Death

Нас было трое. В этой большой темной комнате ожидания мы разместились каждый в своём углу и погрузились в свои мысли. Никто ничего не спрашивал и никто не понимал, что происходит. Я пытался разгладить невидимую складочку на своих черных брюках. А в голове творился какой-то хаотичный ужас, покрытый неестественной дымкой равнодушия, будто меня накачали транквилизаторами. Поразмыслив неопределённое количество времени, я понял только одно – сегодня, морозным ноябрьским утром, по пути на работу – я умер. Что произошло потом, каждый рано или поздно узнает сам, ну, а сейчас, я там – где я есть. Когда мне удалось всё это осмыслить и переварить внутри себя, прошло много времени – кажется, полчаса, а может и целых два. Почему-то уловить течение времени было очень тяжело. Нет. Здесь всё было тяжелым: моё тело словно налилось свинцом, а взгляд приковался к полу. Я уже досконально изучил свои ровно-подстриженные, короткие ногти. Аккуратность – черта присущая мне с детства - всегда чистые рубашки, глаженые брюки и белоснежные носки. Вся жизнь – разложенная по полочкам, в алфавитном порядке. Постепенно тяжесть улетучивалась, и я попытался незаметно рассмотреть окружающих. Оба – были мужчинами. Один, тот, что справа от меня, грузный, взбитый мужчина с небольшой плешью на затылке, одет в клетчатый костюм и чистые коричневые туфли, на мой взгляд, совсем новые. Он, так же как и я, полчаса назад, сидел, уставившись в пол, не мигая, рассматривая тёмно-бурые шнурки, завязанные на модный лад. Другой - совсем молодой, на вид - лет восемнадацать-двадцать. Он сидел напротив меня, скрестив руки на груди. Его длинные тонкие пальцы были унизаны серебряными кольцами, а на указательном виднелся огромный замысловатый перстень. Парень был достаточно красив – высокие скулы, отросшие волосы, свободная одежда, весь образ портили только угревые высыпания на лице. Хотя даже не смотря на это, он, скорее всего, имел некоторый успех среди женщин. Теперь я перевёл свое внимание на помещение. Оно было лаконичным и немного аскетичным. Ничего лишнего – простые серые стены, сиденья, как будто сросшиеся с комнатой и лёгкий свет, не исходивший ни откуда, он просто был здесь. Меня, достаточно практичного человека, это, наверное, очень бы удивило, но я был поглащен странным чувством спокойствия, которое глушило все внутренние переживания. В стене, слева от меня был узкий проход, за которым скрывалась кромешная тьма. Туда тянуло, хотелось броситься в эту тьму, нырнуть, словно в прорубь. Это место немного завораживало, а дрожащий свет обволакивал, словно дурманящая дымка. Он расслаблял, располагал к размышлениям. В голове плавно замелькали картинки, последовательно сменявшие друг друга, растворяясь и стекая в глубину сознания, заполняя моё внутреннее пространство различными чувствами к воспоминаниям. Я не знаю, сколько времени прошло. Шло ли оно вообще? Всё вокруг было словно в тумане: и внутри, и снаружи. Я спал и бодрствовал одновременно. А эта темнота из дверного проема, она словно стекала в комнату, рассеиваясь на пороге. Как будто свет и мгла поменялись местами. Она манила, зазывала всё сильнее и сильнее. И пока я как слабоумный таращился на неё, молодой парень поднялся с места и расслабленным шагом направился к проёму. Он был так раздражающе ленив, не утруждался даже переставлять ноги и шаркал ими по полу, как пятнадцатилетний подросток. Через пару секунд он словно растворился в темноте, и только звуки шагов, доносившееся издалека, были свидетельством того, что он вообще был здесь. Я ждал, упивался этой манящей пустотой в предвкушении того момента, когда она переполнит меня и поднимет с места, увлекая за собой. Время шло, тело становилось всё легче, былая тяжесть словно испарялась в воздухе. И в какой-то определённый момент я ощутил себя абсолютно невесомым. Никогда не испытывал подобного чувства. Я поднялся и сделал шаг. И только сейчас осознал, какую необычайную тяжесть испытывал в прошлом. Земная гравитация убийственным грузом тянула меня к себе всю жизнь. Но сейчас... Моё тело казалось невесомым, если бы я захотел, то, наверное, смог бы полететь. Темнота поглотила меня. Не понимая, что происходит – я просто плыл вперёд, или вглубь, прислушиваясь, пытаясь уловить хоть какой-то звук. Но его не было. Ничего не было. Это всего лишь пустота. В такой темноте