1 + 1

Они плохо спали в ночь перед визитом в «Гринготтс». Гермиону мучили кошмары. Так как они спали вместе, то она своими метаниями иногда будила Гарри. Он видел её мучения, но не знал, как ей помочь. Когда Гермиона ближе к утру забылась более-менее спокойным сном в его объятиях, самого Гарри одолела утренняя бессонница. Ему не давали уснуть воспоминания о своих ощущениях накануне налёта на Министерство магии. Тогда он был полон решимости, даже какого-то упоения, а сейчас его грызли сомнения и тревога. Ему всё казалось, что что-нибудь пойдёт не так. Он твердил себе, что план отработан до мелочей, что Крюкохват знает, с чем им придется столкнуться, что все возможные осложнения предусмотрены — и всё равно душа у него была не на месте. Он выбрался на крышу особняка. Было по-утреннему холодно, хоть и безветренно — обычная погода по майскому времени. Дверь, ведущая на крышу, открылась, и он обернулся. В проёме показалась Беллатрикс Лестрейндж в сопровождении Крюкохвата. На ходу она засовывала крохотную сумочку во внутренний карман старой мантии, которую они откопали где-то в доме. Гарри отлично знал, что это Гермиона, и всё-таки не мог сдержать дрожь омерзения. Она была выше него. Длинные чёрные волосы струились по спине, глаза с тяжёлыми веками презрительно уставились в лицо Гарри, но стоило ей заговорить, и Гарри сразу услышал Гермиону в низком голосе Беллатрикс Лестрейндж. — Она на вкус такая противная, хуже лирного корня! Видеть тошнотворную гримасу в исполнении Гермионы в облике Беллатрикс было забавно, хоть ему сейчас было не до смеха, он не удержался и издал нервный смешок. — Начинаем? Гарри нагнулся, и гоблин вскарабкался ему на плечи, обхватив руками за шею. Он был не тяжёлый, но Гарри было неприятно чувствовать его у себя на спине, тем более что хватка у гоблина оказалась неожиданно цепкая. Гермиона расправила заранее приготовленную мантию-невидимку и набросила на них. — Идеально! — сказала она, наклоняясь, чтобы проверить, надежно ли укрыты ноги Гарри. — Ты готова? — спросил он Гермиону из-под мантии. Та сделала глубокий вдох, покрепче вцепилась в ненавистную палочку и утвердительно кивнула. Пути назад у них не было уже давно. — Трансгрессируем! — скомандовала она и первая покинула крышу. Гарри понял, что голос её изменился и стал таким же, как у настоящей Беллатрикс: грудным, надсадным с нотками визгливости. Гарри, с Крюкохватом на плечах, повернулся на месте. Он изо всех сил сосредоточился мыслями на «Дырявом котле» — кабачке, откуда открывался вход в Косой переулок. Гоблин ещё крепче стиснул ему горло, вокруг сомкнулась удушливая тьма, а в следующую секунду Гарри почувствовал под ногами мостовую. Он открыл глаза. Они стояли на Чаринг-Кросс роуд, мимо брели по-утреннему унылые магглы, не подозревая о существовании крохотного кабачка. В общем зале «Дырявого котла» было почти совсем пусто. Том, сутулый и беззубый владелец таверны, протирал стаканы за стойкой; парочка магов о чем-то шепталась в углу и при появлении Гермионы отодвинулась в тень. — Мадам Лестрейндж, — пробормотал Том и подобострастно поклонился Гермионе. Она замерла на секунду, словно собиралась поздороваться в ответ, но потом смерила его презрительным взглядом. Совершив стремительный жест рукой, в которой у неё до сих пор была палочка, чем неимоверно напугала Тома, Гермиона уверенно зашагала на задний двор таверны. Она коснулась всех кирпичей в необходимой последовательности, и они тут же все пришли в движение, в стене открылся проём, он становился все шире, и в конце концов образовалась арка, выходящая на узкую, мощёную булыжником улочку — Косой переулок. Здесь было тихо, магазины едва только начали открываться, и покупатели ещё не появились. Извилистая улочка сильно изменилась, в ней трудно было узнать оживлённый шумный переулок, где Гарри когда-то делал покупки перед поступлением в Хогвартс. По сравнению с прошлым годом ещё больше магазинов стояло с заколоченными окнами, зато открылись несколько новых заведений, специализирующихся на Тёмных искусствах. С плакатов, расклеенных