Вечно с нами. В душе и в сердце.

Я подошёл к окну. За ночь мороз разрисовал и украсил окна в детской наших детей самыми причудливыми и волшебными узорами. Мне очень захотелось сохранить в памяти этот момент. Тепло от камина, смех детей где-то на первом этаже, и этот прекрасный запах свежей выпечки. Так всегда пахло в доме миссис Уизли. И похоже, что она смогла передать уникальный рецепт Джинни. — Пап! — Лили все это время наблюдала за мной. — Что ты делаешь? Я подошел к дочери. — Я наслаждаюсь, Лили! И подхватив дочурку на руки, я быстро спустился вниз. Раскрасневшаяся и счастливая Лили радостно засмеялась. Я не видел улыбки своей матери и не слышал её смех, но… После рождения дочери, я стал думать, что дочка смеётся тем самым смехом, мне, к сожалению, не известным. — Джеймс! Немедленно прекрати! Я запретила тебе запускать фейерверк в доме! — раздался голос Джинни. Она как раз закончила последнее приготовление очередного кулинарного шедевра и теперь принялась за украшение дома. Конечно, еще неделю назад мы с детьми украсили все именно так, как я мечтал, находясь в темном и тесном чулане на Тисовой улице. Ну, а теперь Джинни, как истинная хозяйка, заканчивала приготовления. И в их число входила омела, которую Джинни отправила летать по всему дому. Но, не смотря на занятость, моя жена всегда успевала следить за проказами нашего старшего сына. — Но ведь Рождество! — недовольно пробурчал Джеймс. Но против грозного взгляды Джинни средств не существовало. Однако мой сын был безумно упрямый. К счастью, его аргументы прервал звонок в дверь. Альбус, выбежав из комнаты, распахнул её. — О Господи, Рон! Мы принесли пирог для всех! А не для того, чтобы ты съел половину по дороге! — послышался недовольный голос первой отличницы Хогвартса. — Но, Герми, — лениво потянул Рон. — Магловские пробки меня убивают! Я не видел, как Гермиона закатила глаза, но мгновенно представил, как Рон недовольно морщится в ответ. — Братец опять съел весь пирог? — мгновенно догадалась Джинни. — Ну ничего! Анджелина и Одри обещали принести что-нибудь свое к рождественскому обеду. — Будет дядя Перси? — оживилась Роза. Она уже успела снять верхнюю одежду и с любовью прижимала к себе книгу «История Хогвартса «. — Будет Джордж? — тут же поинтересовался Джеймс. — Дядя Джордж, — машинально поправила Джинни. — Он разрешил мне называть его просто Джордж, — похвастался сын. Лили завистливо посмотрела на него. Звонок в дверь прервал оживление в коридоре, а также остановил начавшийся спор Хьюго и Альбуса о том, какая метла лучше (мы-то с Роном знаем, что «Молния» — лучшая). — Кстати, мы не одни, — улыбаясь произнес только что вошедший Джордж, пока Анджелина обнималась с Гермионой и Джинни. — И кто же с вами? — так же улыбаясь, спросила Джинни. Видно было, что у них есть одна общая тайна. Одри и Перси с интересом взглянули на Джорджа, который широко открыл дверь, вместо ответа. На пороге стояли Невилл и Полумна. — Пап, — Фред (Боже, слезы наворачиваются, когда представляю сына Джорджа и Анджелины, который носит е г о имя) внимательно посмотрел на отца. — Мы видимся с ними каждое воскресенье. Ты осознаешь, что сейчас мы ждали кого то другого. Более связанного с этим праздником? — Санту? — улыбаясь, спросила Джинни. Фред и другие дети уверенно закивали. — Но ведь Санта не войдёт в дверь, как обычный парень, — заметил Рон, доедая последний кусочек пирога. Он проговорил эту фразу с набитым ртом, но все настолько привыкли, что легко понимали его речь. — Скорее всего, он появится в камине, в гостиной, спустившись по трубе. О боже! Неужели Санта в гостиной?! Толпа детей во главе с Роном побежала в гостиную. Судя по счастливым воплям, Санта и вправду был там. А судя по смеху Джинни и Гермионы, Рон оттеснил Альбуса и Хьюго в очереди за подарками. Скорее всего, в этот раз в роли Санты был Ли Джордан — друг Фреда и Джорджа. Да, Фреда не было с нами много лет, но… Я не мог представить близнецов отдельно друг от друга, и говорить о нем в прошедшем времени не мог. И никто не мог. Я уже хотел спустится вниз, к семье и друзьям, но… Что то заставило меня направиться совсем в другую сторону. — Тед, почему ты еще здесь? Скоро придут Билл, Флер, Мерри. Может и Чарли зайдет, — весело проговорил я, подходя к сыну великих мракоборцев и опуская руку на его плечо. В ответ крестник поднял голову. Сегодня он попытался воссоздать образ Римуса, по сохранившимся фотографиям с единственного Рождества, которое провели Римус и Тонкс вместе. До Рождества втроём они не дожили полгода. — Рождество — семейный праздник. Думаю, я буду лишним, — тихо произнес крестник, устремив свой взгляд на фотографии отца и матери. Я мгновенно сел рядом с ним. — Тед, неужели ты ощущаешь себя чужим в этом доме? — мне было страшно услышать положительный ответ. — Нет, но я подумал… — Тед, каждое Рождество до одиннадцати лет, я был заперт в своей маленькой каморке. Я сидел там в одиночестве, пока Дадли праздновал Рождество в кругу семьи и друзей, рядом с теплым камином и прекрасно наряженной елкой. Я был настолько чужим для них, что мысль посадить меня за один стол с Дадли была ужасна и невероятна уже изначально. Но я не хочу, чтобы ты чувствовал себя таким же чужим в этом доме. Ты мой сын, так же, как и Альбус, так же, как и Джеймс. Ты такой же сын и для Джинни. Тед поднял на меня глаза. Они больше не были глазами Римуса. В них уже зажглись веселые огоньки, которые я так часто видел в глазах Тонкс. Но все же, что-то не давало ему покоя, поэтому я вновь заговорил. — Римус сказал мне, что однажды ты поймешь, за что погибли твои родители. И я надеюсь, ты никогда не будешь чувствовать себя чужим в нашем доме. Ну, а Римус и Тонкс… Так же, как и Сириус. Так же, как и мои родители. Так же, как и Фред… Они вечно с нами. В душе и в сердце. Теперь уже Тед опустил руку мне на плечо. — Они живы, пока мы помним их, — тихо проговорил Тедди. — Римус гордился бы тобой, — в ответ сказал я. Это была та самая фраза, которую я так мечтал услышать от любого, кто знал моих родителей. Тед улыбнулся и посмотрел на меня: — И Мари Виктуар точно будет? — Разумеется. — Тогда, что мы тут сидим? Идем скорее вниз! Тедди выбежал из комнаты первым и начал быстро спускаться по лестнице. В дверь как раз позвонили и на пороге появились Флер, Билл и их дочь — Мари Виктуар. Я, конечно не знаю, почему Тед так заулыбался, но одно я знаю точно. Иметь семью — это невероятное счастье.