Сладкое прощение

Desire. Cold Blood. Restrain. Желание. Хладнокровие. Сдержанность. Asyphyx, Demona Mortiss

      Сгущались сумерки. Солнце неспешно покидало небосвод, окрашивая пушистые облака в алый цвет. Холодный ночной ветерок трепал рыжие волосы аристократки, наблюдающей за уходом дня. Она стояла на огромном каменном балконе особняка и, перевесив руки через перила, провожала взглядом последний светлый луч. И вот уже светило скрылось за макушками деревьев. Демонесса вдохнула свежий ночной воздух: один адский день позади, осталось еще шесть, и эти шесть скучных дней тяжким грузом давили на её большую грудь. Неожиданно по небу прокатился громовой раскат, как предупреждение о том, что спокойной эта ночь не будет. Рыжая обернулась: огромная черная туча надвигалась на город, пожирая закатное небо. Рей совершенно не волновали коренные изменения в погоде, и, когда закапали первые капли дождя, она спокойной подняла подол своего любимого платья и неспешно направилась в дом. Ей было так одиноко и грустно: весь день она не знала, чем себя занять. Проснулась демонесса около двух часов после полудня, причем разбудил её проникающий сквозь шторы свет, а не будь его, возможно, рыжая провалялась бы в постели до самого вечера. Она честно пыталась заснуть, но в спальню вошел дворецкий(единственная прислуга на весь особняк). Он объявил о том, что хозяин не желает, что бы его драгоценная демонесса целый день ничего не делала. Пожелав приятного дня, слуга оставил поднос с завтраком - ароматную чашку чая с французскими круасанами - и покинул аристократку. Ханорей сморщила носик от негодования – демон не даст ей спокойно «проспать» весь срок домашнего ареста. Выбора не было. Не спешно разделавшись с едой, она направилась в гардеробную, где пробыла, по меньшей мере, два часа, приводя лицо и тело в порядок. Её выбор пал на одно из любимейших платьев: багрового цвета, с прозрачным шлейфом и коротким передом. Корсаж более темного тона, обвивающий тонкую талию, доходил до груди, а небольшой полупрозрачный лиф плавно переходил в рукава на предплечье. Уныло посмотрев на часы, Рей принялась бессмысленно скитаться по особняку: она заходила в библиотеку, но все книги были уже давно прочитаны; пыталась медитировать в саду, но наглые птицы весело щебетали и ещё больше раздражали рыжую; она обошла весь дом, все кухни, спальни и гостиные. Пересчитала количество люстр, светильников и свеч. Пыталась сделать перестановку в одной из комнат целых два раза. Когда её взгляд встретился с часами, она не смогла не сдержать стона отчаяния: всего лишь восемь часов вечера! Поразмыслив, Ханорей пришла к выводу, что шесть таких дней просто сведут ее с ума! Это наказание оказалось самым жестоким и беспощадным! - Сегодня я должна вымолить прощение! Любым способом! – аристократка направилась на балкон, где и провела остаток вечера.       Дверь в ванную комнату резко распахнулась, и демонесса столь же резко вошла, словно не замечая, что она была здесь не одна. Просторное помещение из белого мрамора и классическими колоннами, которые полукругом в центре окружали блестящую ванную с золотыми ножками, при полной темноте выглядело зловеще на фоне бушующей за окном стихией, но в то же время и романтично: гроза могла бы стать отличным поводом, понежиться в теплой водичке. Рей присела и провела рукой по мраморному полу: огненная дорожка тонкой лентой обвила колонны, и только сейчас рыжая заметила, что из ванной на неё смотрят два изумрудных глаза. - Как? Ты уже здесь!? – с досадой воскликнула она. - Я не стал тебе мешать: ты так мило наблюдала за закатом. А у меня сегодня был тяжелый день, - Мефисто откинулся на спинку и удрученно вздохнул. Аристократка на мгновение растерялась, но в голове возник новый план действий. Игриво проводя пальцем по краю ванны, она присела возле демона и подняла волосы: - Развяжешь? – тихо произнесла она. Фель на мгновение оживился и, приподнявшись, с интересом взглянул на свою собеседницу: - А сама? - Я думала, что великий Повелитель дамских корсетов сможет помочь мне освободиться от ненавистных оков, сжимающих моё хрупкой, но крайне соблазнительное тело, - Рей театрально вздохнула, но тут же почувствовала, как платье аккуратно снимают с плеч. Встав на ноги, она окончательно избавила себя от одежды: - Вы прекрасны, рыжая искусительница! – демон учтиво поклонился и протянул руку, похотливо сверкнув глазами, - не согласитесь ли присоединиться?       Ханорей задорно рассмеялась, взяв руку; элегантно перекинув правую ногу, она вдруг зажмурила глаза и вскрикнула: - Вода же холодная! - Не все же любят вариться в кипятке, как ты, – Фель улыбнулся и помог аристократке перекинуть вторую ножку. Немного попривыкнув, она медленно погрузилась в воду, ложась спиной на грудь Мефисто, и чувствуя, как по телу пробегают сотни мурашек.       