над витринами, на Гарри смотрело его собственное изображение с надписью: «Нежелательное лицо № 1». У дверей магазинов сидели какие-то оборванцы. Они жалобными, ноющими голосами окликали редких прохожих, выпрашивая золото и уверяя, что они на самом деле волшебники. У одного глаз был завязан окровавленной тряпкой. Едва попрошайки заметили Гермиону, их как ветром сдуло. Они разбегались в разные стороны, натягивая пониже капюшоны. Гермионе стоило немалых усилий продолжать держать лицо и не начать смотреть на всех этих бедолаг с жалостью и состраданием, но тут дорогу ей загородил, пошатываясь, человек с окровавленной повязкой. — Мои дети! — закричал он, тыча в неё пальцем. — Где мои дети? Что он с ними сделал? Ты знаешь, ты-то уж наверняка знаешь! Человек бросился на неё, порываясь вцепиться в горло. Ситуация становилась критической, Гарри уже было потянулся за своей палочкой, но раздался треск, полыхнуло красным, и неизвестный без сознания упал на землю. Он даже себе представить не мог, чего стоило Гермионе совершить это действие. Но свою палочку он всё же решил держать наготове. Из всех окон выглядывали любопытные лица, а несколько солидного вида прохожих, подобрав мантии, кинулись рысцой в противоположную от места происшествия сторону. Вряд ли можно было более эффектно обставить их появление в Косом переулке. Гарри было подумал, а не лучше ли сейчас удрать и разработать какой-нибудь другой план. Они предполагали, что на подходе к банку могла возникнуть непредвиденная ситуация, но что будет именно так — точно представить не могли. Стоило за пару дней до запланированного выбраться в Косой переулок на разведку, чтобы хотя бы иметь представление о том, с чем они могли бы столкнуться, окажись они тут сегодня утром. Они не успели даже посоветоваться, чтобы хоть как-то скорректировать их текущие действия, — сзади кто-то воскликнул: — Это вы, мадам Лестрейндж! Гарри круто обернулся, Крюкохват изо всех сил ухватился за его шею. К ним приближался высокий худой волшебник с пышной гривой седых волос и длинным острым носом. — Это Трэверс, — прошипел гоблин на ухо Гарри. Гарри не мог сразу вспомнить, кто такой Трэверс. Гермиона тем временем выпрямилась в полный рост и сказала как можно презрительнее: — А вам что нужно? Трэверс остановился на всём ходу, заметно обидевшись. — Он тоже Пожиратель смерти! — задохнулся Крюкохват. Гарри подскочил к Гермионе и шёпотом передал ей эту информацию. — Я всего лишь хотел поздороваться, — холодно произнёс Трэверс, — но если моё общество вам неприятно… — Ну, что вы, что вы, Трэверс! — быстро поправилась Гермиона. — Просто эти, — она неопределённо повела плечами, — излишне докучают. — Признаюсь, Беллатрикс, я удивлён, что вы уже появляетесь на людях. — В самом деле? Почему? — спросила Гермиона. Трэверс кашлянул. — Я слышал, что обитателям поместья Малфоев не позволено выходить из дома со времени… хм-м… побега. Гарри мысленно заклинал Гермиону не терять головы. Если это правда… — Тёмный Лорд прощает тех, кто верно и преданно служил ему в прошлом, — холодно изрекла Гермиона, великолепно копируя надменную манеру Беллатрикс. — Возможно, о вас, Трэверс, у него составилось не столь хорошее мнение… Пожиратель смерти явно был задет, но зато и подозрительности у него поубавилось. Он посмотрел на бесчувственного человека. — Чем это отродье оскорбило вас? — Неважно, больше это не повторится, — равнодушно ответила Гермиона. — Эти Лишённые палочек бывают иногда до крайности докучливы, — сказал Трэверс. — Пока они просто клянчат милостыню, ещё бы ничего, но одна, вообразите, осмелилась приставать ко мне с просьбами замолвить за неё словечко в Министерстве! «Я волшебница, сэр, я волшебница, позвольте, я докажу», — пропищал он, передразнивая просительницу. — Как будто я дал бы ей в руки свою волшебную палочку! Гарри не знал, чего сейчас в нём больше: злости на этого Пожирателя или удивления, потому что они долго жили в изоляции и ничего не знали о том, что творится во внешнем мире. Гарри молил Мерлина, чтобы Гермиона держала себя в руках, хотя