Эделайн Хортинг
Сердце бешено колотилось. Каждый шаг к заветной двери отдавался эхом в висках, и внезапно до меня дошло, что я, как это обычно и бывает, начинаю волноваться по мелочам. По таким мелочам, по которым Факультетные Поединки и рядом не стоят.
Но стоило мне только остановиться, как двери бального зала распахнулись, и в глаза вдарил яркий свет от сотен ламп, преломляющихся через множество зависших в воздухе, высоко над головой, кристаллов.
Подняв руку, я сощурилась, привыкая к хоть какому-то освещению после тёмных коридоров. Вошла внутрь, оглядываясь по сторонам и не сдерживая невольной улыбки, возникшей на губах. Это место было настолько красиво, насколько вообще могло быть: мраморный оттенок стен — чёрные всполохи на белом — удачно гармонировали с широкими колонами, у основания украшенные цветами всевозможных видов и форм; стрельчатые окна, обрамлённые едва заметными полупрозрачными занавесками; высокие, в два метра, арки, ведущие на укромные балкончики, откуда веяло свежестью и майской прохладой. У одной из стен широким полукругом стояли длинные столы с высившимися на них блюдами — от мясных закусок и натянутых на шпажку фруктов с сыром до маленьких пирожных, только от вида которых хотелось забыть про все существующие в мире диеты. Ну вот как от такого удержаться?!
«Меррок разошёлся, — мелькнуло в голове, пока я закрутилась на месте, пытаясь выявить хоть пару знакомых силуэтов, — кстати, где его черти носят? Хм, я бы не удивилась, если бы они его действительно носили».
Я ухмыльнулась своим мыслям, останавливаясь у одного из окон, за которым таял в вечерней дымке город. Едва уловимое отражение дало полюбоваться собой: высокой на каблуках (от которых штормило не хуже, чем после поездки в карете по всем кочкам Пограничья), с закрученными в широкие локоны рыжими волосами и подчёркнутыми голубыми глазами. Я придвинулась ближе, недовольно сморщившись. Ну вот, опять стрелка на правом глазу получилась толще, чем на левом.
«Скажите, зачем изучать огненные шары и щиты, если в планах нет изучения рисования стрелок магией? — я двинулась вдоль зала, разглядывая его, — ну, типа, вжух — и стрелочка правая. Ровная, длинная, аккуратная. Вжух — левая. Потом, как с шарами, настраиваешь, какая тебе нужна — маленькая, средняя, большая… так, кажется, у меня пара вопросов к магистру Мерроку вне учебного процесса».
И стоило мне только опереться о ближайшую колону, мысленно костеря организаторов за отсутствие банальных стульев, как дверь в зал вновь распахнулась. На пороге, часто моргая и сдерживая рвущуюся наружу улыбку, стояла Ната.
Я улыбнулась, прикусив нижнюю губу. Чего подруге не занимать, так это определённо вкуса — платье было тёмно-синего оттенка, с широкой юбкой, на подоле которой едва заметно поблёскивали чёрные розы. И неяркий, но отлично подчёркивающий черты лица макияж.
— Привет, — шатенка подошла ко мне, широко улыбаясь. Я поджала губы, пытаясь скрыть улыбку и накатывающую на меня сентиментальность, но почти тут же провалилась, улыбнувшись в ответ.
— И тебя с окончанием года, — лёгонько отсалютовала рукой, отчего Ната хмыкнула. И также, как и я, торопливо обернулась на открывшуюся дверь. «Вот и Эйтен пожаловал… ого, с Эгмондом!»
Улыбка подруги ослабла, серые глаза сузились. Она не сводила внимательного взгляда с Эйтена, и, к счастью, я понимала почему. Ну да — влюбилась в директора Академии Магов, ведущего все магические предметы
и делающего нам мозги в течении этого года. И всё бы ничего, но Меррок был непостоянен: то отвечал на флирт, то прикидывался
девственником ледышкой, то и вовсе целовался с Натой.
А сейчас они опять играли в гляделки, и у меня уже заканчивались предположения, что у них приключилось на этот раз.
На постамент взошёл магистр Меррок, удивительным образом сохраняющий вид на двадцать пять, в то время как вставший за его спиной
младший брат выглядел под тридцатник. У него были идеально уложенные светлые волосы, смотрящие почти в самую душу голубые глаза и… самое безэмоциональное лицо в мире!
Мужчина прокашлялся, готовясь произнести речь, мы с Натой переглянулись. Ну что, долгая скучная речь, велком в нашу скромную обитель?..
— Здравствуйте, дорогие студенты! Сегодня наступил важный день, которого ждали все — день Послеучебного Бала и окончания первого курса в нашей Академии. Поздравляю всех студентов с окончанием этого года! Естественно, будут и экзамены, и практика, но основное позади — это первый шаг. И сегодня я с гордостью поздравляю тех, кто действительно преодолел этот первый шаг.
