Кино

- Что думаешь об этом парне? - А что я должен думать? – Джон шумно отхлебнул. – От моих слов его не выгонят, а от похвал не повысят. Если продюсерам он понравился, значит, он чего-то да стоит. - Это верно, но я говорю о нем не как об актере… -Милый, милый Пит, как мне плевать. - Джон со стуком поставил пустую кружку на стол, поднялся и кивнул коллеге в знак прощания. - Плевать, - с раздражением повторил Пит, бросая это слово Джону в спину. Мэтт Моррисон. Что в сущности Джон о нем знает? Ничего. Так, начинающий актер, да и только. Ему крупно повезло получить главную роль в этом фильме – роль экстраординарного преступника, борющегося за справедливость в обществе. Джон сам пробовался на нее, но его попросили быть репортером, которому в будущем предстоит помогать преступнику с его «долгом». Что ж, Джону эта роль тоже понравилась, хотя он не особо внимательно читал сценарий, соглашаясь участвовать в проекте. Фильм людям понравится – Джон это знал, а еще он знал: чтобы фильм понравился людям, актер должен выложиться на все сто. Джон пил кофе у автомата, размышляя о будущей картине, предстоящей тяжелой работе, и большом облегчении в конце. Деньги, слава, новые роли и так по кругу, год за годом… - Мистер Коллинз, - Джон чуть не вылил кофе себе на рубашку от этого пронзительного, дребезжащего голоса, - мистер Коллинз… Джон обернулся и увидел перед собой своего маленького режиссера и длинного, тощего юношу с темными волосами и светло-зелеными глазами. - Здравствуйте, Джек, чем могу помочь? - Джон, познакомьтесь, это Мэтт Моррисон. Мистер Моррисон у нас главный уголовничек, - режиссер с громким гоготом похлопал по спине нового актера. Джон заметил, как подогнулись у новичка колени. Еще бы – не каждый выдержит этих мощных ободрений мясистой ладонью. Мэтт улыбнулся режиссеру и посмотрел на Джона с нескрываемым презрением. - А это, Мэтью, наш Джон Коллинз, наша звезда. «Паззл Джека», «Богомол», «Черная галактика»… У-у-у, да тут до бесконечности можно перечислять. - Рад встрече, мистер Моррисон, - Джону уже надоела эта профессиональная болтовня. Он, вежливо улыбнувшись, протянул новичку руку и за это получил: - Вы знаете, в приличном обществе не афишируют свое пренебрежение к правилам личной гигиены, особенно если у человека самоудовлетворение является чем-то вроде хобби. Если бы челюсть Джона могла, она бы давно уже пробила землю насквозь и улетела бы изучать недра вселенной наравне с глазами, вылетевшими из орбит. - Только не говорите, что для вас это новость, - произнес юноша и удалился. Джон с отвращением посмотрел ему вслед. - Не стоит, Джон, парень просто пошутил. Хотел наладить контакт, так сказать, - режиссер ободряюще улыбнулся. - В гробу я видел такие шутки. Шли дни, шли съемки. Все проходило гладко, но начальство не всегда было довольно проделанной работой. То и дело после просмотра материал приходилось переснимать. Джон видел, что всем актерам чего-то недоставало. Все играли прекрасно, но не чувствовалось естественности, а она должна исходить из самой души актера. Казалось, никто не доверял своим ролям, даже сам Джон. После очередного трудного дня Джон решил расслабиться в «Драном петухе». И надо же – почти всегда пустующее заведение было битком набито его же собственными коллегами. Джон уселся за единственный свободный столик в самом дальнем углу. Медленно опустошая содержимое бутылки, он наблюдал за всей своей съемочной командой. Хорошо так, спокойно. - Старина Джон, не против моей компании? – Пит приземлился на соседний стул. Эти приземления здесь у него уже вошли в привычку. Джон не возражал, тем более Пит уже считался его другом. - А хорошо, что пока нет с ним сцен. Ты знаешь, он уже успел перессориться почти со всем нашим актерским составом. - Я не удивлен. Пит засмеялся: - Что? Уже