сам еле сдерживался. Тем временем Трэверс продолжил: — Кстати, чьей палочкой вы сейчас пользуетесь, Беллатрикс? — с любопытством спросил он. — Я слышал, что ваша… — Моя палочка при мне, — спокойно ответила Гермиона, показывая палочку Беллатрикс. — Не знаю, где вы набрались этих слухов, Трэверс, но они далеки от действительности. Трэверс, растерявшись, решил сменить тему: — Что же привело сюда вас в столь ранний час? — Мне нужно в «Гринготтс», — немного раздражённо ответила Гермиона, намекая, что собеседник её задерживает. — Увы, мне тоже! — воскликнул Трэверс. — Золото, презренное золото! Без него не прожить, хотя, признаюсь, меня огорчает необходимость вести дела с нашими длиннопалыми друзьями. Гарри почувствовал, как руки Крюкохвата на мгновение впились ему в глотку. — Что ж, идёмте? — сказал Трэверс, пропуская Гермиону вперед. Ничего не оставалось, как идти с ним туда, где над мелкими лавчонками возвышалось белоснежное здание банка «Гринготтс». Гарри с Крюкохватом кое-как поспевали за ними. Преодолев, не без помощи Конфундусов, двух волшебников с детекторами лжи, Гермиона вместе с Гарри и Крюкохватом, скрытыми мантией, прошли дальше. Перед следующей, серебряной дверью стояли два гоблина, а наверху были начертаны стихи — предостережение для возможных воров. Гарри вдруг пронзило воспоминание: он стоит на этом самом месте в день, когда ему исполнилось одиннадцать, свой самый чудесный день рождения, и Хагрид произносит: «Я ж тебе говорил, надо быть сумасшедшим, чтобы попытаться ограбить этот банк». Тогда «Гринготтс» казался ему какой-то пещерой чудес, зачарованным хранилищем золотого клада, хозяином которого Гарри неожиданно оказался. Ему и в голову не могло прийти, что когда-нибудь он вернётся сюда грабителем… Но они уже вошли в просторный мраморный зал, и он усмехнулся…

* * *

Дверь сейфа растаяла в воздухе, и перед ними открылось нечто вроде пещеры, забитое от пола до потолка. Там громоздились золотые монеты и кубки, серебряные доспехи, шкуры неведомых животных — одни с колючками, другие с обвисшими крыльями, — драгоценные сосуды с зельями, череп в короне… — Ищем, быстро! — сказал Гарри, и они с Гермионой бросились в пещеру. Гарри подробно описывал чашу Пенелопы Пуффендуй, но если в сейфе хранился какой-то другой, неизвестный ему крестраж, никто и понятия не имел, как он может выглядеть. Впрочем, Гарри едва успел осмотреться — позади глухо звякнуло, дверь вернулась на место и запечатала их в сейфе, в полной темноте. — Ничего страшного, Богрод потом нас выпустит! — успокоил всех Крюкохват. — Засветите, что ли, свои волшебные палочки. И поторопитесь, времени очень мало! — Люмос! Гарри повел вокруг светящейся волшебной палочкой. В луче засверкали драгоценные камни. Гермиона тоже засветила волшебную палочку и рассматривала груды сокровищ. — Советую без особой надобности и уверенности ничего тут не трогать, — проскрипел Крюкохват. — Почему? — уточнил Гарри. — На содержимое сейфа могут быть наложены дополнительные чары, например, заклятие умножения или заклятие пылающей руки. От первого любой предмет начнёт множиться, увеличивая число своих копий, а второе неимоверно нагревает поверхность, что становится невозможным удержать предмет в руках. — Изощрённо, — сказала Гермиона и отдёрнула руку от кубка, который уже собиралась схватить. Гоблин осклабился, как будто был доволен такой похвалой их изобретательности по защите вверенных им сокровищ. — Иногда их накладывают вместе, и тогда нерадивых воришек извлекают уже мёртвыми, сварившимися заживо, из груды бесполезного барахла. Хищный оскал не вселял уверенности в Гарри и Гермиону, а наоборот, лишь усиливал желание всё бросить и вернуться обратно на Гриммо. — Тогда никаких лишних движений, только смотрим, — Гермиона кивнула, медленно поворачиваясь вокруг своей оси и аккуратно водя палочкой с шаром света на кончике вдоль груд золота и стеллажей со всяким, видимо очень ценным, барахлом. — Золотая чаша, довольно маленькая, с двумя ручками, на ней выгравирован барсук, — услышала она бормотание Гарри где-то