Демонесса хотела что-то сказать, но его рука крепко обвила талию рыжей, а хвост обвился вокруг бедра, нежно поглаживая ноги. Холодные губы начали целовать шею, затем спустились ниже, к плечам. Она замерла, не в силах бороться с подступающим наслаждением. Она опять просчиталась в своих планах, опять стала не хищницей, а жертвой, которая ничего не остаётся, кроме как подчиниться. Рей попыталась перевернуться, чтобы занять главенствующее положение, но Фель не позволил: демон одной рукой сдерживал рыжую, а другой вырисовывал причудливые узоры на груди и талии, срывая пока ещё тихие стоны с её губ. Ханорей выгибалась и дрожала, не в силах больше сдерживаться: его ласки сводили с ума, перед глазами пелена, а в голове звучало только одно: «Возьми! Ну же! Умоляю!». Демонесса была готова отдаться прямо сейчас, но Мефисто специально оттягивал сладостный момент, заставляя её стонать от удовольствия и плакать от невыносимой боли внизу живота. Скользя своими умелыми руками все ниже и ниже, он, наконец, дошел до сокровенного плода, и Рей содрогнулась, её дыхание участилось, а сердце билось в два раза сильнее. Хотя он и раньше забирался так глубоко, но сейчас, в бешеном экстазе, она просила прощение за все совершенные ею грехи, лишь бы он не останавливался. Вот почему, это доставляло ему более откровенное удовольствие, чем когда-либо. Из всех многочисленных любовниц, эта демонесса возвышалась над всеми. Своим безумным, но в то же время покорным нравом, она одновременно и подчинялась и оставалась независимой. Она его неповторимая Рей…       Тело аристократки потихоньку разгоралось, и над демонами вскоре нависла дымка от испарявшейся из ванны воды. Раскаты грома меркли по сравнению с вожделенными криками Ханорей. Это была не любовь, это одержимость, дикая, безудержная, способная свести в могилу любого, но только не их. Наконец демон позволил ей перевернуться, и тут же последовал долгий жадный поцелуй. Рыжая царапала его спину своими длинными ногтями, кусала его губы, и языком тела просила слиться в единое целое. Ей хотелось больше: больше страсти, чувств, больше жёстких ощущений, она хотела чувствовать своего повелителя. Она, опытная совратительница, устраивала самые лучшие постельные сцены всех веков. Но по-настоящему ее мог удовлетворить лишь Мефисто, единственный демон, который мог вынести жар ее тела, жар её чувств. На секунду оторвавшись от него, Рей, тяжело дыша, прошептала: - Замри, - и, не дожидаясь ответа, прильнула к шее Феля, оставляя кровавую метку. Демон только угрожающе зарычал, но аристократка, сладко улыбаясь, слизала проступившую кровь. Она провела языкам по щеке, губам, потом перешла на заостренное ухо, всё так же тихо шепча: - Мой подарок, - она хрипло рассмеялась, - ты не любишь, когда я так делаю, - протяжный стон, - возьми…       Фель сильно прижал её к противоположному краю ванны, придавливая всё сильнее, заставляя хрустеть её ребра. Но рыжая продолжала тихо смеяться-стонать, пока шею не перехватило стальной цепью, отчего та закашляла и начала задыхаться. Она читала животную страсть в его глазах, дикое желание овладеть непокорной, и эта заводило обоих. Ханорей на миг закрыла глаза, но тут же почувствовала, как демон вошёл в неё, резко, как она любила. Боль и наслаждение снова смешались воедино, демонесса больше не сдерживалась и закричала во весь голос и крепко вцепилась в волосы Мефисто, прогибаясь в спине, и ловя его холодные поцелуи на груди. Хвосты давно переплелись между собой, а воды почти не осталось. Глухие стоны наполняли помещение, их тела находись в танце страсти, безумной и беспощадной одержимости демонов.       Воды в ванной не осталось вовсе, комнату окутал густой пар, а огненные ленты на колоннах давно потухли, и только робкий солнечный луч падал на мраморный пол. Мефисто накинул фиолетовый махровый халат, чуть содрогаясь от начавшейся регенерации: спина расцарапана в кровь, по телу проходили вереницы сильных ожогов. Ханорей сидела на краю черной ванны, понимая, что просто не может встать, пока не срослись сломанные пальцы, рёбра и кости ног. Демон положил на плечи шелковый красный халатик и поцеловал в макушку: - Идти можешь? – Рей утвердительно кивнула, и, взяв его под руку, морщась от неприятного ощущения в боку, она сделала несколько шагов. Кое-как застегнув пуговицы, рыжая обратилась к Фелю: - Так я прощена? - Кто тебе об этом сказал, - Мефисто рассмеялся и прижал демонессу к себе, - будешь вымаливать прощение, пока мне не покажется, что ты достаточно постаралась. - А я и не против, - Ханорей прищурила один глаз, - с добрым утром!