Хорошие дети

Осенние деньки вновь наполнили Хогвартс звенящими детскими голосами. Школа магии и волшебства открыла двери для своих студентов, приглашая их войти в новый учебный год. Серые коридоры и залы вновь наполнялись жизнью и суетой, оживились после летних каникул. Прошло только две недели, а время уже непосильным грузом взвалилось на плечи светловолосого мальчишки. Желая хоть немного отдохнуть от этого, Драко нашёл тихое и безлюдное место в одной из башен. Сейчас, сидя на широком каменном подоконнике, он мог спокойно почитать учебник по зельеварению, поля которого были исписаны мелким крючковатым почерком. Как-то он видел и у Поттера такой же. Весь исписанный, потёртый. Но вряд ли этот тугодум сам додумался до такого. Вероятнее всего, это была заслуга предыдущих студентов. Оригинальное письмо из прошлого. Ничего не скажешь. Но Драко всегда обладал гибким умом. Даже в этом он был подобен змее. Его ум, изворотливый и скользкий, даже тут нашёл за что зацепиться. И он с завидным прилежанием исписывал учебники, делая пометки, когда учитель говорил какую-то важную информацию. Может, он не прикладывал бы столько усилий, не будь его писательский труд откровенной порчей школьного имущества. Но уж чего-чего, а угрызений совести по этому поводу Малфой точно не чувствовал. Он, можно сказать, был местным Робин Гудом, восстанавливал справедливость, так сказать... Все боялись и ненавидели Слизерин, студенты с других факультетов - избегали, а некоторые просто шарахались в стороны. Учителя же относились предвзято. Что ж... Пускай. Это их право. Но в таком случае - пусть ненавидят за дело. Драко же, как и все остальные, делал то, что должны делать все примерные дети - он оправдывал ожидания окружающих. Поэтому он неустанно исписывал учебники, задирал студентов, оскорблял грязнокровок. Хотя... тут сама природа постаралась, парень же просто констатировал очевидные факты. Грязнокровки - есть грязнокорвки. Резкие порывы холодного ветра стали доносить снизу детские голоса, слов понять было нельзя, но раздражало это прилично. Оторвав взгляд своих серых глаз от жёлтых и потрепанных временем страниц книги, блондин посмотрел на зелёную лужайку. Дети, подобно тучкам головастиков в пруду, сбегались и разбегались с какой-то забавной периодичностью. Ох уж эти первогодки... Вечно от них столько шума и возни. Наверняка это очередная глупая до невозможности игра, которую притащил сюда какой-нибудь магловский отпрыск. Слизеринец устало запустил в пепельные волосы пятерню и растрепал их. Как эти плебеи не понимают. Они не просто дети, не такие как соседские мальчишки. У них есть дар, о котором простые смертные даже понятия не имеют. Они появились на этот свет волшебниками. Даже само их рождение - это магия. А как иначе объяснить то, что у бесполезных людишек могут рождаться волшебники? Но эти олухи продолжают цепляться за своё магловское прошлое, не понимая того величия, что перед ними. Думают, академия магии - самое место для подобных игр. Тяжело вздохнув, Драко оторвался от чёрных точек, бегающих по лужайке, переводя взгляд на серое небо. И всё-таки, ранняя осень - самое прекрасное время. Летняя зелень ещё не совсем сошла, а небо уже по-зимнему серое и холодное. В такие дни кажется, словно сама природа славит Слизерин: каждым зелёным листочком, сорванным с ветки дерева, каждым серым облаком. Только серый и зелёный - цвета Слизерина. Сейчас, смотря до рези в глазах на светло-серое небо, Малфой испытывал какой-то особенный внутренний подъём, и вдохнув полной грудью холодный воздух, он вспомнил свой первый год в школе магии и волшебства. О, только переступив порог Хогвартса, он ощутил всю древнюю силу Слизерина. И как затрепетало и преисполнилось гордости его сердце, когда он услышал на головой хриплое: "Слизерин". Как не смог сдержать широкую и, что греха таить, самодовольную улыбку. Парень ждал этого дня столько, сколько себя помнит. Он хотел быть как отец. Хотел оправдать его надежды и оправдал. С какой неимоверной