сбоку, — или что-нибудь со знаком Райвенкло — орлом. Даже несмотря на бешено колотящееся и отдающее своим стуком где-то в горле сердце — а Гермиона была уверена, что у Гарри сердце колотилось так же бешено, как и её собственное — даже несмотря на то, что их затея может оказаться не успешной, Гарри пытался делать всё, что мог, молниеносно соображая, в отличие от неё самой. Это вам не играть роль мерзкой Беллатрикс, принимая её облик с помощью оборотного зелья. Гермиона худо-бедно знала, с кем имеет дело и кем придётся притворяться, поэтому хоть как-то могла смоделировать и прикинуть, как ей себя вести в той или иной ситуации. Но сейчас она абсолютно ничего не могла спрогнозировать, как и в многие разы до этого. Приближающийся провал их авантюры буквально наступал на пятки, а она всё никак не могла включиться в процесс, как будто на неё наложили Конфундус ещё в тот момент, когда она впервые так близко увидела дракона, и вот только сейчас он спал. — Гарри, — позвала она его. Он обернулся к ней, чудом ничего не задев. — Что такое, Гермиона? Ты что-то нашла? — Нет, прости, — попросила она прощения за свою отрешённость и заторможенность. Он нахмурился, потому что никак не мог взять в толк, за что она просит прощения. — Люмос максима! — она взмахнула своей палочкой точно хлыстом и отточенным движением указала на потолок сейфа. Гарри знал, что за этим последует, но всё равно успел прикрыть глаза только в последний момент. А вот Крюкохват, который стоял у выхода из сейфа вместе с всё ещё находящимся под Империусом Богрдом, не знал, что помещение затопит мощная вспышка света и, судя по интонациям произнесённой, как показалось Гарри, белиберды, всё-таки выругался на незнакомом ему языке. Гарри знал, что вспышка света была не ослепляющей, но неприятной, так что гоблин быстро оклемается, пока они с Гермионой заняты поисками. Мысли о гоблинах вылетели из его головы в то же мгновение, когда он открыл глаза. Мощный шар света висел под самым потолком хранилища и отлично освещал все тёмные углы, до которых они никогда бы не добрались с помощью обычных Люмосов. Пока Гарри был занят поисками, Гермиона соображала, как бы им взять тот предмет, который они найдут. Руками его трогать нельзя, через ткань — такой трюк тоже вряд ли пройдёт. Словно в насмешку над её хаотичными мыслями, у неё в голове раздался её же собственный снисходительный и слегка надменный голос: «Грейнджер, ты волшебница или где? То, что ты не закончила Хогвартс, не значит, что ты не умеешь трансфигурировать. Тем более, трансфигурация была твоим любимым предметом. Достань из своей сумочки какую-нибудь бесполезную вещь и трансфигурируй в металлическую палку с крюком на конце или любую другую удобную конструкцию, которой можно было бы подцепить находку». За внутренним диалогом с самой собой Гермиона упустила момент, когда Гарри обнаружил-таки то, за чем они, собственно, и явились. Спина у него стала неестественно прямой, а рука, в которой он держал палочку, дрожала. — Ты нашёл? — Да, там, наверху, — Гермиона посмотрела в направлении, куда указывал Гарри своей палочкой. У самого потолка на полке стояла чаша, точно подходящая под описание, которое давал Гарри. Блики света играли на изгибах выгравированного на ней барсука. — Как же нам её достать? — начал размышлять Гарри, а Гермиона уже вовсю шарила в своей расшитой бисером сумочке, пытаясь найти годный для трансфигурации предмет. Пара взмахов палочкой вместе с концентрацией на результате, и Гермиона протянула Гарри довольно длинный металлический штырь с крюком на конце. — Держи! Гарри тут же схватил его и с третьей попытки поддел чашу за ручку. Как только та повисла на трансфигурированной железке, конец которой был тут же до конца загнут заклинанием Гермионы, за дверью взревел дракон и загрохотали Звякалки. Всё, они по-настоящему попались: выйти из сейфа можно было только через дверь, а там, судя по всему, собралась целая орда гоблинов. Гарри увидел ужас на лице Гермионы. Лязганье зазвучало громче. Поздно, слишком поздно… Он не знал, что им делать. У