"Она не посмеётся"

Утро в Конохе только-только занималось. Тишина и сонное спокойствие ещё окутывали деревню, погружённую в сумерки. Тёплые солнечные лучи пробивались сквозь кроны деревьев на горизонте, и рассекали молочно белый туман, стелившийся по земле. Но Шикамару в это время уже был на ногах. Обычно он редко вставал так рано, предпочитая как можно дольше отлёживаться на тёплом футоне, однако этот день был особенным. В эти минуты Нара хотел остаться наедине со своими мыслями и чувствами, направляясь в место, которое в последние месяцы начал посещать всё чаще. Он неторопливо шел из деревни, засунув руки в карманы чёрных штанов. Его глаза были сонно прикрыты, а лицо выражало задумчивость и спокойствие. Кладбище Конохи открылось перед чуунином в свете нежных рассветных лучей. Бесконечные ряды белых холодных плит, утопающих в свежей зелени, и огненный мемориал в центре, посвящённый памяти шиноби, погибших за Скрытый лист. Последнее пристанище павших героев, которое сильно пополнилось после Четвёртой войны. Шикамару не любил это место. Оно навевало странные чувства в его душе, в которых сам Нара мог запутаться. Здесь была и скорбь, и грусть, и бесконечная гордость за родную деревню и её героев. Здесь был непоколебимый Дух Огня. Шикамару удивился, когда увидел, что не один пришёл сюда в такое время. У знакомой памятной плиты, в правом секторе, парень увидел хрупкий девичий силуэт. Она стояла к нему спиной, тихий ветерок шелестел её длинными, пшеничного цвета волосами. Нара не мог не узнать свою бывшую напарницу по команде. Ино склонилась над могилой и поставила огненно красные маки в маленький каменный горшочек для цветов. На могилу их сенсея девушка всегда приносила маки, и Шикамару уже наизусть выучил, что этот цветок символизирует вечный покой, сон и забвение. Ино часто говорила, что значение цветка меняется в зависимости от его цвета, но маки на могиле Асумы всегда были красными. Шикамару вытащил руки из карманов, попутно извлекая знакомую зажигалку и почти полную пачку сигарет. Курил он редко, да и тяга к этому появлялась только возле могилы его сенсея, как своеобразная дань его памяти. Огонёк зажигалки на секунду вспыхнул в неплотном тумане, освещая лицо чуунина, и тут же погас. Нара удовлетворённо затянулся, выдохнул дым и медленно двинулся в сторону своей подруги. Яманака была хорошим сенсором, и шиноби не сомневался, что она уже уловила его чакру. Парень остановился позади её плеча, отмечая, что девушка быстро провела рукой по щекам. «Неужели стояла тут всё это время и роняла слёзы? Женщины…» А Ино, подтвердив эту догадку, преувеличено бодрым голосом обратилась к нему, даже не обернувшись. — Знала, что ты придёшь, Шикамару, — он почти физически почувствовал, как на её губах расцветает довольная улыбка. — Проснулся так рано! Удивительно, для такого лентяя как ты! — Ино тихо усмехнулась. Губы парня тоже невольно растянулись в ленивой, такой свойственной Шикамару улыбке. Он снова затянулся, и его взгляд упал за плечо девушки, на белую каменную плиту, могилу их сенсея. Прошло ровно два года со дня его смерти. Столько всего случилось за это время. Война, бой с его воскрешённым учителем, гибель множества знакомых ему шиноби, смерть их с Ино отцов. Эти события нехило подкосили Шикамару, но вместе, их старой командой номер десять, они смогли пережить всю боль и горечь войны. Он жалел только о том, что эта команда теперь неполная, и состоит только из троих шиноби. Он скучал по Асуме, по их совместным обедам в барбекю, тренировкам, и особенно по играм в сёги, в которых ученик всегда побеждал учителя. — Я по нему скучаю, — неожиданно для себя признался Шикамару, не сводя с могилы задумчивого взгляда. Плечи Ино вздрогнули, и она обернулась к своему другу, глядя на него чуть припухшими покрасневшими глазами, которые показались Наре удивительно голубыми, и такими похожими на небо, когда в них отразился рассвет. — Я тоже, — одобрительно шепнула она, и что-то в душе Шикамару болезненно дрогнуло, заставив сердце биться чаще. С сигареты, которую он держал в пальцах, упал пепел и она затлела. «Да что со мной? Откуда такая реакция?» Как же он не любил, когда в его душе происходила подобная борьба эмоций, когда сам гений Конохи не был уверен в своих чувствах! Как же это было проблематично! Он смотрел в глаза Ино так, будто искал в них объяснения этим странным порывам, и понимал, что причиной всему и является его подруга. Сколько он уже знал эту девушку? Давно ли она успела стать такой родной? Ино всегда была лучиком света в их команде. Взрывным, дерзким и самоуверенным лучиком, но с очень доброй душой, готовой всегда прийти на помощь и поддержать своих товарищей. Тем временем Яманака повернулась к нему лицом и протянула небольшой, но красивый букет цветов, названия которых Наре были неизвестны. Это были гибкие ветви с яркими малинового цвета бутонами и свежими зелёными листьями, укутанные прозрачной обёрткой. На некоторых ветвях росли сочные чёрные ягоды, вступающие в контраст с небольшими белыми цветочками, дополняющими икебану. — Это