Похождения бравых студентов Коллегии Винтерхолда

В Винтерхолде, засыпанном снегом едва ли не по самые крыши, гуляния уже начались. С моста было отлично видно, что перед Длинным Домом ярла уже развели огромный костёр, и сейчас в него активно подбрасывали дрова. Костры поменьше горели в каждом дворе, а по улицам и вокруг города бегали люди с факелами и энергично ими размахивали, сражаясь с духами тьмы. Две седмицы назад ярл Корир самолично пришёл к верховному магу и заявил, что не желает видеть никого из магов на празднестве, дабы не осквернять исключительно нордское по духу священнодействие. Савос Арен бессильно развёл руками и посокрушался, что он не может запереть полторы сотни магов в стенах Коллегии на эту ночь. Вернее, он, конечно, в силах это сделать, но ручаться за последствия не берётся, ибо что случится, если полторы сотни недоучек начнут с помощью всех знакомых и особенно незнакомых заклинаний пытаться незаконно выбраться в город с целью погулять и на халяву напиться, не знает никто. И вполне возможно, что по сравнению с возможными последствиями покажется мелочью сам Великий Обвал. Ярл Корир содрогнулся и заявил, что он готов потерпеть магов на гуляниях, но в этом случае они обязаны обеспечить городу противопожарную безопасность, а именно – обработать Длинный Дом ярла и прилегающие к нему здания огнеупорными пропитками и заклинаниями, отражающими огонь. Савос Арен признал требование законным и потому немедля отправил студентов работать над этим, чтобы к празднику точно успеть. И поэтому все две последние седмицы младшие и средние курсы трудились в городе не покладая рук и практически задаром – ярл согласился их только кормить. Но и то хлеб. Все знали, что такой разговор между верховным магом и ярлом происходит уже который год и заканчивается к обоюдному удовольствию одним и тем же: студенты обеспечивают защиту города от пожаров и в священную ночь гуляют в городе, а преподаватели, те, кто не пошёл на гуляния, собираются тихо-мирно в покоях верховного мага на посиделки, пьют горячий глинтвейн, вспоминают дела молодости и наслаждаются недолгими тишиной и покоем. К слову сказать, за последние несколько десятков лет Винтерхолд не горел ни разу – ни в ночь зимнего солнцеворота, ни когда-либо в другое время. Чего нельзя сказать об остальных городах Скайрима. - Куда пойдём? – спросил Рунди, когда они, придерживаясь за перила, принялись спускаться по мосту вниз. - В таверну, - предложил Маркурио, - пропустить по кружечке для сугреву. - Там сейчас дрянное вино выставляют, - поморщилась Брелина, одной рукой придерживая плащ, который трепал ветер. – Лучше подождать, когда прикатят бочки из ярловых подвалов. - Ты предлагаешь нам трезвыми ходить?! – возмутился старшекурсник. - Кто хочет, - примирительно посоветовал Онмунд, - можете заскочить. Мы подождём. - Ты хочешь трезвым быть?! - Нет, я хочу нормального вина, а не той воды, что подаёт сегодня Дагур. Платить пять медяков за кружку сомнительного пойла, в котором градусов столько же, сколько в утреннем кефире, я не согласен. - Совсем зажрался, - проворчал Маркурио. – Скоро начнёшь золотое алинорское требовать. А ещё норд! - Правильно, - назидательно поднял указательный палец Онмунд. – Истинный норд знает цену хорошей выпивке, и не пьёт невесть что. - Да ну тебя, - обиделся Маркурио. – Как хочешь, а я в таверну. - Мы тебя подождём, - промурлыкал Дж'зарго. В результате в таверну пошли Маркурио и близнецы. Изра сунула было носик внутрь, но тут же захлопнула дверь и заявила, что лучше она постоит здесь и подышит свежим воздухом, чем будет напиваться на глазах у преподов. - Всех? – скептически подняла бровь Брелина. - Не всех, - помотала головой редгардка, - но перед мастером Нелореном мне сейчас что-то не хочется светиться. - Сваливаем-ка мы отсюда, - вздрогнул Онмунд. – Ребята