Руки

Эйсу шестнадцать лет, и через год он отправляется в море. Луффи — тринадцать, и он давно перестал цепляться за ладонь брата. Эйс хватается за скользкую от недавнего дождя ветвь, до боли закусывает губу и совершенно не ощущает привкуса крови. Его тело дрожит не от усилий или от холода — от лихорадки. Эйс заставляет себя подтянуться одной силой воли и нежеланием падать в склизкую грязь снова. Он искал это место целый день: за разросшейся за годы листвой стало сложно угадать очертания их первого настоящего дома. Лестница в старое убежище давно сломалась, потолок и пол проело мхом, пропитало сыростью и забвением. Эйс не хотел возвращаться. Он хотел поручить это место прошлому, им троим, он собирался жить, не оглядываясь назад. Но сбежал. Эйс падает на грязный пол, задыхаясь и давясь кашлем, его сердце загнанно колотится, перед глазами плывёт. Он сбежал от Луффи ещё вчера. Интересно, что с ним сейчас? Не утонул ли, балбесина? Не ушёл ли следом за Сабо — в море?.. Эйс вновь терзает зубами губу, давясь глупой обидой и немного совестью — за то, что эту обиду испытывает. «Это я должен был отплыть первым», — лихорадочно бьётся в его больной голове. Но эта мысль мимолётна. Эйс вдруг начинает сомневаться — действительно ли он в праве выйти в море? Действительно ли он старший брат? Потому что Луффи, в отличие от него, никогда, никогда не сбегает. Луффи уже почти не врезает кулаком себе в лицо, практикуя очередную глупую атаку. Луффи не плачет даже тогда, когда Эйс вытаскивает его из бурного водяного потока: Эйс чертыхается, а Луффи смеётся. И никогда, никогда не хватается первым за его ладонь. Эйс сжимается, обхватывает своё тело руками, больно впиваясь ногтями в рёбра, и не сразу осознаёт, что внезапный скрежет половиц вызван не порывом ветра. Он не сразу осознаёт, что топот по гниющему дереву — не отзвук его бешено колотящегося сердца, что его загнанное дыхание теперь поделено на двоих. — Я нашёл тебя, Эйс! — выкрикивает Луффи, хотя совсем не обязательно теперь кричать. Эйсу больше негде прятаться от брата и от своей слабости. Он шумно выдыхает, облизывает сухие губы и закрывает глаза. Эйс слишком болен, измотан и обижен, чтобы догадаться. Луффи не устаёт тренироваться, потому что всё ещё ни разу не победил Эйса в схватке. Луффи не позволяет себе плакать, потому что Эйс запрещал. Луффи не боится тонуть, потому что знает: Эйс его вытащит. Луффи перестал цепляться за его руку, потому что через год Эйс отправляется в море. Луффи падает на колени и впивается холодными грязными пальцами в его плечо. От Луффи ярко пахнет дождём и лесом: он, как и шесть лет назад, искал, долго искал его. — Ты в порядке? Тебе надо к Дадан! Эйс хмурится и с усилием повышает хриплый голос. — Ни за что. Эта старая ведьма будет орать хуже раненого вепря. — Будет, — соглашается Луффи. — А ещё, — он отчаянно шепчет и округляет глаза в волнении, — она тебя в самое толстое одеяло закатает, чтобы ты больше сбежать не смог. Голос Эйса оседает ещё сильнее. — И затолкает в меня какое-нибудь вонючее варево, — полушёпотом добавляет он. Луффи яростно кивает и сильнее сжимает руку на плече брата. Они молчат немного, пока Эйс пытается сглотнуть комок в горле. — Завтра. Вернусь завтра. Сегодня я… — лицо Эйса болезненно перекашивает. Он отчаянно не желает признаваться в слабости, которая привела его сюда. Луффи признания и не ждёт. — Я потащу тебя на спине! Эйс недолго молчит и вымученно смеётся. — Ерунды не городи. А то я начинаю путаться, кто из нас старший брат. — Эйс тут же удивлённо вздрагивает: он не хотел произносить этих слов. Луффи резко разжимает удерживающую плечо брата ладонь, подаётся вперёд и восклицает с искренним беспокойством: — Ты, Эйс, конечно, ты! Как можно забыть об этом?! Тебе совсем-совсем плохо? Нет. Теперь — не совсем. — Сам дурак, — беззлобно шипит Эйс, кладёт на онемевшее плечо собственную ладонь и отворачивается. — И кто такому дураку позволит себя на спине тащить? Не хватало ещё потонуть с тобой на пару. — Эйс тратит все свои силы на то, чтобы прикрыть дрожь в голосе смешком. — Извини уж, но я собираюсь пережить эту ночь. Завтра вернусь. Можешь не ждать. Я спать. Он шумно шмыгает и крепко-крепко зажмуривается. Их старое убежище отчаянно продувает колючим ветром. Луффи ещё долго возится позади и громко сопит, пока, наконец, не устраивается рядом. И Эйс чувствует резкое облегчение в груди, и голова кружится не от жара, а оттого, что ему вдруг становится легче дышать. Луффи держит его за руку. Через год Эйс отправляется в море.