него не было никаких мыслей, за неимением хоть каких-то идей, Гарри решил делать хоть что-то. — Крюкохват, открывайте дверь. Гермиона, отдай ему вторую половину оплаты. — Но… — она хотела было возразить, но не стала, а извлекла из своей сумочки мешочек с оговорённой оплатой и передала гоблину. — Надеюсь, вам удастся выбраться из этой заварушки, — сказала Гермиона, убирая в сумочку крюк с чашей, которые ей передал Гарри. — О себе беспокойтесь, — тут же ответил гоблин и рукой Богрода открыл дверь сейфа. Гарри, не думая и практически не глядя, запустил в открывшийся проём Оглушающее заклинание. Гермиона подхватила. Струи красного огня полетели в толпу. Несколько гоблинов повалились на пол, зато другие хлынули вперёд. Из-за угла выбежали несколько волшебников. Прикованный дракон взревел, и над головами гоблинов прошёлся огненный вихрь. Волшебники, пригибаясь, метнулись обратно. Гарри охватило вдохновение или безумие, а может, и всё сразу. Появилась идея, как им выбраться отсюда. Он направил волшебную палочку на железные ножные кандалы огромного зверя: — Релашио! Кандалы со стуком упали. — За мной! — Гарри бросился к слепому дракону, на бегу посылая Оглушающие заклинания в толпу гоблинов. Это был их единственный шанс, пока волшебники не вернулись. — Гарри, что ты делаешь? — в ужасе воскликнула Гермиона. — Давай, залезай, скорее! — скомандовал он и прыгнул первым. Дракон ещё не понял, что наконец-то свободен. Гарри наступил на сгиб его задней лапы и, подтянувшись, забросил себя на спину зверя. Чешуя была тверже стали, дракон, кажется, его даже не почувствовал. Гермиона прыгнула следом и забралась на спину с помощью Гарри. «Это безумие. Это безумие», — бормотала она. Ещё секунда — и до дракона дошло, что он больше не привязан. Он с ревом поднялся на дыбы. Гарри изо всех сил упёрся коленями, цепляясь за неровную чешую и страхуя Гермиону, потому что она, судя по всему, была не в том состоянии, чтобы координировать свои действия — она оцепенела от ужаса. Развернулись крылья, сшибая визжащих гоблинов, точно кегли. Дракон взмыл в воздух. Гарри распластался у него на спине, прижав Гермиону к себе плотнее. От его объятий ей стало легче и спокойней, но Гарри не обратил на это никакого внимания. Сейчас для него было важным, чтобы они с Гермионой не задели потолка и не свалились с дракона, так что он до побелевших костяшек вцепился в его хребет, в то время как Гермиона цеплялась за его плечи. Дракон метнулся к выходу в туннель. Гоблины с воплями швыряли в него кинжалы, но оружие отскакивало от бронированных боков. — Не пролезем, он слишком большой! — услышала Гермиона крик Гарри, и тут дракон распахнул пасть и снова дохнул огнём, круша стены и потолок туннеля. Дракон всей своей мощью протискивался в дыру. Гарри зажмурился от жара и пыли. Он чуть не оглох от грохота камней и рева дракона и только цеплялся из последних сил, каждую секунду ожидая, что сейчас они свалятся на пол. Вдруг он услышал голос Гермионы: — Дефодио! Гермиона помогала зверю расширять отверстие туннеля! Дракон рвался вверх, к свежему воздуху, прочь от вопящих и лязгающих гоблинов. Гарри стал помогать Гермионе, разбивая потолок на куски заклинанием Долота. Они миновали подземное озеро, и громадный рычащий зверь словно почуял впереди свободу. Он замолотил шипастым хвостом, сзади рушились гигантские сталактиты, крики гоблинов и лязг металла затихали вдали. Дракон расчищал себе дорогу огнём… Наконец, соединёнными усилиями заклинаний и драконьей мощи они проломились из туннеля в мраморный зал. Люди и гоблины шарахнулись в разные стороны. Здесь дракон смог как следует расправить крылья. Он повернул рогатую голову ко входу, на запах свежего воздуха, и взлетел. Неся на спине Гарри и Гермиону, он сорвал с петель металлические двери, вывалился в Косой переулок и поднялся в небо. Гарри двумя руками вцепился в хребет дракона. Гермиона прильнула к нему. Хоть она вся была переполнена ужасом — полёт на драконе не позволял ей расслабиться ни на мгновение — она смогла найти в себе силы и облегчённо вздохнуть. Ей