Как снег на голову

Погода в воскресенье выдалась просто изумительная: лёгкий морозец, крупные чистые снежные хлопья, что для середины февраля – огромная редкость, солнце и отсутствие ледяного пронизывающего ветра. В районе полудня, уже справившись с рефератами для семинара в институте, я, радостный, переоделся в джинсы и тёплую спортивную куртку, закинул на одно плечо рюкзак с уютно расположившейся в нём парой чёрных фигурных коньков и отправился на открытый каток. Сей замечательный объект находился в двух автобусных остановках от моего дома. По-правде говоря, я очень скучал по катанию на коньках, на которое почти не оставалось времени из-за усиленной учёбы: в последнее время преподаватели просто с ума посходили. А ведь семестр только начался. В общем, «он собирался даже повеситься, но институт, экзамены, сессия» - типичная студенческая жизнь, не требующая лишних комментариев. Что неудивительно, на катке было очень людно. Я быстро переобулся и вскоре уже ступил неуверенной ногой на лёд. Однако тело быстро вспомнило подзабытые движения, и вскоре я свободно скользил по гладкой поверхности катка, чувствуя расслабление и даже какое-то вдохновение. Я замечтался о своём, полностью полагаясь на внутренний контроль и ловко маневрируя между другими посетителями, но из задумчивости меня выдернуло обстоятельство, никак не входившее в программу действий. Я почувствовал резкий удар и вскоре оказался лежащим на спине. На мне, виновато потупив золотисто-карие глаза, распластался высокий длинноволосый парень примерно моих лет. Сначала я просто не мог понять, в чём дело, а когда наконец-то дошло, я был уже не в силах сдерживать истерический хохот. Таинственный незнакомец тоже заулыбался и рассмеялся долей секунды позже. - Ладно… - я уже потихоньку успокаивался. – Вставай, ты меня раздавишь. - Ой, прости, - снова принял виноватый вид парень, после чего попытался встать. У него получилось, но с горем пополам, и он еле-еле держался на ногах. - Понятно, - я поднялся следом. – Впервые, значит, на коньках стоим? - Ага… - смутился мой невольный собеседник. - Кошмар какой. Сейчас будем учиться, - вздохнул я. – Как тебя зовут? Упал на меня, как снег на голову, да ещё и в прямом смысле… - Клифф, - совсем уж растерянно отозвался парень. – А тебя? - Кёрк, - я снова развеселился, поняв, что новый знакомый очень заинтересованно рассматривает мои синие пряди, выбившиеся из-под шапки. Проследив его взгляд, я добро усмехнулся: - Нет, у меня нормальный цвет волос, они чёрные. Это только отдельные пряди такие. - Ааа… "Бее" - хотел было передразнить я. Казалось, Клифф просто не мог меня слушать. Он всё время дико смущался, пару раз даже покраснел, путал слоги в словах и вообще вёл себя странно. Мы, однако, здорово провели время вместе. К вечеру у него начало отлично получаться, а я накатался настолько, что уже думал, будто не смогу ходить. Мне просто понравилось общаться с ним, он оказался интересным и очень милым. Симпатия к этому человеку во мне постепенно разрасталась, того и гляди грозя внезапно превратиться в нечто большее, а для такого наивного романтичного придурка как я влюбиться – дело пяти минут. Умываясь вечером, я невольно задержал взгляд на своём отражении, допуская такой вопрос – а мог ли я ему чем-то понравиться? Да, это уже был первый признак «заболевания», но пока что мне просто было интересно. Из зеркала на меня смотрел обычный восемнадцатилетний парень, невысокий, худой, с большими карими глазами и усталой улыбкой. Пожалуй, вся необычность заключалась лишь в длинных кудрявых волосах, чей естественный чёрный цвет разбавляли ярко-синие прядки. В общем, я пришёл к удручающему выводу, что, будь я Клиффом, на себя-Кёрка я бы даже не посмотрел, как на… на парня, а не как на друга. Более того, поразмышляв, я ничего интересного не нашёл и в своём внутреннем мире и интересах: ну, да, любитель ужастиков и фантастики, неплохо играющий на гитаре. Особыми талантами я не обладал, и, соответственно, вряд ли мог считаться «интересным» и «необычным». Расстроенный, я покинул ванную и собрался идти спать, предварительно сделав себе пару чашек крепкого зелёного чая. Моя вторая встреча с Клиффом произошла, как мы с ним и договорились, в следующее воскресенье на том же катке. К тому дню я уже успел известись от желания поскорее его увидеть и как минимум к пятнице был абсолютно точно уверен, что влюбился. Нет, вы не подумайте, я не всегда был «по мальчикам», а вообще-то просто лет с четырнадцати привык не разделять людей по половому признаку. В силу же природной влюбчивости, это было весьма кстати, дабы не загонять самого себя в жёсткие рамки и вместе с ними – в жутчайшее уныние. Так или иначе, Клифф пришёл ровно к назначенному часу, и мы снова провели вместе чудесный день. Я понял, что ещё целую неделю в ожидании нашей встречи просто не выдержу, и мы договорились увидеться на следующий же день, в семь вечера. Клифф доехал со мной до моей остановки, чтобы узнать, где я живу, и пообещал за мной зайти. Окрылённый и счастливый, я вбежал вверх по подъездной лестнице невероятно быстро и даже промахнулся этажом. Картину дополнило моё вечернее поедание супа вилкой (по крайней мере, не увенчавшаяся успехом попытка) и то, что я посолил чай. Так продолжалось и после нашего так называемого (пардон, мной называемого) свидания, и следующих встреч… я просто влюблялся всё больше и больше. Этот чёртов Клифф