Крылья бабочки

Когда только Кю появился в группе, все очень старались его поддерживать. Сонмин был в первых рядах и всегда находился рядом. Довольно быстро Кю сдружился с ним и они стали друзья - не разлей вода. Но в один прекрасный момент что-то пошло не так. Они стали огрызаться друг на друга, постоянно во всем соревновались, устраивали словесные перепалки на всё общежитие. Однажды Кюхен в очередном приступе гнева сломал любимую гитару Сонмина, а тот в отместку пару его дисков с играми. В итоге они поругались, Кюхен толкнул Сонмина в плечо, тот конечно в долгу тоже не остался. Завязалась небольшая драка, слава богу, дома были Йесон, Шиндон и Донхэ, которые быстро их разняли. Мемберам это казалось даже веселым. Но только первое время. Было интересно наблюдать, как Сонмин дует щеки и называет Кюхена безмозглым дураком, а тот ему уже в открытую изворотливо мстит. А потом, когда эти двое перешли в наступление и превратили общежитие в поле боя, смешно уже никому не было. Все не могли взять в толк, с чего началась вражда? Ладно, слегка вспыльчивый Кюхен, но Сонмин-то чего? Как упертый баран, не желая проиграть самоуверенному макнэ, идет до победного. Вроде бы были такими дружными, а сейчас ссорятся из-за каждого пустяка. На фоне этой битвы терпение лидера кажется особенно бесконечным, пока в один прекрасный момент не лопается как шарик, в который пустили слишком много гелия. -С меня хватит!! - орет он и, вскочив с дивана в гостиной, направляется в кухню, где идет очередная словесная битва. 6 пар глаз удивленно смотрят ему вслед. А потом, подскочив со своих мест, ребята бегут за ним. Тукки пинком открывает дверь в кухню. -Если вы думаете, что нам ничего не слышно, то вы ошибаетесь! - орет лидер. - Вы меня уже достали! Сколько можно, вашу мать?! У меня сил уже нет, ваши истерики слушать! - надрывается он. Сонмин и Кюхен вмиг затыкаются и чуть испуганно смотрят на лидера. Тукки дышит как дракон, готовый в любой момент подарить пару-тройку огненных струй под зад одной шумной парочке. Спустя минуту долгожданной тишины он хватает обоих за руки и тащит в комнату, где живут Кюхен и Донхэ. Ногой распахивает чуть прикрытую дверь и с силой толкает обоих внутрь. И если Кюхен влетает в комнату, чуть не встретившись со стеной, то Сонмин имеет смелость сопротивляться. -Не надо, Тукки-хен! - упирается он ногой в косяк. - Мы помиримся, только не надо меня в одной комнате с этим психом запирать!!! -И слышать ничего не желаю! - говорит лидер, пытаясь запихнуть упертую тыкву в комнату. На помощь ему приходит нелегкая рука Канина. Если мамочка это дух группы, то папочка ее физическая сила – всегда готов надавать виноватым. Он хватает Сонмина за ногу, и дружно они вталкивают его в комнату, захлопывая дверь. Первую минуту Мин шокировано пялится на макнэ, а тот на него. А затем они наперегонки несутся к ноутбуку. Слышится победный смешок Кюхена, который первым сел на стул и схватил ноут. Раздосадованный и без того происходящим Сонмин бьет его в ответ в плечо. В свою очередь довольный и спокойный Кюхен показывает ему средний палец и включает Диабло. Но спокойный он лишь внешне. Минни обиженно супится, складывая руки на груди. Для убедительности еще и ногой топает, ну прям совсем как ребенок. На макнэ такие штучки не действуют. Увы. Бедняге ничего не остается и он быстро идет к кровати Донхэ, на которой лежит гитара. Уже на пути в голове Мина созревает коварный план. Он хватает ни в чем неповинный инструмент и начинает громко голосить на всю общагу. Он делает это как можно громче и максимально не попадая в ноты. Потому что знает, что Кюхена это дико бесит. Потому что ему нравится бесить Кюхена. Бренчит, что попало на гитаре и почти орет Кю в ухо глубокосодержательную "песенку". Песенка содержит слова "идиот", "безмозглый олух", "тормоз", "абсолютная тупица" и прочие лестные эпитеты в адрес макнэ. Кюхен же в свою очередь пытается делать вид, что ему абсолютно плевать на эту безвкусную ересь. Что он вообще само спокойствие и все, что ему интересно в этой комнате - это игра. Очень плохо пытается, потому что Сонмин прекрасно видит, как макнэ сжимает челюсть и бьет по клавишам ноутбука. Кюхен, конечно, мастер скрывать свои чувства, но только не гнев. Это дико веселит Мина, и он голосит еще добрый час, пока в горле не начинает першить. Когда Сонмин наконец-то затыкается, Кюхен даже немного удивляется и поворачивает голову, чтобы посмотреть на него. Тот сидит на кровати Донхэ и, держась за горло, кашляет. Кю многозначительно поднимает бровь, встречаясь взглядом с Мином. -Что, допелся? Бременский музыкант недоделанный - со смешком произносит он и отворачивается обратно к игре. Мин расстроено смотрит на такой безразличный и холодный затылок Кю и швыряет в