всё равно нас найдут. Снег валил всё гуще. Около главного ритуального костра уже добровольно дежурили маги-старшекурсники, заботясь о том, чтобы начинающаяся метель не затушила его. Ветер дул с моря и всё усиливался. Студенты принялись было обсуждать возможности повлиять на погоду, но горожане, услышав крамольные разговоры, тут же пригрозили закидать святотатцев камнями, если они ещё раз посмеют применить магию в столь важную ночь. Студенты пожали плечами, сделали вид, что страшно испугались, и принялись зажигать припасённые ранее факелы от костра. На выходе из города кто-то уже устроил шуточные бои, видны были лишь огненные линии да снопы искр, когда факелы сталкивались. - О, вот и наши боевики наконец-то! - Ребята, идите сюда. - А где близнецы? У боковой стены Длинного Дома, прикрываясь ею от ветра, стояла группка из десяти девушек-травниц со среднего курса, ещё шесть их сокурсниц тоже до сих пор не вернулись с практики. У двоих были большие корзинки, ещё трое держали факелы, старательно пряча их от ветра и снега. Брелина и Дж'зарго посмотрели по сторонам, убедились, что на них никто не смотрит, и незаметно наложили на факелы водо- и ветроотталкивающие чары. - Вот спасибо, - обрадовалась Лила, принимая свой факел обратно. – А то мы уже беспокоились, что бежать вокруг города придётся в темноте. - Флина хотите? – по делу спросила Ингун, самая старшая из них. - Спрашиваешь! – в один голос воскликнули боевики, и лишь Брелина подозрительно уточнила: - А откуда у вас флин? Одно дело, когда флин выкрадывался из подвалов Коллегии или закромов Савоса Арена, и совсем другое – когда варился самими травницами. Но травницы никогда не опускались до того, чтобы что-то красть, а всегда все напитки готовили сами. Если они не начинали экспериментировать, напиток получался весьма близок к оригиналу, но такое случалось редко. Ну какая нормальная травница не захочет проверить, а что получится, если добавить в напиток вот эту травку… и вот эту… и ещё вот эту… - Сварили, разумеется, - даже обиделась Ингун. - Кто варил? – Дж'зарго принюхался. Даже через укупоренные бутылки он улавливал весь букет запахов. И нос его однозначно уверял, что травницы экспериментировали и на этот раз. - Все варили. - Только половина варила флин, а другая – бренди. - У вас и бренди есть?! - Уже нет, - виновато отозвались девушки. – Зато есть сорок золотых. - А сколько отравленных из числа горожан в лазарете? – на всякий случай уточнила Брелина. - Пока никого, - флегматично ответила Ингун. – А по утру посмотрим. - Ладно, - не выдержал Онмунд, - давайте свой флин. Ему в руки тут же сунули кружку, в которую одна из травниц щедро плеснула флина. Точно такие же кружки, явно прихваченные из коллежской столовой, он обнаружил в руках сокурсников. Напиток был несколько странным, обладал непонятным, хотя и приятным привкусом, что говорило о том, что травницы не удержались и поэкспериментировали с добавками. Зато с крепостью оказалось всё в порядке: по пищеводу и желудку тут же прошла волна тепла, а вскоре в голове легко зашумело. - Хорошо, - констатировала Брелина, тщательно смакуя каждый глоток. - Лунного сахаррру бы сюда, - утробно пророкотал Дж'зарго, оценив хороший флин. - Мы хотели, - призналась Ингун, выливая остатки из бутылки в кружку Изры, - но эту порцию флина мы изначально настаивали на ягодах можжевельника, а можжевельник в комбинации с лунным сахаром даёт внутренние ожоги желудка. Это можно, конечно, нейтрализовать, но для этого придётся добавлять не менее пяти лишних ингредиентов, и вкус потеряется. - Правильно, не надо, - согласилась Брелина. – Лучшее – враг хорошего. А лунный сахар, друг мой Дж'зарго, вреден. К нему привыкание развивается. - Хорррошая еда, - промурлыкал разомлевший Дж'зарго, - тоже вррредна, звезда Моррровинда. К ней тоже пррривыкашь. И