Обманщик.

Я не знаю, почему оказался там по первому его зову. Возможно, из чистого любопытства, так как другие варианты я не приемлю. Я получил первое электронное письмо от Нейта, после закрытия дела Киры только вчера. Оно не наполнено тёплыми словами, извинениями за то, что я не был им услышан. Лишь одно короткое: "Жду тебя в Вамми Хауз" почему-то вызвало во мне бурю различных эмоций. Неужто он думает, что после масштабного соревнования, которое заняло всю нашу прожитую жизнь, после всех разногласий, что проносились между нами подобно всеразрушающему торнадо до и после смерти Эла, я отправлюсь к нему на встречу лишь потому, что он того хочет? Нет, ни за что. Сколько бы Ниа не пытался сгладить довольно-таки напряжённые отношения между нами, он отлично осознаёт, что дружбе не бывать, как бы он того не желал. Это лишь наивные детские мечтания, которым уже давно пора было растаять под жаром произошедшего, погубившего всё, что у нас было. Я потерял лучшего друга, решившего, что отдать за меня жизнь будет очень круто и благородно. Половину моего лица покрыл ожог, который напоминает о глупости моих действий и слишком уж сильной гордости, когда-то помешавшей мне присоединиться к Ниа и расследовать дело Киры вместе. Столько людей полегло во имя, так называемой, справедливости, что мне от этого становится тошно. Боже, каким же я был идиотом, что тогда позволил Ниа играть так же, как и Лоулайт. Мы ведь должны были действовать совсем по-другому. Но как я могу винить Ниа в излишней жестокости, если сам без колебаний ,готов был отдать ради достижения цели уйму человеческий жизней? Здесь нет правых, есть только виноватые. Но Ривер продолжает стоять на своем, совсем позабыв о напускной гордости и непоколебимом равнодушии. Уже который раз я перечитываю короткое электронное письмо и ломаю себе мозг, пытаясь вытянуть из себя правильное, адекватное решение. Не думал, что мне будет настолько сложно, учитывая, что меня содержали в приюте для особо одаренных детей. "Хотелось бы увидеть тебя и кое-что обсудить. Знаю, что ты наверняка сочтешь это за очередную попытку установить между нами мир, но даже если и так, пожалуйста, сделай одолжение, не отмахивайся от моего предложения. Жду тебя в Вамми Хауз". - ЧЁРТ! Сигарета полетела в стакан с вином, и с негромким шипением её остаток опустился на прозрачное донышко. Пальцы невольно вцепились в, с недавних пор, короткие волосы. Теперь они не укрывают ужасный шрам от посторонних глаз, потому что мне надоело прятаться и выставлять себя каким-то чёртовым отбросом, на которого больше никто не взглянет с благоговением. Я Михаэль Кель, и мой шрам - это мой шрам, причина появления которого на моём лице абсолютно никого не должна касаться. Ехать. Не ехать. Ехать. Не ехать. Ох уж эти сомнения, разрывающие мозг на две части и заставляющие сомневаться в правильности собственного выбора. Я ведь знаю, что выберу, но продолжаю делать вид, будто стою перед сложнейшим выбором. Я обманываю самого себя. Все мы те ещё обманщики. *** Я выхожу из собственной машины, которую мне подарили после раскрытия дела. Я даже не знаю, от кого она. Я просто вышел рано утром на улицу, чтобы освежиться и совершить небольшую пробежку вокруг дома, когда до жути крутая тачка стояла возле него, а дворники удерживали небольшой листочек со словами благодарности. Какой дурак станет отказываться от такого подарка? Ну, так вот, вернемся к моменту, когда я выхожу из своей машины и встречаю у входа Ниа. Парень заметно подрос, его лицо приобрело черты взрослого человека. Он явно проводил много времени в тренажерном зале, судя по его подтянутому телу, которое не могла скрыть даже широкая голубоватая рубашка, которую он по привычке не заправляет. По крайней мере, ради такой встречи он соизволил надеть не пижамные штаны, а классические брюки, что заставило меня почувствовать себя важной персоной в его списке людей, к которым стоит подмазаться (если таковой, конечно, имеется). На лице Ниа играла самодовольная улыбка, которую мне захотелось стереть одним мощным контактом моего кулака с его челюстью. Но я переборол в себе сильнейшее желание. Я долго колебался. Стоит ли мне первому делать шаг ему навстречу? Не станет ли