Скажи мне «мяу»

Малфой с мрачным видом сидел у озера и сосредоточенно наблюдал, как Гигантский кальмар поедает зазевавшуюся чайку. Зрелище идеально подходило под его настроение. Был полдень, а он уже успел поругаться с двумя когтевранцами, нагрубить Гойлу, довести до слез Пэнси и отобрать шоколадную лягушку у какого-то первокурсника. Но Драко чувствовал, что, как бы он ни старался выместить раздражение на окружающих, оно никак не утихало. После того, как обозленный, возмущенный, громогласный Снейп вчера вечером утащил Поттера полировать котлы прямо из коридора, схватив его за шиворот как котенка, Драко с Гарри больше не виделся. Поттер как специально нарывался! У Драко даже в какой-то момент затесалось подозрение, что отработки у Снейпа — и правда не только отработки, и Джинни Уизли очень верно съязвила про котлы. Тогда все понятно: профессор Снейп в приступе ревности оттащил Поттера от Драко и уволок в подземелья наверстывать упущенное. В эту историю прекрасно бы вписалось и чудесное превращение кота в профессора: мало ли какие там игрища у Поттера и Снейпа… Малфою хотелось впечатать Поттера в стенку и-и-и… прояснить, с кем и чем бесстыдный гриффиндорец на самом деле занимается после отбоя. Ну, а на Снейпа Драко и вовсе собрался писать донос в Министерство («рыбу» он уже составил), но все-таки решил притормозить и сначала поговорить с Поттером. Но на следующий день Гарри на завтрак не явился. Это было жутко несправедливо, потому что, помимо Драко, его появления с нетерпением ждал весь Хогвартс. Ввиду его неожиданного отсутствия, Малфою пришлось взять весь удар на себя. На него пялились со всех столов. Ему левитировали глупые записочки. Его преувеличенно любезно спрашивали, куда же подевался Гарри. Не Грейнджер спрашивали, не Уизли, и даже не какого-нибудь там Финнигана, а его! Лаванда и Парвати восседали с гордым видом — с миссией информирования они справились на ура, уже к завтраку каждый студент знал, что у Поттера и Малфоя большая, не очень чистая любовь, и они дают ей ход в самых неожиданных местах. Кто-то даже предложил сделать ставки, где в следующий раз их застигнут. Малфой бесился со страшной силой и желал Поттеру провалиться сквозь землю. Но вскоре запереживал и мысленно взмолился, чтобы небесные силы не воспринимали его ругань столь буквально. Поттеру еще рано в небытие. Хотя бы потому, что засранец должен перед этим получить свою порцию насмешек! А еще, еще без него в Большом зале было… пусто. Пусто, несмотря на сотню галдящих учеников. Драко привык посматривать на Поттера через их макушки, и теперь не мог справиться с щемящим чувством — ему, черт побери, очень-очень не доставало его присутствия. После завтрака Драко отправился на занятия по древним рунами, но вместо того, чтобы расшифровывать причудливые загогулины, весь урок подозрительно пялился на Грейнджер. Она, впрочем, отводила взгляд и заговаривать первой явно не собиралась. Шок от вчерашней встречи не поспособствовал сближению? Обидно, потому что Драко, побывав в ее постели, как будто даже немножечко к ней проникся. Подушки Грейнджер пахли каприфолью. Драко любил каприфоль, она росла у него дома на веранде. И вот, почувствовав в этой, в общем-то, славной грязнокровной всезнайке родственную душу, Малфой хотел таки расспросить ее о Поттере, но в последний момент не решился, струсил. А вдруг Гарри признался ей в содеянном, не утаив ничего ни о коте, ни о голом Снейпе? Тогда, должно быть, она его просто-напросто прибила. Оставался, правда, еще один тревожный вариант, но Драко старался о нем не думать. Вдруг Гарри — проспавшийся, образумившийся — переживает о содеянном и не хочет его видеть? Так-то подумать, Гарри «Комодом» неслабо торкнуло, раз он отважился самого Снейпа потрепать будто любимого питомца. Захлопнув учебник по чарам, который он безуспешно пытался читать последние минут двадцать, Малфой вновь уставился на озеро. В воде что-то умиротворяюще булькало. Драко испугался, что за ним приползли дикие гриндлоу, но оказалось, это Кальмар причмокивал, утаскивая на дно очередную птичку. Над головой плыли облака, а солнце грело почти как летом. Такой хороший день, и так безнадежно испорчен! Устав от неопределенности, Драко порывисто вскочил на ноги. Ну уж нет, он все это так просто не оставит! Кое-как закинув учебники в сумку, он с грозным видом направился в замок. Если Поттера не убила Грейнджер, и если он не заперся в приступе раскаяния в башне Гриффиндора, значит, Снейп назначил ему самую суровую отработку, заставив трудиться не только в ночь, но и с утра пораньше. Эта версия, настоящая спасительная ниточка, объяснила бы, почему Гарри с утра нигде не видно. Влетев с сосредоточенным видом в подземелья, Драко первым делом огляделся. Стояла тишина, большинство слизеринцев, как и остальные студенты, проводили все свободное время на улице, радуясь долгожданному потеплению. Снейпа тоже вроде бы на месте не было. Отлично. А