Heks

Было это проклятьем или даром, но Даниель-Андре Танде старался научиться с этим жить. - Все равно отменят этап, - сказал он Шьеену, который разминался, несмотря на сильный ветер и не прекращающийся снегопад. Тот явно скептически отнесся к такой непоколебимой уверенности товарища, ведь синоптики обещали, что ветер станет тише, но промолчал. Иногда Даниель вел себя странно. Подвисал на пару минут, смотрел стеклянным взглядом в одну точку, дышал прерывисто и тяжело. А потом словно оживал, и все снова было абсолютно нормально. Филипп же был слишком невнимательным, чтобы предавать этому много значения. - У тебя хорошая интуиция, - сказал он после того, как этап все же перенесли на другой день. - Да это с самого утра было понятно, только зря тащились. Сложнее всего было держать язык за зубами. Яки старался изо всех сил набрать форму, но ни 25-ое место в Клингентале, ни уж тем более 42-ое в Лиллехаммере удовлетворительными назвать было сложно. Конечно же, он прибывал не в лучшем расположении духа, хотя искренне радовался успехам Фаннемеля и Шьеена. На Турне у него был особый настрой, как и у всех. В сборной царила поднесенная атмосфера, и даже перенос первого соревновательного дня не сильно выбил их из колеи. Случалось разное, но метеозависимость была непреодолима. Всю дорогу до отеля Даниель ловил настроение Яки как радиоволну. Ему невыносимо чесалось рассказать, до такой степени, что он даже не мог сосредоточиться на пространственных размышлениях Филиппа о том, а что бы было, если бы трамплин поместили в помещение. Наверное, было бы скучно. Когда нет ветра, нет опасности, нет громадных порой компенсаций, тогда и нет той интриги, которая окружает этот весьма показушный вид спорта. И все же Даниелю так и не удалось промолчать. Возможно, тут он тоже был не властен ни над чем. Он окликнул Яки, когда тот отправлялся в свою комнату. - Я думаю, что на Турне у тебя все отлично сложится. Андерс удивленно вскинул бровь и рассмеялся. - Переживай лучше за себя, мелкий. После откровений становилось легче. Давящая на виски чужая судьба тяжелых грузом опускалась с плеч, открывая легким путь к воздуху. Приятного было смотреть на человека, который словно вновь обрел себя. Первое место в Гармише, безоговорочное и обнадеживающее, окрылило Якобсена на новые свершения. Даниель издалека наблюдал, как тот счастливо делится впечатлениями с женой по телефону, и чувствовал себя не менее счастливым. За все время Даниель-Андре усвоил самый главный урок: что должно быть, того не миновать. Но непреодолимость фатума пугала, не меньше чем то, что Даниель не видел себя. Это ощущение не было похоже ни на что. Дани не видел себя в будущем, словно его для него не существовало. Однажды ему повстречался смертельно больной человек, которому осталось жить меньше года. После этой встречи Даниель больше недели не мог нормально спать. Его одолевало чувство пустоты, словно он зашел в пустую комнату, без какой-либо мебели, и каждый его шаг отдавался гулким эхом. При любой попытке увидеть себя он видел такую же звенящую пустоту, ощущал ее глубоко в сознании. Спорт давал Танде то освобождение, которое он не мог получить никаким иным способом. Заряд адреналина и поток холодного воздуха в лицо на время отрезали его от потока чужих эмоций и ощущений. Он оставался наедине с самим собою, всего на чуть-чуть. И ценил это невероятно сильно. Чем ближе они общались с Филиппом, тем меньше Дани его видел. Он осознал это совершенно случайно, когда после этапа Турне в Инсбруке столкнулся с мощным выбросом негативной энергии Аннеша Бардала. Недовольными своими поточными неудачами, он становился раздражительным и неразговорчивым. И Дани чувствовал его через несколько стен, словно огромный источник холода. - Чего вертишься? Им уже давно пора было спать. Напряженный режим Турне давал мало времени на возобновление сил, и сон был одним из самых важных условий хороших стартов. - Переизбыток эмоций, - Даниелю не хотелось уточнять чьих, да его бы в этом и не заподозрили. Он попытался переключиться на