Брррелина – это тоже вррредно, к ней тоже пррривыкаешь. Дж'зарррго к ней уже пррривык. - Хорошо пошло, - впечатлилась Изра, в то время как Онмунд подставлял кружку для следующей порции флина. – Если Дж'зарго от одного стакана в философствование ударился… - Много ли ему надо, чтобы напиться, - пренебрежительно отмахнулась Брелина. – На него Маркурио дыхнёт один раз – и он уже готов… - О, вот вы где! А мы вас ищем по всему Винтерхолду! - Лёгок на помине, - пробормотал Онмунд, пододвигаясь и уступая место Маркурио и близнецам. Под глазом Рунди наливался свежий синяк. - А что это вы тут пьёте без нас? - Противопростудное! – хором, не сговариваясь, выкрикнули собутыльники, и лишь после этого каждый подумал, что нужно было придумать что-нибудь пооригинальнее, например, сказать, что лечат отравление или запор. - Даже так, - Маркурио сунул нос в бутылку и с силой втянул воздух. И тут же закашлялся, пытаясь сдержать непрошенные слёзы. Онмунд сунул ему свою уже пустую кружку. - На, лечись, - великодушно предложил он, пока Ингун наливала ему и близнецам флина. – Это несомненно лучше Дагуровой бормотухи. - Что да, то да, - вынужден был согласиться старшекурсник, залпом опрокидывая в себя флин. – Прав ты был. Наш кефир, что был на завтрак, и тот крепче. Хорошо-то как… Всё, теперь можно и в забег. Травницы спрятали корзинки в заранее устроенный тайник, боевые маги достали ещё три факела, сразу наложили на них чары против снега и ветра и всей толпой пошли зажигать их от ритуального костра. Флин действовал хорошо и быстро – голова приятно кружилась, по телу расползлись тепло и лёгкость, стало весело. Остальным горожанам тоже, судя по их довольным раскрасневшимся физиономиям, было хорошо, и лишь изредка встречались недовольные хари тех, кто только сейчас выполз на улицу и не успел причаститься. Таким добросердечные горожане тут же проставляли кружечку волшебного пойла, и хмурые лица быстро расцветали в улыбках. Традиционный ритуальный бег с факелами уже начался, то тут, то там за крайними домами виднелись бегущие по сугробам жители, передающие друг другу факелы и размахивающие ими, чтобы отгонять духов зимы и ночи. - Ну что, побежали, - кивнул головой Онмунд, доставая свой факел из костра и вздевая его высоко в чёрное небо. – Да свети нам Магнус! - заорал он, а остальные подхватили: - Да вернётся свет! Уходи, ночь мёрзлая, твой окончен век! - А-а-а-а! – устрашающе заревели близнецы, пугая ночь, а вместе с нею и духов холода, мороза и тьмы. Его рык подхватили боевики и травники, рядом заорал ещё кто-то, стараясь переорать магов. Кажется, это были бытовики младшего курса, судя по серым плащам, а может, просто горожане. Онмунд тоже заорал, размахнулся факелом и со всей силы рубанул им воздух. Пламя загудело, тьму ночи прорезала огненная линия. - Вперёд! – громовым голосом прокричал он, потрясая факелом. – Очистим наш город, нашу страну, наш мир от холода и тьмы! - Уррра-а-а-а! – и студенты толпой помчались по улице, чтобы затем, за крайними хатами и перед скалами свернуть налево и по сугробам, уже большей частью утоптанных, с упоительным восторгом лететь во тьму, в метель, в ненастье. Ветер ревел в ушах, сдувал капюшоны, рвал полы плащей, пламя факелов гудело, а из сердца по венам, вместе с кровью разливалось ликование и ощущение полного всемогущества. Мы – солнце, мы – свет, мы – тепло! Прочь, мороз, прочь, тьма, улетайте, духи холода! Вот вам, вот! Получите факелом, получите!.. При выходе на побережье случилась заминка, мнения разделились: стоит ли бежать по льду и торосам вокруг Коллегии, или, как и все горожане, пробежаться по берегу, затем перед мостом и вновь вывернуть к скалам. Патриотизм перевесил лень с большим численным перевесом, и все семнадцать студентов с воплями и визгами заскользили по льду залива вокруг гигантского