Лед и пламя

- Я не уверен, что знаю, как будет лучше, - Гарри Поттер нервно ходил кругами по комнате, опустив голову вниз и смотря себе под ноги. Растрепанные волосы были в еще большем кавардаке, чем обычно, а зеленые глаза сегодня смотрели не с привычной насмешкой и смешинками, а с настоящим волнением. Сириус спрятал улыбку. Они были в его комнатах профессора в Хогвартсе. Признаться, он успел устроить тут тот еще бардак: сказывались частые посиделки с новой профессоршей маггловедения и, конечно, с любимым товарищем. Из-за этого на изящных столиках и тумбочках то тут, то там стояли опустошенные бутылки из-под сливочного пива, а еще - пустые пакеты из-под еды. Обычно при женщинах он был несколько более опрятен, но прекрасная новая знакомая не любила притворство и спокойно относилась к творческому беспорядку в его комнатах, чему он был, несомненно, очень рад. - Ты уверен в том, что любишь ее, это самое главное, - спокойно сказал он. - Но что, если... - начал крестник, поднимая на него взволнованные глаза. - Никаких "если", - припечатал Сириус, на корню давя неуверенность Поттера. - Ты все делаешь правильно. Гарри неуверенно сел на кожаный диванчик, совсем на самый краешек, как будто боялся, что мебель его укусит или скинет за те мысли, которые кружились в его голове. - Если все пройдет так, как я хочу, то я буду самым счастливым на свете, - он на удивление спокойно поднял голову, и в глазах появилась привычная уверенность в себе и своих поступках, но она тут же подернулась тканью сомнений. - Но если нет, пострадаю не только я, но и все вокруг, - и эта горькая уверенность в сердце. Сириус встал. Бокал в его руке, наполненный по случаю успокоения крестника не сливочным пивом, а дорогим вином из блэковских хранилищ, остался стоять на столике. Тяжелая мантия, отороченная мехом, с кожаными подвязками, которую он не снял с момента прихода с улицы, ударила по ногам. Зима за окнами замка вступила в свои права, и это была одна из самых холодных зим, что он видел - с первого дня холод дерзкими щупальцами оплел всю землю и закутал ее в снежное одеяло. Гарри редко появлялся в Хогвартсе. Редко - по мнению Сириуса, который привык, что он всегда под боком, и все никак не мог поверить, что крестник окончил Хогвартс уже навсегда. Но это было правдой. Поттер теперь жил в своем доме, купленном в уединенной деревеньке среди лесов, вместе с белокурой и прекрасной нимфой Малфоев. Признаться, они очень красиво смотрелись вместе. Не как Лили и Джеймс, если бы Гарри выбрал себе в пару Джинни Уизли, а как Гарри Поттер и Диана Малфой - темный со светлым, черно-белый, зелено-серый. Молодая красивая дочь Малфоев была утонченная и хрустальная с бледно-фарфоровой кожей, похожей на снег или камень, длинными серебряными волосами и холодно-стальными глазами цвета грозового неба. Сириус подозревал, что эти глаза не всегда так холодны, но при нем они лишь чуть теплели, и только потому, что он был крестным Гарри Поттера. Если бы кто-нибудь десять лет назад сказал ему, что его воспитанник и его родная душа будет любить Диану Малфой, он бы плюнул ему в лицо. Но со временем стало понятно, что Гарри Поттеру нужна именно такая леди - со стержнем, холодная, сильная, независимая, оттаивающая только рядом с ним, критикующая его ошибки, говорящая правду. Девушка, способная говорить на языке драконов. Они были самой красивой парой, которую он когда-либо видел. Даже красивее Лили и Джеймса, но, говорят, дети должны быть лучше родителей. - Никогда не позволяй себе сомневаться, - приподняв подбородок, сказал Блэк. - Верь в то, что хочешь, чтобы случилось, и оно случится. Несколько минут в ответ раздавалось только молчание, но потом Поттер поднял голову, и