Я прикусила губу, едва сдерживая широкую улыбку. Магистр продолжал говорить, а я уже с головой погрузилась в воспоминания, которые разноцветными картинками замелькали перед моими глазами: вот поступление в единственную на всей Лиатони Академию Магов (только в нашей Империи! Уникальный ша… тьфу); знакомство с другими магами — с Бо, Гвен, Кэри; целый семестр в одиночестве, практически до самого Нового года — и снова двое новеньких. В этот раз уже Этсу и Ната. Ох, а как же роман с Джо? Он с самого начала не отличался логичностью. Но он уже вызывал лишь улыбку, не раздражение. День рождение накануне Нового года, третий семестр без (удивительно) происшествий, и четвёртый… чёртовый четвёртый семестр.
Мы с Натой сидели в столовой. Впереди нас ждал третий, финальный бой на Факультетных Поединках, между победителями первого и второго боёв — мной и моей задумчивой подругой с Водного. Лампы тихо потрескивали, пару секунд поморгав, словно нагнетая ситуацию.
— Мда. Сегодня нам впервые придётся сразиться друг против друга.
— Ага, — согласилась Ната, — но всего-то один раз. То есть, день.
— Ну… — я задумчиво усмехнулась, мерно распиливая блин вилкой. От скрежета металла по тарелке невольно поморщилась. — Всё равно как-то… кхм, неожиданно.
— Возможно, — не стала отрицать водница, — тебе не кажется, что Эйтен очень странно себя ведёт? — сменила тему Ната. Я лишь от неё отмахнулась.
— У него всегда были шарики за роликами.
Шатенка расхохоталась, откидываясь на спинку стула.
— А может, у него просто март наступил? — продолжала развивать тему девушка, с едва заметной усмешкой побарабанив пальцами по столу.
— Ты думаешь, он влюбился? Я думала, что для него, ледяного, больше январь подходит, — я фыркнула, не скрывая ехидства в голосе. Ната едва заметно вздрогнула, однако я уловила это движение.
— Я тоже так думала, пока не узнала, что у него была любовница.
Внутри всё сжалось, пока я глядела на отрешённую подругу. Невольно вспоминались тренировки, слова Талары. Бывшая любовница… когда знаком с Мерроком, сложно представить его ангельское величие в каком-то положении, кроме как «одинок» и «есть жена».
Не, ну у меня фантазия богатая, я могу представить ещё в парочке положений, но, пожалуй, рядом с телепатом не стоит…
— Всегда есть ключевое слово. Всегда. А здесь оно «была», — негромко заметила я. Взгляд Наты был пронзительным до дрожи по позвоночнику, на губах невесёлая усмешка.
— Ты уже обо всём догадалась.
Этот случай объединил всё, что произошло в четвёртом семестре — и любовь Наты, и Факультетные Поединки, и приоткрывшуюся завесу тайны над нашим магистром.
Из мыслей меня выдернул Эгмонд, вставший рядом. Я перевела на него взгляд, пытаясь сфокусироваться на смугловатом лице с острыми скулами, зелёно-изумрудными глазами и усмешкой на тонких губах.
— Можно пригласить вас на танец? — во всём его образе сквозило благородство, но взгляд выдавал пляшущих чертиков. Я не удержалась от ответной усмешки.
— Конечно. Можно.
Он взял мою протянутую ладонь и, не сводя взгляда, коснулся губами тыльной части. Вероятно, какой-нибудь другой девице это бы уже давно вскружило голову, заставляя падать в обморок (желательно в объятиях этого красавчика), но я следила с очевидно научным интересом, давя на подлёте все глупые вопросы, приходящие на ум.
«Церемониальный обряд приманивания самки для спа… — начал было монотонно, на манер экскурсовода в зоопарке, внутренний голос, — ой».
Я поджала губы, силясь не рассмеяться, замечая приподнятую бровь Наты, и двинулась следом за Эгмондом, в центр зала.
— Слушай, тут такое дело… — начала я, ловя внимательный взгляд Холда, — я танцевать не умею!
Он фыркнул, придерживая меня за талию и улыбаясь в ответ.
— Ничего, думаю, ноги не отдавишь.
— Постараюсь, — я едва удержалась от того, чтобы не пройтись по ботинку намеренно, — но не обещаю!
Танцевать с Эгмондом оказалось легко — даже не смотря на то, что сам мужчина был превосходным партнёром, явно не один год практиковал танцы, и ему требовалась соответствующая ему партнёрша (или партнёр — а чего б и нет-то). Вёл он настолько хорошо, что у меня даже было время поглазеть по сторонам, замечая проплывающих мимо Нату и Эйтена, с улыбками глядящих друг на друга.
«Поня-я-ятно… ну что, когда свадьба?»