останца, на котором непонятно каким чудом держалась Коллегия. Свет факелов отражался ото льда, создавая впечатление полной сказочности окружающего. Ветер ревел в торосах, метель осталась где-то в стороне, и на какое-то мгновение над ребятами показался кусочек чистого неба с куском созвездия аттронаха. Все замерли, потрясённые чудом: глухая ночь, чистый блестящий лёд, с которого ветер сдувал весь снег, возвышающиеся кругом скалы и торосы, тёмный массив Коллегии где-то вверху – и звёзды. И ровный свет факелов, многократно отражающийся во льду и в торосах… А затем тучи вновь затянули звёзды, и на ребят с удесятеренной силой обрушилась метель. Близнецы вскричали, Рунди выхватил у Онмунда факел и попёр вперёд, скользя по льду и ловко уворачиваясь от внезапно возникающих из тьмы скал и нагромождений ломаного и вновь застывшего льда. Духи тьмы и мороза носились вокруг, разлетались от огня факелов, танцевали странный танец и словно бы тоже праздновали какой-то свой праздник. Какая-то огромная тень отсалютовала студентам полным бокалом, ребята приветственно ей помахали, кто факелами, кто руками, и вскоре снова выбрались на берег уже за Коллегией и влились в толпу остальных бегунов-горожан. Затем начали прыгания через костёр – люди очищались от тьмы в себе, что успела поселиться в них за долгую тёмную зиму. Другие усиленно подкладывали дров, так что скоро огонь поднялся чуть ли не вровень с крышей таверны, так что горе-растопщиков оттащили в сторонку, а самые отважные принялись прыгать и сквозь такой огонь. - Двое пациентов у нас уже есть, - флегматично констатировала Ингун, наблюдая за прыгунами. - Слышь, а у вас флина не осталось? – помявшись, спросил Маркурио. – А то что-то после пробежки в голове всё выветрилось. - Сомневаюсь, - травница оглянулась на Длинный Дом, за стеной которого и была спрятана корзина с недопитым флином. – Я видела, что бытовики в той стороне копошились. А чтобы они не нашли тайник… Боевики приуныли. Что да, то да. Бытовики среднего курса могли найти всё, всегда и везде. В прошлом году на праздник Самой Длинной Ночи они умудрились отыскать сначала Шлем Винтерхолда, правда, они сами не помнили, где. А затем в подсобке Коллегии, где хранился всякий ломаный хлам, обнаружили и взломали тайник с тремя бочками чего-то спиртного – что это было, до конца не смогли определить даже травницы. Бытовиков не смутило, что одна бочка была наполовину пустой, а около неё валялось два скелета в форме студентов Коллегии старого образца. Вино ушло на ура. Бытовики начали пить, потом пришли боевики, одну бочку отбили. Потом пришли боевики старшего курса и отобрали оставшиеся полбочки… В общем, к утру в Коллегии остались только мало пьющие травницы всех курсов, а остальные студенты месяца два подтягивались со всех концов Скайрима. Как они из Коллегии все разом оказались разбросаны по всем деревням, весям и медвежьим углам провинции, общепринятой версии так и не появилось. Когда первая паника схлынула, и стало ясно, что все студенты живы и большей частью здоровы, и их не занесло не то, что в Обливион, но даже в другие провинции, преподаватели стали разбираться, что всё же это было. К какому выводу они пришли, студентов не просветили, но Фаральда по секрету сообщила приятелям, что Савос Арен, довольно ухмыляясь, как-то пил во славу Сангвина. Флина в тайнике не оказалось. В одной из корзинок лежали только аккуратно сложенные рушник и записка: «Спасибо вам за наш счастливый праздник!». - Вот, гады! - Не переживай, - успокоила Маркурио рыжая Хельга. – Красть у травников выпивку чревато, - и она заговорщицки подмигнула. - И пить с травниками тоже чревато? – забеспокоилась Изра. - Пить не так чревато, - честно ответила Ингун. Впрочем, долго страдать им не пришлось, потому что толпа на площади разразилась приветственными