"Вы опоздали, Падалеки!"

Девять ноль одна, и Дженсен влетает в комнату, где сидят их креативные менеджеры. - Ну, и где он?! – гневно оглядев присутствующих, Эклз с заметным злорадным удовлетворением отвечает сам себе: - Нет, как обычно. Дождусь, принципиально дождусь, чтобы сделать отметку с занесением в личное дело! И он становится справа от дверей, скрестив руки на груди, в ожидании появления самого нерадивого работника их офиса. Минуты бегут за минутами, а креативный Падалеки не торопится появляться. Признаться, Дженсен уже и устал тут стоять, он бы с удовольствием сел вон на тот удобный стул, но это будет не педагогично, как говорит его начальник Морган. Поэтому Дженсен, гневно щурясь, продолжает подпирать спиной стену. Наконец, в девять тридцать две, дверь гостеприимно распахивается, по-видимому, от пинка ногой с обратной стороны, и комната озаряется широченной улыбкой Джареда Падалеки. Он настолько хорош собой и свеж сейчас, что Дженсен скрипит зубами от злости, раздражения и неудовлетворенного желания. Что уж там скрывать: его ведет на Джареде вот уже шесть месяцев. С той самой минуты, как парня взяли в штат. По долгу службы Дженсену приходилось следить за соблюдением работниками режима и нормативных актов. Падалеки же соблюдать ничего не желал. Наверное, когда Бог раздавал собранность и пунктуальность, Джаред задержался в очереди за длинными ногами. Что ж, положа руку на сердце, Дженсен не мог сказать, что тот так уж сильно прогадал. Окинув приветливым взглядом коллег, Джаред, наконец, замечает Эклза и сникает. Он всегда как-то словно тухнет, когда видит Дженсена. Скорее всего, потому что тот постоянно делает ему выговоры, но Дженсену кажется, что лишь потому, что он Джареду безразличен, если не сказать неприятен. Он вообще считает, что Падалеки его презирает. И от этого его желание становится все сильнее и неудовлетворенней. В общем, он глубоко страдает. - Доброе утро, мистер Эклз, - громко и все равно бодро приветствует страдальца Джаред. - Утро было полчаса назад, мистер Падалеки, - Дженсен скалится, показывая зубы, словно тигр. Джаред испуганно вздрагивает. - Эм, выговор? – уточняет он для проформы. - Именно, - с нескрываемым садистским удовольствием отвечает Эклз и для верности кивает. - Я могу приступить к работе? – Джаред разматывает на шее длиннющий шарф. У него все длинное: и ноги, и язык, и даже шарф. Дженсен предпочитает думать об остальных длинных частях Джаредова тела в нерабочее время. - Можете, - с улыбкой прирожденного убийцы снова кивает Эклз и, наконец, покидает кабинет. Все вздохают с нескрываемым облегчением. Джаред же вытирает со лба пот. - Уфф, мне кажется, он однажды съест меня на завтрак! - Не думаю, Падалеки! – кричит со своего места Чад Мюррей. – Скорее, ты станешь его обедом! К завтраку ты вечно опаздываешь! Возмущенный крик Джареда тонет во всеобщем хохоте. Иногда Джареду бывает очень обидно, что Эклз так его ненавидит. Ведь он вовсе не плохой! И причины для опозданий у него всегда есть. Ну… почти всегда. И вообще, он творческая личность! Ему простительно! Но разве Эклзу что-то докажешь? Он взъелся на Джареда, кажется, с самого первого дня. Причем практически беспричинно! Ведь у остальных тоже случаются опоздания! А Джаред даже иногда приходит вовремя, между прочим. И он старается, очень старается стать лучше. Для Дженсена. Потому что Эклз ему нравится. Вот прям до дрожи в коленках. Его вечно пылающие гневом зеленые глазюки, его искривленный в усмешке рот, даже его враждебно настроенные веснушки на носу. Джареду в Дженсене нравится все. Но как подкатишь к такому? Если он все время норовит выписать штраф или грозится какими-то страшными статьями в каком-то корпоративном кодексе. Наверное, у их компании есть кодекс, но Джаред его, признаться, в глаза не видел. Наверное, в тот день, когда про него говорили, он опоздал. Дженсен все еще пребывает в дурном расположении духа, когда ему звонит Морган и требует, чтобы он доставил отчет на верхний этаж в приемную президента компании. Дженсен раздраженно фыркает, собирая нужные бумаги в папку, и все никак не может отойти от утреннего инцидента. Наверное, давно пора уже привыкнуть к специфическому распорядку дня Падалеки. Конечно, по-хорошему, его полагается