Слетают на плечи...

В этот раз Шелена была настроена крайне решительно. Пусть Донателло и занимался с ней индивидуально в свободное время (которого у него, к сожалению, было не так много, как хотелось бы), но девушка все так же хотела принять участие в общей утренней тренировке. Она понимала, что скорее всего ей не разрешат пробовать какие-то новые удары, перекаты и приемы, но Шел хотела хотя бы посмотреть на то, как все это делают настоящие мастера своего дела, а после присоединиться к ним на медитации. Визуальная память была одной из сильнейших ее сторон, так что это тоже могло быть весьма полезно. Именно с такими мыслями рыжая настраивала перед сном пятый будильник на телефоне, чтобы точно проснуться вовремя и ничего не пропустить. Шелена свято надеялась, что в логове хорошая звукоизоляция, ведь несмотря на то, что сама она порой не слышала этого трезвона в упор, а ужасные завывания ее мобильного обычно будили всех в весьма просторном доме, где она жила прежде. Проскользнувшая мысль заставила несколько приуныть, но стоило голове коснуться подушки, как объятия Морфея избавили ее от тяжелых раздумий. Впрочем, будильник ей в итоге не понадобился, как и всем остальным. Честь услышать жуткий вой этого садистического устройства переносилась на следующий раз, но девушка сомневалась, что он сравнится с теми криками, что доносились из комнаты Леонардо. Заодно Шел узнала, что рассчитывать на звукоизоляцию было плохой идеей, особенно когда отчетливо услышала вполне различимые слова. Похоже, утро в этом месте просто не могло начаться нормально. Если не происходило чего-то странного, то происходил скандал. И это просто не могло не удручать. Подумав, что уснуть обратно все равно не удастся, Шелена сонно спустила ноги с кровати, поежившись от того, что вне одеяла оказалось довольно прохладно. Лениво переодеваясь в подшитую под нее рубашку (спасибо Майки за старания, а то так и пришлось бы ходить, похожей на бюджетный косплей привидения), девушка время от времени выхватывала разные слова из доносящихся криков, но они не помогали составить общую картину, так что обрабатывала она их так, на фоне. Спустившись вниз, в центральную комнату, девушка увидела, что проснулась не только она. Раф стоял, прислонившись панцирем к опорной балке и медленно пил кофе из большой чашки. С такой же чашкой был и Донателло, только он сидел на диване, а рядом с ним разместился Майк, скрестив ноги и потягивая какао через трубочку. Все они выглядели помятыми и сонными, а саеносец к общей картине был настолько мрачным, что, казалось, сгущал воздух вокруг себя. Все три пары глаз под разноцветными банданами были направлены на дверь комнаты их лидера с молчаливым негодованием. — Доброе утро, — зевнув, протянула Шелена, подходя ближе и занимая место на подлокотнике дивана. — Что происходит? — потерев глаза пальцами и подавив еще один сладкий зевок, девушка присоединилась к сверлению несчастной двери взглядом. — Тише, — шепотом шикнул на нее Рафаэль, обернувшись лишь на мгновение, за которое они успели пересечься взглядами. В других обстоятельствах Шел скорее всего надулась бы, но сейчас была близка к тому, чтобы смутиться. Благо, ее отвлек Дон, который мягко передал ей в руки чашку с кофе с молоком, который заранее сделал. Девушка невольно расплылась в улыбке и благодарно взглянула на гения, грея пальцы. Это было очень кстати, чтобы окончательно проснуться. — Я не собираюсь выслушивать от тебя беспочвенные обвинения! — раздался из-за двери голос Лиллиары, но его сразу же перебил буквально рычащий и глухой возглас Лео: — Нет, милая, тебе придется дослушать меня до конца. И, будь добра, закрой свой чертов рот пока я не закончу, — меченосец высказывается неожиданно резко и грубо, от чего привыкшая к совершенно другому поведению лидера Шелена невольно приоткрывает от