Вдвоём хоть куда или где наша не пропадала?

3 глава. Звезда по имени Славка. Я подошел к квартире, где я живу с родителями и братом, и припал к двери, напряженно прислушиваясь к звукам за ней. Вроде бы тихо. Но стоило мне достать ключ и поднести к замочной скважине, как дверь распахнулась, и меня схватили за ухо и втянули внутрь. - И где это ты шлялся? – на меня укоризненно смотрели разноцветные глаза. - Отпусти, зараза! – стал вырываться я. – Родителям всё равно, а тебе одному нет! - Славка-дурашка! – брат отпустил ухо и притянул меня к себе. – Я же беспокоюсь… - Да что со мной может случиться? – потирая обиженную часть тела, проворчал я. - Как что? – брат отстранил меня от себя и, взяв за плечи, слегка встряхнул. – А маньяки? А грабители? Да мало ли всякой шушеры в городе! - Ты словно наседка! – я вывернулся из захвата и отвернулся от брата, чтобы повесить одежду на вешалку. - Я бы не был ей, если бы ты возвращался домой вовремя! – мне дали подзатыльник, и брат ушел на кухню, подогревать поесть. Мой старший брат Мирослав, самый лучший мой друг, заменил мне родителей. Отец с матерью у нас – люди холодные и равнодушные, с братом не церемонились, думали: родили и пусть сам растет. Тогда еще была жива бабушка – мама отца – вот она и ухаживала за Миром, пока наши родители работали, выстраивая «светлое» будущее, правда, неизвестно для кого. Наверное, благодаря бабушке Альбине брат и вырос таким заботливым. И когда мама нечаянно снова забеременела мной, он, наивный, обрадовался, что теперь то она будет почаще дома, уделит внимание мне и ему в придачу. Мать же думала только о себе и посидела в декрете от силы полгода. Бабуля к тому времени была уже очень старенькая, но всё же старалась помочь, как могла, и возиться со мной больше доставалось Миру. Разница у нас ним большая, почти в десять лет. Баба Аля умерла, когда мне было два года, и я её очень плохо помню, только по рассказам брата, да фотографиям. После её смерти все обязанности за присмотром за мной навалились на Мирослава. Вот с тех пор и повелось, что он следит за мной словно «взбесившийся» родитель, шаг в сторону – шлепок по попе, зажатый рот от проникновения каши – укоризненный взгляд. Но когда я подрос лет до тринадцати, то взбунтовался. Его опека меня душила, и он какое-то время спустя смирился, но беспокоиться никогда не переставал, вот, как и сейчас, а я-то всего лишь не пришел ночевать домой, все же я уже большой мальчик, в институте учусь – на дизайнера. Ох, сколько было ругани от родителей, я имею в виду не от брата, а от настоящих, отец даже замахнулся на меня, но Мир закрыл меня собой, а мать кричала, что я позорю их семью такой профессией, ставили в пример брата, который работал в компании отца, занимающейся биржевыми вложениями. Но я был не умолим – им на зло. Значит, когда я был маленьким, им обоим было плевать на меня, а как вырос и определился с будущим – то позор на их седины! К слову сказать, мы с братом из довольно обеспеченной семьи, у нас даже домработница появилась, когда бабушка умерла. Мы как раз переехали в новую двухэтажную квартиру в очень престижном районе. Домработница готовила и убирала, но Мир любил и сам кашеварить, и предпочитал кормить меня своей стряпней. - Что будешь плов или картошку с курицей? – спросил брат, не оборачиваясь, когда я зашел на кухню. - А плов с курицей или со свининой? – поинтересовался я, заглядывая ему за плечо. - Со свининой, за кого ты меня принимаешь?! – на сковородке весело скворчал рис, брат знал мои пристрастия, но всегда спрашивал для проформы, а вдруг у меня бзик новый. Спустя минуту передо мной поставили тарелку с высокой горкой моего любимого блюда, исходящую ароматным паром. Облизнувшись, я схватил ложку и зачерпнул побольше. - Слушай, Слав, ты зачем у матери в шкафу опять рылся? – Мир сидел напротив и буравил меня нахмуренным взглядом. Отвечать мне не хотелось, поэтому, молниеносно запихнув ложку в рот, я попытался «типа что-то объяснить», но вылетевшие зёрна риса приземлились прямо брату на грудь, и я получил очередной подзатыльник. - Сначала прожуй, - строго сказал он. Быстро орудуя ложкой, я посматривал на брата. Мы с ним очень