хотелось сказать Гарри, что у них всё получилось, но потоки встречного воздуха, которые огибали тело вырвавшегося на свободу слепого дракона, уносили любые слова. Так что ей только и оставалось, что довольствоваться этой мыслью, надеясь, что Гарри делает то же самое. * * * Управлять драконом было невозможно — он не видел, куда летит. Гарри понимал, что если дракон вдруг перекувырнётся в воздухе, им не удержаться на его широкой спине. И всё-таки Гарри был ему бесконечно благодарен за чудесное спасение. Дракон взлетал всё выше. Лондон расстилался внизу, словно серо-зёленая карта. Минут через пять Гарри перестал бояться, что дракон их сбросит. Зверю, похоже, хотелось только одного — убраться подальше от своей подземной тюрьмы. Правда, оставался вопрос: как им спуститься на землю? Гарри понятия не имел, как долго могут драконы держаться в воздухе и каким образом этот слепой дракон будет выбирать удобное место для посадки. Гарри оглядывался по сторонам, ему мерещилось, что шрам опять покалывает. Сколько времени пройдёт, пока Волдеморту станет известно, что они взломали сейф Лестрейнджей? Скоро, наверное, гринготтские гоблины известят Беллатрикс. А когда выяснится, что пропала именно золотая чаша, Волдеморт поймёт, наконец, что они охотятся за крестражами… Дракону, как видно, хотелось туда, где похолоднее и посвежее. Он поднимался вверх, вокруг заклубились промозглые облака, и Гарри уже не различал крошечные точки автомобилей на шоссе, ведущих из столицы. Они летели над сельской местностью в зелёных и коричневых заплатках полей, над реками и дорогами, которые вились внизу то блестящими, то матовыми лентами. Они летели на север. Благодаря объятиям им удавалось сохранять хоть какие-то крупицы тепла, но и те забирало пронзительным холодным ветром. Руки у Гарри закоченели от холода, но он не решался ослабить хватку. Уже какое-то время назад ему пришло в голову: а что они станут делать, если внизу покажется побережье, и дракон направится в открытое море? Гарри замерз, руки и ноги онемели. Ко всему прочему, он ужасно проголодался и умирал от жажды. Интересно, а когда дракон в последний раз ел? Надо думать, ему скоро захочется подкрепиться. А если он вдруг заметит, что на спине у него сидят вполне съедобные волшебники? Небо стало густо-синим, цвета индиго. Солнце опускалось ниже, а дракон всё летел и летел. Внизу проплывали большие и малые города, громадная тень скользила по земле, словно тёмная туча. У Гарри всё болело, он из последних сил цеплялся за чешую. — Мне показалось, или мы снижаемся? — сказала Гермиона, и Гарри почувствовал, что скорость полёта упала. Он посмотрел вниз и увидел тёмно-зёленые склоны гор и озёра, отливающие медью в лучах заката. Пейзаж как будто приблизился и стал более подробным. Возможно, дракон понял по запаху, что здесь есть вода. Он снижался, описывая широкие круги. Похоже, дракон нацелился на одно из озёр. Гарри крикнул: — Прыгаем, когда я скажу! Прямо в воду, пока он нас не заметил! Гермиона согласилась; её голос прозвучал довольно слабо. Гарри уже видел в воде искажённое рябью отражение огромного желтоватого брюха. — ПРЫГАЕМ! Гарри с Гермионой сползли по чешуйчатому боку и полетели ногами вперёд, прямо в озеро. Падать оказалось дольше, чем он рассчитывал. Гарри сильно ударился о воду и камнем ушёл в глубину ледяного, зёленого, заросшего тростниками мира. Он оттолкнулся ногами, вынырнул, задыхаясь, и стал оглядываться по сторонам, ища Гермиону. Дракон как будто ничего не заметил. Он был уже футах в пятидесяти от них — летел на бреющем полёте, зачерпывая воду пастью. Когда Гермиона, пыхтя и отплёвываясь, показалась на поверхности, дракон взвился вверх и полетел дальше, тяжело взмахивая крыльями. В конце концов, он приземлился на противоположном берегу озера. Гарри с Гермионой направились к ближнему берегу. Озеро было неглубоким, приходилось не столько плыть, сколько продираться через ил и тростники. Наконец, мокрые, запыхавшиеся, измученные, они повалились на скользкую траву. Гермиона заходилась кашлем и вся дрожала. Гарри сейчас