уволить за подобные вольности, но Джаред слишком ценный сотрудник, чтобы разбрасываться им из-за подобной чуши. Положа руку на сердце, Дженсен простил бы ему все, даже систематические прогулы, если бы Джей хоть раз улыбнулся лично ему. Но куда там! Падалеки кривится или равнодушно смотрит сквозь Дженсена, когда тот делает ему очередной выговор. Почему выговор? А как еще обычному служащему отдела по персоналу привлечь внимание красивого, умного, обаятельного парня? Дженсен снова понимает, как тяжела его судьба. Прихватив папку, он встает и идет к лифтам. Ему нужно подняться на пятнадцать этажей вверх. - Джей, - Чад отключает звук на телефоне и запрокидывает голову назад, чтобы разглядеть Падалеки, сидящего за его спиной, - звонит Харрис из отдела снабжения. Говорит, у ее клиентов какие-то вопросы по твоему проекту. Поднимись на седьмой, у нее семьсот двадцать третий офис. - Угу, - не поднимая глаз, кивает Джаред, закрывая рабочую программу. Он подхватывает со стола мобильный телефон, но тот уже в руке издает прощальный писк и отключается. – Вот черт. Ладно, скоро вернусь. В холле никого нет, и Джаред потягивается, приятно хрустя позвонками. Он нажимает кнопку вызова лифта и зевает в тот момент, когда двери разъезжаются в стороны. Он так и заходит в кабину, раскрыв рот и зажмурив глаза. Потерев щеку, он, наконец, обращает внимание, что находится в кабине не один. С долбанным, мать его, Дженсеном Эклзом. Тот стоит, прижав к груди коричневую кожаную папку, и сверкает золотистыми дужками очков. - Здрасте, - растерянно произносит Джаред и поворачивается к панели кнопок, чтобы нажать свой этаж. - Виделись, Падалеки, - фыркает Дженсен, и Джареда перетряхивает от его тона. Ну почему, спрашивается, надо быть такой задницей? Доплачивают ему, что ли, за это? Нажав кнопку седьмого этажа, Джей разворачивается и хмуро смотрит на Эклза. Тот сверлит его глазами из-за стекол очков. Воздух в лифте уже пропускает разряды электричества, наверное. Джаред вздыхает и, неловко повернувшись, задевает локтем панель с кнопками, в это время лифт, обиженно скрипнув на прощанье, застывает, унося с собой и электричество. Джаред громко сглатывает и слышит гневный шепот. - Черт возьми, Падалеки, с вами опасно оставаться наедине! Какого дьявола вы распускаете руки и портите имущество компании?! - Вообще-то, я ничего не нажимал! Он сам остановился, - обиженно отвечает Джаред и отворачивается. Зачем он это делает в темноте, непонятно. На панели горит лишь одна кнопка – вызов диспетчера. – О, давайте позвоним! - Позвоните, будьте уж так любезны! – ехидно отвечает Эклз, и Джаред еле сдерживается, чтобы не треснуть тому… куда-нибудь, куда достанет в темноте. Кнопка не реагирует на его вызовы, точнее, реагирует, но легкий фоном и тишиной. Похоже, на пульте никого нет. - Черт, придется ждать, рано или поздно они заметят, что лифт остановился, - Джаред снова поворачивается лицом к предполагаемому месту дислокации Эклза. Но, как оказалось, тот уже успел переместиться, и сейчас нагло тычет пальцем Джареду в район солнечного сплетения. - С вами получится скорее поздно, Падалеки! – Дженсен стоит так близко, что Джаред чувствует запах его воды, умопомрачительный, сводящий с ума запах. - Хватит! – громко обрывает он Эклза и кладет руку ему на плечо, просто, чтобы нащупать в темноте, не более. - Что вы себе позволяете?! – Дженсен, похоже, подпрыгивает от возмущения и пытается вырваться, но Джареда вдруг охватывает злость, и он с силой сжимает плечо Эклза. - Какого черта ты меня так ненавидишь? А? – он почти кричит, хотя лицо Дженсена в полуметре от него, и ему, наверное, слишком громко и неприятно, но Джареду уже все равно. Сейчас такой отличный шанс выяснить отношения раз и навсегда. Он его точно не упустит. – Почему? За что все время так придираешься? Разве что проклятиями мне вслед не сыплешь? Отвечай, Дженсен! - Я… - похоже, тот растерян. – Я тебя не ненавижу. И этот голос, такой тихий, немного неуверенный, никак не вяжущийся с обычным тоном Эклза, срывает предохранители у Джареда. Он подается вперед и натыкается губами на нос Дженсена. - Идиот, - помимо воли, Джей переходит на шепот. – Тогда зачем ты так? Объясни? - Ты меня игнорируешь! – обиженно вскрикивает Дженсен и отталкивает Джея