внешне похожи: оба светловолосые, только он потемнее меня будет, да на полголовы выше и пошире в плечах, впрочем, я ещё расту. У нас даже глаза у обоих разноцветные, только у меня левый глаз голубой, а у него правый. Такими глазами нас прапрабабка «наградила». Баба Аля рассказывала про свою бабушку Радославу старшему брату, говорила, что та колдовством занималась и однажды попросту исчезла. Баба Аля из-за наших глаз цветных в её честь назвала, считая, что прапрабабка нас защитит. Сильно я в эти россказни не верил, но история мне всё равно нравилась, веяло от неё некой загадочностью. - Ну! – потребовал брат от меня ответа, когда я положил ложку на пустую тарелку. - Что, ну? – разыграл я дурачка. - Мать опять жаловалась, что ты брал её шубу, - Мир вздохнул. – И когда ты уже завяжешь со своими трансвеститскими замашками? Ведь нарвёшься на какого-нибудь парня и получишь по самое «не балуй». - Да у неё этих шуб всю квартиру обвешать хватит, - огрызнулся я, но увидав укоризненный взгляд брата, поубавил свой пыл. – Что ей жалко, что ли? - Думаю, не жалко, но ты её провоцируешь, я тут слышал, как она с отцом после этого разговаривала, - Мирослав вздохнул. - О чём? – поторопил я его: родители меня не часто обсуждают. - Она предположила… - брат уставился на моё лицо и выдохнул на одном дыхании: - что ты гей! Я пожал плечами. - Ну, допустим, не гей, а би, - сообщил я растерянному брату и тут же понял, что я ляпнул. – Ты теперь меня не любишь? – испуганно спросил я. Мнение брата для меня было намного важнее, чем мнение родителей, поэтому я так напрягся. Мир пока не женился, но я точно знал, что он предпочитает только девушек. - Эх, Славка-Славка, - Мирослав потрепал меня по волосам и с грустной улыбкой сказал: – Я буду любить тебя всяким, ты самый родной для меня человек. Я растрогался из-за его слов, и, вскочив со стула, бросился его обнимать. - Ты что планируешь насчет своего дня рождения? – спросил он спустя долгих несколько минут. - А что с ним? – не отрываясь от брата, поинтересовался я. Обычно я не праздновал его дома, и родители вечно его пропускали, так как он у меня бывает раз в четыре года, двадцать девятого февраля. Поэтому я, получив от брата очередной подарок, убегал к друзьям, и мы весело проводили время или двадцать восьмого февраля, или первого марта, как душа подскажет. - Послушай, в этом году в феврале двадцать девять дней, и родители решили отпраздновать его дома… вместе с тобой, все же у тебя первая круглая дата, - брат чуть крепче сжал меня в объятиях, видимо, боялся, что я взбеленюсь. - Первая круглая дата была почти десять лет назад, - пробубнил я. На моё десятилетие меня никто не поздравил, кроме брата. - Первая взрослая круглая дата, - поправился он. – Соглашайся, тебе понравится. - Ну, если об этом просишь ты, то… ладно, буду, - вздохнул я и отстранился. – И во сколько же состоится знаменательное событие? - Скорее всего, в полдень, так как двадцать девятое выходной день, и родители отменили все дела. Я недоверчиво посмотрел на Мира. - Да ты гонишь! Никогда такого ещё не было! - Вот так вот, - брат улыбнулся и щелкнул меня по носу, как маленького мальчишку. В день моего рождения я проснулся довольно рано, в полдесятого утра, мне все еще не верилось, что, наконец, у меня будет настоящий семейный праздник в первый раз за много лет. Я прислушался, было тихо, но это ни о чём не говорило, так как шумоизоляция в квартире стояла самая современная. Я встал, умылся и замер перед шкафом. - Что же надеть? – я задумчиво стучал себя по подбородку, разглядывая бесконечные полки и вешалки. – Думаю, нужно одеться поприличнее, раз уж родители будут дома, - сказал я сам себе. Я выбрал классические черные джинсы и светлый джемпер из тонкого кашемира, который мне подарил брат на прошлый день рождения. Приоткрыв дверь, я снова прислушался: на кухне что-то гремело, шипело и умопомрачительно пахло. Проскользнув в образовавшуюся щель, я склонился над перилами и осмотрел зал. Мать сидела в кресле с бокалом вина в руке, отец стоял у бара, разглядывая ряды бутылок, брата видно не было. Мои родители красивые люди: мама – изящная голубоглазая блондинка и своей внешностью