него подушку со словами «идиот хренов». Подушка, умница, прилетает аккурат по голове глыбы льда, сидящей за компом. Макнэ дергается от неожиданности, но так и остается сидеть. Ну, прямо мастер подавления своего гнева! Мин еще минут 10 сверлит макнэ взглядом, в тайной надежде хоть на какую-то реакцию, а потом сворачивается калачиком на кровати, обнимая гитару. И продолжает смотреть на Кюхена. «О чем он сейчас думает? Почему так безразличен, почему даже не злится…» – лишь немногие мысли, которые мелькают в голове Мина. За этим высокодуховным медитированием на затылок Кю проходит полтора часа. Макнэ по-прежнему увлечен игрой, а Сонмин по-прежнему увлечен наблюдением за ним. По комнате раздаются лишь яростные щелчки мышкой и легкое поскрипывание стула от ерзающего на нем макнэ. Сонмин тяжело вздыхает каждую минуту, продолжая сканировать спину Кю и хоть как-то нарушать эту музыку из щелчков и поскрипываний. Внезапно что-то решив, садится на кровати. Дыхание и пульс сразу учащаются, а ладони потеют. В этот самый момент Кюхен за ноутом чертыхается. Мин думает, что Кю очень смешной, когда злится. И с ним весело ругаться, хоть и обидно порой от резких фраз макнэ. Тот совсем не задумывается над словами, что выплевывает ему в лицо. И как Минни умудрился влюбиться в такого грубого, бесчувственного Кюхена. Но умудрился ведь. Еще раз тяжело вздохнув, переживая очередной шквал эмоций и чувств, он встает и идет к цели. Та так увлечена игрой, что не замечает его. Сонмин, слыша лишь свое сердце, прижимается к спине Кю, обнимая его поперек груди и положив ладошку на сердце. Прикрывая глаза и словно передавая от своей руки тепло к сердцу того, кого так любит. Он отдал бы всего себя, если бы Кюхен только попросил. Осторожно и медленно опускается подбородком на плечо, будто боясь спугнуть. Эти минуты близости такие редкие и такие трепетные, как пыльца на крыльях бабочки. Одно неверное движение и все разрушится. Кюхен замирает от неожиданности и тут же забывает про игру. Сердце под теплой рукой уже словно пробивается к ней, как магнит к другому магниту. Мин молчит, просто наслаждаясь теплом. Чувствует, как под ладонью сердце начинает биться все быстрее, что заставляет не на шутку занервничать Кю. Сонмин лишь обнимает его еще сильнее. Столько слов могло бы быть сейчас сказано, но надо ли? -Т-ты чего? – запинаясь, произносит в конец ошарашенный Кюхен. -Прости, - тихо произносит Сонмин, слегка севшим низким голосом, – за то, что так веду себя, и за то, что мог причинить боль. Просто ты мне нравишься… – выдерживает паузу и добавляет едва слышно: – люблю. Кюхен шокировано таращится в экран монитора, не замечая, как его героя убили. Он сам близок к смерти. Так вот как себя чувствует человек, когда ему признаются. Он старается запомнить и впитать каждое ощущение - вот сейчас, в этот самый момент. Прислушивается к бешеному сердцу, распрямляет длинные пальцы, чтобы дать дорогу крови, которая уже разносит по его телу вирус, вирус любви. Он ничего не замечает вокруг, кроме рук, которые его обнимают, и дыхания, что обжигает ухо. Сонмин легко целует его в щеку и идет к кровати, из последних сил передвигая трясущиеся ноги. Буквально падает на нее. Сердце по-прежнему не может найти свое место, отдаваясь то в горле, то в желудке. Поворачивается спиной к Кю, и опять принимает позу эмбриона (где-то он читал, что это помогает прийти в себя, опять наврали, не помогает). Кюхен же, сидящий, словно памятник мыслителю, пытается проанализировать ситуацию, но понимает, что мозг кристально чист, и мысли в ближайшее время не собираются посещать его. Он встает и на негнущихся ногах идет к Сонмину. Забирается к нему, садясь на его ноги и заставляя развернуться. Смотрит на такое родное и такое вмиг изменившееся лицо Мина. Что произошло за эту минуту, или не за нее? Почему его Мин так изменился, почему он не видел этого раньше, эти глаза… Сонмин разглядывает руку на своем плече, а затем вопросительно смотрит Кю прямо в глаза. -Т-ты… - Кюхен запинается, встречая взгляд Сонмина. – Ты…это правда? – Кажется, что сердце сейчас остановится. Сонмин еле заметно кивает. -Но ведь… ты мне тоже нравишься, – как-то по-детски поизносит Кю. На губах невольно появляется улыбка, такая же незаметная, как взмахи крыльев бабочки, такая же завораживающая и неповторимая. Сонмин с нескрываемым удивлением смотрит на макнэ. Кажется, в этот момент в его теле произошел еще один большой взрыв, образовав внутри него новую вселенную. А потом улыбается как последний дурак. Тянет Кюхена за шею на себя и произносит шепотом: -Правда? Кю смотрит в сияющие глаза Мина и утвердительно кивает. -Тогда мир? -Мир. За дверью слышится 7 вздохов облегчения. И лидер озвучивает всеобщую мысль: -Ну, наконец-то признались.