Барон Суббота и Матушка Бриджит

Снег пошёл неожиданно, но привычно. Он накрыл Санни Го пышной белой шубкой, искристым водяным мехом, приятно кусающим руки. Он отражал звёзды и луну и серебрился, серебрился, серебрился! Волшебная ночь. Ясная ночь. Нами не спится, она ходит по палубе спиной вперёд и смотрит на следы своих тёплых сапог, и следы отвечают ей сочным хрустом. Нами, любящая тепло и мандариновое солнце, улыбается, и снежная шапка укутывает бронзу её рыжих волос. Навигатор делает почётный круг вокруг сугроба, спотыкается об собственные ноги и падает, взмахнув руками. У самого снега её ловят ледяные руки, и чувственная дрожь спускается табуном диких лошадей по позвоночнику. У Нами горячие, пунцовые от морозца щёки и полные чувственные губы, а у Брука провал глазниц и тонкая кожа перчаток. Она танцует свой танец, а он играет ей музыку. Всё привычно, всё как всегда. Корабль качается на волнах, словно вокруг не минус много градусов, а обычный погожий день, и музыкант качает свою партнёршу, баюкает и оберегает в кольце тонких сильных рук. Над Гранд Лайн вьются диким плющом коварная мелодия скрипки, изгибаясь вокруг задорных ритмов джембе, и Нами шустро отбивает ножками в такт. В её глазах сверкают искры пламени, на лоб падает огненный локон, и Брук заправляет его за ухо лёгким движением, будто стирает алую кровь. Шепчут свои тайны маракасы, и хрустит под ногами снег, взметается лёгкими хлопьями. Старый как мир ритм волнует кровь, и Нами изгибается причудливо в изящных и женственных движениях. Холод прикосновений и душевный пожар добавляют своей пикантности, и женщина бесстыже прижимается к партнёру, улыбается томно, и ей чудится ответная улыбка на застывшем лице. Брук что-то напевает, но слов не разобрать, и молодая женщина только верит и тает под звуки, оказывается, низкого и глубокого баритона. На часах час нового дня, и ещё остаётся время на хриплый шёпот ветра, на ледяные поцелуи и на новый дикий вальс. Нами хохочет, и её смех слышен в каждом уголке мира, и те, кто оказался вне уютных стен дома, дрожат от первобытного ужаса. Брук снисходителен, позволяет своей леди маленькие капризы, целует ручки и добавляет красный перец в чарку с ромом, чтобы потом испить жгучую смесь с чужих губ. Ночь с пятницы на субботу только началась.