я обязан ей, а отец – высокий представительный брюнет с карими глазами. Посередине комнаты стоял круглый стол, накрытый белоснежной льняной скатертью, вышитой шёлковой вязью вручную. На столе красовался изящный столовый сервиз из французского фарфора, который доставали по великим праздникам. Я ухмыльнулся: «Ну, надо же!» Присев на перила, я скатился вниз. - Зрасте, родные, - помахал я рукой в приветствии. - С добрым утром, именинник, - раздалось за моей спиной. Мир развернул меня к себе и сжал в медвежьих объятиях. – Совсем большой стал. - Мы с тобой вчера виделись, и я ни на сантиметр за ночь не вырос, - расхохотался я: настроение рядом с братом всегда было на высоте. - Да я же образно, дурашка, - Мирослав растрепал мои волосы. – Сегодня будет всё твоё самое любимое. - Поздравляю, сын, - подошедший отец сдержано пожал мою руку, а мать «поцеловала», прикоснувшись своей щекой к моей. За накрытым в скором времени столом стояла тягостная тишина. Брат, в начале застолья пытавшийся разрядить обстановку, бросил это неблагодарное дело и молча ел. Мать с отцом, до мозга костей светские люди, не спешили завести разговор, вероятно, не посчитав нужным. Обычно моё с ними взаимодействие заключалось в том, что мать с отцом меня отчитывали, но сегодня это был бы уже перебор. Я тоже не знал, о чём говорить с собственными родителями, потому предпочитал просто наслаждаться едой. Когда после основных блюд Мирослав взял пульт и затемнил окна, в комнату ввезли тележку с тортом с двадцатью зажжёнными свечками, я чуть не расплакался от умиления. Боже, как же я люблю все эти взбитые сливки, пропитанные кофе шоколадные коржи, и вишенки, м-м-м… - Задувай, Славка! – подтолкнул в спину брат. Я набрал в легкие воздуха и дунул, что есть силы, все свечки разом потухли. Родители в знак солидарности пару раз хлопнули в ладоши. - Желание-то хоть успел загадать, прежде чему дуть? – несерьёзно пожурил брат. - Обижаешь! – я схватил ближайшую вишенку, зачерпнул сливок и отправил её в рот. - И какое? – Мир заглянул мне в глаза. - А не скажу! Будто ты не знаешь, если скажешь, то не исполнится! – заупрямился я. - Ярослав, - я вздрогнул: полное имя всегда почему-то заставляло меня передергивать плечами. Подошедший отец, протянул мне белоснежный конверт. – С днём рождения, это от нас всех, - сухо сказал он. Я осторожно взял бумажный прямоугольник и заглянул внутрь, ожидая, что там будут деньги, но каково было моё изумление, когда я обнаружил свернутые в несколько раз листы. Вынув их, я пробежал по строчкам глазами и неверяще посмотрел на родных. - Что, не нравится? – растревожился Мир. - Я и не ожидал, что желания могу исполняться буквально за минуты! И-е-х! – я подскочил к брату и повис на нём как обезьяна, обхватывая его руками-ногами. – Спасибо! - Это не только я, - поспешил он поправить меня. – Это и мама с папой помогли. - Спасибо вам всем, - я повернул голову к родителям, мама криво улыбнулась, отец поднял бокал вверх. И мне было совсем наплевать, что, скорее всего, они захотели от меня избавиться, от такого нестандартного, и только Мир, безгрешная душа, желал порадовать меня, так как знал, что я давно мечтал о своём личном убежище. - А можно я… - слезая с брата, поспешил я поинтересоваться. – Поеду, взгляну? - Конечно, беги, порадуйся, - Мир подтолкнул меня к двери, стараясь не смотреть на родителей. Вероятно, ему стало обидно за меня, «бедного ребёнка», которого мать с отцом и так не радовали семейными праздниками, а, когда удосужились, обошлись как с чужим. Впрочем, долго огорчаться мне не позволила переполняющая душу радость. Наконец-то моя мечта осуществилась, и я планировал как можно быстрее покинуть отчий дом, переселившись в подаренную мне жилплощадь. Квартира находилась не так далеко от института, где я учусь, в новостройке, на седьмом этаже. Поднявшись на лифте, подойдя к двери, я дрожащими руками вставил ключ в замочную скважину, повернул его и толкнул дверь. Я очутился в небольшом коридорчике, с одной зеркальной стеной, которая впоследствии оказалась шкафом купе, напротив него находилась дверь. Словно опасаясь чего-то, я аккуратно её приоткрыл и ахнул: ванная комната