Издалека долго

Справа по окну стекает мокрая, истёртая ночь с клыком потухающего месяца. Со стороны водителя небо цветёт, горячечное, потное, дрожащее. Там, на востоке, собравшись с силами встаёт солнце, бледное, больное, и всё же невыносимо яркое, оно простреливает голову, бежит сомнительным теплом до заледеневших кончиков пальцев, окатывает брызгами света дома-свалки. Двигатель мерно гудит. Бетонка кривится и петляет; когда-нибудь она рекой из света и грохота вольётся в автобан, большой, вечно жужжащий, гладкий и неважно куда, просто как можно дальше. Дорога затягивается под грязные шины, и вылетает мелкими брызгами из под колёс. В лобовое стекло ударяются драные, прокуренные облака. Смазанные острые ели гнутся в сторону, цепляют боковое зеркало. Мир сползает куда-то вбок, свалки сменяют поля, мёртвые провалы старых ангаров разбивает вдребезги чёрная пашня. Только Юстасс остаётся постоянным. Что-то грохочет, просторный салон воняет бензином, табаком и спермой. Сам Ло тоже воняет, перегаром. Впору открыть окно и вывалить всё дерьмо на те машины, которые не могут за ними угнаться, на скользящие ёлки и на продранное небо. И всё же. Здесь так хорошо. Боязно что когда откроется окно, Кид вылетит в серые стены, разобьется огненным всполохом, перестанет казаться надёжным. Щёлкает бардачок, Ло в темноте нащупывает зажигалку - лампочка сдохла. Вытянуть оттуда же пачку, добыть целую сигарету привычно подсаженным движением подкурить и затянутся. Дым собирается под потолок и медленно вытягивается в сизые облака. Поднести чуть смятую, просмоленную сигарету к чужим губам, дождаться пока зубы ухватят её, прикурить. Так-то лучше. У Юстасса пепел исчезает магическим образом, непонятно куда, ест он его что ли? Мимо пролетает знак 120, только штрафовать здесь некому, а умирать всё равно одному. Рыжий любит машины, те отвечают ему взаимностью. Трафальгар так не умеет, он сбрасывает пепел на коврик. Худые голые ноги удобно устроились, упёршись в лобовое стекло. Толстовка задралась, торчит резинка трусов. Ло сидит, бледный, из-за тёмной кожи серо-бурый, лохматый и спокойный. Глаза даже после бессонной ночи блестят стальным и острым из под полуопущенных век. Мысли мягко, в противовес несущейся машине медленно, стекаются вниз пошлым покусыванием, мысли тяжёлые и грязные, его Юстасс тоже: грязный, тяжёлый, выносливый, молодой похотливый кобель, бешеный, своенравный; надежный и готовый верным псом броситься под колеса. Ради него. Ловкие татуированные пальцы перемещаются на широкую белую ладонь, оглаживают сетку мелких шрамов, краем глаза видно яркие, грубые губы, чуть косую улыбку, закушенную острым клыком сигарету, небрежно прихваченные волосы, медные с кровью, порядком отросшие, а за окном кружит бесконечное мёртвоё поле. На запотевшем стекле трещина ползущая паутиной, маленькая, под размер острой пятки. Кид сам виноват, на переднем сидении места мало, в машине воздуха мало, а Ло, как выяснилось мало Юстасса. На крепкой шее, чуть выше ворота джинсовой рубахи - укус, отчаянный, подраный, совсем страшный возле яремной вены, на багряно-сиреневом фоне, так нельзя кусать, Ло порывается облить всё это дело перекисью и йодом, но виноват Юстасс, виноваты его животные повадки и тонкая кожа, на которой легко оставить синяк. Даже смешно, такая махина, а вся в синяках от малейшего нажима. Водитель поворачивает голову, хмурится, потом чуть вздёргивает подбородок и расплывается в улыбке, которая странно подходит ему, озорная, счастливая и всё же немного злая. Трафальгар отворачивается к окну, и только потом позволяет своим губам по идиотски расплыться. К щекам приливает кровь. Идиотизм. Юстасс вечно бледный, кроваво рыжий с яркими губами и печальными глазами в ржавую крапинку. Сейчас принадлежащий ему, Трафальгару. Вечно взведённый, выворачивающий пространство одним своим присутствием, до смешного обидчивый, горячий, готовый рвать на кожаные ремни за свои убеждения, как выяснилось, готовый рвать собственными руками за молодого интерна. Ло спокойно реагирует на происходящее, хладнокровие вообще одна из приятных черт. Ло не боится крови. Он вообще ничего не боится, рядом с Кидом. Юстасс сбрасывает скорость и съезжает на обочину, Ло ухмыляется и позволяет прохладным рукам стянуть с себя бельё. Стекло всегда можно заменить.