Королевская воля

Мысли Логана — что дымок от одинокой свечи, горящей на столике рядом с креслом. Серые, мутные, разорванные. То густые, то рассеянные. Взлетают под высокий потолок, оседают на отражениях Бауэрстоуна в окне, вырастают призрачными тенями-образами над картой Альбиона. Всё чаще их скачка не похожа на ход мыслей нормального человека. Логан думает, что сходит с ума. И что люди в замке считают так же. С каждым днём их правитель мрачнеет, превращается из юноши, когда-то смелого и ловкого… в старика. Беспокойство и бесконечные размышления истощили его, лишили сил, убрали краски с лица и прямоту из осанки, пролегли красной воспалённой сеткой сосудов под глазами. Все в королевстве тоже утратили здравый смысл вместе с порядком. Наёмники режут по лесам торговцев, а всего в двух сотнях метров, за городской стеной, устраивают куриные бега. И всё это — пока шаг за шагом к домам людей подбирается тьма. Жители Альбиона не поймут, они не готовы поверить в иное зло, кроме короля, который жертвует всем ради них. Тогда и Логану будет не до них. Главное — найти выход. Но как отыскать его, если собственный разум — запутанный лабиринт, где за каждым поворотом призраки прошлого и будущего смотрят глазами мертвецов? А в коридорах замка, ставших непереносимо тихими с недавних пор, ползают шепотки. Они прячутся, боясь достигнуть не тех ушей, и сбиваются в трусливые кучки, мечутся между сплетниками, их разносящими. Логан почти не выходит из душного кабинета, почти не говорит ни с кем, но и до него долетают эти странные слухи. Говорят, что и его сестра, помогающая Сопротивлению, сумасшедшая. Что её не может урезонить даже опытный воин, взявший принцессу под опеку. Что она убивает не справедливости или закона ради, а лишь из какой-то неуёмной жажды. И, случается, поэтому даёт себя спровоцировать, устраивает резню в мирных поселениях, вымогательством и грабежом достаёт деньги для революционеров. А ещё, говорят, она не забыла причинённую братом боль и тому следует ожидать мести. Логан слышал и нечто совсем уж нелепое. Что, не перенеся смерти жениха, в знак своей нескончаемой скорби принцесса носит белое свадебное платье и в другом наряде люди её не видят. Логан не верит в подобные глупости: не могла очаровательная девчушка, одним своим присутствием рассеивающая мрачность королевского замка, превратиться в подобное. Он ведь много раз объяснял и показывал ей жестокость мира. А она не верила, продолжала видеть во всём вокруг только хорошее. Даже когда Логан силой вручил ей бремя выбора, она думала в первую очередь о судьбах людей. И бунтовщики получили возможность жить дальше, идти против своего короля и шептать на ухо принцессе, что ей стоит делать так же. Слухи и донесения лгут, Логан уверен. Лгут и те бумажные обрывки, что приносят его люди и которые он, соединив, разглядывает в свете всё той же одинокой свечи. Ему знакомы подобные записки, их крепили в Авроре на стены, когда умирал кто-то близкий. Так прощались, говорили то, что не успели, каялись, признавались, обещали. Вернувшаяся из пустыни принцесса тоже прощалась. С Эллиотом, своим приятелем, с предателем Свифтом. Шкатулка на столике хранит каждую бумажку, исписанную мелким почерком, неровным и дёрганым, как мысли Логана. Однажды к ним присоединяется ещё одна, разорванная дважды. Непогодой и Логаном. Говорят, её нашли под самыми замковыми стенами. В записке принцесса прощается с братом. Теперь ему остаётся только ждать. Он уже проиграл. И вовсе не потому, что на стороне принцессы половина королевства. Она — Герой, воля подчиняется ей, как никому в Альбионе, и этой волей она ведёт за собой людей. В их сердцах вера и решимость, а не ненависть к своему предводителю. Принцесса достигла того, чего не смог достичь её брат, который больше не встречается с солдатами и не отдаёт приказов, только ждёт, с каждым часом всё плотнее заворачиваясь в паутину мыслей. Когда революционеры прорываются в замок, Логан уже почти чувствует, как голова избавляется от тяжести короны. Он с радостью отдаст эту ношу той, у которой хватит на неё сил. Принцесса встаёт перед Логаном стыдом настоящего и светлой тенью прошлого. Она смотрит на него такими же покрасневшими, усталыми, как и у него, глазами, а Логан думает, что не видел более безобразной невесты. Из прорех в когда-то белом, а теперь потемневшем от крови врагов кружеве выглядывают шрамы рваных ран. Вот — след от вражеской стрелы, а вот — принцесса не успела отклонить меч. Под рисунком рубцов — голубые прожилки, поверх него — морщины. С годами брат и сестра только больше стали походить друг на друга. Логан даже не достаёт меч, он уже сдался, и принцесса это понимает. С её ладоней сочится голубой свет, самый тёплый, что можно представить. И когда она сжимает руки в кулаки, сердце Логана останавливается. Он с радостью встречает эту пустоту внутри. В конце концов — кто он такой, чтобы противиться воле Героя? Всего лишь король. Мысли с приближением смерти оставляют игру в чехарду и обретают долгожданный порядок. Темнота перед глазами Логана скрывает всё, кроме лица принцессы, и с этой темнотой приходит успокоение. Для умирающего короля, для сумасшествия будущей королевы. И для Альбиона.