познакомились? - Давай не будем об этом? – Джону не хотелось портить вечер. Однако только он это произнес, как ему в глаза врезалась знакомая тощая фигура. Мэтт стремительно шел к столику, где актеры громко обсуждали прошедшие сегодня днем съемки. - Нет, все-таки в сцене с прокурором ты был хорош.. - Но только благодаря лучам актерского мастерства самого прокурора, - Мэтт уселся на свободный стул, закинув ногу на ногу. - О! Смотрите, кого черти принесли! - А его кто позвал?! - Не мог бы ты встать: это место Мюрриэль. - Я здесь не вижу никакой Мюрриэль, - Мэтт поднес ко рту чей-то бокал с вином и жадно отхлебнул, - или ты хочешь сказать, что я сел на нее? - Не смешно, парень, катись отсюда. - Что тебе вообще здесь надо?! - А то не видно, - Мэтт по-женски смахнул со лба темные пряди и очаровательно улыбнулся присутствующим, - в зоопарк давно не ходил, и вот решил-таки выбраться. - Щенок! – человек, который играл прокурора наконец не выдержал, - если еще раз откроешь свой поганый рот… - То вы немедленно откроете свой задний проход. Незаметно в баре наступила тишина, не считая еле доносившихся перешептываний с соседних столиков. Росло напряжение. Джон хотел было вмешаться, но Пит удержал его: - Погоди, я кое-что вспомнил… - Не сейчас, - у Джона сильно пульсировало в висках, - будет драка. - Что-то не так с этим парнем, Джон. Актер чуть было не ударил друга в лицо: - Что-то не так с этим парнем? Ты шутишь?! Пит, да он просто придурок. - Нет, что-то точно не так, не сходится… Тем временем лица актеров столиком исказились гримасами ненависти. Все гневные взгляды были обращены к Мэтту, а тот как ни в чем не бывало потягивал чужое вино, развалившись на стуле, и улыбался. Как будто это не его жизнь сейчас болтается на ниточке, и вот-вот эта ниточка лопнет. - Что-то не сходится – все еще бормотал Пит, глядя на жуткую немую сцену. - Да, например, его голова с языком не сходятся. Я пошел. Джон, расправив плечи, решительно прошел к столику и с силой схватил и потащил на улицу эпицентр массового раздражения: - Допрыгался, сынок. Все одобрительно кивали Джону вслед, думая, что сейчас их актер разделается с наглым чужаком. Некоторые даже примкнули к пыльным окнам, но выйти наружу не решались. Через мгновение все стало как прежде: веселый смех, звон бокалов, звуки разливающихся вокруг жидкостей, но только Пит сидел мрачнее тени, падающей на него. Мэтт ничего не говорил Джону, он просто позволял себя вести, а куда его ведут, казалось, Мэтта мало интересовало. Лицо парня ничего не выражало, но взгляд все время блуждал, как и мысли в его голове. О чем он только думает? Хочет стать любимцем хирургов – плевать, но тогда пусть найдет себе замену для фильма. Джон действительно много поставил на этот фильм и он не позволит какому-то сопляку все и всех уничтожить. Тем более настоящая работа началась почти недавно, а этот парень и показать-то себя еще не успел. Может, он и не стоит того, чтобы с ним вот так возиться? Нет, Джон, хватит глупых мыслей. - Послушай, парень… - Мне все равно, что ты скажешь, - голос Мэтта был глухим и полным отчаяния, - я устал, просто устал. Делай, что хочешь. Мои руки всегда были связаны, так почему бы не оставить на них наручники? Джон с недоумением уставился на Мэтта. Что несет этот парень? Юноша вырвал уже немеющую руку из крепкой ладони Джона и медленно поплелся вдоль улицы, ни на кого не смотря, ни на что не оборачиваясь. Джон тряхнул головой, словно пробуждаясь от долгого транса. Он вернулся в бар и все рассказал Питу. Тот с недоверием смотрел на коллегу: - Так прямо и сказал? - Да, и я просто не понимаю, что он имел ввиду. - В самом деле загадка, - Пит неловким движением провел пятерней по волосам. - Сам-то что думаешь? - А что я думаю? Меня это парень не волнует, меня волнует моя работа, - Джон