Моя омега!

      Бывало всякое со мною в жизни, но такого, честно, не помню. Толпы омег вешались мне на шею со всеми вытекающими последствиями и предложениями, когда начиналось волшебное время – течка. Но это было раньше, и в другой школе, а сейчас, в самой дорогой школе мегаполиса, неямбическая конкуренция! И все соперники как на подбор: либо рельефы как у статуи Аполлона, либо интеллигентная внешность со специфичным юмором, помноженные на эрудицию и слишком развитые мозги. И среди всех этих полумифических персонажей живу я: панк с зеленым ирокезом, кучей пирсинга и нигилистскими взглядами. Короче, местным искушенным омежкам абсолютно параллельно на мое существование в принципе. В новой школе отношение омег к альфам приблизительно 25 к 11, казалось бы, всем должно хватить, и еще останется, но так считают только математики, не знакомые с реальной жизнью. Тут любвеобильные омеги почти полностью поделены на этакие гаремы, кроме скромных недотрог и повернутых на учебе. Хотя последних предостаточно, многие из них все же входят в гарем или, как здесь его называют, «клуб поклонников». У каждого более-менее известного альфы он свой, персональный, и если вдруг выясняется, что омега спит не только с «хозяином» такого клуба, но и еще с кем-то, его жестоко наказывают за это. Как именно неизвестно, при мне таких прецедентов не случалось пока.       А теперь о недотрогах… О-о! Какие только цветы не встречаются в этой категории! Но название говорит само за себя: одни страшные, другие – мастера отбиваться от нападений, иные просто превращаются в помидоры от одного слова «секс», кто-то ищет любовь истинную, и поэтому никому не дает, а кому-то, как моей главной мишени, принципиально не хочется ни перед кем раздвигать ноги.       Кстати о мишени, эту худощавую синюю заразу зовут Соник или, как его окрестили альфы за годы знакомства, «Неприступная скала». Поговаривают, что он даже в душ без складного ножа не ходит. И дерется неплохо: когда его пытались отыметь после тренировки, все альфы, участвовавшие в этом, ходили потом в синяках и с ушибами очень интересных мест. На скалу он определенно не тянет: тощий, как кипарис, мышц практически не видно, хотя он гордость школы, чемпион по спортивной гимнастике.       Все альфы, включая меня, глотают слюни, когда это псевдохрупкое создание начинает тренироваться, не важно, в какое время: на уроке или после них – все тихонько наблюдают, затаив дыхание. Разминка застает всех врасплох: он всегда хотя бы раз за все занятие садится на полный шпагат. Стройные ножки расходятся, но не для того, чтобы доставить нам удовольствие, а чтобы разогреть мышцы. Альфы как один заводятся, особо впечатлительные ретируются, стараясь по пути скрыть эрекцию. Все как один раздевают его глазами, потому что в реальности им это не удастся. Никогда.       Но я не теряю надежды и не вешаю нос! Я изо всех сил стараюсь приударить за этим произведением искусства. Получается плохо: букет он демонстративно сжег в мусорном баке, предварительно под предлогом «закурить» выпросил у меня зажигалку и пачку сигарет, со словами «курить вредно»; расплавленными шоколадками, которые я ему подкладывал тайком, он аккуратным почерком написал перед моим общежитием фразу «Трахни кого-нибудь другого!». Про сувениры и говорить нечего: будучи в плохом расположении духа, он с четвертого этажа кидался ими в меня, несколько раз попал и сказал больше не приходить. Отомстить за эти открытые издевательства значило поставить крест на всей миссии. Нет! Я не отстану! Черта с два!       Поэтому на помощь себе я призвал знания биологии и медицинские препараты. А именно купил сильный афродизиак и стал дожидаться заветных дней, когда начнется течка. Ему не отвертеться: природа сработает мне на руку, и хитрый препарат довершит дело.       А пока оставалось только смотреть на то, с какой легкостью и грацией Соник выполняет упражнения, и не спалиться. Благо, ждать осталось всего сутки.       Вертикальный шпагат… Красота, я бы тебя взял в таком положении, не будь тут столько народу. Как назло неподалеку занималась школьная элита: качки тягали разнообразное железо. И мой главный соперник внимательно наблюдал за тренировкой «Неприступной скалы», поднимая штангу в положении лежа. Наклз. Твердолобый качок и владелец самого обширного «клуба поклонников» давно положил на него глаз.       Однако такой желанный для нас обоих объект давал отворот-поворот нам обоим. Мне не известны подробности, но он тоже пытался подкатить к Сонику. Интересно, как скудоумный качок может «подкатить»? Даже представить себе не могу такого! И не хочу! Было дело, я даже дрался с ним из-за совпадения наших целей, но нас быстро разняли, и выяснить, кто лучший боец, не удалось, соответственно.       В раздумьях просидев всю тренировку, я не сразу понял, когда все собрались уходить. Соник плескался в душе, очень сильно будоража мое воображение. Капельки воды стекают по иголкам, груди, бедру…       Мать твою за ногу, рано, Скордж! Блин, эта зараза умудряется возбуждать, даже не находясь в комнате! Ожидание смерти подобно!       Я вылетел из школьных дверей, как пробка из бутылки. Холодный воздух слегка отрезвил и смыл часть пошлых мыслей прочь.