воплями, а ярловы люди, пыхтя и утирая пот, выкатывали из подвалов бочки с вином. Одна, две, три… - Десять, - подсчитала Брелина. - Напьёмся, - удовлетворённо потёр руки Борвир. - Так, - скомандовал Онмунд, оценив диспозицию, - окружаем вон ту бочку, что ближе к нам. Маркурио, пошли со мной. Рунди, Борвир, заходите сзади, Изра, Брелина и Дж’зарго – с боков… Нет, с того бока не пробиться. С этого заходите. Пошли! Команда была отдана вовремя, потому как толпа горожан уже наседала на ярловых людей и расторопно брала в плен бочки. Маги сосредоточенно окружили намеченную добычу и успели заметить, что с другой стороны эту же бочку окружают семеро боевиков-старшекурсников. Приветственно кивнув друг другу, они слаженно оттеснили не в меру прытких горожан и выставили оцепление. - Колдуны проклятые, - заорал кто-то в толпе, раздосадованный тем, что халявная выпивка ушла у него из-под носа, - куда прётесь! - Пить, любезный, - просветил его Воислав. – Или ты желаешь, чтобы боевые маги остались трезвыми? - Да один хрен, - отозвался кто-то, - что пьяные маги, что трезвые. Всё равно к концу ночи будете творить всякие непотребства! - Это да, - легко согласился старшекурсник. – Только трезвыми мы начнём творить непотребства прямо сейчас, а вот если выпьем этого доброго винца, глядишь, мы какое-то время будем заняты выпивкой, а не магией. - Тьфу на вас! – плюнул мужик. – Нигде от вас спасу нет! - Абсолютно с тобой согласен, - закивал Воислав. – Куда ни плюнь, везде колдун. Борвир и Рунди расступились, пропуская в свой круг травниц. С другой стороны боевики тоже расступились, пропуская трёх травниц со старшего курса. - Всё, - подсчитала Брелина, - двадцать семь нас. Больше никого не берём. - Интересно, где бытовики? – полюбопытствовала Изра. – В начале ночи они были, а сейчас что-то не видно. - Ваши пошли взламывать ярлов погреб, - хмыкнул Хейни. – А наши в этом погребе с вечера сидят. Но ваших уже повязали, наших – не знаю. А вот где вся мелюзга – не ведомо никому. - Повязали, - махнул рукой Онмунд, - это ненадолго. - Так давайте выпьем, - воодушевлённо подхватил Маркурио, - за это ненадолго! Тост с готовностью подхватили. Воислав, как самый старший, выбил из бочки пробку, убедился, что она полная, и вместе с Онмундом накренил её, остальные начали подставлять кружки и стаканы. Потом они налили себе, и все дружно выпили за ненадолго. Потом выпили за долго. Потом за любовь. Потом за много любви. Потом за праздник, за магию, потом разделились: парни пили за девушек, девушки – за хорошие яды. Потом выпили за сдачу экзаменов и сбычу мечт. После этого тоста Дж’зарго привалился к Брелине и начал мурлыкать ей слова любви вперемешку с формулами («Готов», - констатировала Изра). Потом боевики почтили память Саартала, который старшекурсники прошерстили в прошлом году, а среднекурсникам это счастье только предстояло. Затем травницы предложили тост за упокой души всех драугров. Потом к драуграм присоединились ледяные привидения, личи, призраки, тролли и Анкано. Потом выпили за векторы и логарифмы. А потом вино совершенно неожиданно закончилось. - Уже? – с тоской, с трудом стоя на ногах, заглянул внутрь Маркурио. - Как-то оно быстро, - пробормотал Онмунд. В голове приятно шумело, взгляд уже расфокусировался, и мозг выхватывал из общей картины мира только отдельные эпизоды, оставляя остальные лишь невнятным фоном. Вот Воислав, шатаясь, выбивает у бочки дно и лезет в неё проверять, не осталось ли там чего. Вот травницы обсуждают, что влить в Дж'зарго, чтобы он сам дошёл до Коллегии. Брелина категорически же протестовала против вливания в хаджита чего бы то ни было, зная любовь травниц к экспериментам. Борвир благородно предложил отнести его в Коллегию… нет, конечно, не ему одному, а всем вместе. Изра предложила создать для Дж'зарго огненный плащ, чтобы