с удовольствием лёг бы и заснул, но он нашёл в себе силы и позвал Кикимера, велев тому перенести их с Гермионой обратно на Гриммо. Даже не обмолвившись никаким ворчливым словом, домовик доставил их домой. Вода стекала с них на пол и на многострадальный диван, на который они синхронно плюхнулись, очутившись в гостиной. Обивка тут же промокла от их одежды. На журнальном столике появился горячий бульон, а на изголовье дивана — чистая сухая одежда и полотенца. Чуть отдышавшись, они тут же сбросили с себя мокрую одежду на пол, ничуть не стесняясь друг друга, насухо вытерлись и переоделись. Гермиона высушила их волосы специальным заклинанием, высушила и почистила диван, убрала лужицы воды на полу обычным Эванеско. И только после этого они вновь повалились на диван с чувством выполненного долга. — Как же я устал, — Гарри был готов заснуть прямо здесь, но аппетитный запах бульона просто невозможно было игнорировать, впрочем, заставить себя встать и взять миску было сейчас выше его сил. — Мы ограбили Гринготтс, Гарри, — заметила Гермиона отрешённо. — Я знаю, — устало протянул он. В крови давно уже не было адреналина, его весь выдуло встречным ветром, пока они летели на спине дракона. — Мы угнали дракона, Гарри, — практически шёпотом сказала Гермиона. Весь ужас произошедшего всё ещё был свеж, даже несмотря на усталость от многочасового полёта на спине дракона. — Я знаю-ю… — Как думаешь, с ним всё будет хорошо? — обеспокоенно спросила Гермиона, как будто только они и виноваты в том, что втянули дракона в эту авантюру с фееричным побегом. Не будь бы их, сидел бы дальше в подземелье, тосковал и страдал. Гарри даже не нашёлся, что ответить, так и смотрел на Гермиону с открытым от удивления ртом. Может, она ещё не отошла от их приключения? Как-то так всегда получалось, что Гермиона всегда была с ним в его опасных приключениях, всегда в гуще событий, но где-то с краю, а не на передовой. За исключением третьего курса, когда они плечом к плечу спасали Сириуса и Клювокрыла, по факту, нарушая закон. И сейчас они, плечом к плечу ограбили Гринготтс, опять нарушив закон. А в остальных случаях: при встрече с Квиреллом её не было, в Тайную комнату она не спускалась, на кладбище при возрождении Волдеморта она не присутствовала, в Министерстве непосредственно при схватке Дамблдора с Волдемортом её не было и когда Дамблдора убили на Астрономической башне — тоже. Так что у Гермионы и не особо много опыта участия в таких передрягах. Ей просто нужно время всё осознать и прийти в себя. Он уже собирался сказать ей, чтобы она расслабилась, всё кончилось. страшное позади, но… Уют и комфорт безопасности, в которых он себя почувствовал, когда они вернулись на Гриммо, аромат бульона, аппетитно распространявшийся по гостиной, и Гермиона, сидевшая рядом с ним на диване с потерянным видом — всё это исчезло. Голову пронзило адской болью, словно ему шип размером с волшебную палочку вогнали в основание черепа и вышел он где-то между глаз в районе лба. Гарри со стоном схватился за шрам и повалился на бок. Стоило Гермионе увидеть, что произошло с Гарри, как она тут же пришла в себя. «Полёты на драконе? Подумаешь! Они четыре года назад на гиппогрифе летали, так будь воля Хагрида, им бы и на драконе было позволено прокатиться. Расклеилась тут она», — отругала себя Гермиона. Она ЗНАЛА, что сейчас происходило с Гарри. Эта его связь с Волдемортом пугала её до чёртиков, но ещё больше её огорчал тот факт, что она не знала, чем можно было помочь Гарри. Поэтому она просто положила его голову к себе на колени и стала ласково поглаживать его по волосам, запуская пальцы в его шевелюру в надежде на то, что это хоть как-то облегчит его страдания. Со стороны казалось, что Гарри просто спит и ему снится кошмар: брови хмурились, на лбу проступила испарина, дыхание сбилось. Лучше бы это был кошмар, но, скорее всего, Волдеморту сообщили об ограблении сейфа Беллатрикс, и теперь он понял, что они знают про крестражи. Гарри открыл глаза, и первое, что он увидел — обеспокоенное лицо Гермионы, склонившейся над