Филиппа, на его привычное спокойное тепло, которое Дани всегда чувствовал совсем рядом. В моменты, когда ему было особенно сложно выносить груз чужих судеб, он старался настроиться на Филиппа, успокоится и отыскать во всем этом потоке себя, но сейчас получалось плохо. Возможно, он слишком устал, вымотался физически и морально, а возможно причина крылась в другом… - Фил, скажи что-нибудь. Он очень надеялся, что голос друга поможет ему настроиться и поймать его. - А что такое? – спросил он, и этого было достаточно. Дани словно обдало потоком жаркого летнего воздуха. Филипп и правда всегда напоминал о лете, своей солнечной улыбкой и смуглой кожей. Он перевернулся на бок так, чтобы в темноте разглядеть силуэт Филиппа, лежащего на соседней кровати, и вдруг почувствовал что-то совершенно новое. - У тебя нет случайно температуры? – невольно вырвалось у него и он порадовался, что в комнате темно и не видно было его пунцовых щек. Шьеен в голос засмеялся и тоже повернулся на бок, чтобы быть к нему лицом. - Это был странный вопрос,- и Танде не мог с ним не согласится. Даниель-Андре так привык к эмоциональному фону Филиппа, что не видел его в случайных видениях и не ощутил перемены, которая теперь была очень явной. - О чем ты думаешь, когда вот так выпадаешь из реальности? – Шьеен давно хотел задать этот вопрос, потому что его сердцебиение участилось. - Я выпадаю из реальности? – Дани догадывался, о чем он, этого нельзя было не заметить, и сам он контролировать этого тоже не мог. - Да. Можешь стоять и смотреть куда-то, словно сквозь землю. Жутковато выглядит. - Правда? Никогда за собой не замечал… - врать было неприятно, но рассказать правду Даниель не мог и никогда не сможет. Наверное. По приезду к последнему в Турне трамплину Даниель чувствовал легкое головокружение. Он вспомнил о своем страхе высоты, страхе, который не беспокоил его с тех пор, как Даниель начал ощущать больше, чем обычные люди. Попытка Форфанга поболтать перед стартом тренировки провалилась с треском. Даниель ощущал тревогу, витающую вокруг всей этой местности, и с трудом справлялся с подготовкой экипировки. Плохое настроение Бардала на грани сознания вперемешку с новыми негативными эмоциями отнимали у него концентрацию. - Что с тобой? Плохо себя чувствуешь? – в таком напряженном темпе быть в тонусе удавалось едва. Филипп обеспокоено положил руку Даниелю на плечо. Танде был бледнее обычного, но вымучил улыбку и положил свою руку поверх руки Шьеена. - Все хорошо. Правда, - он не хотел беспокоить Филиппа, особенно перед квалификацией, но от его прикосновений становилось спокойнее, поэтому он подался внезапному рвению и обнял Филиппа за плечи. Было очень эгоистично живится его эмоциями, но Филипп не возражал. В домике словно резко включили отопление на максимум и с каждой секундой температура увеличивалась. Даниель смущенно отпрянул, ровно в ту секунду как к двери открылись, и в домик заглянул один из помощников тренера. - Что вы здесь застряли? Тренировка началась. Даниель порой переживал, что видения могут застать его в самый неподходящий момент. Например, на лавке перед самим прыжком. Но эти переживания были напрасны, так как на самом верху он ощущал только свободу. Ему очень хотелось удержать эту свободу подольше, отдохнуть от чужих мыслей голове, от чужих судеб в видениях и от чужих ощущений на коже. В кабине ожидания он наблюдал в окно за тренировкой и старался вспомнить то, что обычно чувствовал перед прыжком. Он сосредоточился на том, что являлось только его эмоциями, пытался заглушить фоновый шум в своей голове. Для верности даже принял позицию как перед стартом и вдруг сорвался вниз. Он максимально сильно оттолкнулся от стола отрыва, воздух привычно холодным потоком ударил в лицо. Он летел, чувствовал, как воздух поддерживает его. Прыжок получился удачным, ноги коснулись горы приземления и его охватила радость. Всего лишь на долю секунды, а потом левая лыжа ушла, он потерял равновесие, и настала темнота. - Дани? Дани! Филипп стоял совсем близко и тряс его за плечо. Это