удивления рот. — Наша сладкая парочка ссорится с утра пораньше, — наконец объясняет ей происходящее Микеланджело, закидывая в рот печеньку из стоящей на столе пиалки. Кому что, а весельчак предпочитал заедать стресс чем-то вкусным, так что в подобных ситуациях весьма стремительно опустошал запасы печенья, конфет и поп-корна в логове. Шел была абсолютно солидарна с ним в его методах, а потом присоединилась, загребая горсть сладостей, чтобы не тянуться каждый раз. — И, похоже, у кого-то появились кишки, чтобы в кои-то веки включить мозг. А я, честно говоря, уже думал, что он не подлежит восстановлению, но, ты глянь, чудеса случаются, — Раф, конечно же, не мог не вставить ядовитый комментарий. Однако то, что удивлены были все было очевидно, так что, посчитав, что ничего значимого она не пропустила, Шелена устроилась поудобнее и затихла, чтобы прислушаться к разговору внимательнее. Конечно же, подслушивать было нехорошо. Однако в данной ситуации это никого остановить не могло, да и не подслушивать с такой-то озвучкой не представлялось возможным. Тем временем в самой комнате страсти накалялись с каждой секундой. Ссора началась довольно нелепо. Последние несколько дней Леонардо упрямо игнорировал свою возлюбленную, желая разложить в своей голове все по полочкам, принять произошедшее и, наверное, смириться. Смириться с тем, что человек, которому он безоговорочно доверял, мог обмануть его и поступить подобным образом. Лео долго убеждал себя, что это не предательство, что все ошибаются в этой жизни, что Лил действительно поняла свою вину и исправится. Он вспоминал, как они познакомились, какой замечательной и заботливой она была в начале, но чем дальше он анализировал их отношения, тем больше понимал, что девушка изменилась. Это было больно и обидно, но, наверное, это была часть отношений как таковых и с этим оставалось только смириться, если он действительно любил ее. Поэтому, переступив через себя, переступив через собственную боль и слова семьи, Леонардо принял решение простить, так что с Лиллиарой они помирились вечером накануне. Однако это было не единственным его решением. Совесть мучила и грызла с завидным упорством, а страх за чужую жизнь не мог отпустить ни на минуту, изматывая с каждым днем все больше. Поэтому этой же ночью, пока Лилла спала, меченосец выбрался из ее объятий и направился в соседнюю комнату. Постучавшись и убедившись, что Рафаэля там нет (наверняка опять смылся на свой ночной патруль, засранец), Лео зашел внутрь. Темнота заставляла неприятно щуриться, так что кое-как нашарив ночник и включив его с третьей попытки лидер обнаружил, что Караи не спит, а со сдерживаемой усмешкой наблюдает за всем этим процессом. Стало неловко. Однако видеть ее насмешливую улыбку было куда радостнее, чем бледное безжизненное лицо, так что стало даже немного легче. — Караи, я… — неуверенно начал меченосец, чувствуя, как сильно першит в горле. Пришлось даже прокашляться. — Я должен извиниться, — кое-как все же выдавил он из себя, подходя ближе и становясь на пол на колени, чтобы находиться примерно на одном уровне. Куноити ожидала чего угодно, только не этих слов, так что даже не стала скрывать своего ошарашенного удивления, вздернув обе брови вверх, но смолчав, позволив Лео продолжать, если он захочет. — За то, что без разбирательств поверил Лилле. И за то, что сказал перед уходом. Я не имел этого в виду, — он говорит сипло, смотря на свои руки. Признавать собственные промахи было тяжело, а промахи такого масштаба — тем более. Но он действительно был виноват во многом. И он слишком сильно боялся, что Караи погибнет из-за этого. Она все еще была очень слаба, но, к счастью, последние несколько дней ее состояние пусть и очень медленно, но верно улучшалось, а все благодаря их новой знакомой. Шелена заходила говорить с куноити