Все началось с Мерлина

Утром был назначен общий сбор. Никто не мог понять, что от них требуется. Уже около двух часов все сидели в библиотеке Хогвартса и пытались понять, что им нужно собрать. — Герм смотри, мне кажется, я нашел, я понял, — закричал Драко, закрывая книгу по истории Хогвартса. Все подбежали к нему. — Что ты понял? — закричал Снейп. — Смотрите в книге по истории Хогвартса сказано, что со времен основателей в большом зале стоят сосуды, в форме песочных часов. Пусть они и отвечают не совсем за время, но может это именно то, что нам нужно? — А за что они отвечают? — спросил Анхел. — В Хогвартсе это система начисления баллов факультетам. Как только студент факультета получает баллы, которые ему начислил профессор или староста, количество камней падает из верхней части сосуда в нижнюю. Когда баллы отнимаются, камни поднимаются вверх. Да, точно они выполнены в виде часов, нам нужно срочно в большой зал, возможно, мы сможем понять, как это использовать и это и есть тот предмет, отвечающий за время, — закричала Гермиона, и все бросились в сторону большого зала. Но подойдя к часам, все замерли и не могли понять, что им нужно сделать. — Может нам нужно взять камни из каждой колбы с часами? — предложил Анхел. — Но ведь тогда у нас будет больше предметов, а нам нужно собрать шесть, — сказал Снейп. — Или может их можно как-то совместить? — предположил Драко. — Или… Каждый факультет, как и каждый цвет камня, несет в себе один из предметов бесконечности. Так… Надо подумать. Если, например, брать в расчет цвет. Гриффиндор — красный, Слизерин — зеленый, Когтевран — синий, Пуффендуй — желтый. Что мы тут можем понять? Ну, например, Гриффиндор — это храбрость, храбрость — это сила, сила — это бой, а бой — это кровь, поэтому красный. Когтевран может быть камнем разума, там учатся умные волшебники. На Слизерине обычно много темных волшебников, а они тоже сильные, опять получается камень силы, что-то не то, ничего не сходится, — огорчилась Гермиона. Все расстроились. — Наверное, мы ошиблись и это вовсе не часы факультетов. — Смотрите, а если это именно сами камни, например мы их каким-то образом достанем, совместим, и у нас получится какой-то один камень, и это будет камень времени. Что это за камни? Это какие-то бусины? Настоящие камни? Или подделка? — спросил Анхел. — Настоящие конечно. У факультета Гриффиндор — рубины, у Слизерина — изумруды, у когтеврана — сапфиры и у пуффендуя — алмазы. То есть ты предлагаешь взять по одному, растолочь их в пыль, а потом попробовать создать что-то одно. Мне кажется, у нас не получится, а если и получится, это должно быть что-то другое. Хм. Что-то другое… Я не могу поймать мысль она все время от меня ускользает, — Гермиона совсем приуныла. И тут к ним подошла профессор Макгонагалл. — Что вы тут делаете? Директор Снейп, почему вас совсем не видно на конференции, и почему всем должна заниматься я? Если вы не забыли, то сегодня закрытие, и вы обязаны присутствовать. Мистер Спенсер, вас мы тоже будем рады видеть. Хочу вам сказать, что ваше зелье поистине уникальное. Профессор Люпин совершенно здоров, это подтвердили трое колдомедиков. Его недуга как не бывало, это просто прорыв тысячелетия и я уверена теперь у вас не будет отбоя от желающих выздороветь. И возможно вы сможете выступить с речью. Мы также хотим, чтобы выступил профессор Люпин и врачи, которые его осматривали. — Спасибо профессор Макгонагалл. Я приду. До вечера им так и не удалось продвинуться к разгадке, они совершенно не понимали, что им делать дальше, как и где искать эти загадочные предметы. Они опять наведались к Нарциссе, она чувствовала себя намного лучше, но не помнила ничего из того разговора. Вечером на закрытии конференции Анхел выступил с речью, Хогвартс, казалось, был заполнен одними только журналистами. Все хотели пообщаться с молодым талантливым зельеваром. Анхел пообещал, что не будет хранить в секрете рецепт зелья и обязательно опубликует его для общего доступа. Уже спустя час после конференции по всему миру распространилась информация о том, что теперь оборотни могут навсегда выздороветь. После конференции Анхел беседовал с директором, когда к ним подошли Люпин и Блэк. Блэк прочистил горло, собираясь что-то сказать. Снейп развернулся и увидел эту компанию. — Блэк, Люпин? — Добрый вечер, — начал Люпин. — Был таким, пока вы тут не появились, — прошипел Снейп, но Анхел сжал его предплечье, останавливая. — Мы бы хотели поговорить, — начал Блэк. — Что вы хотите? — Давайте не тут. Все слишком серьезно. — Пошлите в мой кабинет, — сказал Снейп. Зайдя в кабинет, все расселись, Снейп налил чай, но Сириус так к нему и не притронулся. — Что? Брезгуешь? — Нет, но именно об этом я и хотел поговорить. Дело в том, что я как будто очнулся, после того, как Анхел высказал мне все, и я решил сходить в Гринготтс, и пройти проверку крови. — И как прошло? — спросил Анхел. — Плохо. Точнее нет, все теперь хорошо. Дело в том, что почти всю свою жизнь я не контролировал себя. — И что это было? Заклинание, зелье? — спросил Анхел. — И то и другое я думаю. Я могу рассказать, что узнал и что помню. Но мне, правда, жаль. — Начинай, — прошипел Снейп. Снейпу