С Рождеством

Снегопад за окном становится все сильнее. Дома напротив почти не видно — настоящая снежная мгла. Выдыхаю коротко, заставляя себя разжать кулаки — надо же, как сильно стиснул, даже пальцы заболели. В наушнике по-прежнему трескучее безмолвие — связь с тобой пропала сорок минут назад. Я встревожился сначала, несколько раз проверил канал и маячок в твоем телефоне — ты был на месте. Немного успокоился, когда не сразу удалось дозвониться и детективу Фаско, видимо, из-за снега. Вскоре Фаско набрал меня сам, и сквозь шум и помехи в телефоне раздраженно сообщил, что в участке суета: людей мало, вызовов много, а выехать куда-то с каждой минутой все сложнее. Так что помочь, если что, он не сможет. «Если что». Волнение возвращается с прежней силой. Гляжу на мерцающую точку на экране — ты все еще на складе, где предположительно скрывается наш сегодняшний номер. В порядке ли ты?.. На мониторе слева едва слышно бубнят новости. Лощеный диктор, сверкая белозубой улыбкой, рассказывает об удивительном для Нью-Йорка снегопаде, а затем переключается на Рождество. Сегодня же сочельник. Здесь, в тишине библиотеки, с наушником и данными на текущий номер очень легко забыть, что праздник. А ведь мы даже елку поставили в твоей конспиративной квартире. Предложила мисс Гроувз, а ты неожиданно поддержал, и даже наряжать помогал потом, я видел. Мы планировали собраться там вечером, отметить, как нормальные люди. Немного отвлечься. Но мисс Гроувз с мисс Шоу умчались на другой конец света, детектив застрял в участке, а у нас новый Номер. Разбираться с которым ты пошел без меня. Не такая уж редкость, конечно, да и дело на первый взгляд казалось несложным: мелкий мошенник, перешедший дорогу организации покрупнее. Вот только мне тревожно и неспокойно, то ли из-за снега, хотя он едва начался, когда ты уходил, то ли оттого, что сегодня Рождество. Впрочем, я всегда тревожусь, когда ты на задании. Верю тебе, в тебя, но не могу унять волнения. Однажды мы плохо закончим, я помню, как говорил тебе это. И лишь надеюсь каждый день, что не сегодня. Еще и Рождество... Я наивно полагал, что, быть может, Номеров не будет. Иногда Машина выдает и не такие подарки. Но увы — у преступности нет выходных, как и у нас. В наушнике раздается треск. Вздрагиваю, подбираясь, и едва различимо слышу твой голос. — Вы в порядке, мистер Риз? Слова срываются с губ прежде, чем успеваю себя остановить. Ты как-то сказал, что эта фраза тебе даже снится — так часто ее произношу. Я тогда смутился, а ты заметил, что тебе нравится. Что она словно якорь; напоминание, что тебя ждут. Я жду. От твоей улыбки тогда мне стало почему-то очень жарко. — Фнч, — отзываешься ты, — тут, окзывтс, горячее, чем м дмали. Половину слогов съедают помехи, я жадно прижимаю наушник сильнее, будто это поможет. Горячее — это нестрашно, главное, связь снова есть, и ты жив. А в следующую секунду я слышу выстрелы, и наушник замолкает. Внутри меня что-то обрывается. Приказываю себе вдохнуть и разжать пальцы снова. Они наверняка дрожат от холода и напряжения, но я не замечаю. Вообще сейчас ничего не замечаю. Срываюсь с места, лихорадочно соображая, что взять. Оружие, лэптоп, ключи от машины, пальто... Только бы успеть. Беар коротко лает, заинтересованно приподнимая голову, и я останавливаюсь. Дурак. В такую метель пальто и машина не помогут. Заставляю себя собраться тщательнее. Если уж иду на помощь, должен помогать, а не быть обузой. Бронежилет, глок, обойма, маленький револьвер. В стенном шкафу обнаруживается полицейская куртка, достали для прикрытия. Куртка твоя и велика мне немного, но она точно лучше пальто. И пахнет едва уловимо твоим одеколоном. Только бы успеть. Беар подходит ближе, держа в зубах поводок. Качаю головой: — Нет, малыш, не сейчас. Чуть позже погуляем. Умный пес ложится обратно и провожает меня тоскливым взглядом. Сжимаю в руках ключи от машины и откладываю — до склада всего пара кварталов, дойду пешком. Двери неожиданно распахиваются и на пороге возникаешь ты. Точнее, я догадываюсь, что это ты — из-за налипшего на куртку снега тебя почти не видно. Отступаю назад, не веря своим глазам, пока ты мотаешь головой, словно Беар после купания. — Ну и