I Bet My Life

Выбор бесконечен. Отрицая грехи, Моё умение, моё раскаяние, Я несу огонь наших предков перед собою. Disturbed – I`m Alive.

Что ж, прошел почти месяц, как мы с Робином вступили в Инквизицию. За это время изменилось многое: Робин, наконец, нашел девушку (сама в шоке); я начала лучше стрелять из лука и держать нормально щит с мечом; Леар начал отношения с Жозефиной (просто она мне рассказала по секрету); мы смогли добиться того, чтобы с нами были храмовники, но обо всем поподробнее. Мой братец за этот месяц не только смог добиться расположения у солдат, Каллена и Кассандры, но и завести отношения. Узнать, кто эта таинственная дама было очень проблематично, но мы с Рюшечкой и Лелианой смогли это выяснить. Хотя лучше бы не узнали. Оказалось, что это…Кассандра. Наша милая, могучая Искательница и убийца драконов теперь была вместе с Робином. Нет, я, конечно, рада за них, особенно за своего братца (наконец-то есть девушка, а то я уж боялась, что он того). Но чёрт! Как он смог пробиться через эту непробиваемую стену?! Правда, со мной на тему отношений этот засранец не общается, лишь отмахивается и говорил, что мне бы тоже пора завести себе парня. Приходилось лишь поджимать губы, фыркая на его колкие комментарии и тихо приговаривала, что и на моей улице будет праздник. И он наступил. Ну как наступил. Кассандра, вся смущенная, но всё равно грозная, пришла ко мне в палатку, пока Робин куда-то с Калленом ускакали (видать, опять мечами померяться) и начала расспрос, так сказать, между нами девочками. Оказалось, что леди Пентагаст не такая уж и суровая дама, как все говорят, а наоборот, романтик. Причем, она очень любила читать разные книжки о любви и прочей дребедени. Я клятвенно пообещала ей, что никому не скажу, и буду иногда приносить ей романы, которые буду находить в рейдах. Иногда я брала с собой свой любимый лук и уходила на несколько дней на поиски нужной информации как для меня, так для Инквизиции. Нередко я заглядывала в почти сожжённые деревни, находя там испуганных детишек, которым негде жить. Моё совестливое сердце не позволяло их оставлять в таких условиях. Поэтому, сначала поцапавшись с Инквизитором, потом с Калленом (это для меня святое – поцапаться с ним) насчёт обустройства одной деревни, которая была рядом с Редклифом, я смогла обустроить их там. В те дни, когда не нужно было идти с Леаром на какие-нибудь задания, я топала к ребятне, попутно захватив с собой всё, что им нужно: дополнительные пледы, некоторые вкусняшки (когда никто не видит, мы с Сэрой воруем печенье на кухне), игрушки и книги со сказками. Вы не представляете, что чувствуешь, когда приходит к этим детям. Они весело хохочут, обнимают тебя, рассказывают тебе забавные случаи. Взрослые тоже есть в деревне, но немногие смогли взять в свою семью этих детишек. Здесь были и солдаты, «заботливо» отправленные генералом. С некоторыми я даже успела познакомиться и завести некую дружбу. Кстати о нашем обожаемом генерале. С ним я стала более-менее нормально общаться: здороваемся, иногда перебрасываемся парочкой слов, ругаемся, конечно. Самое хорошее, что произошло в наших отношениях – это взгляды, которые он бросал на меня. Раньше Каллен смотрел так, как будто я какой-нибудь грязный, заразный наг, что скачет по их лагерю. Теперь же он смотрит вполне дружелюбно, даже иногда снисходительно (особенно когда я тренируюсь с мечом и щитом). В остальном у нас ничего не поменялось. Робин обожает вставать на его сторону, когда мы с генералом спорим (а я ведь его сестра, а не он!). Правда, когда сам Резерфорд не прав, он по-птичьи склоняет голову и цедит, что «я был не прав, прошу прощения». А потом удаляется, как будто ничего и не произошло. Лелиана говорила, что не привык наш генерал проспоривать девушкам. Потом поразмыслив, добавляет, таким, как я. Если быть честным, меня это даже забавит, но никак не обижает. Я прекрасно