выпил последние капли и заказал себе еще бутылку. - Ты знаешь, - начал Пит, - я, оказывается, уже видел этого парня. - Значит, он где-то раньше снимался? - Нет, я не это имел ввиду, - Пит внимательно рассматривал свои руки, пытаясь сосредоточиться и подобрать нужные слова. - Я просто встретил его на улице. Я не знал, кто он. Он шел вместе с плачущим ребенком, мальчиком, держал его за руку. Парнишка был худющим – просто ужас. Мне показалась вся эта сцена подозрительной: всякое может быть. Этот Мэтт тогда видимо услышал мои мысли и весело так, с улыбкой сказал: «Ничего, господин, просто возвращаю законному хозяину!» - Отлично, он не только придурок, но еще и детьми в подворотнях торгует. - Говори, что хочешь, но по мне, так он вполне порядочный. Дурной человек наплевал бы на ребенка в таком случае. Джон внимательно посмотрел на Пита, а потом встал и кивнул на прощание: - Все равно. Завтра мой герой впервые встречается с его героем. И каким бы на самом деле не оказался этот парень, актер из него должен быть хорошим, иначе в следующий раз я не буду ему помогать. *** Джону все никак не могли подобрать шляпу. Почему, если ты играешь репортера, то тебе обязательно нужна шляпа? Джон уже полчаса сидел на складе костюмов. Время, время, время! - Простите, мистер Коллинз, мы даже не знаем, что вам лучше подойдет. - А нельзя ли как-нибудь обойтись без нее? - Мистер Блекстоун настаивает. Джек всегда настаивает на чем попало! Да кому нужна эта шляпа? Герою Джона вполне достаточно рубашки в узкую, голубую полоску, нелепых подтяжек и широких штанов. Еще ему выдадут камеру, огромную и неработающую. Все, репортер. Джон потер переносицу. Через пять минут начнутся съемки, а тут возятся с какой-то шляпой! Дверь позади Джона открылась, и в костюмерную вошел Мэтт. На нем был потертый, но чистый костюм, белая, мятая рубашка и стоптанные башмаки. Слегка приглаженные волосы претендовали на опрятную прическу, а разбитый вид и подчеркнутые макияжем синяки под глазами довершали образ подсудимого. - Я думал, у меня есть право на приличный костюм. Джон улыбнулся. Вне работы Мэтт для него ровным счетом ничего не значил, даже после того вечера в «Драном петухе», однако сейчас Джону захотелось узнать побольше об этом парне. Актер было обратился к коллеге, но его грубо перебили: - Если ты здесь только из-за шляпы, то советую не терять времени зря. Одежда может показывать, кем человек является, но не делает его тем, кто он есть. Джон вдруг взбесился. Его ладони инстинктивно сжались в крепкие, огромные кулаки, на руках и шее выступили вены. - Надеюсь, на площадке ты не будешь также переигрывать. - А когда это я переигрывал? – Мэтт звонко рассмеялся. – Ведь ты, Джон, никогда не был моим учителем, а я, насколько помню, никогда не брал с тебя пример. - Ах, ты щ-щ-щенок! – Джон начал медленно наступать на парня. - Гав! – Крикнул тот и быстро выбежал со склада. - Что здесь происходит? – спросил костюмер, выходя из тени шкафов и полок. В руках у него была небольшая, серая шляпа с маленькими полями и черной заплаткой на них. - Ничего, - пробормотал Джон, глядя на головной убор, - просто зашел Джек, сказал, что передумал насчет шляпы. На съемочной площадке уже все было готово. Актеры собрались в плотную кучку, внимательно слушая указания режиссера. Джон незаметно подошел к коллегам и сделал вид, что все это время находился здесь. Мэтта он нигде не увидел, хотя, как правило, советы начальства перед съемкой вынуждены слушать все. Что ж, для парня будет лучше вообще не попадаться Джону на глаза, и плевать на фильм. - …прокурор ко всему холоден, но вид Адама за решеткой был бы приятней ему, чем тысяча оргазмов. Так понятней? И, пожалуйста, на этот раз я должен вам поверить. Дальше – Джон. Тебя, Джон, постоянно будут снимать крупным планом... А где