кулаком в грудь. Тот падает спиной на панель с кнопками, нажимая их все разом, и почему-то вспыхивает свет. Лифт по-прежнему не двигается, но зато они теперь отчетливо видят друг друга. Грудь Джареда тяжело вздымается, будто он пробежал пару километров. А Дженсен растрепан и всклокочен, как воробей. Даже очки съехали набок. - Я? Тебя? – Джаред не верит собственным ушам. Да он на Эклза разве что не молится ночами. Хотя, нет, это молитвой точно назвать нельзя. Но он уж точно его не игнорирует! – Никогда! - Ты улыбаешься всем, кроме меня! – Дженсен все еще возмущен, но при свете его слова звучат не столь обвинительно, скорее, как обида маленького мальчика. – Ненавижу тебя! - Ну, вот, я о чем и говорю! – Джаред раздраженно морщится и поджимает губы. Дженсен тычет в него пальцем и заявляет: - А я говорю об этом! Ты все время морщишься, когда видишь меня! Как будто я таракан какой! - Обалдеть, - Джаред смотрит на него, раскрыв рот. – Первый раз слышу, чтобы на тараканов дрочили. - Ты дрочишь на меня? – от взметнувшихся вверх бровей Эклза его очки подскакивают. - Ты мне не веришь? – Джареда разбирает какая-то отчаянная бравада, и он кидается вперед на Дженсена, припечатывая его к стенке кабины. – Ты ни черта мне никогда не веришь, Эклз. Чертов маленький недоверчивый конопатый… - Кто? – Дженсен поднимает глаза и смотрит прямо в лицо Джареду. Тот со стоном накрывает его рот своим, оставляя неуместный вопрос без ненужного ответа. Их поцелуй похож на разряд тока. Встряхивает обоих. Так сильно, так ярко, что подкашиваются ноги. - Господи, как же хочу тебя, - бормочет Джаред, прежде чем снова запустить в податливый рот Дженсена свой язык. Эклз тает и течет в его руках, он весь такой теплый, мягкий и вовсе не колючий, как всегда казалось Джею. Пиджак Дженсена уже валяется на полу, и руки Джареда жадно шарят по обтянутой белым хлопком спине, наслаждаясь каждым дюймом горячего тела. - Правда? – вопрос Дженсена звучит глупо и не к месту, но Джареду плевать, у него сносит крышу оттого, что он, наконец, добрался. - Да-да-да, - твердит он, расстегивая на Дженсене рубашку, тот неловко помогает ему, желая как можно быстрее получить свой главный приз. – Стой. – Слово Джея звучит как приказ. – Галстук оставь. - Зачем? – Дженсен непонимающе смотрит снизу вверх. - Я столько раз представлял тебя в нем. Только в нем. И в очках, - Эклз не верит собственным глазам: Джаред смущенно краснеет. - Ты… ты сволочь, Падалеки, - почти восхищенно выдыхает Дженсен. - Почему это? – Джаред сдирает рубашку до конца и проводит по голой груди Дженсена, ощущая под ладонью горячую кожу и прохладный шелк узкого галстука. Это безумно заводит. Особенно, если ты хотел этого полгода. - Столько времени молчал! – Дженсен чуть слышно шипит от неуместной медлительности Джареда, но тот хочет насладиться каждым дюймом. - Ты, знаешь ли, отнюдь не располагал к общению, - Джаред улыбается и вдруг собирает галстук в кулак, притягивая Дженсена к себе. – И за то, что ты был все это время такой задницей, я тебя сейчас трахну. Дженсен чуть было не кричит «о, Боже, да, быстрее», но вовремя берет себя в руки. Хоть какие-то остатки гордости у него еще сохранились. Кабина лифта не то чтобы узкая, но отнюдь не просторная. И двум здоровым парням в ней явно тесновато заниматься тем, чем они занимаются. Джаред особо не церемонится с брюками Дженсена, хотя тот и дергается, чтобы поднять их, но Падалеки быстро проталкивает ему в рот язык, отвлекая от ненужных мыслей. Они уже оба обнажены и трутся друг о друга, будто знакомясь заново, узнавая и подстраиваясь. Джаред шипит, когда Дженсен проезжается бедром по его мокрому члену. Эклз только хитро улыбается и так быстро опускается на колени, что Джаред успевает сообразить, что к чему, лишь почувствовав, что его собственный член глубоко у Дженсена во рту. - Ох, - он сдержанно толкается вперед, и видит Бог, чего стоит ему эта сдержанность. Потому что смотреть сверху вниз на Эклза в очках и галстуке, делающего тебе минет, – это запредельно. – Дж-дженсен, - Джаред хватает рукой за поручень, чтобы удержаться на ногах. – Хватит. Дженсен выглядит немного обиженным, будто у него отобрали любимую игрушку. - Что? – нервно улыбается Джаред. Эклз только передергивает плечами. – Только