Белое лезвие

Ганзеля отбросило на несколько метров к массивным соснам. Лежа на куче веток, охотник задергался от боли, но позже встал и оглушил внезапно налетевшую ведьму ветвью по лицу. Свежая кровь капала на губы и слепила взгляд, на Ганзеля со всех сторон слетались ведьмы с почерневшими лицами, в его руках появлялось новое оружие. Ганзель раз в несколько минут, когда рассекалось в небе еще одно ведьмино тело, смотрел на Гретель и убеждался в её защите. Гретель бежала рядом. Было жарко; велись долгие сражения. Ганзелю, будучи сильно раненым, стало тяжко защищаться: в руках остался лишь окровавленный сук. Он заслышал звонкий оклик сестры. Грета с алым лицом направила на брата арбалет, и две вспышки отбросили позади него двух ведьм. Она сказала ему стоять, пока её лезвие не рассечет в воздухе последнего монстра. Брат упал на колени и потянулся к шприцам в левом кармане. Услышав вскрик ведьмы и чавканье порубленного мяса, Ганзель поднял голову на сестру: Гретель привстала на одно колено и спиной к брату тянула руку вперед. В небе раздались вопли, над охотниками кружились ведьмы. Ганзель услышал и обернулся на сестру. Она приказала бежать в чащу к паучьим нитям. Внезапно что-то заблестело. Гретель посмотрела брату в глаза и взмахнула рукой вверх, держа маленькую сверкающую вещь. Брат попятился вперед, но ведьмы роем бросились на охотников, и он скрылся в чаще. Когда останки чудовищ горели на паучьих нитях, медленно истекающий кровью Ганзель еще оставался в чаще, но силуэт Гретель так и не показался на горизонте. Слышны были лишь стоны. Охотник в ужасе расслышал стоны Гретель. Его сестра была в открытом поле, среди порезанных чудовищ. Сгорбившись, шаркая хромающей ногой и прижимая правый бок, Ганзель окликнул сестру и замер: ледяной ужас охватил его исцарапанное тело, в глазах вспыхнул детский страх, рот застыл в беззвучном крике, боль потупилась - на его глазах корчилась в муках Гретель среди группы нетронутых ведьм. Окруженная ими, Гретель лежала на выгоревшей траве и выгибалась грудью вперед. Её покрасневшие руки рвали траву, ноги непрерывно двигались, грудь вырвано вздымалась вверх, тонкая шея покрывалась взбухшими венами. Она мычала и тряслась, словно отчаянно хотела застонать, а закатанные к небу глаза становились красными. Она повисла в воздухе, не переставая мычать, выгибаться и биться в судорогах. Ганзель с воплем кинулся к сестре, но ощутил толчок и вытянул руки вперед. Ведьмы схватили его за одежду и отбросили к дереву, сжав руки на его горле. Охваченный страхом Ганзель звал Гретель, словно ребенок пытаясь отбиваться от смертельных когтей ведьм. Слезы катились по его лицу. Черная ведьма нависла над умирающей девушкой и что-то начала шептать. Внезапно правая ладонь Гретель почернела, а после начала темнеть вся рука. Ганзель взревел. Тело Гретель покрылось серо-зеленым нечто, похожим на руку, связывало ноги и руки дымящимися нитями, её глаза наливались кровью. Охотница животным образом скручивалась и извивалась, будто черные и изумрудные руки мучали её. Одна из ведьм кружилась над ней, вытягивая руку и пытаясь коснуться её груди, но что-то препятствовало, и ведьма отстранялась от нее, как от открытого пламя. Ганзель одичал от ярости и горя. Вдруг тело Гретель вытянулось. Дымка стала всасываться в руки и грудь, а демонические руки начали душить её. Гретель открыла рот и разразилась диким и оглушающим криком, заставив вздрогнуть брата и других. Ведьма схватила Ганзеля за горло и подняла с земли, так же начиная душить. Охотник видел гниющее лицо, но перед глазами всплывал только образ мучающейся от боли сестры. Чудовища окружили его со всех сторон, и он - задыхавшийся и терявший силы сопротивляться - не замечал испуг, покрывавший лица своих убийц. Их взгляды были устремлены вдаль, где лежала Гретель. Ведьмы отпустили Ганзеля, но не по своей прихоти. Он заметил как быстро они встрепенулись и попятились назад, попутно кто-то из них судорожно падал на траву, и с воплями каждая из ведьм начинала лишаться своих конечностей и превращаться в пепел. Ганзель не видел как приближался дым и не ощущал как он становился твердым лезвием, рубящим мясо. Гретель больше не кричала, но Ганзелю стало страшно оборачиваться назад. Снова держась за раны, Ганзель стоял на пропитанной гнилой кровью траве, а ботинки его давили хаотично лежавшие по полю органы. Он хрипло позвал Гретель, а далеко позади себя услышал женский плач. Сделав шаг назад, Ганзель услышал, как грубый голос, совсем не похожий, но отдаленно напоминавший голос Гретель, сказал ему не оборачиваться. Охотник зажмурился и повернулся на голос. - Не смотри на меня, - услышал охотник. Он шагнул вперед, не открывая глаза. - Молю тебя, не смотри на меня, - заплакала Гретель. Ганзель открыл глаза. Боль пронзила его тело, и Ганзель согнулся, встав на колени и подняв голову. Иссиня-черные глаза с желтыми, словно жемчуг, крапинками смотрели на него. Гретель была для брата воплощением красоты, он сравнивал её с расцветающей в январе колючей розой - но что стало сейчас? Перед Ганзелем сидело и отчаянно щемилось полуобнажённое существо с глазами и губами Гретель. Оно не могло встать и каждый раз падало на алую траву, ноги казались ему неподъемными камнями. Оно не переставало просить брата не смотреть и уходить прочь. Бледное, как молоко, женское тело было обвито черными и сухими ветвями, словно старая ива пустила в молодое тело корни, сжав белоснежную грудь, обвивая большие бедра и закрывая промежность. Правая рука напоминала сук: вместо пальцев были черно-синие когти, а в центре ладони виднелся сверкающий камень, который казался Ганзелю демоническим. Наступила тишина. Только он - раненный, испуганный и подавленный несчастьем - был в поле живым, и не мог оторвать глаз от того что видел. Она была бела, обнажена и дьявольски красива - совсем как Гретель. Слушая нечеловеческие звуки, взгляд охотника зацепился на вздымающейся груди и медленно опускался по направлению "ветвей" к бедрам. Что-то заныло внутри Ганзеля. Но его сестра умерла? Тогда зачем по белому лицу катятся алые слезы? Откуда в душе охотника зажглось желание отдаться этой ведьме? - Не смотри на меня, - плакала Гретель, прижимая когтистую руку к груди. Ганзель подходил к ней все ближе и ближе и не замечал что лес и солнце скрылись за зеленой дымкой, и ведьма с алыми слезами пыталась защитить брата от лезвий, танцующих у его раненной груди. - Братец, бойся меня, - прошептала ведьма. Чьи-то руки разрубили Ганзелю рубаху. Ведьма закричала что-то Ганзелю в лицо, и зелено-черный дым навсегда скрыл их от того мира. Неизвестно сколько времени прошло, но по миру ходил старик с седой бородой, изо дня в день рассказывающий историю, когда в красном поле под белым солнцем молодой охотник потерял сестру, и потеряв от горя рассудок, но охваченный желанием, набросился на белую ведьму в черных доспехах. Охотник пропал, и долгое время люди слышали по ночам волков и женский плач.