несколько раз на дню и каким-то образом умудрялась вытащить сдавшуюся было девушку из депрессивного состояния. Однако несмотря на это куноити все еще была на слишком опасной грани. Помолчав еще некоторое время в тихой задумчивости, Караи медленно выдохнула и ее улыбка сменилась с насмешливой на почти мягкую. — Я тоже хочу извиниться, Лео, — наконец произнесла она, удобнее садясь на кровати. — Тебе нет никакого резона доверять мне. Я едва не убила Лил тогда, так или иначе, — девушка покачала головой и улыбнулась чуть заметнее. — Слава богам… просто не сбылось, — хмыкнула она тихо и перевела взгляд с синей банданы куда-то на полку с различными книгами. Так было легче сосредоточиться, ведь такие разговоры были ей абсолютно чужды. — И мне действительно жаль. Надеюсь, ты сможешь простить меня, — Караи медленно выдохнула, под одеялом прижимая ладонь к затянутому бинтами боку. В комнате повисла тишина и затянулось время и когда девушка перевела взгляд обратно на мутанта, то растерялась окончательно: его глаза блестели от невольно выступивших неконтролируемых слез, а на щеках осталось две влажных полосы, которые лидер поспешил стереть тыльной стороной ладони. Он не понимал, почему неожиданно испытал такое количество эмоций одновременно, однако они все вспыхнули в его груди, будто лавина прорвалась после долгого ожидания, заточенного некоторой апатичностью, преследовавшей его все это время. Они проговорили еще порядка часа. Начало разговора было тяжелым, но темы сменялись, эмоции переставали тяготить и с плечей свалился невидимый валун, державший его все это время. Похоже, Леонардо наконец-то сделал что-то правильное. Пообещав себе помириться со своей семьей сегодня же днем, меченосец оставил Караи отдыхать, когда они удостоверились, что конфликт исчерпан и они полностью друг друга поняли. Но следующий конфликт ждал его за дверьми собственной комнаты. Лиллиара не спала уже некоторое время. Она проснулась от зашумевшего в гостиной Рафаэля, который вернулся домой с патруля, но, услышав из своей комнаты разговор, решил подождать, пока он не закончится. И, не обнаружив у себя под боком своего возлюбленного, блондинка сразу поняла, где же он находится. И это просто не могло не привести ее в ярость, которую она и выплеснула на Леонардо, когда он вернулся, что и стало необычным будильником для всех, кто сейчас собрался в центральной комнате. Но в этот раз все было иначе. Скривившись от возникшего в душе отвращения, меченосец не пошел на мировую, пытаясь извиниться или отвлечь девушку. В этот раз он дошел до предела и, заставив разбушевавшуюся Лил сесть, неожиданно даже для себя выпалил все то, что крутилось у него на душе, вечно задавливаемое и скрываемое от себя самого. И если сначала он пытался просто вывести девушку на разговор, то через десять минут бессмысленной ругани, сам перешел на крик, грубо приказывая ей заткнуться и выслушать. — Ты — абсолютно эгоистична и зациклена на себе, Лиллиара. Все наше знакомство ты плевать хотела на меня, на мои ценности, на мои увлечения, на мои попытки сделать что-то стоящее. Все, что тебе было нужно — это моя слепая любовь к тебе. Я не знаю, для чего и зачем, но мне, собственно, уже совершенно плевать. Потому что я давал ее тебе, я защищал тебя от всего, что мог, я помогал тебе, чтобы в итоге это воспринималось как должное. Я был идиотом, что шел у тебя на поводу, — Лео делает паузу, чтобы вдохнуть побольше воздуха, потому как умудрился выпалить это все на одном дыхании. Искренне говоря, это было болезненно. Он не хотел ранить ее, он все еще дорожил Лил и хотел лучшего для нее, но этим утром что-то в нем сломалось. Или, наоборот, восстановилось. — И, знаешь, что? Майки прав. Это ты виновата в том, что в нашей семье раздор. Потому что я посчитал семьей… тебя, — мутант бессильно взмахивает руками, садясь