этот шаг чем-то символическим? Но так как символика была далека от моего превосходного ума, я двинулся в сторону входа, скрыв все видимые признаки волнения. Я всё тот же непоколебимый и суровый Мэлло. - Рад встрече, - тоном, который вполне можно назвать равнодушным, протянул Ниа и выставил передо мной раскрытую ладонь. С огромным нежеланием я пожал её и почувствовал, как по моему телу проносится едва ощутимый при других обстоятельствах электрический импульс. Но сейчас он вполне мог бы сбить меня с ног. - Что я здесь делаю? - я напустил на себя всё раздражение, которое только во мне водилось. Поверьте, там, внутри, его пруд пруди. - Ты приехал на встречу со мной, Мэлло. - Что, опять хочешь выставить себя умнее меня? - Зачем? Ведь так оно и есть, - подмигнул мне Ниа и указал в сторону цветущего сада. - Идём. Поговорим. О, как же бесит меня этот парень. Зазнайка хочет выставить себя выше меня, но на самом-то деле ежу понятно, что он - сплошное притворство, которое не помешало бы из него выбить. Но пока мы не перешли к сути дела, я решил держать кулаки при себе и внимательно слушать, что он мне скажет. Ниа расслабленно уселся на белую железную лавочку, которая стояла здесь ещё со времен основания Дома Вамми, и жестом пригласил меня присесть рядом, что я и сделал. Погода была расчудеснейшей. Пение птиц, которое я успел позабыть, вернуло в те самые годы, что я проводил здесь в одиночестве, с плиткой шоколада в руках и художественной литературой на коленях. Лёгкий тёплых ветерок трепал белокурые волосы Ниа, часть которых он всё ещё по привычке накручивал на палец. Он сидит почти как L. Единственное отличие состоит в одной вытянутой ноге. И, о боже, он так на него похож. Но в то же время ему слишком далеко до L. Ярко-зеленая трава и цветущие по осени деревья радовали глаз, отвыкший от подобной красоты и приспособившийся к городским пейзажам. Я бы провел здесь все свои свободные дни, которых у меня очень много, один, в окружении привлекательной ауры спокойствия и уюта. Но сейчас рядом со мной сидит Ниа, поэтому о спокойствии вместе с уютом придется на часок позабыть. - Так чего тебе надо? - равнодушно бросил я, рукой шаря по карману, набитому маленькими шоколадными конфетами. Я достал одну из них и быстро развернул, что не укрылось от любопытного взгляда Ниа. - Всё ещё питаешь любовные чувства к шоколаду? - хмыкнул он, пытаясь спрятать рвущуюся наружу улыбку. Идиот. - Какая разница, к кому я там любоффку питаю? Говори, харэ зубы заговаривать. - А что говорить? - шумно вздохнул Ниа и с ещё большей наглостью развалился на лавочке. - Я просто хотел видеть тебя и слышать твой голос. - Говоришь, как влюбленный голубок, - буркнул я, активно прожёвывая сунутую в рот шоколадку. Ниа громко рассмеялся, что заставило меня подскочить от удивления на месте. Весело тебе, гадёныш? Веселись, пока можешь. - Чего ты ржёшь, балбес? - Выглядишь забавно, когда ешь шоколад и вдобавок хочешь мне вмазать. Со стороны выглядит, будто кусочек шоколада в твоём представлении - это моя голова. - Шоколад я люблю, а тебя убить готов. Так что даже не смей так думать и осквернять мою прелесть, - после этих слов я закинул себе в рот ещё одну конфету. - Да и вообще, раз уж нам не о чем говорить, то я пошел. Спасибо за приглашение. Когда я уже собрался встать и двинуть отсюда так, что пятки бы засверкали, рука Ниа легла на моё плечо, крепко его сжав. Изучив его лицо, я понял, что всё не так хорошо, как до этого казалось. - Опа, волнение? А куда ты засунул своё липовое равнодушие? - Теперь-то ты должен выслушать, раз уж я готов вылить на тебя поток своих мыслей, - сурово произнес Ниа. Он перестал теребить свой локон, а значит, действительно теряет над собой контроль. - Слушаю, - я скрестил руки на груди, всем своим видом показывая, что я готов выслушать весь бред, который в ближайшее время вылетит из его не закрывающегося рта. Но он всё молчал, а я задавался вопросом: "Какого чёрта я сюда приехал?" Зачем? Вскрывать почти зажившие раны? Вновь почувствовать то, что я старался закопать внутри, настолько глубоко, что даже сам позабыл об этом? Почему я постоянно ведусь на поводу у Ниа, и где мои силы, призванные остановить это безумие? Столько