***

      День Х настал! Ночь со всякой пошлятиной во снах пережита. И я могу претворить свои планы в жизнь! Я прискакал в школу с довольной миной, многие наверняка решили, что ночь я провел не один, но ошиблись! Я планирую именно эту ночь провести не один, а в компании оттраханного Соника!       Этот день на всей планете сокращенный! Поэтому, идя на последний урок, я не боялся, что мои шикарные планы прогорят. Когда я завалился в раздевалку, то застал там довольно странную картину: дрались ни кто-нибудь, а Соник с Наклзом! Зрелище сомнительное, тем более в такой день. Не один я строил планы на эту тощую задницу. Поначалу «Скала» выигрывал за счет ловкости, но вот удар под дых, и он согнулся пополам. А качок заламывает ему руку:       - Ну, так что, красавица, по-хорошему сдашься или мне придется все кости тебе переломать?       Соник судорожно пытался вздохнуть и вырываться из захвата. В зеленых глазах кипел гнев.       Мне показалось или я действительно услышал какой-то хруст? Здесь уже не выдержал я. Игнорируя инстинкт самосохранения, я хватаю его за шею и со всей силы тяну назад, опрокидывая его навзничь. Синий-то воспользовался моментом, а вот мне придется несладко, когда эта тварь поднимется с пола. Однако что-то похожее на благодарность все-таки промелькнуло в прищуре «Скалы». Ровно до того, пока ехидна не встал в полный рост, а этот дуболом меня выше на целую голову, и не попытался ударить в спину. Я ушел от столкновения, но в действительности бежать мне некуда, так как «шкафчик» отрезал мне путь к отступлению.       Впервые я был страшно рад, что в школе тонкие стены. Иначе лежать бы мне в землице сырой где-нибудь в районе лесополосы. Подоспевшая на шум охрана охладила пыл дебошира и увела его прочь. Я вздохнул с облегчением и посмотрел на Соника. Тот как-то странно шевелил рукой, будто проверяя, работает ли она.       - Ты в порядке? – поинтересовался я, в конце концов.       - Вполне, - ответил он, даже не взглянув в мою сторону.       И ушел. Просто так, как ни в чем не бывало ушел. Эй, я тебе жизнь спас, ну, или, по крайней мере, целостность костей точно, а ты, синяя заносчивая задница, даже «спасибо» не сказал! Обидно, мать его! Но я сюда шел вообще с другой целью.       Вытащив пузырек с прозрачной бесцветной жидкостью, я добавил несколько капель в его бутылку с водой и, быстро вернув ее на место, ушел в зал. Ты не отвертишься, малыш!       Сегодня были брусья по программе. Все по очереди выполняли простейшие упражнения на них. Кто-то с завистью, кто-то с предвкушением ждал, пока гордость школы покажет высший пилотаж. Мне было страшно от чего-то.       Вот он момент истины. К снаряду подходит Соник. В зале полная тишина: даже шепот стих. Простейшие отжимания. Раз, два, три, четыре, пять… Поднялся. Правая рука резко согнулась в локте, и он, ударившись головой об деревянный брус, падает на пол. К нему подбегает ошарашенный физрук, пытается привести его в чувства. Кто-то сразу срывается с места и убегает в медпункт. Класс обеспокоенно переговаривается, пытаясь понять, что случилось. Я вмиг оказываюсь рядом. Взгляд мутный какой-то, двигается медленно и неуверенно.       Ну, и зачем ты меня обманул? Знал же, что с рукой проблемы, и все равно пошел тренироваться! Идиот.       Врач подоспел быстро, как оказалось потом, он вызвал скорую. Мистер Стейм подозревал сотрясение мозга. Вскоре приехала машина, санитары переложили его на каталку и запихали в машину, мне удалось их уговорить взять меня с собой, но при одном условии. Я прихватил наши сумки и запрыгнул в машину.

