Желания

Гокудере кажется, что он постоянно упускает что-то важное. Не справляется с простым обещанием — защищать десятого босса Вонголы. Оружие Гокудеры всегда наготове, но тысячи бытовых мелочей рушат все идеальные планы. Он не успевает подбежать вовремя, и Тсуну сбивают с ног соседские собаки. Не успевает объяснить задание, и на листах с контрольной Тсуны красуется низкий балл. Гокудера извиняется — пылко, горячо, утыкаясь лбом в пол, но всего этого явно недостаточно. Тсуна поражается столь бурной реакции и искренне заверяет, что все в порядке. Только сомнения до сих пор гложут Гокудеру, а неумолимый внутренний голос твердит, что он может стараться больше. Гокудера до сих пор злится на Ямамото, который появляется в самые неподходящие моменты, отвлекая Тсуну глупыми шутками и рассказами. При этом Тсуна сразу перестает грустить. Сам же Гокудера не может толком ни подбодрить, ни рассмешить его, а от резких слов в адрес Ямамото Тсуна печалится. Сколько бы Гокудера ни одергивал себя, сколько бы ни упрекал, его усилия идут насмарку. А досадные мелочи возникают все чаще, словно издеваясь. Сетка с арбузом летит на пол, стоит Гокудере неожиданно столкнуться с сестрой и согнуться от рези в животе. Он бежит со всех ног к попавшему в больницу Тсуне, но от красивого букета остается одно название. Гокудера дает себе слово, что впредь будет умнее, осторожнее и предусмотрительнее. Дальше все только ухудшается. Неожиданно Гокудере становится безумно трудно просто смотреть, как тренируется Тсуна. Когда он идет рядом с ним на занятия, еще сонный. Как жмурится от слишком яркого солнца. В такие минуты Тсуна кажется таким беззащитным. Хочется не только уберечь его от опасности, но и обнять, даже вжать в себя. И не просто по-дружески, ободряюще, а так, чтобы дать почувствовать свое тепло, услышать биение сердца и замереть, не размыкая объятий. Гокудера мысленно дает себе пинка за такие желания, но не может перестать думать. И совсем неловко становится, когда он узнает, что Тсуна постоянно говорит о нем, считает своим другом и совсем не стыдится. Теперь Гокудера должен быть если не счастлив, то хотя бы доволен собой. Но только желания меняются до неузнаваемости, и он злится на себя еще больше. Тсуна совершенно не похож на девушку. В нем нет хрупкости, в бою он силен, хотя в обычной жизни неловок и неуклюж. Его волосы смешно топорщатся, как бы он ни старался их причесать. Он угловат, как любой парень его возраста. Улыбка Тсуны всегда теплая и счастливая. Когда он задумчив, его лицо, совершенно обычное, становится очень красивым. Когда он дремлет, хочется выключить все-все звуки и молча оберегать его сон. Когда Тсуна волнуется, он смотрит с таким беспокойством, что Гокудера начинает нести всякую чушь, лишь бы его успокоить. Как ни странно, у него получается, и Тсуна расслабленно выдыхает, тихо благодаря. Это простое «спасибо» делает Гокудеру почти счастливым. Гокудера рад тому, что Тсуна не замечает его противоречивых чувств. Что тот по-прежнему просто ходит с ним на занятия, тренируется, приглашает вместе со всеми на ужин. Что уже не боится резкости Гокудеры, как в первые месяцы знакомства и может шутить и смеяться вместе с ним. Но иногда Гокудере хочется совсем неправильного. Самому не выдержать и обо всем рассказать, когда они ненадолго останутся наедине. Так бы исчезли многие недомолвки, и дышать стало бы гораздо легче. «Трус» — говорит он себе, впервые признавая свою слабость. Но днем по-прежнему ничего не скажешь, особенно, когда вокруг шумно, а Тсуна разговаривает не только с ним. Гокудера снова отвлекается на все на свете — на хулиганов, на пугающих Тсуну собак, на раздражающие шутки Ямамото. Повседневная жизнь идет своим чередом, вновь заставляя упускать что-то важное. В один из самых обычных летних дней они сидят рядом в парке, пока остальные гуляют неподалеку. В тени хорошо и очень спокойно, можно сказать то, что давно хотелось, или же промолчать, ожидая возвращения друзей. Тсуна откидывается на спинку скамьи и прикрывает глаза. Гокудера смотрит на него — уставшего, вымотанного последними тренировками и только сейчас присевшего отдохнуть. Смотрит слишком долго, но слова застревают в горле, и Гокудера длинно ругается про себя. Тревожить Тсуну сейчас — нечестно и эгоистично, по-прежнему молчать — нечестно вдвойне. Гокудера отсчитывает секунды, до того, как Тсуна откроет глаза, как встревожено спросит, все ли в порядке. Он поворачивается к задремавшему Тсуне и начинает проговаривать про себя то, что не дает покоя. Гокудера подбирает слова, торопится даже в мыслях, а на языке вертится одна-единственная простая фраза. В ней заложено все, но произнести ее невероятно сложно. Тсуна еще не проснулся, и, кажется, ему удобно сидеть, почти прислонившись к плечу Гокудеры. Тот не двигается, чтобы его не тревожить и неожиданно для себя произносит: - Ti amo. Он не успевает осознать, что сказал это вслух, не успевает спохватиться, когда замечает смущенную, но почему-то счастливую улыбку Тсуны.