понимаю, что со мной не будут обходиться как с настоящей дамой, как, например, Леар с Жозефиной. И прекрасно знаю, что для всех я так и останусь «котёнком, выброшенным на улицу». У Тревельян с госпожой Монтилье тоже всё налаживается. Легкие прикосновения, ненавязчивый флирт, поцелуи под Луной (так, во всяком случае, мне рассказывает сама Жози). Романтика, да и только. Я даже подкинула несколько идей Варрику для его новых книг, которые потом бы по-тихому вручила Кассандре. Из-за того, что на Инквизитора высыпалось слишком много дел, которые он должен был разобрать в кратчайшее время, мы с ним виделись редко. Зато ночью, когда на нас обоих нападала эту задница бессонница, мы сидели у костра, рассказывая всё, что накопилось у нас за это время. Потом разговоры плавно переходили на наше прошлое, жалуясь, и подбадривая друг друга. Наутро нас находит Варрик в обнимку под пледом. Гном шутит, что мы во сне очень похожи друг на друга чертами. Многие начали замечать, что в нас что-то есть общее, но сказать что именно, никто не мог. Робин иногда подолгу смотрит на меня, а потом утверждает, что челюсть такая же слегка квадратная, скулы высокие, глаза одинаково цвета, и волосы. Только губы у меня чуть пухлее, чем у него. Возможно, это действительно так, и мы чем-то похожи. Леар не очень любит, когда нас сравнивают, ибо это сильно раздражало. Какая разница, похожи внешне или нет? С этим моя персона была полностью согласна. Совсем недавно к нам прибыли последние отряды храмовников, готовые помочь закрыть Брешь в небе. Многие из нас восприняли помощь храмовников как знак свыше. Мне же казалось, что нельзя было оставлять магов без помощи. Мне было жаль обе стороны, ведь никто не виноват в том, что одни родились с магией, другим втирали, что маги – зло. Вся эта война была построена на идеологии, которая медленно, но верно выедала мозги. Конечно, без веры в наше время (особенно сейчас) никуда и все это прекрасно понимали. Особенно Тревельян. Скрипя зубами, он говорил, что Вестник Андрасте, что верит во всю эту хрень, что сможет всё изменить. Люди верили ему охотно, даже слишком, на мой взгляд. Слепая вера никогда не приводила к чему-то хорошему. А он по вечерам признавался, что чертовски устал играть роль избранного. Я лишь вздыхала и гладила по плечу, мол, скоро это закончиться и всё будет хорошо. Задней мыслей мне было понятно, что ничего не будет хорошего. Либо мы закроем Брешь, либо все погибнем. Смотря на руку Инквизитора, где был виден ужасный рубец, я вздрагивала и отводила взгляд. Мне не то, чтобы противно смотреть, но неприятно глядеть, как внутри этого рубца пульсирует какая-то зеленоватая хрень. Одной бессонной ночью я всё же спросила его, болит ли рука или нет. На что Тревельян лишь слабо улыбнулся и сказал, что всё чепуха, ничего не чувствую. Но достаточно увидеть его после того, как он закроет очередной разрыв, как он прижимает эту руку к груди и шипит, всё становится понятно. «Врёт и не краснеет», - подумала тогда я, улыбаясь ему в ответ. Так же у нас появился новый товарищ – Коул, то ли призрак, то ли человек. Вивьен относится к нему с презрением, говоря то, что он демон. Соласу он нравится, почти всё время что-то у него спрашивает, рассказывает и тому подобное. Остальные же относятся либо нейтрально, либо пытаются наладить контакт (как я, например). Разговаривает мальчишка очень странно: обрывками предложений, иногда не связанные друг с другом, иногда рассказывая что-то из прошлого каждого из нас. Так он всем рассказал о том, что в детстве у меня был самодельный лук, который нагло своровал Робин, а потом сломал. После этого случая мы с ним долго не разговаривали, и он ходил с шишкой на голове. Все посмеялись, брат, как всегда надулся и сказал, что всё это неправда. Мне же было всё равно, ибо эту историю я давно позабыла. И услышав вновь, немного удивилась – этот парень умеет напугать кого