чем Виктор сможет вспоминать его без матерного слова? Он вовсе не желал вести оседлый образ жизни, просто временами даже ему требовалось спокойствие. К тому же, когда у него на хвосте беременная девушка, стоит хоть временами перевести пар от бесконечных бегов. Замкнутый круг, честное слово – Крид сжал посильнее руль, словно это был спасательный круг. И когда в его жизни-то все по пизде пошло? Когда он родился? Когда Логан своего отца порешил и он, Виктор, сдуру потянул его за собой? Когда упер в отместку Мари? Когда скорефанился с Уилсоном? Дорога мирно вилась перед машиной, а в голове мужчины отнюдь не мирно возникали ассоциации и дурацкие мысли – как-то странно все это, заботится о ком-то, кроме себя самого. Мари с ее вечными закидонами, как ни странно, уже не вызывала желания ее придушить – скорее уж Виктор теперь снисходительнее относился к этой странной девочке. И о уже не спрашивал себя, что Логан в ней нашел – она в какой-то степени была совершенно уникальной, хотя бы в том плане, что не ебала ежесекундно мозги. И даже вот если совсем уж честно себе признаться, он успел к ней привыкнуть, привыкнуть к ее присутствию в его жизни. Если не знать подоплеки их отношений, то со стороны они могли бы казаться очень даже милой парой - кроме тех, моментов, когда она все-таки умудрялась вывести Крида из себя. Тогда уж все вокруг ходуном ходило – Мари орала ему, что от ужасен и неотесан, а уж про его манеры и моральные ценности она вообще молчит; Виктор в свою очередь орал о том, как она его заебала и что в гробу он видел все эти ее высказывания и прочие слова. И только Уэйд мирно брал попкорн и с интересом делал ставки на то, кто кого переорет – благодаря тому, что у Уэйда слегка набекрень мозги, у него всегда есть, с кем поспорить. Если бы Виктор мог выбрать свою жизнь и начать ее заново, то он бы все изменил, определенно. Правда, наверняка оставил бы в ней Мари - должна же быть ложка дегтя в бочке с медом. Крид усмехнулся – надо же, прошло всего ничего времени, а в нем уже успела проснуться человечность. И благодаря кому – наглой вертлявой девчонке, которая вечно испытывает его поистине безграничное терпение. Пора бы заканчивать с этой херней, но что-то останавливает Виктора от сего действия. На душе (если таковая еще имеется у него) непривычно спокойно и тепло — последние лет сорок такого не было ни разу. Он мог по пальцам пересчитать те мгновения, когда он себя так же чувствовал — с легкостью можно предположить, что свободные, не загнутые пальцы останутся. А может, дело в нем самом? Виктор вжал педаль газа в пол — все эти изменения ему положительно не нравятся, вот хоть волком вой, но пока ничего не мог поделать — связанный по рукам и ногам обязательствами, он отчего-то впервые в жизни ощутил себя уязвимым. Хреново, если ты один. Еще хреновее, если ты начинаешь вспоминать, какого это — быть человеком и боишься кого-то потерять. Жаль, что этот фактор Виктор не учел.