Как же я люблю тебя, братик...

Нас уже не гонит в пропасть Грех, который над землею Правит безграничной властью, Правит мною и тобою. Твой печально-нежный шепот, Как источник новой силы. А когда окрепнут крылья, Я возьму тебя насильно...* - Стас! Ты меня вообще слушаешь?! - с ушей молодого парня сорвали наушники со звучащей в них такой живительной, как глоток воздуха, музыкой. Он распахнул глаза, махнув густыми ресницами. Перед ним предстало его отражение из прошлого: нависший над ним пятнадцатилетний мальчик, метр семьдесят ростом, с темными волосами и короткой модной стрижкой. Он смотрел на него укоризненным взглядом красивых темно-карих глаз. Таких завораживающих... - Может, тебя еще по лицу похлопать, чтоб очнулся? Что с тобой? Ты в последнее время, как под травкой. "О да, я под кайфом... под тобой", - думал старший в семье брат. Руслан, его младший брат, приблизился к лицу старшего. До последнего донесся сладкий запах мужского одеколона, того, от которого все представительницы женского пола до тридцати томно вздыхают и прикрывают глаза, а, может, и становятся мокрыми. - Да не, вроде ничем не несет,- Рус по-доброму улыбнулся и выпрямился. Широкие плечи, слегка накачанные, загоревшие с прошлой поездки на каньон руки, выглядывающий из-под белой майки живот, узкие, обтянутые контрастно синей джинсой бедра - от этого вида современного мачо Стас нервно сглотнул. - Я говорю, что сегодня, возможно, ночевать буду у Насти. Не хочу видеться с этим ублюдком. Все, я ушел! Закрой дверь, а то нас обворуют, а ты со своей музыкой и ухом не поведешь! Пока! - последние слова он выкрикнул уже с лестничной площадки и захлопнул дверь. Стас шумно выдохнул и поднялся с нижнего яруса двухэтажной кровати. Детские воспоминания вдруг нахлынули, и он невольно прикрыл глаза и улыбнулся. Маленькая комната с обоями грязно-голубого цвета впитала в себя столько, сколько не впитали в себя самые старые, прожившие много веков здания и памятники... В этом доме парни прожили вместе всю жизнь, все события: и плохие, и хорошие - они переживали вместе. Хотя Стас, как ему казалось, и не любил этого сорванца раньше, он все равно питал к нему братскую заботу. Даже когда он по утрам будил его, грубо стаскивая брата со второго яруса кровати. Он сначала бережно брал его на руки, а потом с низкой высоты кидал на пол. Младший доставлял много проблем в детстве. Мама много работала, чтобы обеспечить семью, поэтому Стас оставался дома следить за братом. Отец ушел от них почти сразу после того, как родился Руслан. Парень помнил папу. Ему тогда было пять лет. Высокий мужчина с мягкими чертами лица, темно-русые волосы, приятный низкий голос. Парень подошел к зеркалу. В нем отражался тот предатель. Не сказать, чтобы Стасу было противно от этого смотреться в зеркало, ведь они с братом приобрели от него эту мужскую красоту и обаяние. Но горький привкус все-таки остался, ведь он этим и привлек их маму. Из-за этого урода старший потерял детство. Он с малых лет понял, что наступили не самые лучшие времена для них. Пока мама работала, он делал работу по дому и ухаживал за младшим, отказывая себе в удовольствии погулять на улице с друзьями. Когда у него настал переходный возраст, он и вовсе стал срываться и психовать. Хотелось наконец свободы. Однажды в один из таких вечеров он опять накричал на мать и ушел в свою комнату, заливаясь горькими слезами обиды. "Я ненавижу эту жизнь! Я ненавижу тебя! И я ненавижу этого маленького урода!"- эхом звучали его же слова в голове. В этот момент к нему подошел маленький Руслан, топая ножками в смешных синих колготках. Он залез на кровать и прижался своим маленьким горячим тельцем к телу подростка. Стас тут же успокоился и усадил брата себе на колени. Тот поднял на него свои большие детские глаза и улыбнулся. Той ночью, когда они спали вместе, он о многом думал. Лишь наедине с собой Стас понимал, что все же, несмотря на все свои ссоры с матерью, громогласные заявления, продиктованные, отчасти, его юношескими амбициями, брат был очень дорог ему, как маленькая частичка его самого. И те чувства, то желание защитить, подарить свою заботу, которые возникали в глубине души лишь от одного