угодно. Варрик, в отличие от Соласа, не хотел, чтобы Коул для всех оставался духом (или демоном), поэтому всегда называл его Парень. Гном шутил с ним, рассказывал байки и вел себя так, как будто он ему стал сыном (или очень близким человеком). Нередко Тетрас оставлял парнишку со мной, чтобы я его чем-нибудь занимала. Мы с ним либо тренировались драться парными клинками, либо сидели на скамейке у замершего озера, болтая ногами, и поедали печенье (опять же, стащенные с кухни). Он рассказывал о вещах, которые творятся внутри людей: как кто-то страдает, кто-то счастлив. Это завораживало больше, чем пугало. К концу дня, утомлённая рассказами и тренировками, я засыпала у него на коленях, забывая обо всех правилах вора, что мне рассказывали и заставляли учить. А он, понимая меня, лишь тихо продолжал рассказывать, иногда перебирая мои, порядком отросшие, волосы. Мне казалось, что такую идиллию ничто не разрушит. Как же я ошибалась. Утром, когда всё Убежище ещё нежилось в остатках снов, Инквизитор, вместе с Кассандрой, Соласом и Робином, ушли к Бреши, взяв с собой отряд храмовников. Как мне сказал тогда Коул, любезно оставшийся со мной в палатке (Робин плавно переехал к Пентагаст, оставив меня в гордом одиночестве), они пошли закрывать Брешь. Тогда я бегала по лагерю, не хуже своего братца в первые дни, от чего Варрик шутил, что мы действительно похожи с Шустриком. Блэкволл пытался успокоить меня, сказав, что с ними всё будет в порядке. Сэра всё подначивала меня сделать какую-нибудь пакость, чтобы расслабиться. Бык же, абсолютно серьёзно предложил выпить своего дрянного пойла, успокоить, так сказать, нервы. Спасибо Тетрасу и Коулу, что смогли усадить меня на скамье, где мы с парнишкой всегда сидим и отвлечь. Ребята пришли к вечеру, все измотанные, но гордые. Кроме Леара, он был бледен как снег, лежащий на Морозных Горах. Если бы не Робин с Кассандрой, бережно поддерживающие его под локти, свалился бы наш Инквизитор в безмятежное беспамятство. Кажется, тогда я была похожа на матушку гусыню, вьющуюся около своих детишек. Только вместо детей был Тревельян, вяло отмахивающийся от моих рук и, шепча про то, что они смогли. В тот же вечер Убежище ликовало и праздновало победу. Тут и там слышались пьяные весёлые крики, танцы у костра и прочее, прочее. Люди были настолько счастливы, что плевать они хотели на мороз, который щипал их открытые участки тела. Спутники Инквизитора так же принимали участие в этом празднике: Сэра отплясывала с Быком, что-то хохотала и выкрикивала; Робин всё пытался уломать Кассандру на танец, но та была неприступна; Варрик с Коулом и Соласом сидели отдельно ото всех и что-то бурно обсуждая; остальных я не видела (хотя мимо меня пробегала Жозефина, что-то возбуждённо объясняя Тревельяну). Каллена, к счастью или нет, мне не удалось найти. Наверное, опять бедных солдат штудирует. Ни минуты покоя и отдыха не даёт им. Я же сидела около палатки Лелианы, читая рапорты, которые мне позволили взять. Скажу честно, ничего интересного я там не видела, но занять себя, пока все веселились, надо было. Самой главы шпионов не было на месте, из чего были сделаны выводы, что моей тихой персоне можно ещё чуть-чуть покопаться в рапортах. - Развлекаешься? – я вздрогнула от неожиданности и резко обернулась. - О, это ты, - выдохнула, улыбнулась Инквизитору. – Да вот, читаю тут кое-что. Мужчина подошёл ближе, закладывая руки за спину. - Как ты думаешь, теперь всё кончено? – спросил он, осматривая людей, снующих туда-сюда. Пожав плечами, я аккуратно положила рапорты на место, разминая плечи. С чего это Леар у меня спрашивает такое? Вообще, с чего это вдруг он начал этот разговор? Сев на один из сундуков, я похлопала рукой возле себя, приглашая Инквизитора сесть рядом. Он присел рядом, тяжело вздыхая. - Мне кажется…что дальше будет задница, - почему-то тихо говорит он, пряча лицо в ладонях. – И чем больше я об этом