поразила тем, что в ней оказалось окно. Не скажу, что она была большая сама по себе, но зато оборудована современно и практично: джакузи, со стеклянными шторками, рядом с входом раковина, под ней, я хмыкнул, стиральная машинка, на другой стороне стоял унитаз. Я не стал все досконально рассматривать, поспешив вернуться в прихожую, где шагнул вперед. Родители с братом подарили мне студию, хотя, откровенно, у многих и трёхкомнатная квартира будет меньше, чем моя. Повернувшись направо, я увидел небольшую встроенную кухню, упакованную по последнему слову техники, как потом оказалось, когда я полез по шкафчикам. За самым большим скрывался холодильник, огромный монстр с множеством полок, и, кстати, забитый под завязку продуктами. На кухне имелась варочная панель и духовка, а также мечта любой хозяйки – посудомоечная машина. Мелкую технику я пристально не разглядывал, но краем глаза заметил: тостер, кофеварку и комбайн. Чуть дальше у окна стоял стол с четырьмя стульями, напротив него на стене были обои: какая-то старинная улочка, может быть даже лондонская, под потолком притаился кондиционер, что и не мудрено, оба окна выходили на солнечную сторону. Перегораживая комнату, поперек стоял небольшой диванчик с множеством подушек. Я подскочил и, перемахнув через спинку, приземлился на него, а потом нахмурился – жестковат, спать на нем будет неудобно. Прямо перед диваном был журнальный столик, ножки которого не виднелись из ворса ковра-шкуры. И тут я заметил её… Это была не кровать, а настоящий аэродром, ну, по моим меркам. Мягкая, как перышко, застеленная шелковистым бельём. Повалявшись звездочкой на своем ложе, я подскочил и решил обследовать последнюю стену, на которой висел огромный телевизор, а под ним стоял низенький комод с множеством ящичков. Я не ожидал, что квартира окажется обставленной. Мирослав, видимо, решил сделать всё для моего удобства, не верю, что этим могли заниматься родители. Брат постарался на славу, и мне осталось только перевезти личные вещи и кое-что по мелочи. Расположившись на диванчике, я вытянул ноги и, положив их на столик, достал телефон. Пролистав записную книжку, выбрал один из номеров и стал ждать, когда ответят. - Привет, Славка! – раздался радостный голос. – Сегодня тусуемся? С тебя накрытый стол… - Эй, погоди, мне тут помощь нужна, - перебил я восторженные вопли. - Помощь? – было слышно, что трубке закрыли микрофон. Я нахмурился, но мне, наконец, ответили: – Славка, знаешь, тут такое дело, у меня сейчас дела, я, как только освобожусь, то сразу наберу тебе, лады? Я недоумённо рассматривал пиликающий короткими гудками телефон. У меня даже не спросили, что, собственно говоря, мне требуется. Нехорошее чувство заскребло на душе. Пролистнув ещё пару контактов, я нажал вызов, но его сбросили. Что же творится? Звоня всем подряд из моей обычной тусовки, я слышал пустые отговорки, кто-то вообще не брал трубку. Да-а-а, такого я от друзей не ожидал, значит, как пить-гулять за чужой счёт - это пожалуйста, а как помочь, так даже никто не поинтересовался, что за помощь нужна. А ведь все не из бедных семей, мы люди одного круга, знаем друг друга не первый день. Я с раздражением стиснул мобильный, уже подумывая, что придется брата напрягать с переездом, но тут глаз зацепился за последний в списке номер. Юрочка. Я улыбнулся, вспоминая парня, наше с ним знакомство. Есть в нашей компании одна девица, зовут Ольга Тихая, энергичная, весёлая, одним словом заводила. С ней развлекаться самое то, но ни на что серьёзное она не годится, хотя однажды мы с ней переспали. Я нарядился очередной раз девушкой и отправился за приключениями в ночной клуб, где Ольга сама ко мне подкатила с непристойным предложением. Алкоголь мне помог быстро согласиться переспать с первой встречной, к тому же Ольга хороша собой, ну, и если уж совсем откровенничать, то переодевание в женскую одежду меня возбуждает. Собственно, так мы с Ольгой и познакомились. Секс тогда удался, и я, может, повторил бы с ней пару-тройку раз, но после выяснилось, что Ольга предпочитает свой пол, и не стала мне отказывать после разоблачения лишь ради эксперимента, и, как она потом призналась, ей он не