Ангел или человек?

- Ну и что прикажешь с ним теперь делать? Он так и не очнулся! Уже скоро закат! - Грубый и очень злой голос произнес слова, будто прорычал. - Не можем мы его бросить! К тому же ты видел, что осталось от псины! – На этот раз красивый женский, не уступающий в весомости своих слов. - Откуда мы знаем? Вдруг ему кто-то помог? - Мужчина чуть ли не кричал. – Вдруг не он… Следующие слова растаяли в океане боли, будто меня исколотили дубинками. В особенности руки и ноги. Дыхания не хватало, каждый вздох давался с трудом. А сердце… Все так же бьется, бьется как автоматная очередь. Кисть правой руки пронзила острая боль при попытке двинуть пальцами и невольно вырвался стон. Где-то вдалеке кто-то крикнул: - Он очнулся, сюда, скорее – Послышались шаги и я понял, что рядом со мной присели люди. Глаза толком разлепить снова не удалось. Та же серая пелена не давала осмотреться. Раздались шлепки. Это кто-то нетерпеливый пару раз ударил меня по щекам, чего я почти не почувствовал. - Парень. Парень! Давай приходи в себя! – Ни намека на беспокойство, только все то же нетерпение. С трудом подняв левую руку, я протер глаза. И вот, наконец, они начали справляться со своей задачей: передо мной склонился бородатый мужик с грубо обрезанными волосами, хмуро всматривающийся в меня, на нем была одета серая теплая куртка, какие-то неприметные штаны и черные ботинки, порядком изношенные, затем он отстранился, достигнув своей цели, и я заметил девушку, сидящую рядом. По виду понял, что она молода, но круги под глазами, ранние морщины и серая кожа лица увеличивали ее возраст лет на десять. Одета так же в куртку, штаны и кроссовки. С видимым беспокойством она взяла мою левую руку и нащупала пульс, от чего беспокойство только усилилось: - Сколько же ты адреналина выработал? – Подалась вперед и потрогала лоб, пар вырывался после каждого слова. – Горячий… что неудивительно. – Наши глаза встретились, в них я увидел сочувствие, боль и ужасную усталость. Они оказались серые, как и все вокруг. - Хватит тут с ним нянчиться! – Тяжелой рукой отодвинув девушку, бородатый придвинулся ближе, давая почувствовать неприятный запах изо рта. – Ты для нас обуза! Если ты не можешь идти, мы оставим тебя здесь. – Я хотел заикнуться, что не могу, но он перебил, – И не говори мне тут о боли! – Даже пальцем перед носом пригрозил. – Мария тебя подлечила, а сейчас ты встанешь и мы уберемся из этого проклятого места! Все ясно? Было понятно, что это приказ, а не просьба, потому выход только один: - Да, постараюсь… - Чуть приподнялся. Перехватило дыхание и я снова невольно простонал. - Вот и хорошо. – Мужик с огорчением взглянул на меня, вставая, и отошел куда-то к стене. – Джеймс, помоги ему. Ко мне подошел темнокожий парень, с короткой стрижкой и щетиной, девушка взглянула на него, потом на меня, поднялась и ушла. - Привет, меня зовут Джеймс, а тебя как? – Он оказался доброжелательным, слегка улыбаясь смотрел на меня и говорил на чистом русском, потирая руки. - Алексей. Приятно познакомиться. – Я попытался приподняться, оперившись о холодную кирпичную стену, но ноги, будто опущенные в кипяток, не давали это сделать. Джеймс подскочил, наклонился, помогая встать. – Я б тебе руку пожал, - взгляд упал на правую перемотанную кровавыми тряпками ладонь, - но судя по всему от нее мало, что осталось. – Мой негромкий смешок дорого обошелся, когда боль снова скрутила грудь. Поднявшись, наконец-то осмотрелся: кроме них троих никого больше не было, в глаза бросились кровавые пятна на земле, тянущиеся от угла здания до меня. Небольшой привал группа устроила в одном из темных переулков, от которых бросало в дрожь. Благо