твоя шляпа? Неважно… Крупный план, Джон: ты должен каждым волоском брови отвечать на действия и слова Адама. Ты только знакомишься с ним, но как будто уже знаешь всю его историю, и чем она закончится, ясно? Теперь Мэтт. Где Мэтт?! Все беспокойно начали оглядываться вокруг, но Джон знал, что в тайне каждый из них надеялся не увидеть эту язву, надеялся, что она вдруг исчезнет. Тогда все бы вздохнули спокойно. Джон поневоле вспомнил безжизненную речь Мэтта: «Я устал, просто устал». Поэтому ведет себя, как ребенок? Поэтому вечно встревает со своей грубостью и сарказмами? - Эй, Джон, не слышал? «Все по местам!» - Пит ободряюще похлопал друга по плечу, тот вздрогнул от внезапного прикосновения. Джон обернулся и увидел за Питом Мэтта, виноватого ребенка, оправдывающегося перед отцом-режиссером. Вот он, настоящий Мэтт: обычный юноша, темные волосы, светлые глаза, скромный, рассудительный и просто приятный парень. Тогда что за пугало ходило по площадке все эти дни? Заседание началось в девять тридцать утра. Вся возбужденная пресса разместилась в зале заседания на задних рядах. Это дело не стали скрывать от публики – пусть народ знает своего врага в лицо. Кевин сел ближе к стене, так, чтобы оказаться лицом к лицу с подсудимым. Его еще не привели, и Кевину не терпелось увидеть преступника вживую, так сказать, рассмотреть получше, ведь раньше репортер видел его только на фотографиях, предоставленных полицией. Не самые лучшие снимки. Кевин сжал свой фотоаппарат. Вот оно – его первое настоящее задание. Дверь слева распахнулась и в зал заседания вошел судья Бэрриморт. Толстое, неповоротливое и обрюзгшее тело и пронзительный взгляд всезнающего человека. К какой категории людей его можно отнести? Судья подал знак, и в двое охранников буквально втащили подсудимого на его место. Кевин знал, что на слушании не будет никаких родственников – у преступников они редко бывают, даже если он из большой семьи. Репортер чуть подался вперед, внимательно разглядывая юношу. Адам Меллинг, двадцать один год, по происхождению шотландец, но было видно, как сильно въелась в него Америка. Зеленые глаза прищурены, губы плотно сжаты, а брови высоко подняты вверх. Кевин понял: Адам оценивает присутствующих также, как и они его. Адам – убийца. Он застрелил мужчину, обвиняемого в трех изнасилованиях и нескольких грабежах. Занятное дельце. Репортеры, присяжные, адвокаты и даже сам судья смотрели на подсудимого как на уличного фокусника – с нескольким недоверием, отвращением и с неподдельным интересом. Но в зале был тот, кто видел в Адаме только загноившуюся рану на теле человечества, которую срочно нужно обработать. Прокурор сидел неподвижно, его хищный, холодный взгляд блуждал по телу юноши, как бы выбирая, какую часть первой следует отрезать и съесть. Кевин и не заметил, что слушание уже началось. Ушки на макушке. Важна каждая деталь. - Он заслужил это. Ему еще повезло, что пуля попала прямо в сердце. Слишком добрая смерть для такого подонка. - Адам говорил четко и уверенно. - К тому же рано или поздно он все равно бы поплатился за то, что делал. Голос подсудимого был спокойным, таким, как будто он рассказывал о завтрашней погоде. Это удивило Кевина, ведь обычно такие преступники на своем слушании нервничают и боятся даже собственной тени. Адам сохранил в себе силу духа, и Кевин почувствовал ее. Это мужество юноши встать на путь судьбы учуял не только репортер. - Мистер Меллинг, - прокурор буквально вытирал яд с губ, - значит ли ваша речь, что вы признаете, что в ночь с первого на второе ноября этого года подстерегли мистера Мартина Ларпа и застрелили его прямо у входа в кафе «Ночной кот», откуда последний и вышел? Адам громко расхохотался. Судья потребовал порядка, и подсудимый ответил: - Я не подстерегал его, это он подстерег меня. Если бы