теряешь ощущение собственного существования, начинаешь судорожно трогать себя, но твое тело утратило тяжесть, утратило массу, утратило плотность. Твоего тела как будто бы нет. Я уже поверил этому. Поверил тому, что меня не существует. Я словно растворился в этой темноте, я стал ей. Я - есть сама пустота. Мне кажется, что эта точка в центре чернее, чем всё вокруг. Казалось бы, это невозможно, но со временем она стала приобретать какие-то смутные очертания, словно я приближался к ней. Спустя какое-то время, я различил размытые линии, характерные для человеческой фигуры. Но они были какие-то абстрактные, словно нарисованные. И убийственно тёмные, эта темнота просто резала взгляд, это тело было источником темноты, рассеянной вокруг. Это чёрное на чёрном. Оказавшись ещё ближе, я увидел, что на теле некое подобие одежды, напоминающей бесчисленные тряпки и одеяла, свисающие и плавающее вокруг него. Так сложно было определить грани этого существа, приходилось мучительно всматриваться в расплывающиеся линии, чтобы что-то разобрать. Я начал думать, что происходящее - просто игра моего воображения. Худая, костлявая кисть изящно покачивалась в воздухе, а потом медленно, словно в замедленной съемке начала двигаться, вытягивая указательный палец в мою сторону. Былое спокойствие треснуло по швам. Это было жуткое, несколько символичное зрелище, которое разбудило во мне животный страх. Я даже не знал, чего я боялся, потому что это был не инстинкт, это что-то более глубокое. Я не боялся за свою жизнь, это страх, который не имел своего предмета. Более того, фактически, даже субъекта этого ужаса не существовало, было только существо, на которое он был направлен. И больше ничего. Тело, а вблизи оно было огромным, кажется, сидело на каком-то возвышении. Вернее величественно восседало. Чёрная, струящаяся одежда, в свою очередь, окутывала его словно туман. Рука поднялась выше, и, кажется, согнулась в локте, подперев некое подобие лица, черты которого были неразборчивы. Однако чем больше я вглядывался, тем больше мне казалось, что правее сомкнутой кисти виднеется полумесяц сумасшедшей ухмылки. - Ты. Этот властный голос повторился миллион крошечных раз за одну секунду. Такой грубый, но звонкий, абсолютно бесполый тембр. Словно тысячи разных людей в унисон сказали одно и тоже «ты». Среди бесчисленных складок плавающей вокруг него одежды, я начал различать длинные волосы, или нечто на них похожее. Они кружились ореолом вокруг лица и плеч, словно черные лучики. - Бессмысленное существо. Голос завораживал, он, словно сламывал меня пополам, прогибал, разрушал. Я есть пустота. Моя жизнь лишь пустота. Мысли становятся какими-то прозрачными, прыгают, суетятся, словно поджаренные на разгоряченной сковородке. Они исчезают, они больше не связаны между собой. Я даже не замечаю, как исчезаю, я вижу лишь черную расслоенную дымку, которая каким-то подобием щупальцев тянется ко мне, тянется в никуда. Меня больше нет. И никогда не будет. Последняя мысль, заметавшись, растворилась в этой темноте, не оставив за собой ничего. Резкий, безумно яркий свет трещиной расползся где-то вверху. Меня с огромной силой сорвало с места и дёрнуло вверх, я увидел своё тело, я почувствовал дикую боль, и лишь маленькую долю секунды я мог наблюдать это размытое существо в ярком свете. Это мрачное лицо с огромными пугающими глазами. Оно равнодушно проводило меня пустым взглядом и замкнуло трещину света, в которую меня затащило. Боль сковывала моё тело. Яркая, острая, безумная. Я вновь ощутил эту ужасную тяжесть, моё тело было плотным, оно тянулось к земле. Оно существовало. Я был рад этой боли, этой тяжести, она словно освежающая реальность, жестокая реальность. Реальность, доказывающая моё существование. Лёжа в реанимации, сам себя убедил, что да – я есть «бессмысленное существо». Но я был счастлив ощутить эту болезненную пустоту, эту обыденную никчемность. Моя бессмысленная жизнь хотя бы даёт мне призрачную надежду на что-то большое. Я и сам не знаю на что. Это какой-то шанс. Шанс в неизвестность. Мимо стеклянной двери пронеслись медсестры, толкая носилки, на которых лежал мужчина в клетчатом костюме. Я не смог сдержать улыбки. Все мы мечтаем заполнить свою пустоту. Ни у кого не получается, но возможно, когда-нибудь кто-то достигнет этой призрачной утопии. Я живу, чтобы пытаться.