на кровать и закрывая лицо ладонями. — Я виновата в том, что в твоей семье раздор? Вы посмотрите на него, — почти истерично смеется Лиллиара, заставляя меченосца поднять на себя затравленный взгляд. Он ужасно чувствовал себя из-за того, что сказал все это и с трудом сдерживал себя, чтобы не извиниться. — Ты на меня-то свои промахи не перекидывай, герой. Я козлом отпущения за твои грехи быть не собираюсь. Я тебя что-то заставляла насильно делать? Нет. Все, что я сделала не так, так это подумала, что ты не такой, как мужики на поверхности. И, знаешь, я была права. Ты не такой, ты гораздо, мать его, хуже. Устраивать скандал и разводить сопли из-за того, что я попыталась избавиться от твоего врага? Оу, ну, извините, что делаю твою работу за тебя. Жалею только, что не добила. Это она тебя против меня настроила, да? Эта сучка? Она только и делает, что ссорит нас, а ты еще меня в раздоре обвиняешь, — Лил от эмоций даже вскочила с кресла. — Заткнись, — резко прерывает ее Леонардо, поднимая голову и убирая руки от лица, но девушка и не думала униматься. — Или это твои недоразвитые братцы? «Лилла то, Лилла се», их послушать, так я настоящий изверг, — мутант встает настолько резко, что девушка аж давится воздухом, вынужденная прервать свою фразу. — Заткнись! — повторяет он громче и резче, занося руку для пощечины, но так и замирая, смотря на сжавшуюся от испуга Лиллиару. — Это мое личное мнение, Лил. Меня никто не настраивал, у меня, если ты не знаешь, есть своя голова на плечах, — Лео буквально рычит. — Правда? Очень незаметно! Ты только и делаешь, что другие тебе скажут. Причем не самые умные вещи, — нападает блондинка снова, но тут происходит нечто неожиданное. Совершенно забыв о всех тех будильниках, что она установила, Шелена сама встрепенулась, когда ее телефон неожиданно заорал у нее в кармане. Майки, сидевший рядом на диване, так и вовсе подлетел в воздух от внезапности, чудом не разливая оставшееся в его чашке какао. Чудовищный звон раздавался на все логово, а все взгляды были разом переведены на мгновенно покрасневшую девушку. — Черт, черт, черт, — растерянно шептала она, дрожащими он напряжения пальцами пытаясь выключить будильники, но было поздно. Когда дверь комнаты распахнулась и из нее вышел Леонардо, все четверо хаотично попытались сделать вид, что просто проходили мимо и абсолютно ничего не слышали, но Дон и Раф столкнулись друг с другом уже через мгновение, а весельчак каким-то невероятным образом навернулся через спинку дивана, таки разлив свой напиток на пол. — До-оброе утро, — икнув, произнесла Шелена и загадала как можно быстрее сгореть от стыда. Лео выгдядел мрачно. Конечно же он понял, что все все слышали, но было слишком поздно, чтобы что-то менять, оставалось только мысленно материть себя за несдержанность. — Ну, чего уставились? — наконец произнес он, хлопая в ладоши. — В тренировочный зал, все, живо. Тренировка через пять минут, — командует лидер, делая невнятный жест рукой в сторону нужного помещения. И когда все спешно ретируются, оборачивается к Лилле, чтобы кинуть последнюю фразу. — Закончим разговор позже. И, ради всего святого и проклятого, больше так не визжи. А то у меня, кажется, заложило уши, — хмыкнул он напоследок, сам не понимая, зачем огрызнулся. Медленно выдохнув, Лео отправился в тренировочный зал, захватывая свою перевязь с оружием. Сейчас ему необходимо было хорошо прочистить мысли и прийти в себя. Через несколько мгновений стало безумно совестно за все сказанное и хотелось как минимум дать себе по лицу. И что на него нашло? Кошмар да и только. От гадкого чувства стыда было некуда деваться. Лео прокручивал все свои слова раз за разом в голове и поверить не мог, что он действительно повел себя так. Он не мог понять, ломает ли он себе жизнь все дальше… или же начинает строить ее заново?