Жажда

      Нагая Мэйбл бежит по бесконечным коридорам, задыхаясь от паники. Отовсюду течёт жуткая какофония - так звучал бы оркестр душевнобольных эпилептиков.       За каждой новой дверью - новый страх. Новый длинный, плохо освещённый проход с другой дверью в конце. Только вот что за той дверью? Ей это уже абсолютно не важно. Важно бежать. Не даться. Уйти. Спрятаться. Дверь. Новый коридор.       Дверь, открыв которую, Мэйбл отшатывается - за ней расстилается пустота космоса, неземной красоты виды туманностей... Она оглядывается - и видит струящуюся за ней хищную темноту, после чего без колебаний прыгает в волшебное разноцветное небытие...       Приземляясь в очередной коридор. Её это, казалось, не смущает - она сосредоточена, хоть личико и перекошено в гримасе ужаса. Надо бежать, бежать, бежать... И Мэйбл Пайнс поднимается и бежит. Дверь.       Тёмное, огромное, затхлое помещение, посреди которого идёт тоненькая светлая дорожка. Девушка, чувствуя приближение преследователя, бросается по освещённому пути, стремясь к поблёскивающей в отдалении арке, под которой ещё одна дверь - тяжёлая, металлическая, но Мэйбл знает - она успеет, она сможет её открыть... На середине пути верх и низ меняются местами, и девушка с криком улетает в чёрную бездну...       Оказываясь в новом коридоре. Он светел и ясен, но за спиной Мэйбл по-прежнему чувствует текущую к ней волну липкой паники, пока тихая не-музыка продолжает ввинчиваться в мозг сотней стальных игл. Она устремляется к двери в его конце, уже шатаясь, изнемогая - за этой дверью должен быть покой, защита, покровительство... Она это чувствует и, из последних сил переставляя ноги, двигается к своему спасению.       Мэйбл открывает дверь - и упирается усталым затравленным взглядом в пышущий ледяным холодом янтарный глаз с вертикальным зрачком. - Поймал, Звездочка. - торжествующе произносит одноглазый блондин.       Пайнс с криком пытается захлопнуть дверь, чтобы сбежать в уже опустевший коридор, дальше, как можно дальше от этого жуткого создания - от внешне прекрасного мужчины веет ужасом, гнилостной вонью обмана и неестественной силой. Блондин легко пресекает эти потуги, хватая её за волосы и вызывая вопль боли, после чего волочит истошно орущую девушку в материализовавшуюся за дверью абсолютно пустую комнату. Когда один из беспорядочных ударов задевает его ногу, мужчина поднимает Мэйбл, перехватывая за горло. В единственном глазу светится полубезумная жажда обладания, когда он окидывает трепыхающееся в его хватке юное тело задыхающейся, хрипящей девушки взглядом. Отпускает он её только тогда, когда она почти готова сдаться и безвольно повиснуть в его руке - Мэйбл, кашляя, падает на холодный пол, бездумно пытается отползти в ближайший угол, пока блондин лёгким щелчком пальцев заставляет дверь исчезнуть, а свой костюм и цилиндр - испариться золотистым дымком.       Когда он подходит к сжавшейся в клубок Пайнс, та пытается оттолкнуть его руку, за что получает грубый удар по лицу наотмашь, отбрасывающий её на середину комнаты. Обессиленная девушка, пытаясь приподняться, обнаруживает себя надёжно прижатой весом демона, от которого не исходит даже подобия на приятное человеческое тепло. Мэйбл чувствует, как холодные пальцы бесцеремонно мнут её тело, словно пробуя на вкус, причиняя при этом невыносимое отвращение. Ощущая касание холодной плоти между ног, она вскрикивает, пытается извернуться, но блондин крепко держит её. Мэйбл издаёт громкий, протяжный крик, наполненный страданием и болью, когда её словно вспарывает член демона - в его движениях нет ни намёка на желание взаимности, он дорвался до новой игрушки... Ещё одна попытка вывернуться оборачивается закономерным провалом - её впечатывают окровавленным лицом в пол, глуша крик и причиняя ещё больше боли.       Этот жуткий акт наполнен лишь желанием подчинить, жаждой удовольствия, удовлетворением от факта обладания новой вещью. Демон не заботится об ощущениях девушки - он словно надевает на свою плоть уже почти не сопротивляющуюся, обмякшую Мэйбл, грубо впиваясь источающими холод пальцами в её шею, грудь, плечи... Его запах - единственный, существующий в этой комнате, и этот приторно-сладкий аромат вызывает у измученной девушки позывы к рвоте. Раз за разом она чувствует, что в неё как будто врезается ледяной клинок, ей неописуемо больно, а всё сознание затянуто пеленой вязкого ужаса...       От мощного, резкого движения Мэйбл прижимает к серому полу - она понимает, что демон что-то оставил внутри неё, она чувствует его насыщение, торжество, пока сама, давясь слезами, сворачивается в комочек посреди уже пустого помещения. А безумная не-музыка всё не утихает.       Диппер Пайнс с надеждой поднял заплаканные глаза на открывшуюся дверь. Вышедший оттуда врач вынул из зубов карандаш, на котором виднелись глубокие отметины, и с потерянным видом присел рядом, схватившись за голову. - Нет. Мы не знаем, что это. Приборы говорят, что ваша сестра в глубокой коме, но внешне это похоже на обычный бред - её едва удержали два санитара... Признаться, мы понятия не имеем, что с ней. И вряд ли кто-то ещё может помочь. - медик поднял на кудрявого парня глаза, в которых виднелись растерянность и сожаление. - И что вы предлагаете? Оставить её вот в таком состоянии? Здесь? - А больше никаких вариантов нет. Иначе она умрёт. Это самое большее, что мы можем сделать. Пайнс хрипло вдохнул. Уже двенадцатая клиника давала ему подобный ответ... И снова ему необходимо ехать к родителям, и снова нужно принимать решение... - Я должен обсудить это с родными. - глухо произносит он вслух. - Разумеется. Чёрт, ей лишь восемнадцать, за что ей такое... Почему, почему я не сохранил тот проклятый дневник...       Уже выезжая с территории больницы, Пайнс обернулся, ведомый неким шестым чувством, и увидел, как окно больницы разлетается на сотни мелких осколков, и в стеклянной туче из него вываливается маленькая окровавленная фигурка с длинными каштановыми волосами. - Мэйбл!!!       Мэйбл Пайнс очнулась висящей в полной темноте. Невозможно было рассмотреть вообще ничего - но девушка явственно ощущала, что она цела и невредима. Но... Как? Я ведь... Сзади на её плечи легли тяжёлые руки. - От меня некуда бежать, Звёздочка.