"Устранен"

Я не понял, когда это начало происходить со мной. Работа стала в тягость, и каждый вечер я гипнотизирую взглядом настенные часы в своем маленьком кабинете, считая минуты до окончания смены. Собираю свои вещи, надеваю неаккуратно темно-серый длинный плащ и, не задерживаясь ни на секунду, буквально выбегаю из здания штаба CCG на пронзительный январский холод. Специально не застегиваюсь и не завязываю шарф, чтобы снова получить нагоняй за это от нее. Моей милой малышки Стим. Она всегда ждет меня здесь, за поворотом. Специально приходит и дожидается, пока я освобожусь от дел, а когда видит, что я опять не удосужился одеться потеплее, начитает злиться и быстро застегивать своими миниатюрными пальчиками пуговицы на моей верхней одежде. А потом мы с ней, как обычно, отправляемся вдвоем в Антейку, чтобы заказать там два стакана кофе на вынос. Кофе — единственная вещь, которой Стим может наслаждаться так же, как и я. И мы давно привыкли к этому, даже не придаем никакого значения. Поначалу было сложнее. Она всегда пьет кофе с большим количеством сахара, любит, когда он горячий и слегка обжигает губы, а я постоянно оттягиваю до последнего и пью напиток холодным и горьким, каждый раз ловя на себе ее удивленный взгляд, будто делаю это впервые. Часто бывало и так, что я доносил свой недопитый стакан до дома, и тогда он занимал свое законное место среди десятков собратьев на кухонном подоконнике или на столике в гостиной. Стим, когда бывает у меня, ругается и на это. Воспитывает меня, будто сыночка, хоть и сама еще, по сути, ребенок. А если назову вдруг ее так, то начнет дуться и говорить, что семнадцать лет — это уже не детский возраст. Я смеюсь и обнимаю ее, заглядывая в глаза и зная, что она права. Для нас обоих ее возраст с момента гибели родителей Стим — лишь цифра. Она никогда не говорит со мной о них, переводит тему. Поэтому обсуждения погоды каждый раз вместо ответов на мои вопросы о ее семье — привычное дело. Она осталась совершенно одна по вине CCG, и я чувствую свою причастность к этому, хоть и не участвовал в расследовании ее дела. Ее ведь до сих пор ищут. Мне нравится, как она произносит мое имя. У нее это получается по-особенному, с некоторой хитрецой, будто собирается предложить провернуть какую-то авантюру. Очень четко, каждую букву проговаривает бережно, полностью и без спешки. Так она не разговаривает больше ни с кем. Следователь третьего класса и гуль. Смешно подумать. Мы оба думали, что такие отношения не имеют будущего, до одного дня в конце прошлого месяца. В то утро Стим пришла в мою спальню, держа в руках положительный тест на беременность. Сказать, что я был счастлив — это значит не сказать ничего. Ошеломлен, потрясен, восторжен и немного шокирован, так лучше. Она говорила, что такое практически невозможно, но, видимо, даже тут мы смогли сломать правила и запреты. И мы почти месяц уже ждем ребенка. Если это окажется мальчик, она хочет назвать его Йоширо. * * * В кабинете меня поджидала, как оказалось, еще с самого раннего утра, моя напарница, Тадзука. Сидя на краю рабочего стола, она вертела в руке какую-то бумажку, и при этом довольно улыбалась. -Маки, да ты просто лентяй. Так опаздывать не умею даже я. -Во-первых, не могла бы ты вести себя чуть менее распущенно? А во-вторых, объясни, что ты забыла в моем кабинете. -Не нуди, Маки, смотри лучше, что я нашла пару часов назад среди приказов. - Тадзука спрыгнула со стола, тряхнув своими длинными пшеничными волосами, убранными в аккуратный хвост на затылке, и подошла ко мне, протягивая тот самый свой лист бумаги. - Тебе доверили расследовать одно из старых дел. По нему нашли, наконец, пару зацепок, но все другие следователи уже заняты, вот и удалось мне отхватить для нас с тобой это дельце. Ничего сложного, но за его раскрытие Мадо-сан обещал выхлопотать для нас благодарность. Я недоверчиво пробежал глазами по строчкам приказа. Надо же, действительно так. -Хорошо, попробуем. Ты уже видела документы по этому делу? -Конечно. Говорю же, ничего сложного там нет, мы с этим управимся за пару дней. -Неплохо бы. Хотел взять отпуск, как раз на следующей неделе. Да, я обещал Стим, что на неделю оставлю работу и побуду с ней. У нас много планов, и ни о чем, кроме этого, я не мог сейчас думать. -Маки! Маки, ты слышишь меня? Цепкие руки напарницы трясут меня за шиворот, она пытается вырвать меня из грез. Похоже, последние минут пять я не подавал никаких признаков разума. -Если сам не хочешь ничего делать, скажи, я всем займусь сама. Тадзука была всегда излишне активной девушкой, которой работа следователя доставляла огромное удовольствие. Как-то она призналась даже, что мечтает быть напарницей Мадо Курео, известного всему CCG своим нездоровым пристрастием к охоте на гулей и крайней жестокостью. Тадзу подражала ему. -Маки, просто поставь здесь подпись, и я соберу группу захвата. С этим делом мы покончим в два счета, вся информация проверенная, твое личное участие даже не потребуется! -Хорошо, давай сюда, подпишу. Хоть я и был по званию старше напарницы, но всегда было ощущение, что она учит меня, а не наоборот. Всегда действовала от моего лица, рвалась в бой в первых рядах, и добивалась любых поставленных целей. Одна моя подпись — и Тадзука обретает любые полномочия по делу, в которое я пока что даже не заглядывал. -Вот и славненько, удачи. - девушка выскочила, хлопнув дверью, в коридор, оставив меня абсолютно одного в кабинете. * * * Этим же вечером, когда до свободы от оков офисной работы оставалось около получаса, я разобрал, наконец, остатки документов, и теперь скучающе, как и обычно, вглядывался в бегущие по циферблату часов тонкие серебристые стрелочки. Стим собиралась сегодня снова прийти встречать меня в нашем переулке неподалеку отсюда. Скорее бы... На столе, прямо перед моим носом, целый день уже лежит папка с тем самым делом, за которое сегодня утром так рьяно принялась Тадзука. Она уже прислала мне отчет о том, что задержание и устранение объекта прошло успешно, без осложнений. Ради приличия стоило бы хоть заглянуть в него, чтобы быть в курсе. Стакан с водой отставлен подальше, папка, не особо толстая, уже лежит передо мной в раскрытом виде. Одного лишь взгляда на первую страницу досье, к которому и был прикреплен отчет Тадзуки, хватило для того, чтобы по моему телу прокатилась волна ужаса, которая была сравнима лишь с разрядом тока в несколько тысяч вольт. В глазах потемнело. На фотографии в досье, имевшем пометки «Гуль» и «Устранен», была моя Стим.