Песнь

В подвалах слышатся крики и стоны, эхом отдающиеся в каменных коридорах заброшенного пристанища Искателей Истины. Красный лириум оказывается сильнее воли храмовников. Разрывает тело на части и одурманивает разум. Кто-то бьётся в припадке, не прекращая безумно смеяться. Другие превращаются в неразумных чудовищ, закованных в цепи и брошенных в камеры. Но большинство продолжает спокойно тренироваться вместе с отрядом, предпочитая не замечать кристаллов, разрывающих кожу, которые порождает собственное тело. Лидер Красных Храмовников тихо напевает мелодию, прокручивающуюся постоянно в его голове. У него болезненный цвет лица, редкие волосы, налитые кровью глаза и хриплый голос. Он не всегда был таким — лириум постепенно уничтожал его изнутри, пока Самсон с удовольствием прислушивался к песни собственной гибели. За более десяти лет зависимости, лириум никогда не овладевал его разумом. Каждое действие было осознанным. Песнь успокаивала. Самсон находит Эвелин Травельян в главном зале крепости. Она сидит на подоконнике, болтая ногами в воздухе, и образовывает огненные искорки на кончиках пальцев своей руки. Единственная ещё не отравленная душа в их паршивом царстве мучений. Он присаживается рядом, и Эвелин неожиданно улыбается ему. Эта девушка обещала стать его головной болью, когда Корифей приказал присматривать за ней. Следить, чтобы она не сбежала, отдать свою жизнь за её спасение, если потребуется. Так получилось, что якорь случайным образом попал в руки к простой девчонке, чуть не разрушив планы жреца Древнего Бога. Но, к удивлению Самсона, магесса не доставляла проблем. Покорно исполняла их приказы, сидела обычно в библиотеке, изучая архивы Искателей, и никому не мешала. — Ты знаешь, почему меня изгнали из Ордена? — начинает разговор он. Девушка качает головой. — В Киркволле с магами обращались жестоко, а роль храмовников была сильно искажена, — мужчина задумывается перед тем, как продолжить: — Я помогал своему другу магу — передавал его письма одному человеку. После изгнания я также продолжал помогать магам, иногда не из лучших побуждений. Продал однажды мальчишку полуэльфа работорговцам. Эвелин смущенно опускает взгляд, огонь на тлеющих кончиках пальцев потухает. — Я как-то помог и Защитнику Киркволла. Тоже магу, — добавляет он. — Защитник Киркволла – это глава Инквизиции? – уточняет Эвелин. — Угу, — усмехается Самсон. — Он вернул меня в Орден, и я в благодарность пришёл помочь ему в битве с Рыцарем-Командором. Помощь была незначительной, но теперь, я думаю, нас ничего не связывает. Я отплатил свой долг. Самсон берёт девушку за запястье и внимательно рассматривает её ладонь. Метку, способную закрывать разрывы из Тени. — Скоро я заполучу силу Источника, а ты поможешь Корифею войти в Чёрный город. Представительницы Верховной Жрицы, чёртова Церковь и прочая орлейская ересь не способны с нами расправиться. Серые Стражи и магистры Тевинтера на нашей стороне. — Самсон припадает губами к руке девушки и шепчет: — Мир изменится завтра. Она обнимает его за шею и закрывает глаза. Прислушивается к песни, исходящей от бывшего храмовника. Песнь, текущая по венам, тихая и пленительная, заковывает в свои цепи и запутывает мысли. Хочется наслаждаться ею вечно и разрушать, следовать за ней в темноте и сдирать с себя кожу. Одурманивающая мелодия. Каждый обитатель цитадели находится под её воздействием. Каждый сходит с ума по-своему. Самсон уверен в победе, когда у Эвелин сердце разрывается от плохого предчувствия. Девушка пытается улыбнуться и тихо вздыхает: — Конечно, мир будет наш.

***

Красные Храмовники успешно справляются с солдатами Инквизиции. Снег хрустит под ногами и впитывает в себя алые лужи крови. В Морозных горах холодно, но в броне из лириума кажется, что огонь сжигает каждую клеточку твоего тела. Архидемон взлетает над Убежищем, сломив ударом хвоста одну из построек деревни, и Корифей следует за ним. Самсон ухмыляется, высвобождая меч из ножен. Ровно год назад он попрошайничал на улицах Нижнего города, воровал еду и сдавал беглых магов обратно в Круг, в надежде, что Орден оценит его старания. Сегодня ему удалось объединить целую армию. Сосредоточить на одной цели, помочь отвлечься от боли и отчаяния. Ему удалось сделать главную слабость храмовников их невероятно мощным оружием. Источником фантастической силы. Рукоять меча из красного лириума жжётся в его руках, будто раскалённая сталь. Ладонь Травельян охватывает изумрудное сияние, когда она открывает очередной разрыв в Тень. Демоны и призраки без разбору нападают на солдат Инквизиции, магов и Красных Храмовников, пока обладательница якоря отбивается от противников ледяными заклинаниями. Кинжал скользит по её обнаженной коже, и брызги крови возносятся в воздух. Спустя мгновение армия из обитателей Тени сражается на её стороне. Она смотрит на Самсона настороженно, с некоторой холодностью, направляя остриё посоха в его сторону. Как звучал приказ Старшего? Убить девчонку, чтобы не мешалась. Когда Корифей нашёл новый способ подчинить Древних Богов, оставлять в живых кого-либо с данной способностью могло оказаться большим риском. Кто он такой, чтобы ослушаться Нового Бога? — Хочу услышать песнь в последний раз, — говорит она. Генерал Красных Храмовников, непонимающе качая головой, подходит почти вплотную. Глаза девушки не затуманены безумием, губы не искривлены в блаженной улыбке. За долгое время пребывания среди оскверненного минерала она не обратилась в окончательно зависимую. Травельян отказывалась принимать лириум, доказав свою бесполезность Ордену. Их обволакивает облако красного дыма. Самсон наклоняется к Эвелин, сжимая в руках меч за спиной, которым в любой момент готов пронзить её. Обязательно ли это делать? Всё внутри сопротивляется, колеблется. Если в нём осталось что-то человеческое, то он даст Эвелин второй шанс. О котором он годами отчаянно просил в Киркволле, и который ему в итоге преподнёс Корифей. Нет, Самсон не убьёт её. Убедит Мастера, что Травельян и её армия демонов им ещё пригодятся. Она напевает мотив песни, делает шаг назад и проваливается в объятья Тени, во внезапно образовавшийся разрыв завесы, когда он роняет меч на землю в знак отступления.