гордостью он принял форму Слизерина, как бережно каждое утро завязывал зелено-серебристый галстук на своей шее. И Драко до сих пор помнит жалкое лицо Поттера, который лепетал: "Только не Слизерин. Только не Слизерин." "Ха-ха-ха" три раза. Как же ему хотелось тогда, подойти к этому мальчику-который-выжил и влепить оплеуху. Слизерин - это великий факультет, и здесь не место бесславным потомкам пусть даже очень великих волшебников. Этот идиот ещё бы поплакался кому-нибудь. Ах, да... Он ведь и так плачется при каждой удобной возможности профессору Дамблдору. Держится за его бороду не хуже, чем трёхлетний сопляк за материнскую юбку. А ведь если бы этот очкарик не рапортовал каждый раз на Драко и других слизеринцев, его отец никогда бы и не узнал об этом. Ведь изначально Малфой не хотел впутывать семью в свою школьную жизнь. Но что поделаешь, Дамблдор сам известил Люциуса, сделав того участником вражды между ребятами. Драко хмыкнул. Нет. Никогда-никогда он не позволит всяким соплякам и молокососам поливать Слизерин грязью. Парень помнит тот день, когда его приняли в команду по квиддичу, как будто это было вчера. Разве кто-нибудь знает, что он не день и не два тренировался, чтобы попасть в туда. Даже его мать не знала о всех ушибах и ссадинах, что получил он во время тренировок, будучи ещё мальчиком. А что Поттер? Он просто попал в команду, поймав напоминалку какого-то толстяка. Малфой даже имени его вспомнить не мог, но разве это важно? И отец был рад за него, он даже потратился и купил всей сборной Слизерина новые мётлы. Но для всех остальных это выглядело так, словно Люциус купил место в команде для своего сына. И ни одна живая душа не усомнилась в этом. А Драко никогда и ничего не любил доказывать. Тем более оправдываться. Это ниже его, а тем, кто не в состоянии принять его таким, какой он есть, лучше не вылазить на свет, а продолжать шушукаться за спиной. Они вполне могут сидеть в тени, отбрасываемой Слизерином до скончания века. Всех устроит этот расклад. Мальфоя особенно. Драко всегда гордился своим факультетом. С самого первого дня. С той самой секунды, как змейка форменного галстука затянулась на его шее. И он отстаивал и будет отстаивать честь своего факультета перед кем угодно. Даже когда всеми любимый профессор Дамболдор буквально вырвал победу из рук слизеринцев, начисляя баллы Гриффиндору, любовь студентов к их родном факультету только крепла. И Малфой никогда не забудет, как в глазах старосты непонимание, отчаянье и обида сменяли друг друга, как в калейдоскопе.И как удивительно легко это читалось на лице паренька. Наверное, тогда блондин так легко улавливал и расшифровывал чужие эмоции потому, что сам переживал тоже самое. И такая же обида жгла его сердце, а звонкая пощёчина, оставленная отцом - щёку. Драко ничего не мог сказать, просто стоял, сжимая кулаки, чтобы вновь не разреветься от досады. Он понимал отца. И понимал его реакцию. Как достойный сын своего отца, Драко должен был приумножить славу Слизерина и стать гордостью факультета. Но вместо этого, неизменные уже много лет серебристо-зелёные флаги в Большом Зале Хогвартса сменились красно-оранжевыми. В тот вечер, когда он вернулся домой, отец был у себя в кабинете. Маофой младший помнит, как зашёл к нему, толкая тяжёлую дубовую дверь. И хотя шума мальчик наделал прилично, отец не сразу заметил его. Мужчина сосредоточенно бегал взглядом по какой-то бумаге, а его сын, пользуясь моментом, вертел головой направо и налево, разглядывая, запоминая, запечатляя в своей памяти это место. Кабинет отца всегда был интересен ему, здесь Люциус проводил в сотню раз больше времени, чем со своим собственным сыном. И тогда мальчик не понимал, чем эти тяжёлые, но идеально чистые, заставленные сотнями книг, стеллажи могут быть интересны. Спустя пару минут, мужчина бросил беглый взгляд на белобрысого мальчика, и сказал севшим, немного звенящим, голосом: "С возвращением, сынок." Драко аж вздрогнул. Он перевел растерянный взгляд на отца. И