ним. В горле почему-то резко пересохло, хотя до этого он нахлебался воды из озера. — Воды, — еле прохрипел он. Гермиона помогла ему принять сидячее положение и наколдовала стакан воды. Сделав пару жадных глотков, Гарри перевёл дух. Он медленно возвращался к реальности, постепенно переваривая увиденное. — Он знает, — собственный голос показался ему чужим и странно тихим после всего того, что он видел глазами Волдеморта. — Он знает и решил проверить остальные крестражи, а последний из них, — Гарри вскочил на ноги, — находится в Хогвартсе. Я знал, я так и знал! — Что? — удивлённо воскликнула Гермиона. Её удивление распространялось и на слова Гарри, и на его резко изменившееся поведение. Он был слишком взбудоражен и возбуждён. — Расскажи, что ты видел, — Гермиона попыталась совладать с собой и своим голосом, но у неё ничего не получилось. Это прозвучало слишком перепуганно: да, такой Гарри её пугал. Он же совсем недавно был готов медузой растечься от усталости, а теперь мечется из стороны в сторону. — Я видел, как он узнал про чашу. Я… — он замолчал, словно подбирая слова. — Я был в его голове, а он… — Гарри вспомнил об убийствах. — Он здорово разозлился и струсил к тому же, он не может понять, откуда мы узнали, и теперь он собрался проверить, целы ли другие крестражи, и в первую очередь — перстень. Он думает, что хогвартский тайник — самый надёжный, потому что там Снейп и очень трудно пробраться туда незаметно. Я думаю, его он проверит последним, но всё равно он может туда явиться уже через несколько часов… — А ты видел, где этот хогвартский тайник? — Нет, он сосредоточился на том, чтобы предупредить Снейпа, и не думал, в каком точно месте… — он резко замолчал и остановился. — Нужно туда попасть как можно скорее, — твёрдо сказал Гарри. Он так надеялся выспаться! Просто мечтал о том, как они заберутся в кровать и проспят несколько часов кряду, но теперь было не до этого. — Нельзя же вот так сразу, нужно составить план… — попыталась его осадить Гермиона. — И много наших планов увенчалось успехом? — тут же уколол Гарри. — Хорошо, давай хотя бы переведём дух и чуть-чуть подготовимся, — нашла компромисс Гермиона, потому что чувствовала, что если они сейчас не возьмут тайм-аута, то она точно свихнётся от всего этого. — Ты представляешь себе, что он сделает, когда поймёт, что перстень и медальон пропали? — Гарри впопыхах влил в себя бульон, который оказался уже не обжигающим. — Вдруг он захочет перепрятать хогвартский крестраж? Решит, что там всё-таки недостаточно надёжно! Переместимся в Хогсмид, — размышлял вслух он, — а там что-нибудь придумаем. Нужно посмотреть, какая вокруг школы защита. Воспользуемся мантией-невидимкой… Пока Гарри хаотично размышлял, Гермиона извлекла из сумки фальшивый галлеон. — Что ты делаешь? — отвлёкся Гарри от своих размышлений. — Без какого-либо плана соваться в Хогсмид было бы глупо. — А монета тебе зачем? — Отправила сообщение. Луна же общалась с Невиллом. — Так мы ответа можем ждать Мерлин знает сколько! — но, несмотря на возмущение Гарри, ответ прилетел к ним практически мгновенно: «Кабанья голова». — Но как?! — искренне удивился Гарри. — Я попросила Луну, чтобы она или кто-то из Отряда Дамблдора всегда держал галлеон для связи под рукой. Удобная штука. Хорошо, что Луна нам про него напомнила. Гарри замер, вновь смотря на Гермиону с открытым ртом, только в этот раз в восхищении. — Ты — замечательная! — он рванулся к ней, крепко обнял и поцеловал. Она расслабилась в его объятиях, отвечая на поцелуй. Сколько можно бояться?! Это же её Гарри! Поцелуй вышел коротким, но довольно страстным. Они начали свои суетливые сборы. Гарри настоял, чтобы Гермиона, как и он, хоть чего-то перекусила, хотя бы на ходу. Кто знает, когда ещё представится возможность. Домашняя одежда, которую им предоставил Кикимер, не подходила. Гермиона извлекла из своей сумочки привычную для них экипировку. Опять началась возня с переодеванием. Когда оба были готовы, они с палочками наготове укрылись мантией Гарри и трансгрессировали в Хогсмид, в «Кабанью голову».