I will not be back.

      «Абонент не доступен. Перезвоните позже или оставьте голосовое сообщение». *Короткие гудки       Где ж тебя носит, Люк?       Черт, больше так не может продолжаться. Я должен все ему сказать. Нужно послать смс и подождать, пока он перезвонит. Уйдет еще куча времени до того момента, когда я встану и запишу голосовое послание. Еще эти чертовы стены, как будто не комната, а сплошной вакуум. От волнения пересохли ладони, и я больше не мог себя сдерживать – китайский декоративный камень, приличных размеров, летел в журнальный столик. Дребезги наполнили эти вакуумные стены звуком и теперь не так тихо. Прошло полчаса, а я не сдвинулся с места, как и мой телефон. Одолев свое терпение, я набрал Люка, прослушал еще раз эту чушь автоответчика и нажал на запись: « Люк, нам нужно срочно поговорить. Больше так не может продолжаться». *Короткие гудки*.       Бутылка от вина пуста. Я судорожно сжимаю ее и кидаю в стену, чтобы заполнить звуком надоедливое пространство. Не хватает смерти или гильотины. Пока приедут врачи, я уже истеку кровью, и мои рефлексы закончатся. Вперемешку с тошнотворными мыслями о суициде, лезут и мысли о том, что я скажу Люку, когда он будет звонить? Мне нужно надавить на него, сказать, что все, что ни делается, всегда к лучшему. Нужно еще дать обещания, что я ни в коем случае не забуду все его слова и подарки, так же жаркие ночи и походы в клубы. Это было хорошо все, но теперь стало пусто, и я не собираюсь прошлым заполнять возникшую дыру, как делают это убившиеся горем жены и иногда мужчины. Я не хочу старого, мне нужно что-то новое и с глянцем. Сейчас мое сердце начнет биться быстрее, обвиняя меня в эгоизме. Я не виноват, что одиночество дало трещину по нашей «супружеской идиллии». Я не говорю, что я максималист и хочу от жизни только большего и нового, но сидеть в четырех стенах и прятаться от окружающих я не могу. Люк может и сам это понимает, просто прячется за маской идеального мужчины, хотя молоко из маминой груди еще иногда покапывает на мои новые ковры, которые привезены с Италии. Он груб только в постели, пару раз в неделю устраивая мне жесткие состязания на простынях. В порыве страсти и боли, я забываю о проблемах, потому что мой мозг пытается бороться с покалыванием в пятой точке. Десятки поз, десятки раз, десятки бутылок шампанского – это то, что нужно на одну ночь, но никак не на полгода или на целые года. Я устал, и готов признаться Люку, даже готов принять любую реакцию, пусть и резко негативную.       Нужно еще раз выпить и поставить что-то из музыки. Падаю на пол и открываю шкафчик с дисками. Огромный выбор, но из-за неопределенности, я не могу выбрать то, что хочу. Точно! Скажу ему, что мне нужна определенность, а он, как будто ветер, выдувающий с моей головы все мысли. Бред, но верно.       Все проблемы во мне. Почему так трудно сказать одно слово «мы расстаемся» и повесить трубку? Вместо этого я психую и трощу свою мебель, пытаясь доказать себе непонятно что. После глубокого вздоха отхлебываю глоток белого вина, пытаясь сконцентрироваться на одной точке. Почему же он не звонит мне? Он хочет, чтобы я выбросился с балкона и проблема решилась? Я вообще не могу понять, что он хочет. Я вижу его каждый день, а кроме его нужд и предпочтений, ничего не знаю. Его внутренний мир закрыт на огромный замок. Но как же сложен и я. Хоть сейчас умом я принял, что все проблемы во мне, я продолжаю винить этого малыша. Если и отпускать, то отпускать один раз и навсегда, чтобы потом не ломать пальцы и не звать обратно.       Закипел чайник, как кипят чувства внутри меня. Кидаю пакетик чая в свою грязную чашку и иду на диван. На полпути останавливаюсь, чтобы вздохнуть. Стоя всегда лучше переваривать слова. Там же и выпиваю кружку горячего чая, обжигая себе губу. Внезапно меня начинает бесить этот грязный кусок фарфорового изделия. На нем отпечатались мои летние следы, осенние, следы Люка, моей мамы и друзей. Эта кружка прошла со мной все. Я прижимаю ее к лицу, – еще теплая – а потом кидаю со всей силы в стенку. Небольшой отпечаток остается, но это не имеет уже никакого значения. Бреду к балкону, чтобы закрыть дверь, а то холодно.       Ужасно скучно без Люка. Может уже начались какие-то там стадии после расставания, и я скоро разложусь на мелкие кусочки и стану воздухом, подхвачу молекулы пыли, смешаюсь и буду летать по Лондону в ожидании чуда. Наступит завтра, а я все еще пылинка, а потом еще год и вечность, пока меня не всосет чей-то пылесос, когда в квартире будут делать уборку.       