вид у тебя, Гарольд, — смеешься чуть сипло. — Как... как вы... — Парней из «Красного тигра» оказалось шестеро, а не двое, — ты снимаешь куртку, разуваешься аккуратно, чтобы лишний раз не наследить. — Когда я приехал, наш Номер лежал в отключке. Я разобрался с остальными. — Замолкаешь. — Никто не пострадал. Правда, когда к ним доедет «скорая», я не знаю. По такому-то снегу... — Треплешь Беара по холке, бросаешь на стол пистолет. — Хорошо, что я на мотоцикле, а не на машине. Так вот как ты добрался так быстро. По заледеневшим дорогам, сумасшедший. Напряжение постепенно уходит, только ноги становятся ватными. А еще — жарко, будто разом окунули под горячий душ. — Гарольд, — негромко говоришь ты, склоняя голову к плечу. — Ты всерьез собрался меня спасать? Молчу. Да и что сказать? Будто по моему виду непонятно. Ты качаешь головой. — Я уже говорил: никогда не рискуй собой. Я справлюсь. Ты — важнее... для нашего дела. Ты странно запинаешься перед последней фразой, но я пропускаю мимо ушей. Под твоим внимательным взглядом становится неуютно. — Рад, что вы в порядке, мистер Риз, — стараюсь, чтобы голос звучал невозмутимо. Кажется, даже удается. Избавляюсь от своей «амуниции», повернувшись к тебе спиной, и вздрагиваю, услышав почти у самого уха: — Только у меня плохие новости, Гарольд. Ненавижу, что ты ходишь так бесшумно. Делаю шаг в сторону, увеличивая расстояние между нами. — Мой мотоцикл не предназначен для двоих... — поправляешься, глядя на Беара: — Троих. А на машине мы уже никуда не уедем. Придется ждать, пока закончится снег. Пожимаю плечами. Я привык все время быть в библиотеке. — Тогда нам стоит проверить свои запасы. На импровизированной кухне обнаруживается чай, несколько пончиков — остались с утра — апельсин, мед, специи... — У нас есть вино, — сообщаешь ты, отодвигая с полки стопку книг. — Заначка Шоу. Невольно улыбаюсь и меня осеняет. Наливаю вино в небольшую кастрюльку, ставлю на плиту. — Глинтвейн, — догадываешься ты. — Раз уж праздничного ужина не будет. Методичные действия успокаивают. Нарезаю апельсин, не забывая поглядывать на вино, чтобы не дать ему закипеть. — Гарольд, — тихо говоришь ты, обращая на себя мое внимание. — Все правда в порядке. Да. Не считая твоей рассеченной брови и моих натянутых нервов. Сколько бы времени мы ни работали вместе, я не могу научиться сходу переключаться с волнения на спокойствие. И не переживать не могу. Киваю, чуть улыбаясь. Прислонившись спиной к стене, ты принимаешься рассказывать о задании, Беар вертится рядом. По комнате разносится запах кардамона и корицы. Хорошо, что я не поленился когда-то завести здесь кухню. Пригодилась вот. До полуночи всего час. Мы пьем глинтвейн у окна, глядя на снег. Пончиков не хватило, чтобы наесться, поэтому вино немного ударяет в голову. Тепло и легко... а с тобой рядом еще и уютно. Я бы мог остаться здесь навечно. — Спасибо, — вдруг говоришь ты, и я удивленно поднимаю бровь. За что вдруг? — Что хотел идти на подмогу, — поясняешь. Хочу фыркнуть и махнуть рукой, но вместо этого вдруг встречаюсь с тобой взглядом и замираю. Ты иногда смотришь так... так... Сжимаю в руках чашку с остатками глинтвейна — подходящих стаканов не нашлось — и ты аккуратно забираешь ее. Расстояния между нами почти не осталось, сердце колотится так сильно, что больно ребрам. Нужно что-то сказать, что-то сделать, потому что иначе... С громким хлопком вырубается генератор, и в комнате становится темно. Отскакиваю в сторону, едва не налетая на стол. С электроникой в этом доме все в порядке, но иногда случаются сбои. — Нужно запустить аварийный генератор, — я поспешно набрасываю на плечи пальто, — он в подвале. Спущусь. Ты ничего не отвечаешь, и я облегченно вздыхаю. Мне определенно нужна передышка. — Гарольд, — окликаешь ты — и снова совсем рядом! Оборачиваюсь так быстро, что кружится голова — ты ловишь меня за предплечье, удерживая. Губы у тебя теплые и терпкие от вина. — С Рождеством, Гарольд, — говоришь ты, когда воздуха перестает хватать, и мы отрываемся друг от друга. Свет включается сам, а вместе с ним цифры на электронном табло часов сменяются на 00:00. — С Рождеством, Джон. — Я улыбаюсь, и наконец-то перестаю волноваться.