вопросов, и ни одного вразумительного ответа. - Дело в том, - начал он, пряча от меня взволнованный взгляд серых глаз под отросшей чёлкой, - что я не знаю, как мне дальше жить. Я раскрыл дело Киры, взял на себя кучу других сложных дел, которые я щелкаю, как орехи. Но чего-то не хватает. Нет, не так. Мне нужно то, что не наскучит мне так быстро, как работа детектива. Блин, я не знаю, как объяснить. - Да, несешь всякую ересь. Ты слишком издалека зашел. - Верно, - Ниа неестественно активно закивал головой. - Но это лишь потому, что я боюсь сказать то, что у меня на уме. Потому что знаю, что ты не поймешь и пошлешь меня к чертям собачьим, оборвав со мной связь. - Говори, - нетерпеливо сказал я. - Мне решать - посылать тебя или нет. - Ты нужен мне не как друг или союзник, - выпалил Ниа и мгновенно прикрыл рот руками, краснея с головы до пят. Чёрт. Как же странно видеть поддавшегося эмоциям Ниа. - Знаешь, Нейт, ты прав. Пошел к черту. Я вскочил с лавочки и убежал из дурацкого сада туда, где меньше всего хотел побывать. Передо мной распахнулась огромная дверь Вамми Хауза, впуская меня в его просторный холл. В голове кипел поток мыслей и противоречий. Разум умолял вернуться и сказать ему, не строить из себя неприступную сучку, которая ложится только под избранных кобелей. А ведь это была лишь трусость и желание выставить себя крутым перцем. Стало настолько стыдно. Я решил пройтись по небольшим коридорам особняка и поностальгировать об ушедших детских годах, когда увидел распахнутую дверь комнаты, которая когда-то принадлежала мне и Мэтту. Мэтт. Заглянув туда, я заметил белобрысую макушку мальчика лет пяти, активно собирающего замок из конструктора "Лего" и шустро закидывающего себе в рот мармеладные конфеты. От этого зрелища меня пробрала дрожь. - Эй, малец, привет, - я переступил порог и окунулся в атмосферу бывшего места обитания. Чего только я здесь не творил! И взрослым нервы мотал, и одногодкам морды бил, отнимая ими припрятанный когда-то шоколад. В душе я надеялся, что здесь есть кто-то, кто и по сей день продолжает моё дело. От этой мысли на душе стало тепло. - Здрасте. А вы кто? - детские голубые глаза любопытно уставились на меня. Я подошел к парнишке и присел перед ним на корточки, осторожно протягивая тому кусочек его огромного разноцветного "пазла". - Меня Мэлло зовут. А тебя как? - я добродушно улыбнулся ребенку, желая на мгновение спрятать куда подальше образ злого дяденьки. Мальчик улыбнулся в ответ. - Я Кристиан. Это ненастоящее имя. Мне приказали держать его в секрете в связи с возможностью непредвиденных обстоятельств. - Глянь, какой умный. Далеко пойдешь, - я потрепал его по белобрысой головке, попутно замечая старую книгу, стоящую на книжной полке. Поднявшись, я подошел к ней и осторожно взял в руку старую вещицу, которая от любого неаккуратного движения могла рассыпаться на полу песком. Открыв нужную страницу (цифры всё это время содержались в моей памяти, не желая её покидать) и обнаружил там небольшой скомканный листок бумаги, которую с одной стороны покрывал неразборчивый детский почерк. Сердце приятно кольнуло. Это письмо я написал сам себе в возрасте четырнадцати лет, что сейчас мне кажется ужасно глупым. "Дорогой старший Мэлло, я надеюсь, что ты прочитаешь это, так как то, что ты держишь письмо в руках, означает, что ты жив, и ты выбрался из чертового гадюшника. Наверное, стал хорошим детективом, а, возможно, плюнул на всё это и зажил отличной жизнью без лживых морд и липовых слов благодарности от твоих будущих спасенных жертв. Я просто подумал, что тебе будет приятно держать письмо от самого себя в руках, потому, что на все сто процентов уверен, что больше письма ты ни от кого не получишь. Я - это ты, я знаю себя и понимаю, что я слишком непреступен и отстранен от этого дурацкого мира. Но я искренне надеюсь, что когда-то ты начнешь действовать так, как велит тебе сердце, а не правительство. С любовью, твой Мэлло". А ведь действительно приятно. - А что вы читаете? - поинтересовался мальчик, который неизвестно когда успел подобраться ко мне так близко. - Письмо от самого себя, - невольно улыбнулся я, всё ещё летая в облаках после прочитанного. - А можно мне написать письмо