думаю, тем тяжелее мне становится. - Эй, прекрати, - я положила руку ему на плечо, слегка встряхнув. – Самое страшное позади. Осталось всего лишь закрыть маленькие Разрывы и всё, можно спать спокойно. Тревельян грустно усмехнулся, посмотрел на меня. В его глазах плескалась тревога, озабоченность и недоверием моим словам. Честно говоря, у самой под лопаточкой сосёт от гнетущей мысли чего-то плохого. Но поделиться своими опасениями не могла ни с кем – все были заняты праздником. А зачем кому—то омрачать этот радостный вечер? Как оказалось, не только я была в таком состоянии. Инквизитор пожевал нижнюю губу, смотрю сквозь меня. В его голове лихорадочно крутились мысли, это было видно по его физиономии, но какие – понять можно. Не думаю, что сейчас он размышляет о том, как бы пойти к Жозефине и просидеть всю ночь у неё или напиться с друзьями до беспамятства. - Знаешь, если что-нибудь случиться, - мужчина внимательно смотрел мне в глаза. – Я бы хотел, чтобы ты с Робином осталась в Инквизиции. Вы оба толковые ребята, поможете возродиться ордену. Конечно, я не настаиваю, но ты могла бы сойти за главную. - Что?! Леар, это совсем не смешно! Я не…послушай, с тобой всё будет в порядке, не надо наговаривать на себя. Тем более из меня хреновый босс, поверь, - я прикусила нижнюю губу, отводя взгляд. – Я и Робин останемся в Инквизиции, чтобы ни случилось. Это я тебе обещаю, но никто из нас главным не будет. Это не для нас. Знаешь, в таком случае, если со мной что-то случиться, позаботься о моём братце. Я протянула руку и мужчина, поколебавшись несколько секунд, крепко её пожал. - Обещаю. - Инквизитор! – нашу почти идиллию нарушила Кассандра, встревоженно глядевшая на нас. Леар встал со своего места, хмуро смотря то на Пентагаст, то на Робина, нервно озиравшегося по сторонам. - Что случилось? - Там, - она махнула рукой на горы. – Идём, сам всё увидишь. - Или, оставайся тут, - серьёзно говорил Робин, уходя вместе со всеми. Что-то я сейчас ничего не поняла. Что происходит? Прислушавшись, я услышала, что вдалеке что-то…надвигается? Выйдя из палатки Лелианы, я взглянула туда, куда махала Искательница. Кажется, на моей голове появилось ещё больше седых волос. Прямо на наше Убежище надвигалась лавина…магов? Прищурившись, я чуть не закричала. На нас действительно шли маги. Главаря безумного войска я не смогла высмотреть, но мне показалось, или он стоит вон там, на возвышение, на горе? Тряхнув головой, я стремглав поскакала к нашему местному целителю, взять оттуда свою экипировку. Сегодня днём мне пришлось оставить всё там, так как я возилась с нашим Инквизитором. Теперь я хвалила себя (если можно ещё это хвалить) за то, что оставила всё своё добро там, у Адана. Вбегая в его дом, я чуть не опрокинула какой-то сосуд. Судя по грозному окрику Миневы, с горючим. Сейчас меня мало волновало, что там и опрокинула ли я точно эту хрень. В голове крутилась одна единственная мысль «добраться до доспехов и помочь Инквизитору». Меня не остановит ни его приказ оставаться в тени, ни крики брата. Я должна спасти их, должна помочь. Переодевшись, проверив всё ли в порядке, я выбежала обратно, отмечая то, что на Убежище уже напали. И тут, и там я слышала крики людей, треск магии. Впереди меня был один из нападающих магов: он кидался льдом в солдат и обычных людей. Вскинув лук, я прицелилась. Задержка дыхания и вот стрела, обиженно чирикнув перчатку, стремглав летит в мага, не замечающего меня. Остроконечная пчела с противным звуком вгрызлась в горло врагу и он, захрипев, повалился на землю. Следующая стрела угода в глаз зазевавшемуся магу. Я цепко осмотрелась в округ: враги беспощадно разрушали Убежище. Осознание того, что какие-то ублюдки уничтожают место, которое тебе стало чуть ли не родным домом, давало силы. Теперь в голове билась четкая цель действия: убивай врагов, спасай своих. Подбежав к Адану, я присела на корточки. Он