Чёрно-Белая Судьба

Кусина была готова лезть на стены от постоянного дискомфорта и резкой боли в области живота: её дитя проявляло активные попытки вырваться на свободу, ещё не появившись на свет. Её отрада, счастье, радость явно получил её характер, и Коноха ещё не раз содрогнется при упоминании Наруто Намикадзё. Грёзы ослабили болевые ощущения, но не убрали их совсем. Лошадиная доза безвредного обезболивающего, несколько медиков и санин деревни в роли главной акушерки не внушали оптимизма. Весь период беременности Кусина страдала перепадами настроения. Супруга её метание из крайности в крайность забавляло, раздражало, бесило и умиляло одновременно, даже когда она просила воплотить в реальность её очередную «маленькую» прихоть. А ещё эти просто взбесившиеся рецепторы вкуса не распознавали ничего, кроме рамена, как не упрашивай, как не умоляй. Это слово начало пробуждать в Минато просто панический страх. Хотя и тут есть свои плюсы: теперь Хокаге знает сорок три разнообразных способа приготовить рамен в домашних условиях, тридцать восемь в экстремальных и является почётным держателем дисконтных карт РаМеНпро (На правах рекламы: РаМеНпро – каждая третья после семи порций бесплатно). – Кусина, дыши правильно, как я тебя учила, давай, ну же, вдох-выдох, вдох-выдох, – Цунаде постоянно что-то записывала и сверялась с приборами. – Дыши, дыши, а я что делаю?! %№№4№, как больно! Цунаде, вколи ещё зелёненькой... Аааааугх... – по телу прошел спазм, схватки участились, но до конца ещё было далеко. – Кусина, я тебя умоляю, выражаешься как… – договаривать она не стала: один из приборов запищал, и женщина, не отрываясь от записей, начала орать на медиков, к тому же пациентка уже не слушала. Мысли жены главы деревни невольно возвращались к её дражайшему. И ему лучше бы дрожать, ведь она его сотрёт в такую мелкую крошечку!… «Сидит опять с этим тусклоглазым, и пьёт, а не здесь, не рядом. Плевать, что Цунаде сказала: если увидит его пьяную рожу, заворачивающую за угол на дорогу, которая пересекается с той, что ведёт к госпиталю, она его, как гвоздь, вобьет в землю по самую шляпку, зальет сверху зелёной краской, и поставит генинов охранять особо важное лечебное растение». Наверное, лучше, что её мужа нет рядом, ведь запах спиртного вызывал у Кусины рвотный рефлекс, а если учесть, что она кроме рамена ничем особо не питается, то картина вырисовывается интересная. Вот и сейчас живое воображение дало чёткую картинку посиделок её муженька камикадзе, потому что только смертник, по её мнению, сейчас может наслаждаться жизнью, а не разделять с ней муки ада, как они клялись друг другу. Прошло уже часа четыре, боль стала просто не выносимой. Кусина во время схваток просто орала, а слова Цунаде, мол, дело идёт к логическому завершению, повторялись в голове с завидной регулярностью. Вот он, последний рывок и финишная ленточка: “Поздравляем, у вас мальчик! Вы занимаете первое место, на хит параде крутят только ваши песни, да и топ «самый счастливый человек во вселенной» подпирает своими ручками ваше красивое имя. На втором месте ещё не совсем сориентировавшийся в пространстве, времени и судьбе малыш, а приз зрительских симпатий получает горе-папаша». “Странно, счастью нет предела, но что-то не так, разве это не праздник? Тогда почему не слышны крики радости, поздравления, участие, интерес, хоть какие-нибудь звуки помимо глухого писка умирающих от удара рукой приборов”. Лицо Санина выражает довольно странную эмоцию, санитары выгнаны. В палате остались лишь доктор, пациент и невольный маленький свидетель. – Цунаде, что такое, как он? Я хочу видеть, не молчи, подойди ближе, – сердце Кусины то сжималось и разжималось быстро-быстро, то замирало, как над пропастью. – Душа моя, ни к чему беспокойства, – голос не выдал ни одной эмоции, как робот или кассета, – хоть роды проходили сложно, но теперь всё хорошо. Сейчас для малыша подготовят всё необходимое, а ты должна отдохнуть. “Но всё хорошо не может быть… не, не, ведь да?”, а сердце - то не обманешь, как не пытайся. – Дай мне его, я хочу подержать, – Кусина не справлялась с голосом: то хрип, то писк вырывались попеременно. Цунаде как-то не уверено сделала три шага вдоль белой стены палаты и медленно протянула дитя матери, руки заметно подрагивали. – Кусина, не волнуйся, он спит, думаю, нужно сообщить Минато, обрадовать, – Цунаде попятилась и уже хотела выйти, как стены отразили звук звонкого голоска, обладатель которого ещё недавно преодолел своё первое препятствие в жизни. Уже лицом к двери Великий медик замерла, как прибитая к полу, костяшки на руках побелели, и она отдала бы всё на свете, лишь бы быть дальше, как можно дальше, стать маленькой и не оборачиваться, не смотреть в глаза её пациентки. Секунды наперегонки двигались вперёд и ещё успели собраться в полноценную