Поттер..? Поттер обнаружился на коленях перед самым большим котлом, которые только имелись в коллекции у Снейпа. Закатав рукава клетчатой, совершенно маггловской рубашки, он с самым что ни на есть умиротворенным видом действительно полировал котел, насвистывая какую-то мелодию. И никакой порнографии. Разве что у Драко мурашки по спине пошли, когда он увидел, как сильные, крепкие руки Гарри ходят туда-сюда по бронзовой поверхности. Когда Гарри устало провел тыльной стороной ладони по лбу и принялся за другой котел, предварительно смочив губку в ведре с мыльной водой, чтобы хорошенько его почистить, Драко тихонечко попятился назад. Он понял, что не знает, как объяснить свое появление, да и не желает признаваться в том, что все утро искал Поттера, и даже к пруду сбегал проверить, вдруг герой с горя утопился, на радость прожорливому Кальмару. Разглядывая исподтишка Гарри — энергичного, работящего, невозмутимого и такого… классного — Драко понял, что ему неудержимо хочется его пощупать. Искушение было слишком велико, чтобы продолжать подглядывать под дверью. Но, неожиданно занервничав, Драко постарался уговорить себя, что, раз он усмирил свое любопытство, лучше всего было бы тихонечко свалить. Поттер, по счастью, жив, и он увлечен работой, а вовсе не предается разврату в компании профессора. Все-таки Драко поговорит с ним позже, когда наберется храбрости. Вдруг Поттер не хочет иметь с ним ничего общего? Вдруг, завидев, пошлет куда подальше, да еще проклянет в отместку за вчерашнее? Драко развернулся и отшагнул от двери. Сделал еще шаг и еще. Замер, раздумывая, не вернуться ли. Но... нет. Да и Снейп ходит где-то неподалеку. Шаг за шагом, шаг за шагом… Неожиданно его схватили сзади чьи-то мокрые, мыльные, нахальные лапищи. — Поттер, ты совсем сдурел? — оборачиваясь, рассерженно зашипел Драко. «Поттер, кретин, ненавижу!» — радостно запело все внутри. — Эй, Малфой, ты чего здесь бродишь? — потянул его за руку Гарри. Усталый, довольный, ухмыляющийся. — Помочь пришел? — Еще чего! Здесь холодно, грязно, и у меня аллергия на пыль, и вообще, я спешу, зачем мне тебе помогать, чем ты думаешь, вот же тупица, — на одном дыхании выдал Драко, решив, что вот сейчас договорит — и сразу его поцелует. Но Гарри не стал смиренно ждать окончания тирады. Под аккомпанемент летящих в него колкостей, он, не выпуская руку Драко, прошлепал босыми ногами в глубь лаборатории, бухнулся на чистенький Снейпов диван, ничуть не переживая из-за того, что покрыт с ног до головы чистящим порошком и мыльной пеной, и заключил Малфоя в железные объятия. — Снейп продержал меня здесь полночи, и то и дело приходил, сопел над ухом, будто спать ему и вовсе не нужно, — сообщил Гарри. — Я решил поделиться с ним опасениями Джинни, ну, что он неровно ко мне дышит, так он обозлился, и велел мне прийти на отработку еще и утром. Лучше бы мы и правда его в кота превратили! «Мы превратили». Вот так, стоит зазеваться, и Поттер уже приписал тебя к одному из своих сумасшедших деяний. Малфой глубоко вдохнул исходящий от Гарри запах чистоты, прикрыл глаза и решил сильно не возмущаться. — Поттер, да ты как будто сам нарываешься, — пробормотал он с укором. — Вот и докажи, что я не прав. Отработка ночью, утром… Не то чтобы я солидарен с Уизли, но… — Доказать? — Гарри поднял указательный палец вверх. — Знаешь-ка, что? Раздевайся. — Поттер, ты что, все еще под кайфом? — отплевываясь от его мокрых волос, сказал Драко. — Не буду я раздеваться. Это же… это же лаборатория Снейпа! — Вот! — с готовностью согласился Гарри. — И вчера мы положили этому традицию. — Какую еще традицию? — Драко до последнего старался сохранить недовольный вид, но Гарри прошелся по его шее легкими, дразнящими поцелуями, и он прямо-таки задохнулся от мгновенно прошившего его возбуждения. — Греховная связь! — Гарри окончательно скрутил Драко и теперь увлеченно, уверенно стаскивал с него мантию. — В неожиданных местах. Для этого непригодных. Совершенно невозможных, — он хитро улыбнулся. — Запре-е-етных. Это же какой азарт, подумай! — Я сразу сказал, ты извращенец, — Драко довольно блеснул глазами и, с удовольствием запуская руку Гарри в волосы, безапелляционно заявил: — Но у тебя никаких сил не хватит уговорить меня здесь остаться. В любую минуту может прийти Снейп, и тогда… Гарри улыбнулся, покачал головой и уже отработанным приемом оборвал все его домыслы, вовлекая в столь желанный, горячий, ну просто крышесносный поцелуй. Путаясь в ногах-руках и судорожно расстегивая пуговицы то ли на своей, то ли на его рубашке, Драко подумал, что он, однако, сильно ошибался — день сегодня выдался отменный, а ведь они еще и до обеда не дожили. — Энклозио! — дрожащими пальцами Драко нащупал в кармане волшебную палочку, направил ее, не глядя, куда-то за спину, и последней его связной мыслью была надежда, что дверь он все-таки запечатал. Теперь уж профессор Снейп будет наказан. Не получит он ни Поттера, ни свои котлы.