в его конце тупик, там был забор. Рядом лежали металлические мусорные баки, содержимое которых валялось рядом, преимущественно то, что не гниет: пакеты, банки, бутылки. Мы направились к выходу, если его можно было назвать таковым, Мария закидывала на плечи сумки, одновременно что-то обсуждая с бородачом. Джеймс так же подхватил свой портфель. В этот момент мне стало немного стыдно, ведь я реально для них обуза, тем более мне даже не понятно, что вокруг происходит. Ноги подкосились, чувство, будто все кости были переломаны и только начали заживать. Джеймс крепко держал меня, а я медленно шагал, закинув левую руку на плечо. Правой даже шевелить не хотелось и уж тем более знать, что с ней случилось. Раздался звук передергиваемого затвора – это бородач проверял готовность автомата Калашникова. Я не мог отвести взгляд, неужели это они меня спасли? Он выглянул из-за угла, посмотрел в обе стороны и, махнув нам рукой, исчез за поворотом. Мария последовала за ним. Мы с Джеймсом относительно быстро перемещались, я старался как мог, но ноги плохо слушались. Друг за другом двинулись, стараясь не выходить на дорогу, минуя магазины и кафе, давно разграбленные. Вспомнив тот кровавый след, я оглянулся через плечо Джеймса. Он, видимо поняв, что я хочу, развернулся. Вдалеке, возле треснутой стены дома, лежала огромная туша, рядом с ней, растянутые по асфальту, - то ее ли кишки, то ли еще какие-то органы и все это в огромной черной луже. Меня начало воротить от этой картины. Опустив взгляд, я шарахнулся, увидев свое расстегнутое, некогда серое пальто, в данный момент оно было в моей крови и, видимо, в черной крови той твари, свитер под ним не так сильно пострадал, хотя, как и пальто, он в нижней области живота был разодран и испачкан той же красной жидкостью. Как ни странно, боли не было, но там чувствовалась небольшая повязка. Джинсы так же были порядком заляпаны. - Придурки, вы чего застряли?! Живо ноги в руки и вперед! Мало ли, сколько их тут бродит! – Рыкнул мужик возмущенным голосом, махнув перед нами автоматом, когда мы развернулись. – Живо! – Отвернулся и быстрым шагом направился обратно. Ковыляя, вдвоем старались от них не отставать. Квартирные здания с офисами, магазинами одежды, продуктов, сувениров, уцелевшие вывески которых гласили о скидках и распродажах, проползали мимо, а разбитое стекло витрин трещало под ногами. Боль так никуда и не исчезла, но получилось к ней немного привыкнуть, деваться было некуда! Дыхание постоянно перехватывало, а вот сердце начало понемногу успокаиваться. Решил посмотреть на небо, кое-как поднял голову, но увидел только сплошную серую тучу. Уткнулся взглядом под ноги и задумался. Я ведь был уже мертв в тот момент, шансы выжить были нулевые, что же случилось? Может бородач успел пристрелить эту тварь или кто-то еще… Тут до моего тела дошел холод, началась дрожь. Джеймс остановился, привалил меня к стене, с помощью которой я удержался на ногах, застегнул мне пальто, натянул посильнее шапку и согрел себе руки горячим дыханием, вырывавшимся паром, потер их и снова, приобняв, потащил меня. - Спасибо – Пробормотал я, наблюдая, как мужик зло обернулся, а Мария подошла и что-то тихо сказала ему. Они были метрах в пяти, так что разобрать было невозможно. - Тебе сколько лет-то парень? – Джеймс улыбнулся. Слишком часто он улыбался для такой ситуации. - Мне? Мне семнадцать… Но, чувствую, постарел на все тридцать. – Снова усмехнулся, на этот раз удачно. - Шутишь? Это хорошо, значит не все потеряно! – Снова улыбка, а потом тяжелый вздох. – Скажи, ты помнишь, что с тобой случилось? - Последнее что помню, так это ту тварь, она была в прыжке, когда