я тогда не выхватил у него пистолет, то лежал бы сейчас в земле на его месте. По залу волной прошелся возбужденный шепот, с задних рядов защелкали фотокамеры. Кевин сидел неподвижно. Самооборона? Но где доказательства? В это деле нет ни одного свидетеля, нет ничего, что могло бы доказать намерения покойного Ларпа. - Господин судья, - прокурор злорадно оскалился, - у подсудимого нет никаких доказательств, что он в ту ночь защищался (Кевин заметил, что Адам вздрогнул на этих словах) К тому же только что подсудимый сам заявил, цитирую: «Он заслужил это». Уважаемый судья, господа присяжные, значит ли это, что обвиняемый еще до свершения преступления знал, кем является его жертва? - Господин судья, я просто высказал свою мысль, - Адам еле заметно дрожал, но голос его звучал властно, - факт есть факт: тот человек заслужил свою участь - он грабитель. Тем более, повторяю, я сам мог оказаться на его месте. «И ты окажешься», - глаза прокурора потемнели и сузились. По всему залу снова прошлась волна шепота и недоуменных возгласов. - Я думаю, - продолжал Адам, чувствуя себя уже спокойней, - господину прокурору следует все тщательно обдумать, следует собраться с мыслями. Как и всем нам. Разрешите устроить небольшой перерыв? Судья Бэрриморт внимательно посмотрел на обвиняемого. С минуту он молчал, изучая Адама своим пронзительным взглядом, а затем громко провозгласил: - Объявляется перерыв в тридцать минут! Кевин медленно поднялся со своего места и последовал за всеми к выходу из зала заседаний. Адама увела охрана. Кевин представил, как его также уводят. Репортер невольно обернулся на пустое рядом с судьей место. Как теперь Адам выкрутится? Можно ли ему чем-то помочь? Наконец жужжащая толпа вынесла Кевина в коридор, где продолжила свой неутихающий гомон в более громких тональностях. Дело и правда приобретает удивительный расклад. - Стоп! Снято! Великолепно! Казалось, вся съемочная площадка, проснувшись, вздохнула с облегчением. Все снова оказались в реальности. Актеры переводили дух у автоматов с водой и кофе и то и дело поглядывали с интересом на Мэтта. Юноша сидел на каких-то деревянных ящиках и перелистывал сценарий. Джону захотелось подойти к нему, похвалить за чудесно проделанную работу, но что-то в глубине души его останавливало, говорило: «Нет, не сейчас! Иначе все испортишь!» Но что Джон испортит? - Пойдешь вечером в «Драный петух»? Пит, запутавшись в судейской мантии, чуть не упал, но Джон во время его ухватил. - С удовольствием. В баре было шумно и весело. Когда начальство довольно – довольны все. Снова все столики заняты, и снова все деньги спущены на выпивку. - Потрясающе, правда? – Пит не мог не нарадоваться. Как будто это был единственный гладкий день съемок за всю его актерскую карьеру. Джон сидел молча, его блуждающие впотьмах мысли не как не могли собраться в общую картину. - Сегодня действительно все были на высоте, - не унимался Пит, - и вся эта атмосфера – вау! Я впервые почувствовал себя настоящим судьей, хотя судью играю не в первый раз. Джон, это была не просто игра, а скачок в другую реальность! И этот парень, Мэтт, как будто все это от него шло, понимаешь? Шло от него. Шло от Мэтта. Джон, наконец, понял. Он сделал большой глоток и обратился к другу с таким видом, как будто только что побил чужой рекорд: - Знаешь, Пит, а ведь прокурор нашему Джеймсу действительно давался плохо. Да я и сам, честно говоря, мало представлял себя, помогающего убийце, не знал, как относиться к самому преступнику. Я думаю, не только мы с тобой, Джеймсом не могли полностью срастись с ролями. - Ну, это сразу было понятно, - кинул Пит. Джон сделал еще один большой глоток, он считал свою догадку глупой, но язык уже сам собой начал вертеться: - А тут появился этот парень и своим поведением просто втолкнул нас в этот