Теперь уже поздно, И падают звёзды Осколками наших разбитых сердец Таких же, как раньше. Где больно и страшно, Из нас знает каждый, Ведь каждый любил, Хотя бы однажды.
Уже несколько часов они разговаривали. Хотя разговаривали — громко сказано, говорил в основном Саске. Он пытался разложить все по полочкам: когда-то давно его отец, или наемники его отца, это по сути не так уж и важно, убили отца Наруто, который выступал против Фугаку в суде. Они же вынуждают мать Наруто оставить его и уехать навсегда из города туда, где её будет не видно и не слышно. Затем, пятнадцать лет спустя, Кушина возвращается, чтобы найти сына. Все, что накопилось внутри за последние годы, не дает ей покоя, и она записывается на прием к его брату. Она, конечно, опасается, он ведь тоже Учиха – значит, возможно, связан как-то с Фугаку, который разрушил её жизнь, но почти весь клан Учиха вел обычную жизнь и понятия не имел, какой клубок плетут особи вроде Фугаку, поэтому она все рассказывает Итачи, но не говорит название корпорации. Ну, а потом тот случай с объективом, записка, пустой вокзал. Итачи ведь не дурак – у него возникают какие-то подозрения. Тут Саске вспомнил ту ночь, когда его брат навсегда ушел из дома. Он узнал правду. Наверняка, так оно и было. Какой же он кретин, давно нужно было догадаться! — Стреляй уже, датебане! — произнесла Кушина, оторвав его от мыслей. — Датебане? Это что местный мат? Я такого еще не слышал, надо запомнить! — оживился Хидан. Им с Какузу уже поднадоело ждать, пока Учиха разберется со своими проблемами, но они терпели, в конце концов им заплатили, чтобы они слушались этого сморчка. — Это Узумаки-мат, — пробормотал Саске. Он вспомнил, как Наруто несколько раз произносил что-то подобное, когда был очень взволнован, и тут же смущался как девчонка. У Саске по спине пробежал холодок. — Видишь, женщина просит. Стреляй уже, блядь, — не выдержал Хидан. Саске не двигался. Нужно-то всего лишь надавить на курок — секунда. Он понимал, что, если сейчас это сделает, то навсегда оборвет ту единственную ниточку, которая связывает его с Наруто. Много ли нужно, чтобы покончить с прежней жизнью. — Отпустите её, — холодно произнес Учиха. — Что?! Мы тут полночи стояли, чтобы отпустить её? Фугаку это не понравится, — Хидан уже ненавидел этого парня. — Отпустите! — приказал Саске. — Успокойся. Пойдем, — глухо произнес Какузу, отпуская женщину. Уходя, Какузу прихватил с собой её сумку: хоть какая-то нажива. Ему тоже не нравилось, что они полночи потратили, слушая монологи Саске, но им заплатили за это, а остальное не так уж и важно. Учиха заметил, что Хидан с Какузу странно переглянулись. Наверно, думают, что он слабак. Плевать, он слишком устал. Кушина медленно сползла вниз по стене. Избежав смерти, она чувствовала отнюдь не облегчение. — Наруто! — внезапно вскрикнула женщина, вспомнив о самой важной встрече в своей жизни. Она порывисто поднялась с пола и кинулась на улицу. Споткнувшись о порог, чуть не упала, но не остановилась. До банка всего двадцать минут пешком, значит, бегом десять. Какузу просматривал вещи в сумочке Кушины. Ключи, записная книжка, женские вещички. О, телефон. Какузу разочарованно рассмотрел его со всех сторон, а затем с силой кинул – дешевка. Аппарат разлетелся от удара об асфальт, по дисплею расползлось множество трещинок. Какузу заметил на дне кошелек. Денег в нем оказалось немного, но он их все равно забрал. — Какой же ты мелочный, — мрачно произнес Хидан. Он все еще был расстроен отсутствием убийств и крови сегодняшней ночью. Какузу лишь усмехнулся. Солнечный свет неуверенно растекался по асфальту, занималась заря. Наруто в парке не было, лишь ветер гулял между стволов деревьев. Кушина обреченно покачала головой. Наруто последним ушел из парка. Уже была ночь, когда он встал со скамейки и побрел в сторону дома. Что-то внутри него говорило, что так оно и будет. Ему не светит быть счастливым. На телефоне несколько пропущенных от Хинаты, ну и пусть. Ему не хотелось брать трубку, ему ничего не хотелось. Парень несколько раз позвонил маме, но она не брала трубку, а пять минут назад её телефон и вовсе перестал подавать признаки жизни. Что-то случилось, но Наруто не мог узнать что именно, ведь он даже не узнал её