я отрубился… - Как же не хотелось вспоминать тот момент. - Печально, - снова вздох – мы услышали грохот, когда возвращались домой, на звук добрались до этой улицы. Мы б не сунулись, если бы не скулящая псина. – Вот доползли до перекрестка, где бородач уверенно повернул направо, а следом за ним и я с новым другом. – Когда ты увидел нас, упал на колени, а потом и всем телом рухнул. – Он беспокойно посмотрел на меня. – Мы отнесли тебя в переулок, хотя Константин был против, Мария вытерла адскую кровь с твоих рук и перевязала правую. Она очень удивилась, что твое сердце еще бьется, судя по скорости биения. Маша наш врач. – Пояснил Джеймс. - Адскую? – До меня только дошел смысл его слов. - Да ты видно вообще не в курсе! – Его удивленный взгляд усилил мое беспокойство. - Я вообще не в курсе, где я и что случилось с этим городом. - Хммм… - Он нахмурился, что-то решив для себя, и продолжил незаконченное уже без прежнего энтузиазма. – Так вот, судя по всему, это ты сам так тварь расхреначил. Только Костя не верит, да и мы с Машей тоже не сильно. Перед глазами появилась та туша с выпущенными внутренностями и разбитая стена. Бред какой-то… - Подожди, то есть ты хочешь сказать, что это я полутораметровую собачку голыми руками распотрошил? – Удивленно уставившись на Джеймса, приподнял бровь. - Знаю, бред, причем полный, но рядом никого не было. Ладно, потом поговорим, кстати, – он сунул руку в карман и вытащил мой поцарапанный телефон. – Вроде ты выронил. Наверное, дорогая для тебя вещь, раз таскаешь его с собой, когда связи уже много лет нет. - Сунул аппарат в карман моего пальто. – Давай поторопимся, а то уже порядочно отстали. Чуть поднапрягшись, я зашагал быстрее. Боль уже была фоном моего состояния, но порой давала о себе знать резкими уколами, только уколами не иголки, а большого столового ножика. Мысли не давали покоя, что же все-таки случилось? Где я, что это за город, откуда эти твари? Вопросы оставались без ответа, по крайней мере, пока. А спрашивать пыхтящего Джеймса, уже порядком уставшего, не хотелось, тем более сил на разговоры не осталось. Как придем в их убежище – тогда будет время поговорить. И, надеюсь, поспать. Вот улица почти кончилась и передо мной предстала небольшая площадь, в центре которой был расположен фонтан, но уже давно неработающий и местами разрушенный. Вокруг многоэтажные здания, изящные, хорошо продуманные архитекторами с красивыми балконами, различными узорами. Некогда дорогой район все равно источал свою былую красоту. Выделялось одно строение с огромными проемами на первом этаже, видимо, на их месте должны были быть стекла, которые разбитые лежали у каждого здания. Рядом расположился столб со знаком метро. К нему наша группа и направилась. Внутри все оказалось разбито: Автоматы давным-давно взломаны, двери выбиты, а некоторые механизмы эскалаторов разобраны в поисках чего-то полезного. По одному уцелевшему, минув турникеты, мы и спустились. Множество ступенек и крутой спуск преодолевали долго, вызывая раздражение мужика, но уже не такое категоричное. Вот уперлись в огромные металлические ворота, закрывающие проход. Константин молча подошел к ним и громко простучал кулаком некий код: сначала один раз, потом два быстро, снова один, опять два и заключительно один. Сначала ничего не случилось, но через несколько секунд с той стороны послышалось какое-то движение и ворота с громким скрежетом приоткрылись, впуская людей. - Я уж думал вы сгинули, рад видеть! – Мужичок в возрасте невысокого роста с лысиной на голове и добрыми глазами встретил нас. – Говорили, что вернетесь до темноты. – Он обнял бородача и с укором посмотрел на него. – Волновался. - Да