сюжет! - Да ну! – Пит ударил по столу ладонью. – Думаешь, таким образом он нам решил помочь? - Не веришь? Тогда смотри сам. Джон кивнул в сторону вошедшего юноши. Мэтт немного постоял в дверном проеме, а когда его взгляд остановился на столике Джона и Пита, стремительно прошел к барной стойке. Присутствующие провожали его глазами, но на этот раз в них было больше наивного, детского любопытства, чем недоверия и презрения. Мэтт заказал бутылку светлого пива и апельсинового сока. С подносом на руках он сел рядом с Питом, прямо напротив Джона. - Я подумал, что тебе стоит поберечь печень и мозги, - улыбаясь, Мэтт протянул Джону сок, - тебе они понадобятся. Питу Мэтт молча протянул пиво. - А меня, кажется, ты решил отравить, - Пит сделал глоток, - но спасибо. - Хочу я вас отравить или нет – вам решать, но я всегда был на стороне закона. Доброго вечера. – Мэтт поднялся и вышел на улицу. До выхода его опять провожали любопытные взгляды, но на этот раз недоверия в них было больше. Джон тоже поднялся и кивнул другу. Пит смотрел, как его коллега удаляется, и как его также провожают глазами. - Да уж, - пробормотал Пит, смешивая содержимое бутылки с соком. В студию к семи часам, а Джон все еще не лег спать, хотя его тело ломило от усталости, а перенапряженные глаза слезились. Вылазка в бар посреди рабочей недели была лишней, но полезной. Джон сидел за столом и быстро переворачивал страницы сценария, почти ни на чем не заостряя внимание. Вот тут у Адама случается сердечный приступ, и слушание переносят на две недели. Кевин встречается с подсудимым в больнице и обещает ему помочь. Адам рассказывает о своей жизни, а потом Кевин о своей: оба были связаны с преступным миром и оба от него пострадали. Да, Кевин должен помочь, обязательно. Но как? Адаму нужно алиби. Алиби… В висках запульсировало, а в горле пересохло. Актер открыл холодильник и взял пакет с молоком. На упаковке был размещен портрет пропавшего ребенка. Обрезанная фотография с несчастной девочкой двенадцати лет. Ее хрупкое плечико сжимала грубая мужская рука с татуировкой в виде черепа на среднем пальце. Джон уже видел такую татуировку, давно по телевизору и в газетах… Из гостиной донеслась музыка ночных новостей, и Джон подошел к экрану. - Полиция до сих пор ведет расследование по делу о пропавшей Марте Голд… - Джон взглянул на пакет с молоком и сравнил фотографию с изображением на экране. -… интересно, что отцом девочки является преступник, Гарольд Голд, известный своими одиночными ограблениями банков. Недавно его выпустили на свободу… Джон вернулся на кухню и взял со стола газету месячной давности. На титульной странице было изображение худощавого мальчика. Его до сих пор не нашли. Полиция посчитала, что это не похищение: парень сам сбежал от пьющих родителей. В голове Джона что-то щелкнуло. Он вспомнил Пита и живо представил его встречу с Мэттом, за руку ведущего худого, в дырявой одежде мальчика с опухшими от слез глазами. Джон взял телефон и открыл справочник на букве «М». Моррисон был только один. Гудки отдавались в ушах тихой болью. - Да, кто говорит? - Это Джон, - актер замялся, - нужно поговорить. - Джон? Джон Коллинз? Здравствуй! – Веселые нотки в голосе Мэтта стали серьезными. - Так поздно. Что-то случилось? Если тебя бросила жена, чему бы я не удивился, то я знаю неплохое местечко, где можно расслабиться. - Хватит, Мэтт, - Джон устало потер виски, - хватит. Я знаю, зачем ты это делаешь и чего добиваешься. - Вот как… - Мэтт шумно выдохнул и рассмеялся. - Тогда помогай! - Э-э, нет. Тебя одного в этом деле вполне достаточно. - Отлично, дружище, но теперь мы с тобой в одной лодке. Ты и я против всех – ради всех. Наступило молчание, и Джон услышал в трубке дрожащий детский голосок: «Это он, Мэтт? Он придет за мной?» - Доброй ночи, Джон. - Доброй.