полусидел, полулежал, хватаясь за бок. Крови было не так много, из чего я сделала вывод, что его несильно, но хорошенько потрепали. Мужчина посмотрел на меня как-то обречённо. - Беги отсюда, - прошептал он, жмурясь от неосторожного действия. - Ага, бегу и волосы назад, - цежу сквозь зубы, вскидывая голову. К нам бежало несколько солдат, все в крови и запыхавшиеся. - Ребята, отведите его, - киваю голову на целителя, - и её, - перевожу взгляд на Миневу, свернувшуюся клубком у сосуда, – в храм. Я подстрахую. Парни, ничего не спрашивая и не возражая, кивают и помогают раненным уйти с поле боя. Что ж, теперь можно продолжать дальше искать жителей Убежища. Я методично отстреливалась от магов, ловко лавируя меж фаэрболлов, молний и льда. Когда стрелы начали потихоньку заканчиваться, я кинула во врага свой лук, лишая концентрации и принялась рубить клинками. Шаг вперёд, удар, уход с линии огня, перекат и снова удар. Всё делалось на автомате, не задумываясь, как и куда поставить ногу, правильно ли держу руку. Клинок с лёгкостью, иногда не очень, входил в плоть врагов, раздалбливая или разрезая кости и органы. Сочувствия или же страха во мне не было – лишь злость и жгучее желание отомстить за смерть тех, кто стал мне другом. Ещё один перекат и резкий выпад в сторону мага. Блок, уход с линии огня, выпад, попадание в цель. Да сколько их тут?! Услышав крик из таверны, я побежала туда, пригибаясь ближе к земле - не хотелось бы получить ни стрелу от своих, ни магии от врагов. Выбив ногой дверь, быстро оцениваю ситуацию: у второго выхода, под одним из обломков, лежала Флисса и звала на помощь. Рывком преодолев расстояние, я присела на корточки, берясь за балку. - Скорее! – кричит она, и я неприятно морщусь. Треск огня, запах гари, крики людей – всё смешалось в одну кучу, причиняя некоторое неудобство. Ещё пару раз в меня попадали ледышками, оставив небольшие царапины и гематомы по всему телу. Если бы не адреналин и баранье упрямство, свалилась бы без сознания где-нибудь. Скрипя зубами, я откинула пресловутую доску, помогая встать Флиссе. - Спасибо, спасибо большое, - бессвязно благодарила девушка, прижимаясь ближе ко мне. А потом потеряла сознание, обмякнув, так и норовишь упасть на землю. Пришлось перекинуть её руку через шею, обхватить свободной рукой её талию и нести на своей спине. На улице меня ждал сюрприз в лице Инквизитора, Варрика, Блэкволла и Соласа. Леар удивлённо посмотрел на меня, при этом отряхивая с брони корки льда. - Котёнок, что ты тут делаешь? – спросил Тетрас, удобней хватаясь за Бьянку. - А ты как думаешь? – огрызнулась я, пыхтя под тяжестью дамы. Всё же она не очень-то и лёгкая, даром, что женского пола. Блэкволл, сориентировавшись, помог мне с Флиссой. - Я приказал всем отступать в храм, - хмуро ответил Инквизитор. – Отступаем. Сейчас совсем не хотелось спросить с ним. Поэтому, я кивнула, выхватывая кинжалы и защищая Стража с моей ношей от врагов. Если Леар такой хмурый и сильно сосредоточенный, значит, у нас большие проблемы. Вот как в воду глядел, засранец! Судя по ним, они так же прорубали сюда дорогу. Видимо, врагов тут больше, чем я думала. Но что они хотят? Мщение? Правосудие? Справедливости? Рядом со мной вспыхнула молния, змейкой пытаясь добраться до меня. Перекат, рывок в сторону мага, но он был сражён раньше, чем я добралась до него. Арбалетчик всадил в него несколько стрел, целюсь точно в голову. Голова мага неестественно качнулась назад, вместе с остальным телом. Кинув взгляд на гнома, я слабо улыбнулась и кивнула, выражая свою благодарность. А потом опять по новой: перекат, рывок, удар, уклонение, блок. Казалось, количество врагов не сокращалось, и они всё шли и шли, ведомым одним только им мотивом. Добрались мы до храма без видимых потерь, лишь ссадины, ожоги и синяки. Нас встретил Каллен, обеспокоенно смотря на нас. Сейчас, вот именно в этот чёртов момент, я была до безумия рада видеть его живым и целым. Мужчина перевёл взгляд на меня, и в его глазах я прочитала нескрываемое облегчение. От чего-то мне стало неловко, и я поспешила отвести взгляд, нервно кусая нижнюю губу. - Вы живы. Это хорошо, - Резерфорд кивнул. Инквизитор ничего не ответил, лишь пропустил Блэкволла и меня вперёд, прикрывая нас. Внутри было не так много людей. Либо кто-то уже спрятался, либо.