мы с пополнением, Денисыч… - Константин кивнул в нашу сторону. - Аааа, удивительно, что еще можно кого-то спасти, проходите-проходите, что стоите, опасно держать дверь открытой, сами же знаете! – Похлопал по плечу проходящего мимо Джеймса и, с помощью специального механизма, закрыл герметичные ворота. Рядом стояла табуретка и прислоненный к стене автомат. Пройдя по коридору, мы спустились по небольшой лестнице, что оказалось облегчением после длинного эскалатора, затем последовал поворот налево и я увидел множество палаток, расположенных внизу, если спуститься по еще одной короткой лестнице, один или два небольших костра, кучу разных вещей, и множество людей, в том числе и бегающих детей. Маленькие шалаши были и внизу, где рельса уже успели отодрать. Станция тянулась далеко, где именно конец, было не разобрать из-за темноты. Местами висели фонари на колоннах и на этом электрическое освещение заканчивалось. - Это наш дом. – С улыбкой и гордостью в голосе произнес Константин. – Люби и уважай его, так как с этого момента он и твой тоже! – Бородач подмигнул мне, все так же сохраняя некую сдержанность. Затем он повернулся и, шагнув к двери служебного помещения, открыл ее, рукой указывая на вход. – Заводи его Джеймс, с ним нужно потолковать о некоторых вещах. - Даже не дашь ему отдохнуть? – возмутилась Мария. - Думаешь, я не устал? – Спокойно ответил мужик и отдал ей свои сумки, которые та с готовностью приняла. – Ты, как раз-таки, приготовь ему постель. Джеймс помог мне зайти внутрь и сесть, похлопал по спине и ушел. Маша, молча постояв еще некоторое время, последовала его примеру. Дверь закрылась. В помещении из тьмы взгляд выловил пару стульев, какой-то шкаф, ржавую дверь в задней стене и стол, стоящий посередине. Бородач расположился за ним, закинув сверху ноги. Сидя на древнем стуле в темной комнате, которую освещала лишь включенная Константином настольная лампа, наедине с этим суровым человеком становилось, мягко говоря, не по себе. - Итак, давай сперва познакомимся, меня зовут Константин, я руководитель этого убежища или просто главный здесь. - Алексей. – Мужик подал руку для рукопожатия, опустив ноги на пол, я тоже хотел было протянуть свою, но мы оба вовремя опомнились. - Значит, продолжим – Константин махнул рукой, резко повернул лампу в мою сторону, от чего я ослеп и зажмурился, и уставился мне прямо в глаза, этого не было видно, но чувствовалось. – Что ты такое? - В каком смысле? Что вы имеете ввиду? – Нерешительно уточнил я, привыкая к свету. - Ты голыми руками убил собаку из Ада, Гончую, других вариантов нет, повторяю: что ты такое? – Бородач громко ударил кулаками по столу и мне стало понятно: его слова и знакомство было условностью, он не выпустит меня пока все не узнает, а если узнает что-то опасное для убежища – пристрелит и скормит кому-нибудь, возможно даже своим «гражданам». - О чем вы говорите? Какие Гончие? Джеймс о чем-то заикался, но я вообще не знаю, что это было! – Первые признаки паники закрались в душе, вскормленной полным отсутствием информации. - Не притворяйся дебилом, парень! – А вот в его голосе почувствовалась злость. - Я даже не знаю что это за город! Не знаю, что случилось с ним! - Так. – Константин откинулся на спинку стула. – Судя по виду тебе лет восемнадцать. – Как-то он неожиданно сменил тему. - Семнадцать… - Чуть опустив голову, я старался не замечать боль, вновь возникшую в замотанной руке и на животе, но в руке она была сильнее и сама немного чесалась. - Год рождения? – В темноте не было видно его лица. - Девяносто четвертый. - Боль не давала сосредоточиться. - Не шути со мной. – Голос с другой стороны стола