another story (рабочее)

На самом деле, Луи не знал, о чем писать. Он сидел раздетый по пояс в своей комнате школьного кампуса, и почти начал биться головой об стол. Парень съел весь ластик с карандаша. В голову ничего не шло, кроме двух зеленых огоньков, которые гипнотизировали его со сцены клуба. Он не знал, в чем смысл мюзикла. Он не хотел его продолжать. - Да пошло оно все к черту, - Томлинсон злился. Парень вскочил со своего места, резко захлопнув папку с рукописным текстом, и выкинул ее со стола одним взмахом руки, - к черту, - Луи открыл второй ящик его тумбы и достал оттуда зажигалку. Эй. Ты серьезно собрался жечь это? В помещении? Все то, над чем ты трудился так долго просто… Сгорит? Закрыв глаза и медленно усевшись в кресло, Луи выдохнул. Нужно подумать. Просто… Свежая идея. Струя. Ох, не о тех струях сейчас думает Бу, не о тех. Распахнув свои голубые глаза, Томлинсон быстро оглядел помещение в поиске ключей от машины. Завидев их на тумбе при входе, он поднялся из кресла, и на ходу накидывая рубашку на загорелое тело и не застегивая ее, он схватил брелок со знаком «Range Rover»’а и вышел из комнаты, захлопывая дверь, предварительно проверив наличие ключей от комнаты. Луи на бегу снял с машины сигнализацию, и через секунду он уже сидел внутри, матерясь от того, что не попадает ключом в отверстие. - Ну, и куда я собрался ехать? – Заведя машину, Томлинсон замер. Что дальше? Секунду спустя, в нос Луи начал проникать запах. Такой обволакивающий, всепоглощающий… - Сука, я сейчас начну дрочить в машине, если не пойму, откуда так… На сидении справа лежит шарф. Шелковый, черный, приятный на ощупь, а главное – находящийся уже у Луи в руках, шарф. Это же шарф Гарри! - Скорее, нужно отвезти его! – и наплевав на то, что на приборной панели он видит «3:26 AM», он отъезжает от здания, свободной рукой прижимая к носу шарф, и набирая полные легкие сладкого и немного терпкого воздуха, отдающегося в горле приторной горечью. Штаны парня начали немного топорщиться и отвлекать от дороги. Через пять минут он уже стоял на пороге того самого подъезда, к которому буквально пару часов назад подвозил младшего парня. Учитель в почти четыре часа ночи хочет отдать предмет гардероба своему ученику, стоя у того под дверью подъезда со стояком в его джинсах и расстегнутой рубашке. - Какая квартира, - Луи немного завозился, но потом вспомнил, что мельком просматривал личное дело певца день назад, находясь в офисе, - Тридцать три? – Парень задумался, - Окей, пусть будет тридцать три. Набрав две цифры, голубоглазый скрестил пальцы на свободной руке в то время, как другой ладонью он прижимал к носу шарф. - Блять, родители! – Парень не подумал о том, что человек, к которому он направлялся прямо сейчас, был еще ребенком, - хоть бы их не было дома, помоги Иисус, пожалуйста, - видимо, его молитвы были услышаны, потому что сразу же после первых двух звонков, на том конце провода послышался голос. - Если Вы не принесли мне еды и воды, в которой я очень нуждаюсь очень сильно, то Вам следует быть лишь предметом моего обожания, - мальчик протараторил это быстро, дважды повторив слово «очень», мутным голосом, - Итак, Ваше имя?.. Луи сглотнул. - Если я скажу, что твой дорогой начальник заехал к тебе на чай – ты откроешь мне? - Л-лу… Мистер Томлинсон? Но что вы здесь делаете… - Открой, поговорим. - Может, я лучше спущусь? – Гарри не хотел показывать своему начальнику, который так же являлся его учителем драмы в школе, и к тому же, предметом воздыхания Стайлса, свою развалившуюся квартиру. Ой, даже не свою. - Впусти меня. Я в рубашке. Мне холодно, - Луи пищал в микрофон домофона. Молчание. Луи почти повторил еще раз, как его прервали. - Х-хорошо, - вздох, - я открываю, - писк домофона. Мысленно повторив про себя «YESYESYES» несколько десятков раз, парень убрал от своего носа шарф и поднялся на нужный этаж. Через пару минут Луи сидел в кромешной темноте кухни, и слушал историю кудрявого мальчика, который сидел на сломанном барном стуле в серых пижамных штанах, свисавших с его костлявых бедер. Луи прищурился. - Ну, собственно, поэтому здесь так темно, и поэтому я поел сегодня первый раз за… - Гарри опешил. Луи нахмурился. - За?... - Я не буду говорить. Томлинсон встал со своего места и присел на корточки рядом с учеником, обдавая горячим дыханием колени младшего, отчего ладошки кудрявого мгновенно вспотели. - Я понимаю, что все, что происходит сейчас – дико, но я хочу поговорить с тобой. Серьезно поговорить, - даже в темноте кухни Луи мог увидеть красоту ребенка. Господи. Вот именно, что ребенка. Это невинное, до ужаса красивое создание хлопало глазками, и пялилось в открытую на торс своего начальникаучителя. Томлинсон сглотнул, пытаясь подобрать правильные слова. - Я – взрослый человек, и то, что я чувствую по отношению к тебе – ненормально… - Вы – гей, мистер Томлинсон? – Луи опешил. Он встал в полный рост, оказавшись напротив лица своего ученика. - Сколько тебе лет, Гарри? - Будем играть в евреев? – Стайлс прыснул от смеха. - А тебе не нравится? – оба парня засмеялись в голос. Чистый и звонкий смех изрезал тишину, и молодые люди переместились в гостиную, присаживаясь на изорванный диван. - Бери все самое необходимое, поехали, - Томлинсон всматривался в глаза младшего, ожидая любой реакции. - Я не понимаю, зачем. - Тебе нравится здесь? Питаться воздухом и жить без света? Гарри медленно помотал головой. - И мне не нравится, что ты находишься в таких условиях, ребенок, - Луи усмехнулся, - так как ты все еще маленький, то позволь мне воспитать тебя, - торжественная речь рассмешила младшего парня, и тот немного откинулся на спинку дивана, проводя языком по зубам, и затем делая неопределенный жест языком в щеку, будто бы толкаясь в нее. Томлинсон подумал, что ему показалось из-за недостатка сна. Он хотел верить в это. Очень хотел. Парень сглотнул слишком громко. Гарри услышал, улыбнулся, повернул голову в сторону Луи, и задал вопрос, который его мучал. - Жить с Вами? Вы же понимаете, что если кто-нибудь об этом узнает, то Вас уволят к чертям из этой гребаной школы, - Томлинсон удивился. Этот парень находясь на грани смерти в этой коммуналке просто-напросто снова не думает о себе. Он думает о Луи. И это ему льстило, на самом деле. Именно поэтому Луи сказал то, что сказал дальше. - Я увольняюсь. Тишина. - У меня будет новый учитель драмы? Луи сглотнул еще раз. - Да. Но если он будет приставать к тебе, Гарри Стайлс, я убью его, - милая улыбка расцвела на лице горе-учителя, и он состроил милую рожицу, - я же должен знать, что делаю все это не зря. Стайлс снова улыбнулся. - Я готов, на самом деле, мистер Томлинсон. Я должен лишь забрать свою сумку из спальни, и сложить туда пару моих вещей. И этот шарф – мальчик указал пальцем на вещь, висевшую на шее начальника, - хотя, - Гарри задумался, - оставьте себе. Он Вам идет. Стайлс ушел в дальнюю комнату, оставив Луи в «гостиной». Мужчина оглядывался вокруг себя, выискивая хоть что-то целое и чистое. Поняв, что дело – дрянь, он оставил его, переключая все внимание на парня, вышедшего из комнаты. - Я совсем забыл, - Гарри ударил себя ладонью по лицу, плюхаясь в кресло. - Что такое? Стайлс поднял глаза на начальника. Томлинсон выдохнул. Темнота и зеленые огоньки не помогали избавиться от стояка. Вообще никак. - Если я уеду, то нужно оставить деньги за эти дни, что я здесь жил, - Гарри развел руками, как бы показывая, что денег у него нет. Томлинсон достал бумажник из заднего кармана своих джинс. - Сколько? – Луи пересчитывал купюры. Что ж, четыре тысячи долларов, не плохо. Гарри прищурился, - Гарри. Я спросил. Сколько. - Я верну Вам с первой получки. - Твою мать, Стайлс, просто назови цифру! Гарри втянул шею, вставая из кресла и уходя в комнату, оставив мужчину одного на пару секунд. Спустя некоторое время, кудрявый уже одетый стоял рядом с закипающим Луи. - Двадцать три доллара, сорок пять центов, - с гордостью назвав такую маленькую сумму, Гарри поднял голову. - Оставлю пятьсот. На ремонт. Поехали.