Не хочу думать о том, что я запутался. Хочется встать возле окна, поставить жирную точку и забыть о существовании любви, хотя бы на день, пока не осядет мул внутри меня. Потом пройдет пару дней и пару стаканов чего-то крепкого успокоят меня и мое «Я» отправиться опять на охоту. Рассуждаю я логически, да вот только можно ли мне рассуждать, когда у меня нету доступа к будущему? Все мы загадываем наперед, не зная, потерпим ли фиаско или заберем очередной выигрыш. Человек, который отнекивается судьбой, на самом деле слаб. Тот, кто умеет проигрывать, никогда не скажет, что во всем виновата судьба. Это был несчастный случай, горький опыт и прекраснейшее достижение. Даже если вам повезет, это не судьба. Так же эта злая «женщина» не разделяет влюбленных, только тысячи километров и тысячи мнений. Говорят, что каждому с рождения прописана определенная судьба, заложенные данные генетики, может это и верно, да только умные люди научились вкручивать в события эту генетику. В самый решающий момент только ваше тело управляет вами. Могут быть и совпадения. Все в нашей жизни сплошная религиозность. Вера в то и это, как определенная религия. Мы на все навешивали ярлыки и штампы, чтобы было за что ухватиться, не понимая, что этим же убиваем природу, хуже, чем фабрики и заводы. Любовь плавает среди этих религий, на корабле, при удобном случае, убивая всех своих пассажиров кораблекрушением. Это как некая сила, толкающая на риск, зная, что рискующий проиграет, но одна фишка ему достанется: опыт. Он будет с ним в голове, и его не пропьешь, не забудешь, другое дело, когда больше не столкнешься с такой ситуацией, чтобы использовать очки заработанного опыта и не попасть на крючок. Тогда будет обидно. Мы падает в лужу, но через некоторое время не обминаем ее, а идем по ней, чтобы показать ей, что вы сильнее.       Я уже два часа просидел на диване, среди осколков и маленькой вмятине на стене. Телевизор не включался, потому что пульт валялся где-то между деревьев нашего двора. Я уже хотел идти спать, как мой телефон завибрировал. Это был тот самый долгожданный звонок Люка, которого я так ждал. Нажимаю на зеленую кнопку и жду теплого привета:       - Привет Эш. Не мог тебе позвонить, но видел твое голосовое послание. То больше не может продолжаться? – Может он уже поплакал и сейчас гордо спросил у меня, включив себя на режим дурака? В любом случае это нужно сказать и лучше в трубку, чтобы не видеть этих проедающих глаз, непонятливых вопросов, толканий, упреков и еще всего неприятного; а здесь только кнопка «выключить» и всё, и мы больше не на «ты».       - Да, я хотел сказать… Мы с тобой… Мы больше не можем быть вместе. Люк, я тебя бросаю, кидаю, ухожу от тебя. Меня больше нет. Я больше не вернусь! – Я сказал это на одном дыхание и тяжело вздохнул.       - Что, извини? Это шутка, розыгрыш? Скоро стемнеет, а ты так тупо шутишь. Повтори еще раз, если это правда, то я выезжаю срочно к тебе, а если шутка, то скажи сейчас, а иначе я разобью тебе лицо. – Последние слова уже имели законченное действие в голове Люка, он уже все решил. Я никогда не задумывался, может ли он ударить кого-то с большой силой, потому что шлепки по моей заднице, да и удары по столу, это не показатель его грубости. Я придумал речь, но так и не продумал все последствия.       - Люк, прости. Это не шутка. Я больше не хочу быть с тобой. Я устал. Мне нужно что-то новое. Все во мне, не переживай. Ты был отличным парнем и любовником и всем, кем хотел. Я могу повесить трубку? – Руки начались трястись не вовремя, еще и тошнотворный рефлекс пришел внезапно.       - Ты хорошо подумал?       - Да! Больше так не может быть.       - Ты дебил!       - Да, я знаю. Можешь еще на меня накричать, а через несколько минут я отключу телефон и мы удачно все забудем, как ты забыл у меня месяц назад свитер. Кстати, и не вспомнил о нем. Пф, как бы было здорово. Бац, и я как свитер. Выбросил меня и забыл. Удачный пример.       - Но, а ка же быть с тем, что я тебя люблю, Эш? Я, правда, старался быть нежным и чувственным, старался подарить то, что обычно дарят в отношениях. У нас, сколько всего было вместе, а ты говоришь, забудь. Почему ты так? Может не стоит так горячиться? Я приеду, и мы поговорим, ведь так рушить отношения не красиво. Где ты видел, чтобы после восьми месяцев отношений, тебе по телефону говорили, что так больше не может продолжаться, и уходили, когда вы в одной группе и в одном городе?       - Я еще не думал. Все, я бросаю трубку.       - Эш, милый, и ты еще говоришь, что я ребенок? Да ты бежишь от проблемы, мелкой проблемы, которая даже не видна в пространстве, как пыль! – А вот тут я поспорю. Пыль – это я. Я уже чувствую, как разлагаюсь на эти мелкие кусочки, а потом на эту чертову пыль, грязную и серую пыль, но такую мелкую и беззащитную, а главное невидимую.       - Ничего я не бегу, я просто констатирую факт. Все, я сказал, а теперь бросаю трубку.       - Я выезжаю, скоро буду.       - Я не открою. – Надо еще мне. Я тут пытаюсь не заплакать и не умереть, а он едет. Я тебя больше не люблю, скотина. Почему люди не могут просто уйти, когда им это говоришь?       - Я выломаю дверь, Эштон. Я не шучу. – Он не шутил, его тон явно был куда более шуточного. Мало того он не просто не шутил, он был в ярости. Эта вспышка, его дыхание – такое родное, но после всех слов, такое отталкивающе. Забыть бы все поскорей и просто уйти в музыку. Послезавтра репетиция, потом выступление на каком-то утреннем шоу. И я все сделаю так, чтобы мы не пересеклись.       - Ломай. Пока. Прости.       Я нажал на красную кнопку и телефон погас. Лишних десять килограмм не упали с плеч, а только свисали и тянули меня вниз, на мои дорогие ковры, привезенные из Италии. Запахи пива и кофе смешались в моей голове. Я упал на пол и лежал там, долго-долго, пока мне не позвонили и не сообщили фатальную новость, после которой жизнь обернулась вспять. Но не это так задело меня, а страшная мысль о том, что после слов абонента, эти десять килограмм спали с моих плеч и теперь лежали на полу. Я молча стоял и смотрел на них, не в силах издать звук или шелохнуться. POV Люк       Я катился по стенке, медленно, как катятся такси по загруженной дороге. Мозги слепились в кучу. Как я сразу не мог догадаться, что после второй попытки Эштон тоже сдуется. Он всегда был слабым. А я всегда его любил, наивно и без памяти. Возможно, лучше бы я потратил все время и все деньги на какую-то девчонку из нашего подъезда или из персонала в нашей студии, но я тратил силы, чтобы завлечь Эша к отношениям и пытался как-то восстановить контакт. Он говорил, что он все взял на себя, а сейчас повел себя как ребенок. Обычно у нас не бывает психов, ссоримся мы тоже редко, потому что все улаживаем с помощью кровати и спиртного. Все было так наивно, через какую-то пленку, что я не видел ничего. Меня так завлекло это, что сама любовь стала для меня азартом. Я так же с легкостью мог уйти от него и влюбиться в кого-то другого, и было бы так же. Любовь не меняется, меняются только объекты.       Нужно выезжать. Но везде пробки и мысль, что пешком быстрее, норовила воплотить ее в жизнь. Я обул кеды и выбежал на улицу. Мороз ударил по щекам, и мелкий снег упал на голову. Пешком бежать где-то минут двадцать. По дороге я забежал в магазин и купил бутылку дорого шампанского, без конфет, чтобы в дурную голову Эштона забежали светлые мысли. Машины швыряли везде, и я забежал в переулок, чтобы быстро выбежать на второй. Оставалось пару километров, а пока можно сделать передышку. Пока я отдышался в третьем по счету переулке, мой телефон разрядился. Бежать было холодно, но каких-то десять минут разделяли нас с Эшом. Чего не сделаешь ради примирения. Перед выходом с четвертого переулка я остановился, чтобы прочитать сообщение, которое только пришло – тупая связь – и оно было от Эша, датированное еще утром. Я стал быстрее идти, чтобы не тратить попросту времени. Пару метров отделяли меня от дороги, но я никак не мог включить смс. И вот оно закричало. Я сделал еще пару шагов, как кто-то начал сигналить. Тупые водители. Я стал прислушиваться, что говорилось в смс: «Я больше не вернусь»…. Эш, ну зачем ты так? Это был последний мой вопрос.             POV Эштон       Слезы текли ручьем, а в трубке уже молчали. Его сбила машина, когда он читал мое смс. Там я говорил, что я больше не вернусь. Подтверждение, что он прочитал, мне пришло. Я ощутил резкую боль в груди и во всем теле. Мне будет не хватать его, его рук и съедающих глаз. Наших ужинов и романтики.       Спустя пару недель я успешно похоронил все воспоминания о Люке. Ничего не напоминало о нем, только маленькая вмятина на стене и подтверждающее смс о том, что он прочитал мое голосовое сообщение. Тупая телефонная связь.