зеленые глаза, выдававшие душу, уже не были так неуверенны. *** - Лорд Поттер, - Люциус Малфой в почтении с легкой толикой усмешки склонил голову, приветствуя гостя. Гарри Поттер, вошедший в права хозяина своего рода, одетый в такую же как у Сириуса тяжелую мантию, отороченную мехом с меховым же воротником и кожаным дублетом под ней, с растрепанными волосами и яркими зелеными малахитами на месте глаз поднял голову и выровнял спину. - Доброе утро, лорд Малфой, - он также слегка склонил голову, отдавая дань уважения. - Проходите, присаживайтесь, моя супруга уже в гостевой комнате, - предложил Люциус. Гарри не стал брезговать приглашением. Снял тяжелую меховую мантию, повесив ее взмахом палочки на вешалку и, оставшись лишь в дуплете, последовал за хозяином дома. Замок был просторен и со вкусом отделан - в зеленые и серебряные тона, в синие и золотые, даже в спокойные персиковые. По прихожей лился свет, выпущенный из огромных окон, кафельный пол, выложенный узором, холодил ноги, но под прикрытием ковра был прекрасен. Гостевая комната, где сидела блистательная леди, поражала своими размерами. Выполненная в синих тонах, с легкими лазурного цвета стенами, она содержала много мебели, словно причудливо заполненная шкатулка: шкафчики, полочки, диваны, этажерки, кресла, подсвечники и книги, кувшины с водой и вставленными в них цветами, от которых плыл легкий приятный аромат, фарфоровая посуда в стеклянных гарнитурах, клеенки и скатерти с вышитыми узорами, камин с тлеющими углями, даже картины, изображающие пейзажи, - все это смешивалось в одно прекрасно оформленное помещение, прямо-таки обдававшее роскошью и уютом. Леди Малфой была в домашнем платье, которое с легкостью можно было назвать выходным, - нежно-голубое, будто бы подобранное под цвет стен, длинное, с вставками золота и красной вышивкой на плечах, украшенное поясом на талии. Золотые волосы, так сильно отличавшиеся от волос Дианы, так же как у нее спускались до талии, собранные в причудливый узор из кос. Голубые глаза словно драгоценные камни сверкали на фарфоровой, такой же как у дочери, коже. Только легкие морщинки в уголках глаз выдавали в ней возраст, но они были едва уловимы. Смотря на нее, Гарри понял, откуда в Диане эта холодная, хрустальная красота. Лишь немногое в дочери было от отца - платина волос, хотя даже волосы у Дианы были заметно светлее волос отца, и серые глаза, - остальным же она полностью пошла в мать. - Рада видеть вас, лорд Поттер, и рада, что вы вступили в свои права, - леди Малфой протянула тонкую нежную руку, пахнущую цветами, и Гарри прикоснулся к ней губами. - Могу ответить тем же, леди Малфой. С каждым днем вы только хорошеете, - он отвесил изящный комплимент. - Прошу вас, присаживайтесь. Нам было бы весьма интересно узнать, с чем вы пожаловали, - Люциус присел на бархатное кресло. *** - Зачем все это? - поинтересовалась Диана. Ужин среди леса. Небольшой плед, расстеленный посреди поляны, в отдалении - шатер, разбитый его заботливой рукой, и небо, сияющее звездами. Они лежали на пледе в обнимку, и ее серебряные волосы, разметавшиеся по красной ткани, щекотали его руки. Спокойная тихая ночь была теплой и приятно щекотала их кожу. Они были, конечно, не в Англии. - Тебе не нравится? - приподнял уголок губ он. Она закатила глаза. - Конечно, нравится. Но все имеет какую-то причину, - она резко повернулась к нему так, чтобы ее лицо возвышалось над его, а грозовые тучи смотрели в малахиты. Как наездница. Совсем привыкла к своему дракону - он все чаще начинал чувствовать себя подданным перед грозной воительницей. - Тебя не обмануть, - выдохнул он прямо в ее губы и, обняв рукой шею, а другой - талию, крепко впился своими в ее. По телу мгновенно