***

Молодые люди сидели в спальне Томлинсона, обсуждая место ночлега Гарри. Стайлс противился этому, на самом деле, но сейчас около пяти часов утра, и Луи нужно было бы скоро вставать для того, чтобы по-быстрому написать заявление об уходе и покончить с этой школой раз и на всегда. Он не жалел, на самом деле. - Вы уверены, что я стою таких жертв? Ну, школа… - Уверен. Ты стоишь гораздо большего, милый. Гарри сглотнул. - И перестань называть меня на «Вы». Все. Я больше не твой учитель, хорошо? Гарри сглотнул снова. - Хорошо, Луи. - Прими душ. Я спать. Еда на кухне, если голоден, - взглядом Томлиснон показал, что ему пофигу, хочет есть Гарри или нет, но ему придется поесть, - мне не нравятся твои кости. За что хвататься? Стайлс, стоявший в дверном проеме, замер. - Не терпится уже, да? – Гарри ухмыльнулся, стоя спиной к Луи. - Если бы ты знал, насколько, то не носил бы эти ужасно узкие, ятакхочучтобытыихснял, джинсы. Гарри рассмеялся. - Тебе рано вставать. Обещаю поесть и лечь спать. Встретимся в клубе, - перекидывая полотенце через плечо, Гарри закрыл за собой, оставляя Томлинсона одного в его спальне, который мог обещать, что еще бы секунда, и Гарри лежал бы под ним. И не факт, что молча. Откинувшись на подушки, Луи провалился в мир сноведений. Гарри стоял, оперевшись на дверь с обратной стороны, и просто благославил Всевышнего за то, что сейчас все хорошо. И дальше будет не хуже. Оттолкнвшсиь руками от дерева, Гарри зашел в ванную хозяина дома, быстро принял душ, забежал на кухню за бананом, и, с болтающимся полотенцем на бедрах, зашел в свободную спальню. Откинув махровую материю в сторону, Стайлс забрался под одеяло. Перебирая воспоминания тяжелого и судьбоносного дня, парень заснул. Думаю, сомнений в том, что снились ему голубые горящие глаза его новоиспеченного «друга» не возникнет.