адрес. Вот идиот! Узумаки поднял голову: она ходит где-то под этим же небом. Черт, это стало напоминать ему погоню за тенью. Вновь опустив голову, Наруто замер. Знакомый силуэт. Да, это не может быть ошибкой. Он столько раз обманывался, принимая других людей за него, но на этот раз он не ошибается, это точно! — Саске! — крикнул Наруто, хотя парень находился в нескольких метрах от него. Учиха вздрогнул. Нет, не может этого быть, еще только его не хватало. Через несколько часов он сядет на самолет до родного города, чтобы никогда сюда не вернуться. Нет, нет, нет, только не он. Саске медленно обернулся. Внутри снова вскипел ураган эмоций. «А он все тот же», — пронеслось у него в голове. Он снова почувствовал себя неуверенным восемнадцатилетним подростком. Вот почему ему так не хотелось видеть Узумаки — он его слабость. Внутри закипала злость. Почему? Почему он? — Это и правда ты, — тихо повторил Наруто, — но почему так долго? — Не льсти себе, я приехал не к тебе. Даже сейчас Учиха не мог смотреть ему в глаза, он смотрел сквозь него. Наруто застыл. Не к нему. Блондину показалось, что его под дых ударили. — Саске? — он сделал шаг к нему навстречу. — Не подходи, — Учиха даже вздрогнул, когда увидел, что Узумаки собирается подойти. Он не выдержит этой близости. — Если я чем-то тебя обидел… — Не подходи, — прервал его Учиха. Наруто не понимал, что происходит, и это злило его. Что случилось с Саске? Почему после стольких лет он даже не удосужился сказать ему «привет». Блондин двумя шагами сократил расстояние между ними до минимума. Саске не двигался, их разделяло всего несколько сантиметров. Узумаки всматривался в его глаза, пытаясь найти в них ответ, но видел лишь раздражение и какой-то страх. Наруто хотелось кричать от безысходности. Этот крик уже разрывал его изнутри. — Почему? — тихо произнес он. Саске молчал. Просто они теперь на разных концах. Ему казалось, что он тонул в глазах Узумаки, захлебывался, кричал, звал на помощь. Снова. Их пути, когда-то случайно пересеченные, отныне стали строго параллельными. Хотя нет, не случайно пересеченные. Если бы Саске тогда не разбил фотик Наруто, то обязательно столкнулся бы с ним в метро или продуктовом, встретил на баскетбольной площадке или магазине фототехники. Так просто должно было случиться. Они были совсем рядом, но Учиха чувствовал огромную незримую пропасть между ними, в которой затаились призраки прошлого. Они кричали, вопили, что им не быть вместе, они — на разных краях этой пропасти. Наруто этого не знал, но наверно, и он чувствовал. В следующее мгновенье блондин резко развернулся и пошел в обратную сторону. Что-то давило изнутри, подступало к горлу. Ему казалось, что вся вселенская пустота поселилась внутри него. Саске закрыл глаза. Он уже слышал удаляющиеся шаги Узумаки. Стало холодно. «А ветер тут совсем другой», — мелькнула несуразная мысль в его голове.***
— Молодец, Саске. — произнес Фугаку, улыбаясь. — Ты даже не представляешь, что ты сделал. Ты освободил мою голову от проблемы, которая уже несколько лет не дает мне спокойно спать! Что? Освободил? Но он же ничего не сделал. Как это могло произойти? Учиха-младший краем глаза заметил, что Хидан и Какузу позади него как-то странно улыбаются. Его словно током ударило: они вполне могли это сделать, у них же оставалось несколько свободных часов. Сознание затуманилось, голова словно стала в два раза тяжелее. Отец все также улыбался, что-то говоря; сзади посмеивались, кто-то закурил. Все закружилось, понеслось у него в голове. — Я вижу, ты устал, иди домой, сынок. Сынок. Фугаку никогда его так не называл. В других обстоятельствах он бы себе места не находил от гордости, но не сейчас. Саске с трудом мог вспомнить, как добрался до дома. На кровати лежало письмо. Должно быть, мама принесла: отец бы непременно вскрыл перед тем, как отдать его ему. От Итачи. Какое-то странное чувство наполнило сердце Саске. Тоска по былому охватила все его сознание. Разорвав конверт, он жадно начал читать: «Я не знаю, читаешь ли ты эти письма, но я писал тебе, потому что это было также важно и для меня. Написать тебе — еще раз доказать, что у меня есть младший брат. Очень трудно писать тебе, не зная, что происходит в твоей жизни. Может, мои