прозвучал угрожающе. - В смысле?! – Возмущенный я поднял голову и посмотрел прямо во тьму. - Какой сейчас год, как ты считаешь? – Уже как-то более спокойно и с легкой усмешкой спросил Константин. - Две тысячи одиннадцатый. – До меня понемногу начало доходить, к чему он клонит и от того не становилось легче, хотя боль отступила куда-то на задний план. - Ха, - бородач усмехнулся и, снова положив ноги на стол, ненадолго замолчал, вводя меня в еще большее беспокойство, - На тебе одежда, будто ты только из бутика вышел. Хм, интересно, очень интересно. – Он опять замолчал, явно о чем-то размышляя. Да, в сравнении с его курткой, серой как все вокруг, мое пальто не вписывалось в обстановку. – В нашем теперешнем мире может случиться что угодно… - Опустил ноги и снова сел нормально, положив руки на стол. – Алексей, сегодня двадцать первое июля две тысячи сорок первого года. В тридцатом году началась Третья Мировая война. В общем, теперь ты видишь результаты этой войны в лице нашего города, мир погружен во тьму и холод, это так называемая Ядерная Зима. – Константин опустил лампу. У меня были некие подозрения о моей ситуации, но чтобы вот так… сорок первый год. Дрожь прошла по телу, вдруг стало еще холоднее. Лиза… она, наверное, уже взрослая женщина, если выжила… Тут я почувствовал, насколько одинок. - Этот город называется Мертвый, по понятным причинам, с тридцать первого. И, парень, важный момент: та тварь, которую ты видел, это не мутировавшее существо, это Адская Гончая, в прямом смысле этого слова, я не знаю, как ты ее грохнул, но у ее хозяев есть еще много таких. - А кто хозяева? – На автомате вырвался вопрос. - Алексей, это прозвучит странно, не страннее твоей истории, конечно, но все же: после бомбардировок произошло радиоактивное заражение местности, как ты понимаешь, - голос все так же серьезен, повода, что он шутит, абсолютно не было, - а следом за этими событиями произошел необъяснимый феномен – появился портал или врата, называй как угодно. Это окно вело в параллельный мир, откуда в наш, уничтоженный, проникли демоны и ангелы, а город превратился в поле боя, я не знаю на счет других городов, но те смельчаки, которые уходили отсюда, никогда больше не возвращались. – Было явно видно, что он следит за моей реакцией. Я уставился на него, мозг абсолютно не хотел принимать всю полученную информацию, слишком сложно и невероятно! Демоны, ангелы, Гончие, все это как сказка, конечно, у меня висит православный крестик на шее, но чтобы все это было реальностью... Левая рука сама легла на грудь. Константин сочувственно вздохнул, встал, выключил лампу, обошел стол и открыл дверь, я не сводил с него глаз. - Пошли, Леша, вижу, маловероятно, что ты врешь, но все-таки знай: я слежу за тобой. Вставай, пошли, найдем Марию, она покажет твое спальное место. – Он вышел, ожидая меня у лестницы. Я тряхнул головой, приводя мысли в порядок - какой толк сидеть в ступоре? Встал, вновь напрягая больные мышцы и морщась от боли, медленно доковылял до Константина и снова посмотрел с этой небольшой высоты на поселение сплотившихся людей: даже в такое страшное время люди сплотились, способны жить, чему–то радоваться и растить людей. Это одновременно и радовало и угнетало. Без Джеймса двигаться оказалось в разы тяжелее, но вполне реально. Я самостоятельно спустился по избитой лестнице, держась за перила, и мы медленно направились куда-то вперед. Потолок станции терялся в темноте, да и атмосфера здесь была ужасающей для меня, привыкшего к большим удобствам. - В одиннадцать выключают свет, так что давай поторопимся. – Произнес над ухом Константин. Молча кивнув, я ускорил шаг, что отдалось новыми