понравился. Все же пухлые формы её привлекают куда больше, чем плоская грудь и кое-что «лишнее» между ног. Так вот однажды, когда мы собрались на очередную гулянку, Ольга, хорошенько выпив, слезно поведала нам, что в институте у неё есть обожатель, который ей глубоко безразличен, но она не знает, как от него избавиться. Наверное, на неё так абсент повлиял, потому что кто-кто, а Оленька любого могла растоптать при желании и не поморщилась бы. Мы тогда тоже изрядно выпили, и кто-то из наших, видя, как она готова залиться пьяными слезами, предложил неудачливого ухажёра разыграть. Как были связаны розыгрыш и отшивание парня, я тогда понять так и не смог, наверняка, не я один, но эта идея понравилась всем. Ольга же вообще возрадовалась, напрочь позабыв, что корчила из себя жертву. Прищурившись, она почти наугад ткнула в меня пальцем и сказала, что мне следует переодеться девчонкой и познакомиться с её поклонником. Я фыркнул, но согласился, про себя думая, что обязан взглянуть на парня, который позарился на эту… мымру. Протрезвев, я, конечно, попытался отказаться, но все уперлись рогом, ожидая новое развлечение. Ольга быстро всё организовала, почти профессионально, ведь на каверзы у неё большой опыт. Парнишка по описаниям был довольно прост и предсказуем, поэтому устроить ему «случайную» встречу не составляло никакой сложности. Шубу я позаимствовал у матери, не испытывая при этом никаких угрызений совести. Я уже не первый раз брал её вещи, но с разными мотивациями. Поначалу это был протест, наказание за её равнодушие ко мне, но видя, что ничего не меняется, я постепенно перестал бастовать и таскал вещи матери исключительно в практических целях. Добравшись до кафе, я сразу его заметил. Он оказался гораздо привлекательнее, чем на фотографиях в мобильнике, которые показывала Ольга. От него веяло уютной теплотой и добротой. Признаться, меня как раз такие парни привлекают, возможно, потому что я недоласкан с детства. Когда я подходил к его столику, я уже понимал, что хочу с ним познакомиться для себя. Юра был по милому неуклюжий, робкий, смущающийся, совершенно очаровательный. Мне с ним было легко, и я понял, что не желаю терять такого удобного человека. Номер телефона Юрки я выпытал без проблем, сразу решив, позвонить ему вскоре после нового года. Я хотел обдумать нашу последующую встречу, почти намереваясь сознаться, но судьба свела нас раньше. Этот Новый год ради разнообразия активным большинством моей компании решили отмечать, переодевшись, девушки – парнями и наоборот. Кто не захотел, отказался, но лично я подобные штучки люблю. Развлекаться мы точно умеем, а за новыми впечатлениями идти никого уговаривать не приходится. И вот уже слегка подвыпившие мы ринулись на улицу, немного разогнать пьяный дурман на свежем воздухе. Завязалась небольшая перестрелка снежками, по-детски, но весело, и один из снарядов попал в прохожего, которым оказался Юрка. Когда я наткнулся на него, то понял, что случайностей в этом мире не бывает, всё взаимосвязано и взаимозависимо. Утащить безотказного Юрку с собой было плёвым делом. Я действительно захотел встретить с ним Новый год, гораздо больше, чем со своими приятелями. Я усадил Юрку рядом и чувствовал, как он пытается держать ноги вместе и не прижиматься ко мне бедром. Меня забавляла его предупредительность, но в тоже время было приятно от такой заботы. Юра оказался порядочным парнем, воспитанным, это подкупало. Не пить в нашей компании просто невозможно, и Юрочку развезло очень быстро. Он доверчиво уткнулся в моё плечо и засопел как младенец. Меня не смущала тяжесть его головы, я оставил бы его отсыпаться, а вот Ольга воспротивилась и велела бедолагу тащить в общежитие, чтобы не мешал им отдыхать. Поначалу она активно интересовалась деталями нашего с Юркой знакомства, но, увидев, как тот спокойно и сдержанно реагирует на меня в образе девушки, быстро остыла к собственной затее. Вызвав такси, мы спустили Юру вниз, и я поехал его провожать. Всю дорогу Юрка трепетно сжимал мою руку и терся о куртку носом. Когда приехали, он немножечко оклемался и шёл сам, на автомате, но придерживать его всё же приходилось. К счастью, в праздник