тогда его светло-серые, цвета осеннего неба, глаза встретились с усталым взглядом Люциуса. И в тот момент что-то щелкнуло в голове у мальчика, он выложил отцу всё, как на духу: про Поттера, про Гриффиндор, про Дамблдора, про всё-всё... Он рассказывал быстро, местами запинаясь и заикаясь, давясь от обиды и досады. Он с детской искренностью в голосе говорил, что это не честно, а под конец он стал уже реветь, задыхаясь в собственных всхлипах. Люциус не перебивал своего сына, он внимательно слушал его, откинувшись в кресле, а когда рассказ перерос в слёзы, просто подошёл и влепил своему сыну пощёчину. Удар был не сильный, но звонкий хлопок прорезал тяжёлую тишину рабочего кабинета, так что эльф, который всё это время жался к ножке стола решил убраться с глаз хозяина подобру-поздорову. Драко поднял на своего отца расширенные в удивлении глаза, в которых всё ещё стояли не пролитые слёзы. Юный слизеринец до побеления костяшек сжал кулаки. Холодный взгляд Люциуса был беззлобным, даже почти ласковым. Мужчина тяжело вздохнул и опустился перед мальчиком на колени. -Никогда не ной, - с нотками металла в голосе отчеканил Малфой старший, приобняв мальчишку за плечи. - Запомни, ты учишься на Слизерине. А Слизерин - это величие. Он сжал маленькое тело в своих объятьях, а Драко, обвив руками шею отца и уткнувшись ему в плечо, разревелся. Он плакал громко и долго, периодически переходя на вой, как плачут все безутешные дети. Люциус тихо гладил его по спине, убаюкивая. В итоге, все кончилось для мальчика жуткой головной болью и безнадёжно заложенным носом. Он сам не помнил, как оказался в своей кровати. И это был первый и последний раз, когда он плакал перед отцом. Новый порыв ветра ожесточённо принялся рвать страницы открытого учебника, который был немедленно захлопнут. Драко рассеянно провел рукой по щеке, сам не понимая, с чего он вспомнил это сейчас. И нахлынувшее волнение вызвало всплеск воспоминаний. Он вспомнил, как с того самого момента цеплялся за Слизерин. Не мог пропустить ни одного слова в свой адрес. Как вытирал кровь из разбитого носа, которая заляпала рукав рубашки, обжигая руку и неприятно стягивала кожу, когда высыхала. Тогда он подрался в столовой с каким то студентом, который как последний магл кинулся на него с кулаками. Но ведь даже не Драко все начал. Просто его слова были более хлёсткими, чем у того незадачливого студента. А в итоге всё кончилось: "минус десять очков Слизерину", так сказать за разжигание вражды между факультетами. Как всегда. Но никто из слизеринцев не обиделся. Уже тогда все привыкли, что они - вечно неправы. Драко опять тяжело вздохнул и, зажав учебник подмышкой, стал поправлять мантию. Тут его взгляд скользнул по соседнему окну и зацепился за сиротливо лежащую на холодном подоконнике тетрадь, оставленную каким-то рассеянным студентом. Подойдя, Драко не без интереса стал разглядывать её. Он переворачивал страницу за страницей, вглядываясь в строчки кругловатых букв, поля тетради пестрели завитушками и картинками. Хм... А у её обладателя, видимо, на уроках было куда более интересное занятие, чем участие в учебном процессе. Эта несуразная, неопрятная и немного расхлябанная тетрадь, вызвала у Малфоя лёгкую улыбку. Он уже представлял растрёпанного, немного несуразного как сама тетрадь, студента, который и был её обладателем. Ему почему-то представились съехавшие на нос очки и рассеянный взгляд, когда этот студент, перерыв всю комнату, устало опускается на край кровати, искренне не понимая, где же его тетрадь... Но улыбка сменилась холодным безразличием,когда на глаза попалась закладка, которая характерными цветами кричала о факультете своего обладателя. Красный и оранжевый. Гриффиндор. Драко скривился, удержав в себе гримасу то ли отвращения, то ли разочарования. Он аккуратно, одной рукой, захлопнул тетрадь, пару мгновений посмотрел на серую обложку, которая упорно молчала об имени своего обладателя. В следующее мгновенье тетрадь летела из окна башни. Уже через пару