вспышками по всему телу, но делать было нечего. В том числе и рука отозвалась режущей болью. - Останутся только дежурные огни, с ними ты сможешь добраться до туалета, он находится на той стороне, думаю по запаху найдешь. – Он махнул неопределенно вперед. – Черт, я забыл записать тебя в журнал, - замедлив ненадолго шаг, нахмурился, - ладно, завтра запишу. Меня не беспокоил ни журнал, ни туалет, ни спальное место, меня мучил мой мозг, он никак не хотел во все это поверить, как бы я ни старался его успокоить. На автомате мой взгляд скользил по худым усталым и голодным лицам, по одежде людей, порванной, перешитой и грязной. Так же увидел, что на путях лежат доски, металлические листы, все что можно, чтоб поставить палатку или расположиться для сна. Я понимал, что выгляжу неподходяще для такой обстановки, ловил удивленные взгляды, но сознанием был далеко. - Мария? – Раздался голос бородача. – Нашла место? Переведя глаза, заметил Машу, стоящую рядом с Джеймсом, видимо, только закончивших разговор. Рядом с ними стоял небольшой шалаш, грязный, но целый. - Вот Джеймс предложил поселить его к нему, ведь Дима уже месяц как мертв. – И никакого сожаления в голосе, то ли она покойного терпеть не могла, то ли это у них повсеместно. - Хорошо, вижу вы, вроде, сдружились, Джеймс славный малый. Вот и порешили. – Он слегка улыбнулся, выглядел он бодро, но глаза выдавали усталость. – Маша, у меня тут есть кое-какие соображения на счет магазина, который мы видели… - Повернулся и проследовал обратно вместе с ней, чуть наклонив голову, чтобы она хорошо слышала через шум, разводимый людьми. Я посмотрел на Джеймса, попытался улыбнуться, вышло это плохо, но его рассмешило. Он усмехнулся, приподнял тряпку шалаша, открывая вход: - Залезай, только осторожной, справа лежат некоторые тряпки – там и будешь спать, - я на коленях, корчась от боли, влез внутрь и рухнул куда Джеймс и указал. – Одеялом не снабдили, так как у тебя есть пальто – им и будешь укрываться. Спать советую в свитере, здесь, как ты, думаю, заметил не тепло. – Он уже сам вполз и улегся в свое более уютное гнездышко рядом. – Как говорится, в тесноте, да не в обиде. В середине нашего шалаша стоял столб, который во тьме я чуть не задел. Спать здесь получалось только свернувшись калачиком. Кое-как, стараясь ничего не сбить, я снял пальто, туфли и носки, сильно задев руку, прикусил губу, пережидая, пока пройдет болевой приступ. Затем неуклюже лег и укрылся, поджав ноги. Ладонь все еще мучала и я решил поговорить с Джеймсом: - Скажи, а кто такой Дима? - Дима… Вместе с ним вылазки делали за вещами и продуктами, пока его Гончая не сожрала, правда, благодаря ему мне и удалось спастись. – Спокойный голос сонно произнес рядом. Ааа… - Парень сильно устал за этот день, мне б так быстро засыпать. Не стал больше тревожить его. Закрыл глаза, прислушался: сердце бьется медленно, неужели успокоилось? Это хорошо… Телефон! Быстро, как мог, нащупал рукой карман и вытащил его. Выключен. Нажал на кнопку включения – никакой реакции. Разрядился. Я тяжело вздохнул, ведь там были Лизины фотографии, так хотел увидеть ее, будто сто лет прошло. Жаль, очень жаль. Вновь прикрыл веки и перед глазами кадр за кадром пролетели все сегодняшние события, забравшие почти все силы. Провел пальцами по своим патлам. А я ведь так и не подстригся. Хрен с ними, с волосами. Многое придется разложить по полочкам. Что я здесь делаю? Жив ли кто-нибудь из моих знакомых и родных? Где эти ангелы и демоны, о которых так серьезно говорил Константин? Да и вообще, как мне тут выживать? С этими тревожными мыслями я и заснул, даже ноющая рука не могла побороть мою усталость. Холодно.