разлился жар, и Диана забыла, о чем спрашивала, только лишь дерзко и сильно отвечая на его прикосновения, рассыпаясь пеплом в его руках, оставляя после себя лишь сильное переплетение чувств. Он умел заставить ее забыть обо всем на свете, но только на пару минут. - Если ты думаешь, что я забуду, ты ошибаешься, - оторвавшись от его губ, она открыла глаза и сразу все вспомнила. Сразу же вернулась в позу нависающей над ним грозной и сильной дикарки. Он тяжело вздохнул, еще крепче обнял ее и заставил лечь на него так, чтобы все ее тело придавило ему грудь. Она не стала сопротивляться такому желанию и только едва уловимо вздрогнула от удовольствия, когда его ладони прикоснулись к шелку волос. Тихая ночь еще плотнее закутала их в свои руки. Диана подняла глаза на небо, где сахарной пудрой или бриллиантами блестели звезды, сбитые в кучки неярких точек. Подул легкий теплый ветер, и она подумала, насколько же хорошее место он выбрал для похода. С момента полета на драконе они выбирались еще в морские глубины к русалкам, но с теми договориться не вышло, и в джунгли, а еще Поттер арендовывал красивый маггловский воздушный шар, чтобы показать ей, до чего дошли простые люди в своей изобретательности. - Ты никогда не замечала, что мы уже год живем вместе, а ты все еще зовешь меня по фамилии? - неожиданно спросил он, поворачиваясь на бок так, чтобы можно было смотреть в ее лицо. - Честно, нет, - она чуть приподняла брови. - Но я так привыкла к этому, - она улыбнулась. - Давай ты попробуешь, - предложил он. Диана неспешно прикрыла глаза, облизнула губы и чуть улыбнулась. - Гарри, - имя прошлось по языку. Непривычно. - Поттер, - добавила она. Как ребенок, который только учится говорить. Необычно и приятно слышать из ее нежного рта простое имя. Он улыбнулся. - Давай теперь я, - предложил он. Она заинтересованно моргнула, подложила под голову руку и молча кивнула в ожидании. Как будто какой-то ритуал. - Диана, - губы красиво изгибаются, нежно прокатывая буквы по гортани. - Поттер. Первое мгновенье она только приятно жмурится, не осознавая последнего слова, а после улыбка пропадает с лица, сменяясь неверием и огромными распахнутыми глазами, похожими на звездное небо. Она поднимается резко, смотря на него. - Диана Поттер? - тонко спросила она, не понимая. Он тоже поднялся, взял ее руку, которая была ближе к его и, сжав ее как когда-то на балу в Хогвартсе, снова окатил горячей волной жара. Диана почувствовала, как по венам горит огонь от яркой чистой магии, посмотрела в зеленые глаза, почти спокойно ожидая там увидеть красные прожилки, но их там не было - только зеленый малахит, пронзительно яркий. Он выпустил ее ладонь. Диана опустила глаза и почувствовала, что в сжатом кулачке что-то тяжелело. Она уже знала, что это. Но разжать ладонь и увидеть на ней тонкое и мерцающее пламенем кольцо, похожее на сам огонь - с рыжими прожилками и красными отблесками, - все равно было необходимо. - Выходи за меня, - голос Поттера, нет, Гарри, прошелся по ее ушам, как сотня голосов. Небо обрушилось. Ничего больше не было, ни звезд, ни поляны, пахнущего хвоей леса, шатра, пледа, только лишь пылающее огнем кольцо и его глаза, смотрящие с вопросом, от которого зависит не только его жизнь. - Ты сделал кольцо для той, которая может говорить на языке драконов? - она не сразу нашла в себе силы заговорить. - Я сделал это кольцо, потому что ты - огонь и лед, как и я, лед и пламя, - он прикоснулся к кольцу мизинцем, и оно сразу превратилось в тонкий ободок, мерцающей синеватым камнем, который так поразительно был похож на снежную кромку. - Я согласна, - она прошептала эти два слова, и их миры одновременно рухнули, чтобы больше никогда не родиться прежними.