ему было теплее, и оставить его посидеть на скамеечке у таверны, и начала непослушными руками вытаскивать из сумки фолиант. Все студенты нервно вздрогнули. - Он же по иллюзии, - попытался донести эту несложную мысль Рунди. - Тогда создадим иллюзорный плащ! – ухватилась за мысль Изра под облегчённые вздохи остальных. - Зачем плащ? - Воислав присел на бочку. – Даёшь фейерверк! – он взмахнул рукой и, не удержав равновесие, повалился в снег. - Точно! – обрадовалась девушка, принимаясь непослушными руками выплетать заклинание. – Фейерверк! - Иллюзорный! – в ужасе вскричал Онмунд, бросаясь к ней, чтобы перехватить её руки, но не справился с управлением собственного тела и повалился в снег аккурат под ноги Маркурио. Маркурио, которому для устойчивости приходилось время от времени делать небольшие шажки вперёд и назад, именно в этот момент сделал шаг вперёд, споткнулся об Онмунда и рухнул на него. Брелина, на которую вино действовало не так сильно, аккуратно опустила Дж'зарго на Маркурио и схватила Изру за руку, прерывая пасс. Поздно – заклинание улетело прямо в лицо старшекурсникам. Те, годами натренированные в быстрой реакции, нырнули в сугроб и закрыли головы руками. Самые трезвые, вернее, чуть менее пьяные, вспомнили про огнеупорные щиты, а Воислав даже успел его выставить… Поток искр срикошетил от щита и устремился в небо, взрываясь там фонтаном огня и осыпаясь на соломенный крыши. Зашипел, плавясь, снег… - Пронесло, кажись, - не веря, что так легко отделались, пробормотал Онмунд, но в это время потухшие, как казалось, искры, снова взорвались каждая снопом искр, расцвечивая небо, крыши и снег тысячами огней. - Вектор, мать твою, - заорал вмиг протрезвевший Воислав, - какой ты задала вектор? - Никакого, - удивилась Изра. – А что, надо? Так я сейчас его добавлю. – Кривой пасс – и искры, послушные руке редгардки, начинают в воздухе пляс под пьяный хохот горожан. Откуда-то с другого конца города взлетел ещё один сноп искр, на этот раз синих. - А вот нашлись и боевики младшего курса! – обрадовался Рунди. - Внутренний вектор! - пытался достучаться до сознания Изры Воислав. – Внутренний, а не внешний! - А что это такое? - Отставить панику, - достаточно твёрдо произнесла Брелина, поддерживая одной рукой мурлыкавшего сквозь сон Дж'зарго, а второй проводя магическое сканирование искр. – Это иллюзия. - Тьфу ты, - в сердцах выругался Маркурио, поднимаясь с Онмунда, - даэдра тебя подери! Я аж протрезвел. - Это надо исправить, - согласился Воислав. – Пошли, бытовиков поищем, может, у них чем разживёмся. Он приглашал только Маркурио, но все студенты почему-то восприняли эти слова как предложение для всех… Что было дальше, помнили смутно. Вроде бы Изра в конце концов свернула собственное заклинание. Вроде бы бытовики в полном составе, то есть все курсы, нашлись в темнице под Длинным Домом ярла, причём к бочке вина, уже безнадёжно пустой, прилагался весьма приличный шмат солёного кита. Вроде бы все тайком и бесшумно выбирались из темницы, по пути нечаянно проломив одну стенку и раскрошив шкаф с доспехами. Вроде бы вусмерть пьяные стражники пытались их поймать, а студенты отбивались, причём заклинаниями школы иллюзии, которые Изра заплетающимся языком зачитывала из своего фолианта. А может, всё обстояло ровно наоборот, и это стражники отбивались от зачем-то напавших на них студентов. Потом, видимо, было заключено перемирие, и стражники в обнимку со студентами водили хороводы вокруг костра, горланя песни, сочинённые тут же. По Винтерхолду носились иллюзорные привидения и части привидений, вырастали покорёженные деревья с руками вместо веток, которые хватали пролетающих в небе коров с белыми крыльями. На каком-то огороде зубастый помидор размером с хорошего волкодава покуривал трубку и методично рыхлил тяпкой снег. На соседнем огороде