не говори, что тоже мечтал об этом полгода? Смущенный Дженсен – это секс в чистом виде. Поэтому Джаред взрыкивает и наклоняет Эклза вперед к противоположной стене. Тот кладет руки на поручень и упирается в них лбом, пока Джаред, стоя на коленях, лижет его задницу. Широкий мокрый язык заставляет Дженсена мелко дрожать и чуть слышно постанывать. Джаред помогает себе пальцами, раскрывая тугое, сжатое отверстие, толкаясь вглубь языком, и, чуть надавливая, поглаживая по краю. У Дженсен подгибаются ноги, и Джею приходится его подхватить, чтобы тот не упал на пол. Джаред покрывает поцелуями спину Эклза, с выступающими позвонками, веснушками и испариной от духоты лифтовой кабины. Дженсен на вкус именно такой, как Джаред себе и представлял. Он покусывает чувствительную кожу на плечах и шее, заставляя Дженсена вздрагивать, а потом шепчет на ухо: - Готов? Дженсен был готов еще полчаса назад, но просто кивает, не в силах побороть смущение и ответить. Джаред разворачивает его к себе лицом и проводит языком по скуле, словно пес. Дженсен улыбается этому жесту и, кажется, перестает трястись, как на казни. - Не бойся, - шепчет Джей, подхватывая его под задницу и приподнимая до уровня поручня. Дженсен крепко хватается за него ладонями и пытается удержаться на узкой железке задом. – Черт, так ничего не выйдет. Они перебираются к другой стене, возле панели с кнопками, там нет поручня, поэтому Джаред просто прижимает Дженсена спиной к пластиковой обшивке и держит его на весу. - Давай же, сделай это уже, - Эклз все же теряет терпение. Джаред со смехом целует его и одновременно насаживает на свой член, входя медленно, но плавно и глубоко. – О-о-ох… - Хорошо? – голос у Джареда сел, и это действует на Дженсена чертовски возбуждающе. - Да, быстрее, - недовольные реплики Эклза подстегивают Джареда, и он начинает двигаться быстрее и резче. Кабина еле ощутимо вздрагивает от каждого его толчка. Внезапно Джаред понимает, что они висят в воздухе в глубокой шахте, и их чертова затея может привести к весьма плачевным результатам. Но тут Дженсен впивается ему в спину ногтями, и, обожеда, разве можно думать о чем-то в этот момент? Они не сразу понимают, что уже как бы и не одни здесь, потому что в слаженную симфонию их хриплых стонов и вздохов довольно гармонично вписывается приглушенный голос из динамика с панели рядом. Джаред, не останавливаясь, заставляет себя прислушаться. - Господа! – кричит диспетчер. – Господа, с вами все в порядке? Ремонтная бригада уже в пути, скоро вас освободят! - Сколько, ох, - Дженсен сжимается, и голос Джареда прерывается, - сколько у нас осталось времени? - Мистер, вам плохо?! Держитесь! Через четверть часа, максимум, вас освободят! Дженсен нажимает на кнопку, прерывая разговор, и цепляется руками за скользкие от пота плечи Джареда. - Слышал? Пятнадцать минут. Поторопись, креативный мой. Джаред стонет сквозь смех и наращивает темп. Они кончают почти одновременно. И то ли от духоты, то ли от силы оргазма, Джареду кажется, что он на мгновение теряет сознание. Дженсен тоже отключается на считанные секунды. Это все слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Но у них мало времени, чтобы думать сейчас о чем-то. Они еле успевают одеться, когда двери лифта неожиданно разъезжаются в стороны. Пол этажа, на котором они застряли, примерно им по пояс. Поэтому Джареду приходится подсадить Дженсена, чтобы тот смог выбраться. И когда Джей ненароком проводит рукой у него между ягодиц, то чувствует влажное пятно. Дженсен не успел надеть белье, и от мысли, что тот сейчас мокрый от его спермы, у Джареда зашкаливает пульс. Поэтому врач, осматривающий их после освобождения, дает ему какие-то таблетки, озаботившись его давлением. Дженсен сидит в кресле рядом, румяный, взъерошенный, и Джаред удивляется, как еще никто ничего не понял, ведь у того на лице написано, что его только что хорошо трахнули. Им приходится разойтись по своим кабинетам, но это всего лишь до конца рабочего дня. И оба горят нетерпением наверстать упущенные полгода. На следующее утро Дженсен не ждет Джареда с секундомером у дверей офиса. Дженсен опаздывает на двадцать девять с половиной минут. Зафиксировано и внесено в дело старательной рукой несгибаемого Джеффри Дина Моргана.