все еще неприятно было находиться в одной комнате с Блэком. Если Люпина он хоть немного простил, то видя Блэка, он испытывал всепоглощающую злость. И его не покидали мысли о той фразе, что произнес Анхел, о том, что он тоже Блэк. — Дело в том, что мои родители никогда не любили друг друга, они можно сказать друга ненавидели. Их брак был навязан им обоим. Их семьи договорись о том, что они будут вместе еще задолго до их рождения. И им пришлось это сделать. Сначала у них родился я, потом Регулус. Меня почти с первого дня воспитывали эльфы, Регу повезло больше. Когда он родился, у моей матери хоть немного, но все же проснулся материнский инстинкт, его она любила, а меня все также растили эльфы. Родители постоянно ссорились, и я помню, случайно стал свидетелем их ссоры. Мой отец любил твою мать, очень любил, но не смог пойти против семьи. Он пообещал Эйлин Принц, что как только родится наследник, он уйдет к ней, и они будут жить счастливо, но твоя мать не послушалась и назло всем вышла замуж за маггла — Тобиаса Снейпа. Она дала тебе его фамилию… Хотя на самом деле ты Блэк. Я тогда слушал, и не понимал, почему мама плачет, она кричала, что он разрушил ее жизнь, и она не хочет быть с ним рядом. Потом через полгода она забеременела, и родился Рег, и он был ее сыном. Ее и того кого она любила, но я не знаю, кто это. Меня же она все больше отдаляла от себя. И единственное, что я помнил, что Северус Снейп и Эйлин Принц виноваты в том, что меня не любит собственная мать. Позже мой отец и твоя мать они начали тайно встречаться, и Тобиас узнал об этом, и он убил нашего родного отца. Не знаю, как ему это удалось, но он убил его. Возможно, он нашел волшебника, который это сделал. Но Орион Блэк был мертв, и я оказался еще больше не нужен матери, она очень мало появлялась дома. Когда я пошел в Хогвартс, то еще на перроне познакомился с Джеймсом, Ремусом и Питером. Это были первые друзья, можно даже сказать первые люди после Регулуса, мамы, отца и домовых эльфов. Я почти не выходил из дома, поэтому встретив их, мы мгновенно подружились. А потом было то купе, где ты представился, и у меня словно пелена была перед глазами, передо мной сидел тот, кто как мне казалось, был причиной всех моих бед. Это был ты. Да и Джеймсу сразу понравилась Лили, а тут ты с ней. И если изначально это были глупые шутки, то потом это стало перерастать в нечто большее, это была жгучая ненависть. Я хотел, чтобы ты умер, исчез, ты был постоянно рядом и чем больше я тебя видел, тем больше ненавидел. Но это был не я. Это были подлитые мне зелья. И тот разговор, я услышал тоже не случайно. Моя мать уже тогда увлеклась Темными искусствами. Это было заклинание. Она сделала так, что уже в трехлетнем возрасте, я начал ненавидеть совсем незнакомого мне человека, который, по сути, является моим братом. Мы могли бы быть семьей, которой у меня никогда не было. А в Хогвартсе мне подливали зелья, и я боюсь предположить, кто это мог быть, кто мог подливать их, но мы ведь оба знаем кто это, не так ли? Я так привык их принимать, что мне они уже были не нужны, и неважно на кого была направлена моя ненависть. Я ненавидел всех и Римуса в том числе, и за это мне тоже очень стыдно, — Сириус повернулся к Римусу, — прости и ты меня. Я очень люблю тебя. Римус сжал ладонь Сириуса в своей. — Все нормально. Сириус повернулся к Северусу. — Мне правда очень жаль, что я смог все понять только сейчас, если бы это случилось раньше, нам обоим было бы легче. Я ведь отказался идти по стопам матери и становиться темным магом и служить Волан де Морту, мать просто выжгла меня с родового древа, я перестал быть членом семьи, а это значит, что ты теперь единственный наследник. Если бы я мог что-то изменить, я бы с удовольствием повернул маховик времени и повернул время вспять, я бы все исправил, но это невозможно. — Блэк, это все слишком сложно, но я давно понял, что Дамблдор не святой и далеко не герой. И мы все были пешками в его руках. Я понял это, когда вы оказались живы. На титул я не претендую, и Блэк, плохо ты учился, ведь если тебя выжгли, это не значит, что ты не наследник, тем более выжгла тебя мать, которая не Блэк, а это значит, что ты всегда был наследником и навсегда им останешься. К тому же твой придурочный домовик никогда не называл меня хозяином. Мне пока сложно что-то сказать тебе, слишком много всего было между нами, но я попробую. И… И тут у Северуса что-то щелкнуло в мозгу, и просто заорал. — Что ты сказал? Все вздрогнули? — Что? Ты о чем? Но Северус казалось их не слышит, он выхватил палочку, произнес: «Экспекто Патронум» и вызвал Гермиону и Драко. Они примчались буквально за пару минут. За это время Снейп успел простить, обнять, покружить и даже чуть не поцеловать Блэка, от чего последний почти выпал в осадок. Все испугались, что Снейп сошел с ума, а тот только шептал: «Спасибо». Он выпроводил Блэка и Люпина, посоветовав прямо сейчас наведаться в родовой зал Блэк-хауса и проверить его догадку. Когда в кабинет влетели Драко и Гермиона, Снейп запечатал дверь, чтобы никто не мог зайти, наложил заклинание на портреты, чтобы те не могли что-то подслушать и прошептал: "Я нашел предмет Времени –это..."