было видение, и Даниель-Андре мог с уверенностью сказать, что это произойдет с тем, кто сейчас был среди них. Молодой американец стоял в нескольких метрах от него и тоже обеспокоено смотрел. - Задумался, - сказал Даниель, хотя это вряд ли убедило Филиппа, Руне, и наблюдающих за ними остальных участников. – Кажется, гора приземления немного обледенела. Он видел будущее незнакомых людей, но ничего не мог поделать, чтобы его предотвратить. Тот парень упал, и Даниель-Андре с трудом держал себя в руках. - Мы прошли в финал! – Филипп растянулся на кровати во всю длину, устало закрывая глаза. Дани сидел на своей кровати, невидящим взглядом уставившись в телефон. Сейчас он чувствовал только себя, но это было невероятно сложно. Он не был виноват в том, что случилось, но сердце сжимало от беспомощности. Он не заметил, как Филипп присел рядом. Только когда теплая рука прикоснулось к его пояснице, он поднял голову, чтобы встретится взглядом с Шьееном. - Ты часто бываешь странный, но сегодня что-то совсем. - Я переживаю за того парня, - это было абсолютной правдой, но она явно не удовлетворила Филиппа. - Я тоже, но сейчас мне больно смотреть на тебя. Что с тобой? Теплый поток позитивных эмоций заставлял мышцы расслабляться. Дани вспомнил, как совсем недавно упал сам Шьеен, он пропустил несколько этапов и ходил с синим лицом. И вдруг осознал, что не видел этого, ни секунды не чувствовал опасности, которую весь день ощущал сегодня. Он не видел Филиппа, точно так же, как не видел себя. - Я тебя не вижу. Я видел, как упал этот парень, я видел Яки на пьедестале, я столько всего видел, что не заметил, что не вижу тебя. Филипп, почему? - Это не просто развитая интуиция, да? Даниель-Андре так много раз был на гране разоблачения, но еще никогда не оказывался за ней. Филипп крепко держал его за руку и его эмоции окончательно смешались с эмоциями Дани. - Я чувствую все, что чувствуют люди вокруг. Наш тренер очень устал, Бардал пытается поверить в себя. Маффи, наконец, спокоен. А ты… ты… В надежде найти себя в нескончаемом потоке чужой энергии он всегда настраивался на кого-то одного. Последнее время этим человеком всегда был Филипп, с которым они вместе тренировались, делили комнату, дурачились и скидывали фоточки в инстаграм. Даниель вдруг осознал, что он не видел Филиппа не потому что не мог, а потому что не нуждался в этом. Как Шьеен не нуждался в никаких сверхспособностях, чтобы угадывать настроение Дани. Осознание взаимной симпатии было намного страшнее, чем осознание того, что Даниель обладает странной силой. - Ты правда чувствуешь все, что и я? – кажется, эта мысль посетила Филиппа слишком не вовремя. Он откровенно запорол финальный прыжок и оказался в итоге аж на 38-ом месте. Как всегда после откровений Даниель чувствовал себя легко, и даже его тело обрело невероятную легкость. Он улетел далеко и занял высокое место и был этим невероятно доволен. - Да, - ответил он покрасневшему до корней волос Филиппу, когда они упаковывали вещи для отъезда. Это Турне оказалось испытанием не только для их тела, но и для духа. Пусть они оба и не выиграли ничего серьезного, но такой опыт был ни с чем не сравним. Атмосфера была приятной, Даниель старался поменьше пропускать чужих эмоций сквозь себя. К тому же Филипп пылал совсем рядом, ярче чем обычно в несколько раз и глушил все в радиусе километра. - Поэтому если захочешь меня поцеловать, то можешь даже не надеяться, что тебе удастся это скрыть. Даниель повернулся в Филиппу лицом, чтобы посмеяться с ним над собственной шуткой, но тот, похоже, не оценил. - А если правда захочу? – серьезно спросил он, бросив футболку, которую пытался как-нибудь запихнуть в сумку. – Что если и сейчас хочу? В том, что Даниель-Андре не видел собственного будущего, были свои преимущества. В каждом прыжке была надежда на успех, а каждом поступке надежда на лучшее. Кому интересно жить, точно зная, что будет дальше? Это как прочитать конец книги перед началом. Поэтому горячие поцелуи были такими неожиданными, и от этого еще более приятными.