самому себе? Не удержавшись от наплыва тёплых эмоций, я схватил его и поднял над полом, крепко прижав к себе. Паренек осторожно дотронулся до шрама и густо покраснел, наверное, думая, что ведет себя непристойно по отношению ко мне. Я взял его за крохотную ручку и позволил вновь притронуться к давно зажившей внешней ране. Парень широко улыбнулся, а я, не знаю зачем, сунул в его ручонку скомканное письмо, которое больше не было смысла держать у себя. - Напиши письмо, Кристиан. И моё, и своё храни в таком месте, куда точно никто никогда не сунется. Это будет твоим сокровищем. Нашим общим маленьким секретом. Мальчик кивнул, выдавая свой восторг блеском в глазах, и, спрыгнув на пол, умчался из комнаты, а по пути не забыл даже толкнуть Ниа в бок. Отличная мне смена, однако, растет. - Очень мило, - прокомментировал он, поправляя свою рубашку и с недовольством глядя на убегающего до жути радостного мальчугана, который невольно скрасил мой очередной ужасный день. - Как давно ты здесь стоишь? - С того момента, как ты взял в руки письмо, - он хитро улыбнулся, опустив коварный взгляд в пол. Во мне зародились смутные подозрения, что Ниа уже давно ознакомлен с его содержанием, но говорить ничего не стал. Знает и знает, мне всё равно. Я оттолкнул Ниа от прохода и быстро зашагал дальше, в следующую комнату, которая, к счастью, оказалась пуста. Но Ниа и это не остановило. Когда я присел на край кровати и вдохнул знакомый приятный аромат, голова немного закружилась. И это тоже было чем-то очень приятным. - Ты лежишь на моей кровати, Мэлло. Чёрт. Я случайно забрел в его комнату. То-то запах оказался слишком знакомым и, на удивление, необычайно приятным. - Долго ты будешь меня мучить? - я нервно рявкнул и с вызовом уставился на него, нависшего надо мной, игнорируя очередной электрический импульс, который взбудоражил моё тело сильнее предыдущего. - Признайся, и я отстану, - заявил он, перестав скрывать злорадную ухмылочку. - Точно отстанешь? - я кинул на него недоверчивый взгляд, а Ниа в ответ кивнул и прошептал: "Возможно". Окей. - Я всегда любил тебя и до сих пор люблю. Но это не значит, что внутри я борюсь с желанием каждый день дарить тебе цветы и обращаться к тебе ласковыми наименованиями милых зверьков. Мне будет достаточно, если ты как можно чаще будешь находиться рядом и не забудешь про меня через месяцок, променяв мою тушку на высокооплачиваемою работу лучшего в мире детектива. - Громче, - потребовал белобрысик с довольной миной. - Иди к чёрту, Ривер. Его губы накрыли мои с такой страстью, что меня практически вжало кровать, а тело моментально перестало слушаться. Но и отвечать на поцелуй я не собирался, так это означало бы то, что я уже побежден и нахожусь в руках Ниа целиком и полностью. Руки настырного идиота бродили по моей груди и животу, которые были незаметно избавлены от прикрывавшей их рубашки. Да я уже почувствовал себя перед ним обнажённым! - Не, чувак, не сегодня, - я убрал его руки и спрятал их у него за спиной. Ниа по-хозяйски оседлал меня, с всё той же вымораживающей улыбочкой изучая моё лицо. - То есть ты признаешь, что в следующий раз позволишь мне это сделать, - заявил он с торжествующим огоньком в ярко-серых великолепных глазах, а я от возмущения покраснел, как рак. - Нет, не признаю. И пальцем ко мне не притронешься, зараза. - Обманщик, - протяжно заявил Ниа и снова впился в мои губы чувственным поцелуем. Тогда я решил, что обманывать себя глупо, и впредь стоит как можно чаще прослушивать к внутреннему голосу, не пытаясь оттолкнуть от себя того, кто все это время так усердно к тебе тянется. Наверное, это попахивает типичными родительскими нравоучениями. Может быть. Но они, как не странно, наполнены смыслом, который я не могу в себя не впитать. Я верю, что я смогу удержать Ниа, как можно дольше. Возможно, смысл, который я искал всю свою жизнь, заключался именно в нём. Где-то внутри себя я это осознавал, но, к несчастью, никак не мог признать, когда этот же смысл находился у меня под носом и, не скрывая того, тянулся ко мне. Я обманывал сам себя столько времени. Пришло время принять всё, как есть. Я избавился от клейма самообманщика, и что бы не случилось, больше никогда его не приму.