Бёртон просто покорил меня раз и навсегда: его манера общения, чувство юмора, жизненные позиции, интересы, отношение к другим людям и ко мне в частности. Он просто не боялся лишний раз сказать, что ему хорошо, когда я рядом, проявить свои чувства, обнять, взять за руку, поблагодарить. Я не придавал этому никакого значения, выходящего за рамки дружбы, но каждый раз сердце предательски билось в три раза чаще. Каток для нас обоих стал излюбленным местом отдыха. Мы бывали там каждое воскресение, а порой и чаще. И один из таких дней полностью перевернул нашу жизнь с ног на голову, но ни я, ни Клифф об этом ни разу не пожалели. В тот солнечный ясный полдень я, устав лавировать между неуклюже толпящимися на льду людьми, предложил Клиффу пойти в лес и играть в снежки. До опушки было минут пятнадцать дороги пешком, и Бёртон мгновенно согласился. Мы переобулись, и, с облегчением ощутив под ногами твёрдую землю, и направились в нужную нам сторону. Придя, я скинул свой рюкзак под дерево, так же поступил и Клифф. Некрепко спящее во мне детство мгновенно проснулось, и я с самым неподдельным, перезванивающим по снегу смехом начал стремительно закидывать друга самодельными боеприпасами. Клифф не остался в долгу, и вскоре мы оба, наплевав на изначальную цель играть именно в снежки, стремились уронить друг друга в снег. Не помню, когда же в жизни я в последний раз так искренне и долго смеялся, чем в ту секунду – сцепившись с Бёртоном в крепком то ли боевом, то ли дружеском объятии. А потом в одну секунду стало не до смеха. Это было подобно так называемой зеркальной сцене в книге или в фильме – повторении какого-то момента в другой ситуации (допустив такую мысль, смею сделать вывод, что всё-таки немного «переучился»). Я упал на спину, потянув Клиффа на себя, и он снова оказался лежащим на мне сверху, как и в день нашего знакомства. Его шапка чуть сползла на лоб, отливающие медью волосы растрепались и были запорошены снегом, светлые глаза сияли чистым восторгом и счастьем. Я замер, затаив дыхание и ожидая, что же будет дальше. Его лицо было буквально в пяти сантиметрах от моего, и улыбку с него так хотелось стереть собственными губами, убедиться, что это всё взаправду. Сказать уже о наболевшем, накопившихся внутри чувствах. - Кёрк, ты… эм… - начал Клифф, и я заметил, как мгновенно покраснели его щёки – то ли смущение, то ли мороз тому виной. – Я тебе хотел сказать, просто никак случая не было, что ли. Чёрт. В общем… ты очень красивый, да. Мягко говоря, я очень удивился такому внезапному порыву с его стороны. Это уже не укладывалось даже в рамки той дружбы, которую мы установили друг для друга. А, следовательно, за словами стояло что-то большее? - Спасибо, - я почувствовал, что мой голос дрожал, говорить было неловко. Наверное, я тоже покраснел, раз Бёртон ободряюще улыбнулся и наклонился ещё ниже, так, чтобы соприкасаться кончиками носов и лбами. Я думал, что просто не выдержу, но обещал себе, что до последнего не буду ни на что решаться – мало ли, вдруг он себе уже такую дружбу выдумал. Да-да, можете правильно сделать вывод, что я тот ещё дурень, я уже вижу ваши закатанные глаза и тяжёлые вздохи. - Это тебе спасибо, - прошептал Клифф. – За то, какие эмоции ты будишь во мне. Я… я, как бы сказать… я люблю тебя. И… это не очень дружеские чувства, вот. - Ну, так я тебя тоже, - чувствуя приятное внутреннее тепло, тихо ответил ему я. – Ещё с нашей первой встречи, по-моему… - Я дурак, - честно признался Бёртон. – Я не думал, что могу для тебя быть больше, чем другом. Полагал, что ты специально делаешь вид, что не замечаешь моих намёков. - А я надеялся, ты догадаешься, - я сжал губы в тонкую полоску, не в силах прекратить взгляд глаза в глаза. – В таком случае, мы оба хороши. - Ну, тут уж как есть… - Клифф пожал плечами. В зимнем лесу было тихо. Я уже не видел, что небо было не по-февральски чистым, и что снегопад прекратился, и даже то, что мы были совсем-совсем одни на большой поляне – а о чём можно было думать, когда наконец-то его губы с плавящей нежностью коснулись моих? Мечты сбывались, претворялись в жизнь, в одно мгновение. - Спасибо тебе за всё… - мой голос можно было еле разобрать в этой плотной волшебной тишине, повисшей между нами, когда Клифф осторожно разорвал поцелуй и коснулся пальцами сначала моей щеки, потом скулы и волос, накручивая синюю кудряшку на палец. Ответом послужила тёплая улыбка и, ощущая вот это внутреннее тепло, мне вдруг стало холодно снаружи. Будто бы прочитав мои мысли, Бёртон предложил: - Можно пойти домой, пить чай и греться под пледом. Если хочешь, я буду читать тебе вслух Брэдбери. - Не надо мне никого читать, лучше просто посиди со мной в обнимку, - я заулыбался, обнимая его за шею. – Идём. На этом эпизоде уже пора ставить точку. Конечно, я мог бы ещё рассказать о том, как мы пришли к Клиффу, как я пролил на себя чашку чая и вынужден был ходить в его футболке, как мы пытались отгадывать кроссворды на задней странице музыкального журнала, чтобы выиграть лотерею. Я мог бы рассказать и том, что вскоре после этого меня позвали играть в группу, где Клифф был басистом. И самое, наверное, интересное, что я мог бы ещё рассказать – как счастливые мы пытались устроить судьбу своих барабанщика и вокалиста, подрабатывая брачным агентством… но всё это, согласитесь, уже совершенно другая история. Которую, может быть, вам однажды посчастливится узнать.