слова не к месту, но я хочу кое-что сказать тебе, не волнуйся, это письмо будет коротким. Саске, не отпускай дорогих тебе людей, они не вернутся. Их не заменят ни деньги, ни слава, ни другие люди. Не бойся совершать ошибки, не бойся признаваться в них. Ты никогда не сможешь изменить прошлое, но у тебя есть настоящее и уже благодаря этому, ты можешь построить свое будущее. Саске, мы не всегда становимся теми, кем видят нас наши родители. И тебе не обязательно быть тем, кем видит тебя отец. Тебе не нужно становится и тем, кем вижу тебя я. Всегда найдутся люди, которые будут любить тебя просто за то, что ты есть. Они будут принимать тебя таким, какой ты есть со всеми недостатками. Мне не хотелось читать тебе нравоучения, ты ведь и сам уже взрослый дядька и прекрасно знаешь, как тебе жить. Просто мне очень хочется, чтобы ты стал счастливым, Саске. И еще раз повторю: какой бы выбор ты не сделал, как бы ты не поступил, какой бы путь ты не выбрал, я всегда буду любить тебя, независимо от других обстоятельств». Отчаянье внезапно поглотило парня, словно огромная волна прилива. Одним резким движением он сбил со стола лампу. Та с дребезгом разлетелась на куски. Саске нравилось. Он смахнул с полки все книги, с ноги ударил по стулу, с размаху разбил фоторамку о стену. Но вдруг он замер с занесенным над аквариумом кулаком: оранжевой рыбки уже не было. — Ты в порядке? — заботливо спросила девушка. — Да, все нормально. Наруто действительно чувствовал себя относительно неплохо. Кое-что в его жизни прояснилось: Саске не приехал, потому что не захотел, но он в порядке, жив-здоров; мама действительно существует, он ведь слышал её голос. Она больше не какой-то призрак из прошлого, она есть где-то под этим огромным небом! Хотя, если подумать, что-то еще больше запуталось, но Наруто пока не хотелось углубляться в эти мысли. Хината улыбнулась: он найдет свое счастье, она это точно знает. Внутри Наруто просыпалось что-то новое, большое. Ему хотелось написать. Написать обо всем: о себе, о маме с папой, о Саске, о Хинате. — Интересно, о чем думает самоубийца, в последние секунды жизни? — внезапно спросил Наруто. — Вот он садится в машину. Наверно, ночью, когда никто не видит. Включает музыку на всю и несется в бетонную стену по ночному городу. — Не знаю, наверно, о всякой ерунде. В самые важные моменты в голову лезет одна чепуха, — задумчиво ответила Хината. — А к чему такие мысли? Хьюга насторожилась. — Нет, ни к чему. Просто интересно. Наруто на самом деле было просто интересно. Слишком дорогую цену отдала мама, защищая его жизнь, чтобы так просто от неё отказаться. — Что теперь будешь делать? — Есть у меня одно дело. Я долго это откладывал, сначала ждал Саске, потом искал маму, но теперь пора. Хината не поняла о чем он, но лезть ему в душу не стала. — Ладно, я пойду. Удачи тебе, Наруто. Надеюсь, мы еще увидимся. — Спасибо. За все спасибо, — произнес он вместо прощания. В сердце девушки разлился мягкий свет. Стало необъяснимо легко. Наруто брел по своей старой улице. Множество часов проведенных в душном поезде утомили его, но здесь он чувствовал себя на удивление бодрым. Отголоски его прошлого повсюду здесь. За углом — редакция «Зеркала», через пару кварталов детский дом, а если пойти через парк, а затем на перекрестке повернуть налево, то выйдешь к баскетбольной площадке. Наруто специально не стал проходить мимо дома Саске, он же не мазохист. Спустя двадцать минут блондин уже был на месте. Западное кладбище. Наруто искал могилу отца, Намикадзе Минато. Какие-то могилы были ухоженными, какие-то совсем поросли травой, так, что даже имя трудно было разглядеть. Наруто стало грустно: могила отца, наверно, полностью заросла. Внезапно ноги Наруто словно вросли в землю. Она. Женщина с огненными волосами сидела на коленях возле одной из могил. — Мама? — тихо произнес он. Как не привычно. Это слово относилось ко многим, но не к нему. А теперь он сам произносит его. Женщина не обернулась. — Мама, — уже уверенно и громко разнеслось по царству мертвых. Кушина вздрогнула. На какое-то короткое мгновенье ей показалось, что, если она обернется, все исчезнет, как сон. — Наруто! — голос сорвался на рыдания. Как долго, как долго пришлось ждать, но вот оно, счастье.