…Тряхнув головой, я заметила Жозефину, обеспокоенно машущую нам рукой. - Дальше я сама, - взвалив себе на плечи девушку, я поковыляла к дипломату. - Слава Создателю, ты жива! – воскликнула она, прижимая руки к груди. Не смотря на смуглость кожи, она была бледна. Мне было жаль её, не привыкла дама к таким поворотам событий. Дипломат повела меня куда-то вглубь храма, не переставая что-то лепетать. Видимо, пыталась успокоить себя. Что ж, пусть. Мне от её разговора ни холодно, ни жарко. Сейчас больше всего на свете, мне хотелось скинуть Флиссу и лечь на этот холодный пол, лишь бы остудить разгорячённую кожу. Чем дольше мы шли по еле освещённому коридору, тем сильнее мне хотелось исполнить своё заветное желание. Дойдя до людей, столпившийся в кучу, я облегчённо вздохнула – мою ношу перехватил один из солдат. Размяв мышцы и чуть не застонав в голос от боли во всём теле, я посмотрела на Лелиану, крепко сжимающую лук. - Что дальше? – мой голос неестественно был громкий, от чего стало неуютно. - Канцлер Родерик показал нам потайной проход, сейчас все оставшиеся уходят. Где Инквизитор? – женщина холодно посмотрела на меня. - Не знаю, он сказал, чтобы я уходила… - Яйца Создателя! Да он сумасшедший! – меня прервал голос Блэкволла, быстро шагающего к нам. Рядом с ним хмуро шёл Солас и Варрик. Гном что-то ворчал, закидывая арбалет себе за спину. По спине пробежался неприятный холодок. Нет, он же не сделал этого, верно? Лелиана непонимающе посмотрела на ребят. - Почему с вами нет Инквизитора? – женщина напряглась ещё сильнее, словно струна. - Этот идиот выкинул нас, словно щенков, а сам… - Он отвлекает на себя врага, пока мы бежим, - отвечает Каллен, останавливаясь рядом со мной. Соловей поджимает губы и кивает. Все понимали, что ничего уже не сделаешь. Осталось лишь подчиниться приказу, скрипя зубами. И мы ушли. Никто из нас не оглядывался – и ежу было понятно, что Инквизитор не успеет. Хотелось выть от несправедливости, но я понимала, что своими эмоциями ничего не добьёшься – нужно как можно глубже запихнуть свои переживания, боль и помогать тем, кто остался жив. Идти сквозь пургу было проблематично: снег так и норовил забраться вместе с холодным ветром под броню. Все терпели, под шумок вытирали слёзы с лиц, но никто не жаловался. Мы сделали остановку, когда оставшиеся лошади выдохлись. Некоторые солдаты, вместе с Калленом и Кассандрой ушли искать Тревельян. Никто не возражал, лишь Жозефина судорожно вздохнула и что-то прошептала Пентагаст. Женщина поджала губы и кивнула, уходя с поисковым отрядом. Робина я нашла рядом с какой-то женщиной, крепко прижимающей к своей груди ребёнка. Он что-то говорил ей, успокаивающе гладя по плечу. Подняв на меня взгляд, парень улыбнулся, и, казалось, с его сердца упал камень. - Я думала, что…- договорить я не успела, слёзы, льющиеся из моих глаз, щипали лицо. Брат ничего не ответил, лишь прижал к себе и погладил по голове, прикусывая нижнюю губу. Мы так и стояли, обнявшись и плакали. Как тогда, несколько лет назад, когда мы узнали, что мать умерла. Мы так же стояли около её могилы, обнявшись и плакали. Всхлипнув, я оторвалась от холодного нагрудника Робина. - Что же с нами будет? – шепчу я, утирая слёзы. Он ничего не ответил, лишь вздохнул и пожал плечами. Никто не знал, что будет дальше. И это пугало настолько, что хотелось остаться тут и замерзнуть к демонам. Но тут мы услышали то, что заставило меня истерично засмеяться и уткнуться лбом в грудь брата. - Мы нашли Инквизитора!