луковица ростом почти в человека точила об забор топор. По улице прошёлся зелёный в крапинку медведь, помахивая лисьим хвостом. - Придурок, ты что, медведей никогда не видел? - А что не так? - У них же хвост… ик… короткий. - А, не проблема, счас исправим… И дальше по улице пошла только передняя половина медведя и упёрлась в стаю хоркеров, которые кудахтали и клевали зерно, которое резво от них прыгало. Величаво проплыл кит, на котором постепенно появлялись сначала черепаха, потом две черепахи с крысиными хвостами, потом на черепахах образовалась половинка рыбины, дёргающейся в странных конвульсиях, видно, долженствующих обозначать танец. Потом аккурат перед ярловым домом разлилось болото с болотными грибами. - Неправильные грибы, - тоном специалиста заявила Ингун, - у них… это… плодоножка неправильная. Что такое плодоножка все представляли плохо, но всё равно исправили, и грибы выросли ещё на полсажени, стоя на одной ноге – насыщенного синего цвета и почему-то с семью пальцами. Впрочем, что пальцев было именно семь, никто уверен не был, но все сошлись на том, что их, кажется, больше пяти. - Лягушек не хрв… хрр… хвахтает… Лягушка почему-то упорно не хотела получаться. Сначала это был вполне приличный кролик. Потом у него вытянулась морда и стала как у рыбы-убийцы, разве что зубы в пасти красовались человеческие и почему-то красные. Затем передние лапы трансформировались в копыта, а на спине образовалось вымя. И в довершение всего отрос тритоний хвост. - Это ж не лягушка… - А что это, по твоему? - Вымя есть, значит, коза! - Сам ты коза! Квакает, значит, лягушка! … Утро подкралось незаметно вместе с полным магическим истощением и подступающей головной болью. Маркурио, пившего на брудершафт с самим Мартином Септимом – хоть некоторые злые языки и утверждали, что это был самовар – кое-как затащили в Коллегию и даже донесли до комнаты и устроили на кровати. Там уже вроде бы кто-то спал, хотя по поводу этого были сомнения. Дж'зарго, уверенно идя по азимуту, добрёл до комнаты Брелины и, продолжая муркотать что-то про звезду Морровинда, свернулся калачиком на комоде, обняв лапами шестой том «Внутренней магии Тельванни». Изра таки добралась до иллюзий огня и, решив, что иллюзии огня – это слишком сложно, просто огонь – куда проще, принялась создавать огненный полог. Онмунд и Борвир скрутили её и отнесли в лазарет к Ингун. На вопрос травницы, от чего её лечить, буркнули: «Сама придумай». Потом кое-как, отчаянно петляя и придерживая качающиеся стены, добрались до своей комнаты и некоторое время усиленно пытались понять, почему там вместо двух односпальных кроватей – одна двуспальная, да ещё с балдахином. На фоне этого наличие в кровати мастера боевой магии Фаральды и талморского юстициара Ондолемара показалось им несущественной подробностью. Потом Онмунд догадался сообразить, что они, кажется, ошиблись корпусом. По дороге назад им встретилась Ингун, тоже на всякий случай поддерживавшая стену. Она остановилась напротив Онмунда, немного подумала и спросила: - Ты пьян? - Разумеется, нет! – не стал отрицать он очевидное. - Дай я тогда тебя поцелую, - и она, качнувшись, повисла на нём и впилась своими губами в его губы. Затем отстранилась. – Вот так ты мне больше нравишься… Если будешь проездом в Рифтене… - Буду, - пообещал Онмунд. - Лады… Тогда ты стой и не двигайся, а я тебя обойду… Дальше до своей комнаты Онмунд и Борвир добрались уже без приключений. Правда, уже разуваясь, сидя на отчаянно качающихся кроватях, кто-то из них сообразил, что они, кажется, живут в разных комнатах, но выяснять, в чью они попали, и тем более куда-то идти, сил у них уже не было. Поэтому они, выбрав каждый себе кровать, наконец-то с наслаждением рухнули на них и провалились в блаженный сон. Занималось утро последнего дня перед экзаменом по магии иллюзии.