***

      Сотрясение подтвердил рентген. Благо, ничего не сломано, но рука вывихнута. Больница не могла гарантировать ему полный покой в такой день: Сонику просто поставили капельницу на пару часов и, сто раз переспросив мои данные, разрешили мне его забрать. Гадкая улыбочка врача означала одно: он все понял.       Синее чудо постепенно приходило в себя, но ноги по-прежнему заплетались, поэтому я его нес на руках под не менее пошлые лыбы, чем была у доктора, а сумки покоились у него в трясущихся руках. Прохожих становилось все меньше, дом мой - все ближе, а недовольство Соника – громче. Он требовал транспортировать его домой, но на другой конец города мне пилить не хотелось вовсе. Поэтому сквозь ругань и взаимные упреки я по-прежнему двигался в заданном направлении. Уже с трудом перекрикивая брыкающегося ежа, я оказался на своем этаже напротив своей квартирки. Наглый виновник моих сегодняшних подвигов наотрез отказывался отдавать ключи. Мне даже пришлось «опустить его на землю», что было большой ошибкой, ведь не пройдя и двух метров вдоль стены, он едва не получил еще одно сотрясение. На этот раз удача повернулась ко мне приличным местом, в отличие от Соника, и теперь он висел у меня на плече, одним из самых его аппетитных мест вперед. И брыкаться теперь было бесполезно, так что ключи он отдал практически без боя. А приятный запашок течной омежки начинал меня достигать.       Все! Я дома! Закрыв дверь так же, как и открыв, с ноги, я выгрузил усталую тушку в уголок на пол. Ты-то отчего устал?! Я тебя столько времени тащил, а не ты! Я сполз по стене вниз, руки ныли от резких нагрузок. Рукой нашарив свою бутылку в сумке, он осушил ее залпом. И за это я был готов его расцеловать. Увидев, каким плотоядным взглядом я на него уставился, он испугался и задал резонный вопрос: «Ты что, добавил сюда что-то?» Моя улыбка становилась все шире, а притягательный аромат манил к его источнику. Волшебный запах похоти. А Соник тем временем изо всех сил старался отползти от меня как можно дальше. Черта с два! Не у меня ж сотрясение мозга. А вот мой мозг потихоньку сдавал позиции инстинктам.       Я встал, поднял на руки это волшебное создание и поспешил к своей кровати.       - Эй! Прекрати, я не хочу этого! Отпусти меня!       - Ни-за-что, - уже в бреду прошептал я, сваливая дрожащую омегу на постель.       Я и так не на шутку возбудился от близости со своей целью, и он это заметил. Прижав его сверху, я начал стягивать с него футболку. Он упирался и весь покраснел, когда случайно дотронулся до моих джинс. Слишком давно я ждал возможности прикоснуться к этому хрупкому созданию. Пускай потом он будет зол, но сейчас я эту тряпку порву в клочья. Я припал к его шее и беззастенчиво лапал торс, смущая его еще больше. Этот запах, такой знакомый и такой новый одновременно. Чарующий и сладкий. Да он девственник! Какие еще нужны доказательства? Я самозабвенно выцеловывал и облизывал ему шею, а он дрожал еще больше. Меня сводил с ума этот нежный запах. Наглость – второе счастье. Я прижал его к себе и рукой проник в белье. Он вздрогнул, дыхание сбилось.       - Да не волнуйся ты так. Тебе понравится, - успокаивал омежку.       - У меня это в первый раз, - честно признался Соник.       - Я уже догадался, - и резко сжал ладонь на его члене.       Сдавленный стон, и синяя тушка заметно расслабляется подо мной. Я двигаю руку дальше: маленькая дырочка под хвостом уже давно заливает бельишко соками. Отрываюсь от него и рывком стягиваю штаны вместе с трусами, лезу за самой главной вещью во всей комнате сейчас.       Распаленная омега с опаской смотрит, как я раздеваюсь и достаю пачку презервативов. Я не намерен стать отцом в ближайшее время. Закончив с подготовкой, я возвращаюсь к моему сладкому девственнику, испуганно опускающему ушки. Притягиваю к себе вплотную, нежно впиваюсь ему в губы, он уже не сопротивляется и даже пытается отвечать. Как же мне нравится это создание. Стон утопает в поцелуе, он смущается опять, когда соприкасается своим достоинством с моим. Без предупреждения ввожу под синий хвостик два пальца. Испуганный сородич напрягается и кусает меня за язык.       - Не бойся, малыш, расслабься. Так нам обоим будет проще.       Он с трудом выполняет мою просьбу. Я добавляю третий и от нетерпения начинаю двигать ими. Соник возмущается, но потом сам резко насаживается, блаженно улыбаясь. Пора!       Вынимаю скользкие от смазки пальцы, заменяя их кое-чем побольше, и осторожно втискиваю головку. Горячо, скользко и больно от того, что Соник впился ногтями мне в кожу. Матерился и двигался дальше, пока не вошел целиком. Обиженно смотрит на меня моя омега и даже не двигается.       Даю привыкнуть какое-то время, а потом под его недовольные возгласы начинаю его по-настоящему трахать. Первые несколько минут он кричал на меня и матерился, но потом сменил гнев на милость и крики боли на стоны наслаждения. Хотелось двигаться все резче. Сильнее. Грубее. Засаживать по самое не балуй, слыша этот приятный голосок под собой. Ты мой! Отныне и навсегда! Моя омега!..