взгляда брата, полного детской непосредственности, были тому подтверждением. Осознание этого дало толчок к их сближению. Старший решил для себя, что сделает жизнь брата прекрасной, такой, которую он хотел бы прожить сам. Он уже забыл, когда в первый раз в его голову забралась эта пошлая, противная мысль, что он его... хочет? Неееет, не просто хочет, а желает всем телом и душой. Запретные желания вызывали страх и омерзение, но все-таки находили выход в быстрых движениях по возбужденной плоти наедине. Все-таки возбуждение помогало забыть или же найти оправдания для многих вопросов, но с кульминацией они возвращались, и тогда было уже ещё более мерзко. Со временем Стас свыкся с мыслями о растлении брата. Свыкся... Этого было мало. Мысли мучили не только морально - они пронзали тело насквозь, забирались под ребра и сжимали сердце в тиски. Все из-за того, что он пообещал не причинять Руслану вреда. Да и здравый смысл не позволял вдруг накинуться на полуобнаженного худого паренька. Инцест... За это сажают. Это плохо! А почему плохо? "Если я люблю его - значит это плохо? Любить плохо?" - думал он заходя в душ. Он провел в одиночестве пару часов, снова думая о своих порочных желаниях. "А я люблю? Любовь ли это или просто похоть?" У Стаса не было проблем с сексом. Полчаса в баре - и он уже идет с длинноногой девушкой в свою съемную квартиру. Может, его тянет на парней? Нет, он пробовал и с особями мужского пола и даже был снизу пару раз. Было омерзительно трогать угловатое грубое тело, чувствовать, как бьются чужие мужские гениталии о его. Тем более чувствовать в себе твердый хер с хлюпающим звуком входящий в тело. Испытав все это на себе, старший до сих пор хотел своего брата, хотел слушать его стоны и крики, наблюдать, как он мечется по кровати в судорогах оргазма. Никто, ни один мужчина, а тем более женщина, не смог бы сравниться с Русланом. В паху начало приятно тяжелеть, и рука сама невольно потянулась к уже привставшему члену. Старший облокотился на выложенную плиткой стену приятного голубого цвета и закрыл глаза. Холод неприятно обжег кожу, и по телу пробежали мурашки, но это только усилило возбуждение. Воображение тут же нарисовало очень неприличную картинку: влажный от пота мальчик, лежащий на узкой кровати нижнего яруса, тихо постанывающий под мощным телом своего брата. Стас закусил губу и через пару быстрых движений излился себе в руку, забрызгав край ванны и пол. Скоро он сделает себе куклу младшего, если так и будет продолжаться. Парень улыбнулся своим веселым мыслям. Но на смену им тут же пришли мучительно больные. Это ведь его брат... Он знает его с пеленок, и младший доверяет ему как никому другому. Как же Стас будет смотреть ему в глаза, если сделает это? Пусть даже он не причинит ему боли, но он подорвет доверие к себе, и Руслан уже не будет приходить к нему ночами и прижиматься к боку, ища защиту. Хотя Руслан может добровольно... Нет! Этого никогда не будет. Руслан не гей... Но и Стас тоже! Тогда может... - Стас! Я вернулся! Настя выпнула меня из своего дома, сказав, что у нее ПМС и я только ухудшу ситуацию. Хехе. Ты в ванной, что ли? - дверь распахнулась, и на обнаженного парня уставилась пара блестящих карих глаз. Брови младшего медленно поползли вверх, когда его взгляд наткнулся на капли белого семени на полу. - Фу, Стаааас! Даже я уже не дрочу! Чего, телки давать перестали? Фу, чтоб я еще раз зашел к тебе в ванную! Дверь захлопнулась, и по дому начали разноситься звуки бурной жизни. Мимо ванной что-то протащили - сумку - и кинули где-то в их комнате. Включился вентилятор. Открылся шкаф с вещами и почти сразу захлопнулся. Звякнул ремень, и на пол повалились джинсы, очень скоро оказавшиеся пнутыми куда-то в угол. Братья никогда не отличались излишней аккуратностью. Стас смыл с себя остатки спермы и, выключив воду, вылез из ванны, обмотав бедра мягким полотенцем. Подходя к двери, он кинул взгляд на зеркало, расчесал пальцами волосы, и, выйдя в коридор, направился в их комнату. Мысли опять забили голову и погрузили парня в своеобразный транс. А вывело его из него это ходячее недоразумение, стоящее посреди комнаты... * - Мертвые дельфины - Девственность