метров полёта она раскрылась, жалобно шелестя страничками и плюясь вложенными в неё многочисленными листочками. А ветер подхватывал их, разносил по округе так, что даже если бы обладатель узнал о печальной судьбе своей горе-тетрадки, то ему всё равно было бы не собрать их все. А пепельный блондин не наблюдал за последним путешествием этой вещички, от которой так и разило маглами. Он быстро перебирал ногами по ступенькам, а осенний ветер путался в складках его мантии, холодными прикосновениями пробираясь под одежду. Когда Малфой почти вышел из башни, он налетел на кого-то. Хотя первокурсник сам виноват, этот малявка практически кинулся ему под ноги. - Смотри, куда черти несут тебя, - раздраженно прошипел парень. Мальчишка, который отделался легким испугом и небольшим ушибом, потирал лоб и уставился на слизеринца распахнутыми ни то в удивлении, ни то в испуге, глазами. Как догадался Малфой, его глаза всегда были на выкате, как у профессора МакГонагалл, когда эта старая карга злится, но сейчас они занимали буквально пол лица. Он немного глуповато хлопал ими, пялясь на парня из под копны огненно-рыжих кучерявых волос. На светлой коже лица виднелась россыпь веснушек, будто кто-то брызнул на него ржавой водой. Драко аж передёрнуло: - А не Уизли ли ты часом? Парнишка сверкнул на него своими янтарно-карими глазами. И виновато посмотрел на пыльные носки своих ботинок. - Нет, - подал голос рыжеволосый, пожимая своими худыми и сутулыми плечами. - Моя фамилия - Клайд. Я знаю одного Уизли, он мне не нравится. Ведёт себя глупо. По мере того, как он говорил, его звонкий и детский голосок становился все тише и тише, в итоге перейдя на шёпот. Ему было явно неловко признаваться в своих мыслях. На секунду Драко показалось, что он чем-то сейчас похож на магловского священника и фраза: "Я отпускаю тебе твои грехи, дитя моё." будет здесь очень к месту. Но он просто хлопнул паренька по плечу. Малфой не спрашивал, какой именно Уизли не нравится мальцу, на его взгляд - все они были придурками. И, бросив короткое"я тоже", поспешил уйти. Но парнишка схватил его за руку, восторженно выпалив: -О, так ты слизеринец?! Я тоже. - последние слова были произнесены с какой-то добротой и детской наивностью, но в них очень хорошо слышались нотки гордости. Малфой только сейчас заметил зеленную змейку галстука, плотно обнимавшую худую и бледную шею. Мальчишка улыбнулся, тряхнув рыжей головой. Шляпа точно рехнулась в конец, старческий маразм и её настиг, раз она определила этого недоуизли на Слизерин. - Ну так... И куда же ты шёл? Клайд? - вырвав свои руки из цепкой хватки, и скрестив их на груди, спросил Драко. - Я? Ну… за тетрадью. Парень с старших курсов сказал, что забыл её там. Он сказал, что даст её мне, если я принесу, там много полезных пометок, так что... - мальчишка ещё говорил-говорил, активно жестикулируя, но Малфой уже не слушал. Теперь что, слизеринцы им собачонки на посылках?! Он схватил мальчика за локоть, волоча его за собой. - Эта тетрадь тебе не нужна. - Но я же... она... - замямлил первогодка. - Нет. - Отрезал Малфой ледянящим голосом, - Слизерин может дать тебе больше. Ты не на побегушках у них, запомни это! Ты знаешь, что есть Слизерин? М? Мальчишка замотал головой так, что ей в пору было отлететь. - Запомни, - продолжал блондин, - Слизерин - это величие. Не забывай это до самой смерти. И даже потом. Мальчишка кивнул, глядя на Драко во все глаза, он запомнит это, как запомнил когда-то сам Малфой. И как запомнил его отец, и отец его отца. И как будет всегда помнить каждый. Драко Люциус Малфой, как и любой слизеринец, не ненавидел всех и каждого. Он не ненавидел и никогда не завидовал мистеру Гарри Поттеру, мальчику, который выжил. Он, как и каждый слизеринец, не был избалованным эгоистом, в чьём сердце живет ненависть и мрак. Он, как и каждый студент на величайшем факультете - Слизерине, просто был очень хорошим ребёнком. А вы же помните, что делают все хорошие дети? Правильно. Они оправдывают ожидания.