Я захихикала, уворачиваясь от парочки испепеляющих взглядов. Эгмонд загадочно улыбался, точно понимал, о чём идёт речь. Но он же не телепат… или телепат?
Я опасливо покосилась на мужчину. Не хватало только остаться одной-одинёшьке в обществе трёх телепатов.
Едва стоило песне закончиться, я первая сделала шаг назад, едва не запуталась в юбке (надо ж было одевать бальное) и сделала реверанс, больше напоминающий попытку удержать равновесие. Не сказать, что я была настолько не знакома с высшим обществом, балами и этикетом, но моя неуклюжесть и нелюбовь ко всему этому говорили сами за себя.
Музыка заиграла по новой, но пока меня не тянуло танцевать. Я отошла к столу, методично собирая шпажкой все лежащие виды мяса и колбасы, с довольным видом замечая среди напитков и столь любимый мною глинтвейн. Интересно, если бы не было той, кто на протяжении всего года
бухал пил этот напиток, стал бы Меррок добавлять его к столу?
За одной из громадных арок скрывался уютный балкончик, выходящий прямо на город. Я остановилась у перил, чуть о них облокотившись, и задумчиво пригубила глинтвейн. Лита, столица нашей славной империи Литерии, уже давно была погружена в ночную темень, опутана паутиной золотистых огней. От города, никогда не спящего, никогда не останавливающего своей бурлящей жизни, исходил едва уловимый гул. Я щурилась от ветра, улыбаясь, когда подмечала крошечные салюты над отдельными районами — там, очевидно, праздновали окончание учебного года школьники и лицеисты.
У них всё просто — поступление в лицеи или универ. Нет, можно попробовать поступить и в Академию Магов, но как показал год, сюда вроде и хотели, а вроде и боялись — заведение-то новое, рецензий нет, выпускников нет,
преподавателей нет, в общем, ничего, по чему можно определить работоспособность данного места.
Я же сюда поступала от безысходности, от беспросветного будущего. Сейчас, конечно, будущее ещё оставалось туманным, но не настолько: я хотя бы знала, что в ближайшие пару дней буду занята подготовкой к четырём (Меррок обалдел) экзаменам, а после поеду с Натой на практику на Пограничье. Потом каникулы… и новый курс.
Я поёжилась ни то от ветра, ни то от холодка, пробежавшегося по спине.
Осознание, что вскоре здесь появятся первокурсники, почему-то не радовало. Хотя почему «почему-то»? Младшекурсников я никогда не любила.
— Эль, ты чего здесь стоишь? — Ната выглянула на балкончик, с укором взглянув на меня, а потом полной грудью вдохнув прохладный воздух, — пошли в зал!
Я улыбнулась.
— Конечно.
Бал плавно подходил к концу. Поскольку так уж получилось, что во всей Закрытой Академии нас было всего лишь четверо — я, Ната, Эйтен и Эгмонд, то мы отбросили маски и напускную церемониальность. Выпили пару раз с Эгмондом, один раз с Натой на брудершафт (Эйтен отказался наотрез), шутили по поводу уходящего учебного года, раза два станцевали попарно — я с Эгмондом, Ната с Эйтеном, один раз наоборот («Моего Меррока крадёшь? Нехорошо, я же ревную»), а один раз и вовсе минут пятнадцать препирались, пытаясь уговорить Эйтена станцевать в паре с братом.
— Офигеть, — я склонила голову набок, почти тут же споткнувшись. Ната чертыхнулась где-то совсем рядом со мной, — ой, прости, засмотрелась.
— Мне кажется, Эйтен не выберет такую, как я, — максимально безжизненным и трагическим голосом протянула водница, — зачем я ему нужна, когда есть Эгмонд?..
Ближе к полуночи мы пускали феерверки. Я беспрестанно ёжилась от холодного ночного воздуха и пила глинтвейн, прислонившись к Эгмонду; Ната и Эйтен, улыбаясь, шептались о чём-то, разглядывая расчерчивающие небо салюты. Они были на удивление бесформенны, напоминая своими очертаниями какие-то минувшие за последний год дни.
Я сделала ещё глоток глинтвейна, входя обратно в зал.
Магистры уже поднялись на постамент, по моим внутренним ощущениям было чуть за полночь. Вероятно, мы могли бы веселиться ещё долго, но тут Меррок решил, что пора закругляться, и выдал прощальную и, на удивление, в этот раз короткую речь.
— Дорогие студенты! Бал, к сожалению, подходит к концу, ибо, как говорится, ничто не вечно. И, конечно же, я ещё раз вас поздравляю с окончанием года!
Мы с Натой зааплодировали, с улыбками переглянулись и звонко чокнулись бокалами, делая глотки спасительного согревающего вина.
Закончился первый год учёбы в Закрытой Академии. Но всё только впереди...