минуту, когда два взгляда соприкоснулись: один полный недоумения, боли, шока и радости, а другой со смущением и непониманием, хотя опыт уже подсказывал варианты событий, приведшие к этой ситуации. Губы Сенджу застыли в стоне… – Нет, нет, не правда, не может этого быть, нет! Я… нет, я не могла, как же… Я верна, верна, нет, нет, нет… – шок перерос в истерику, ступор в апатию, сердце почти остановилось, и не верилось, что оно забьется ещё хоть разок. Тут госпиталь тряхнуло, послышались взрывы, крики, здание обдало жаром. Левое крыло больницы испарилось, палату озарил ярко-алый свет. В дверном проёме появился боец Анбу в маске сокола. – Приказ Хокаге-сама: немедленная эвакуация всего оставшегося в живых персонала и больных. Есть раненые, нужно собрать медиков, личная ответственность за сына главы деревни на вас… Всё происходящие было для Кусины как сон, нет, скорее, как кошмар. Праздник обернулся кровавым пиршеством в честь её дитя, а её… нет, тут не может быть ошибок, не должно быть. Куcину подхватили и понесли в неведомом ей направлении. Ребёнка взяла Цунаде. Дальше вспышка и горячий ветер, пламя повсюду, крики. «Кому-то нужна помощь, а кто поможет мне? Может тоже покричать и отпустит? Нет, это не выход». Мертвая хватка сокола, в буквальном смысле мёртвая, чуть затрудняла движения, его зрачки расширились, и кровь повсюду, даже на Кусине. Руки работают независимо от мыслительного центра, через обломки, камни, наверх. К свободе. Опять обдало жаром, и в алом свете потонуло ещё несколько кварталов. Кровь застилала глаза и не давала видеть полноту картины, движение руки, звук рвущейся ткани и дальнейшее желание потерять зрение навсегда безвозвратно. Огромное чудовище уничтожает её дом с ужасающей скоростью. А её любимый стоит перед ним и складывает печати, много печатей, смертельно много. Колени подогнулись, в глазах потускнело, усталость, препараты, мысли навалились и пробили тоненькую грань равновесия. Яркая вспышка перед глазами сообщила об опасности, рефлексы сработали идеально. Кусина отделалась ожогами и гематомами, если не брать в расчёт уже имеющиеся переломы двух ребер и вывих ноги. Слева послышался плач. “Девочка, копоть, ссадины и трясущееся тело. Не определить возраст, черты знакомы, наверное…” – Анко, это ты? – голос Кусины был глухим. – Узумаки-сан? – слёзы течь не перестали, но девочка чуть успокоилась. – Быстрей в убежище, живо – Кусина резко сорвалась с места, схватила девочку и изо всех сил понеслась в сторону лиц Хокаге. Вспышка… и ни дома, ни улицы, ни АНБУ в маске с изображением сокола. По земле пошли трещины, и округу огласил вой монстра, огромные оковы из воды сковали лапы, но, кажется, это не особо ему помешало отправить на тот свет ещё десяток домов. Из земли вырвались цепи и вонзились в кроваво-алую шкуру. Ветер создал кольцо вокруг шеи и сдавил. Огонь образовал квадрат вокруг зверя и тонкими столбами поднялся в небо. В воздухе появилось девять штырей из молний, что прибили все хвосты к земле. Вспышка белого, и клетку сдавила сфера из света. Вспышка чёрного, и сферу поглотил куб из тьмы. Вдруг чёрная гладь куба пошла волнами, и небольшие водовороты начали сформировываться на его гранях. Время вокруг замедлилось, водовороты застыли и тут же завращались, как сумасшедшие. Цунаде металась от раненого к раненому: это её долг, её обязанность, делала она это на автомате, не рассматривая, кого лечит. Хиаши её немного удивил своим заявлением: «Сенджу, отдай младенца, приказ Хокаге ”, и, схватив ребёнка, исчез. У Цунаде в тот момент что-то оборвалось, и неприятное чувство поселилось внутри. Кусина лежала на земле, кровь, давно пропитавшая одежду и уже успевшая высохнуть, вновь наполнила ткань влагой. Над ней сидела девочка с невидящим, затуманенным взглядом. Напротив неё стоял человек в чёрном плаще, лица видно не было, но зато глаз, один единственный, алый глаз, смотрел ей в душу, и как белой краской проходился по её тлеющему разуму. Это не продлилось и минуты, но на улице не осталось ни одной живой души. Хиаши сделал это лично: спас жизни многих из своего клана и деревни. Своими руками забрал младенца у недоумевающего медика и своими руками передал этого малыша в руки отцу. Глаза Минато были черны, как бездна, а над телом возвышалась огромная тень. Вокруг веяло могильным холодом, и главу клана начали покидать силы. – Хочу, чтоб его считали героем, позаботься… Сарутоби будет за мной, – голос Минато был неживыми и отдавал лёгким эхом. “Шики Фуджин” было последним, что он успел сказать при жизни. Его симфония закончилась: он заглянул в глаза смерти и увидел там лишь противоположные взгляды… (//P.А. Если вы здесь впервые и хотите больше глав - регайтесь на ficbook.net, ставьте лайки, оставляйте комментарии. Всего всем хорошего!!!// пролог несколько экстравагантен, главы более читабельны)