для твоего отца, — произнесла куноичи в ответ на его удивлённо-вопросительный взгляд, — я знаю, ты часто приходишь к нему, а вот цветы приносишь редко, — она укоризненно улыбнулась, покачав головой, совершенно довольная тем, что оказалась права. А Нара всё больше удивлялся её проницательности и заботе. Он знал, что под личиной бойкой, самоуверенной куноичи скрывалась простая, добрая девушка, со своими страданиями, страхами и надеждами. Тем не менее Ино всегда оставалась сильной и непоколебимой, думающей в первую очередь о друзьях. Шикамару вдруг захотелось прижать её к себе, и сказать, наконец, что творится у него на душе, но он просто стоял, задумчиво глядя в голубые глаза, и не мог проронить ни слова. Ему так кстати вспомнился их давний разговор с Асумой-сенеем. Ярко красное солнце клонилось тогда к горизонту, окрашивая облака в розовые тона. Это был хороший, тёплый денёк, и бывшая команда номер десять, свободная в этот день от миссий, собралась вместе на тренировочном поле за деревней, чтобы отточить боевое построение и различные комбинации. Шикамару и Асума, утомлённые тренировкой и заходящими лучами, лениво лежали под тенью цветущего дерева. Учитель довольно закурил, а Нара со скучающим видом наблюдал за боем Ино и Чоуджи, повернув к ребятам голову. Яманака истерически кричала на пухлого парня, заставляя его драться с ней в полную силу. Куноичи атаковала, делала выпады ногой, пыталась зайти с разных сторон и хоть как-то спровоцировать Акимичи, но тот лишь защищался, виновато оправдываясь. Шикамару наблюдал за чёткими отточенными движениями девушки, отмечая, что она многого добилась за последние годы. От наблюдения его отвлёк мягкий тычёк локтём в бок, посланный учителем. Асума заметив взгляд своего ученика, хитро улыбнулся и заговорщически произнёс: — Послушай, Шикамару, никогда не поздно сказать человеку как ты к нему относишься. Глядя на разразившуюся гневной тирадой Яманаку, чуунин фыркнул. — А если он посмеётся? — А если нет? — учитель пожал плечами, но эта фраза из его уст прозвучала уверенно. Шикамару поднял взгляд к небу и попытался представить, что говорит ей о своих чувствах. И ни один вариант развития событий он не смог предугадать! Он не знал, как поступит Ино, какие предпримет действия, и какой будет её реакция? Первый раз гений Конохи совершенно не знал, как ему поступить, да и нужно ли вообще что-то планировать на этот счёт? В любовных делах он чувствовал себя крайне беспомощным. — Ксо, — с досадой произнёс парень, — кто их вообще понимает? Эти женщины такие… — Проблематичные, ты хотел сказать? — перебил его сенсей, и чуть не поперхнувшись сигаретой, громко рассмеялся каким-то своим мыслям, — когда-нибудь ты поймёшь, Шикамару, — поучительно произнёс Асума, хлопнув чуунина по плечу. «М-да, любовь к Куренай-сенсей совсем затмила его разум, надеюсь, со мной не случится подобного» — подумал Нара, с сомнением глядя на мечтательную улыбку своего учителя. Но сейчас перед ним стояла девушка, которая затмила собой все мысли и чувства. Её взгляд был обеспокоенным, она махала рукой у него перед глазами и что-то недовольно лепетала, пока до парня не дошёл смысл её слов. — Шикамару, ответь! С тобой всё в порядке? Нара как будто вышел из оцепенения и опустил взгляд на букет, который Яманака до сих пор сжимала в руке. — Нет, — хрипло произнёс он, понимая, что сейчас придётся выкручиваться, ведь он ляпнул совсем не то, что хотел. — Да что с тобой случилось? — голос Ино стал на тон выше, и она подалась вперёд, всматриваясь в опущенное лицо чуунина. Тот поднял на неё спокойный и серьёзный взгляд. — Ино, я давно должен был сказать, что ты очень сильно мне дорога. Девушка на секунду замерла и совершенно неожиданно для Шикамару тихо и радостно рассмеялась, да так, будто у неё гора спала с плеч. Её глаза блестели, а на щеках играл румянец. Напарница так же неожиданно остановилась и, положив ладонь поверх протектора со знаком Конохи на его руке, дружески улыбнулась. — Ты тоже мне… Но Шикамару не дал ей договорить. Он вытащил руку из кармана, и лениво притянув девушку к себе, прошептал куда-то поверх её уха, слегка коснувшись его губами. — Я люблю тебя, проблемная ты женщина. Несколько секунд прошло, прежде чем он услышал судорожный вздох девушки, и почувствовал, как Ино крепко прижимается к нему, как её дыхание опаляет ключицу, как её руки мягко сжимают чёрную ткань рубашки на его спине. Что-то тихо падает из её рук, шурша обёрткой. — Это фуксии, прости, — смущённо произносит Ино, и её голос срывается, превращаясь в тихие всхлипы. Рубашка слегка намокает от её слёз, и Шикамару отмечает, что вот она, та простая девушка, добрая и чувствительная, и сейчас она в его крепких руках. Спустя минуты она необычайно счастливо смеётся, кулачком утирая слёзы. Нара закуривает вторую сигарету, и решает, что ему уже лень задумываться над причинами её реакции, ведь от такой буйной девушки можно было ожидать чего угодно. «И всё-таки, Асума-сенсей, она посмеялась» — довольно ухмыляется Шикамару, глядя на белоснежные, плывущие по небу облака.