отменили комендантский час в общежитии, сделав щедрое послабление студентам в качестве подарка. До кровати Юрка еле доплёлся, и там я его раздел и накрыл одеялом. Почему я его поцеловал, сам не пойму, порыв какой-то. Его губы были мягкие и приятные, но я не позволил себе большего, поскольку предпочитаю хотя бы взаимное желание пусть и от случайного партнёра. Поддавшись игривому настроению, я поменял на его телефоне музыку на своем номере, оставил будущему страждущему пару бутылок с минералкой и пошел догуливать новый год. Мы праздновали почти до самого утра, а потом вповалку расположились кто где. Я, поспав немного, кое-как выпутался из хитросплетения рук и ног, умылся и вспомнил про Юру. На мой звонок не отвечали минут десять, не меньше, я уж волноваться стал и очень обрадовался хриплому «алло». Мы поболтали вполне по-дружески, и как-то само собой получилось, что договорились сходить в театр, а после посидеть в кафе. С театром очень удачно вышло: у меня как раз билет пропадал, купленный для брата, но того отец внезапно отправил в командировку. Нехотя я понял, что снова придётся рядиться в девушку, иначе просмотр спектакля отпал бы, но я пообещал себе, что в кафе во всём сознаюсь. Меня не пугала реакция Юрки на разоблачения, поскольку я интуитивно знал, что он не станет на меня сердиться. В воскресенье я снова потрошил шкаф матери, и потрясенный вид Юрки был мне наградой. В антракте мы обстоятельно побеседовали, и я убедился, что Юрка не так прост, как кажется на первый взгляд, он умён, хорошо образован, интеллигентен, к тому же скромен. Он оказался на редкость интересным собеседником, вдумчивым и чутким, умеющим слушать. С каждым мгновением мне становилось всё противней его обманывать, я хотел, чтобы Юрка стал мне другом. В кафе всё решилось само собой. Я не обманулся по поводу Юркиной реакции, не удивился, когда он смело потребовал от меня ответа. Я знал, что он будет оправдывать Ольгу, а сам не испытывал никаких угрызений совести, открывая Юрке глаза. Я хотел его таким образом защитить, чтобы он стал более осмотрительным, но при этом желал, чтоб Юра доверял мне. Пока что я этого доверия не заслужил, но сдаваться не собирался. Меня тянуло к Юрке. Я предложил ему дружбу, опять-таки не сомневаясь, что он её примет, для начала хотя бы, чтобы не обидеть меня. Я же постарался сделать так, чтобы мы не перестали общаться. Поначалу я первый звонил, но со временем и Юрка стал мне набирать. Меня радовали эти перемены в наших отношениях. Юрка вообще очень преданный, искренний и надёжный. Рядом с ним я могу полностью расслабиться и быть самим собой. Время от времени мы ходим с ним гулять, но только вдвоём, поскольку Юрка не любит шумные компании, а к моим приятелям, прямо сказать, относится с прохладцей. Мало у них общих интересов, вот и не находят взаимопонимания. Мы же с ним посещаем театры и разные выставки, Юрка в этих вопросах настоящий специалист. Рядом с ним я как будто сам становлюсь чище и умнее. Улыбнувшись, я нажал на вызов и приложил трубку к уху. - Алло? – секунду спустя я услышал знакомый голос. - Привет Юрка, мне нужна помощь, - выпалил я. - Куда мне подъехать? – тут же спросил он, и я невольно закусил губу. Он единственный ничего не уточнил, откликнувшись сразу, и я понял, насколько для него важен. Пусть чисто по-дружески. - Вот по этому адресу… – быстро собрался я, желая увидеть Юрку как можно быстрее, и назвал улицу и дом. Спустя каких-то двадцать минут раздался звонок в дверь. - Ты что на такси приехал? – удивился я, открыв дверь. - Нет, просто был рядом. Ходил на собеседование по поводу подработки, - ответил Юрка, осторожно заходя в прихожую и заинтересованно оглядываясь. Мы до сих пор встречались с ним на нейтральных территориях, и его любопытство было понятно. – Что от меня требуется? - спросил он. - Вот, - я обвел рукой помещение, - подарили на день рождения, нужно вещи перевезти. - У тебя сегодня день рождения?! – Юрка развернулся ко мне лицом и встряхнул за плечи. – Что ж не сказал, Славка! Я бы подарок купил… - искренне расстроился он. - Твоя помощь и будет моим подарком, - успокоил его я, с улыбкой приобнимая. – Спасибо, ты настоящий друг.