Сыграем?

- Раскольников Павел Сергеевич, чтобы через тридцать минут ты был дома! Ты понял? - злым, я бы сказал, очень злым голосом спросила у меня мама. А я, а я, сделав свой голосок ангельским, попытался узнать в чём дело, но так и не получив ответа, начал собираться домой. И вот, ровно через двадцать девять минут я стоял на пороге квартиры №17. Ещё есть одна минута, а это же целых шестьдесят секунд. А нет, уже пятьдесят семь. Ну пора, решаю я, когда остаётся двенадцать секунд. Я открываю ключом дверь и захожу в прихожую. Хм, странно. Тишина такая. Это типа затишье перед бурей? Пока я стягивал кеды, в прихожей появилась маман. Что-то злая она какая-то, ох, чувствую жопой не к добру это, ой, как не к добру. Ну да ладно, где наша только не пропадала. Переживём. - Мы тебя ждём в зале! - строго сказала маман и направилась в зал, а я, повесив куртку, направился за ней. Вот вас, кстати, не смутило местоимение мы? Это типа вся семья в сборе? Вот это попадос. Захожу в зал и офигиваю, а ведь и правда вся семейка в сборе, только собаки не хватает и рыбок. Услышав ехидный смешок, я взглянул на брата, а он подмигнул мне и уставился в телефон. - А по какому поводу собрание? - невозмутимо и весело спросил я. - Паш, ты знаешь, что мне жаловалась Наталья Вадимовна? Потому что вы вчера намусорили в подъезде и кричали громко. - Ой, мам, и что? - Как что, Паш, ты совсем совесть потерял? - А у него она есть? - поинтересовалась моя старшая сестра. - Тебя не спросили! - огрызнулся я. Ну а что, я виноват, что ли? Мы с ней с самого детства руг друга недолюбливаем. Стерва рыжая. - Паша, не груби сестре. - Тоже мне, сестра нашлась, - фыркнул я и уселся рядом с братом. - Ой, ты вообще закрой рот, недоросток! - начала истерить систер. Я лишь скривился и показал ей средний палец. - Пап, это нормально?! Он вообще обнаглел! - Паша, она твоя сестра. - И что мне из этого? - Паш! - укоризненно сказал отец и вздохнул. Вот не люблю я такие разговоры, вот ей богу, не люблю. Знают же, что меня не поменять, и продолжают и себе нервы трепать, и мне мозг выносить. Вот им не надоело? - Так, всё! - резко говорит мама. Уууу, сейчас что-то будет. - Значит так, раз школа обычная уже закончилась, ты у меня займёшься музыкой. Сам говорил, что давно хотел на гитаре играть, а у моей подруги сын - учитель музыки. И вот не дай Бог, он мне скажет, что ты плохо занимаешься! С компьютером, с лагерем и прогулками сможешь попрощаться! Понял? - Нет, ну вот что за хуйня-то?! - Маааам, ну пожалуйста! Ну я буду себя хорошо вести, но не хочу я никуда заниматься ходить. - Нет, Паш. Всё, мне это надоело! Завтра у тебя первый урок! - Блин, Тош, скажи маме! - Мам, ну правда, что ты его как маленького? Он, по-моему, из детсадовского возраста вышел, - вступился за меня брат. - Антон, ты сюда не лезь! - резко осадила мама брата. - Ну и правильно ,может, за мозги возьмётся! - усмехнулась сестра. - Ой, бля, заткнись, а? Я поворачиваюсь и, не обращая внимания на крики матери, вылетаю из квартиры, даже не взяв куртку. Как же они меня заебали! Ну вот зачем, чёрт возьми, мне мозг ебать? Не став ждать лифт, я быстро спустился по лестнице и, хлопнув подъездной дверью, вышел на улицу. И вот куда мне пойти? Даже не знаю. К друзьям не хочу, домой толка нет. Постояв несколько минут и подумав, я решил пойти в старый парк. Через десять минут я уже был на месте. И знаете, возможно, после прогулки в парке, я бы пришёл домой вполне нормальный, если бы не одно но… Под названием криворукий дибилоид. Погуляв где-то часика два в парке, я собрался домой, но неожиданно в меня кто-то врезался, отчего я отлетел назад и плюхнулся прямо в лужу. Спокойствие и только спокойствие. Хотя, какое блять спокойствие может быть у человека, сидящего в луже?! Я с матами поднимаюсь и зло зыркаю на виновника этого происшествия. Им оказывается ботаник лет так 25. - Придурок, смотреть надо, куда прёшься! - Прости, я не хотел, - лепечет он. - Да блять, не хотел он, а я хочу теперь с грязной и мокрой жопой ходить. - Ну хочешь пошли ко мне, я дам тебе переодеться. - Я окидываю его взглядом и поняв что в его вещи я не влезу посылаю его куда подальше и с упавшем вконец настроением и мокрой задницей плетусь домой.